Транслит Проверить орфографию
Виктор Боков ПАМЯТИ ЕСЕНИНА
На Ваганьковском кладбище осень и охра, Небо - серый свинец пополам с синевой.Там лопаты стучат, но земля не оглохла -Слышит, матушка, музыку жизни живой.А живые идут на могилу Есенина, Отдавая ему и восторг и печаль.Он - Надежда. Он - Русь. Он - ее Вознесение.Потому и бессмертье ему по плечам.Кто он?Бог иль безбожник?Разбойник иль ангел?Чем он трогает сердцеВ наш атомный век?Что все лестницы славы, Ранжиры и ранги Перед званьем простым:Он - душа-человек!Все в нем было -И буйство, и тишь, и смиренье.Только Волга оценит такую гульбу!Не поэтому ль каждое стихотворенье, Как телок, признавалось:- Я травы люблю!И снега, и закаты, и рощи, и нивыТихо, нежно просили: - От нас говори!-Не поэтому ль так охранял он ревнивоСлово русское наше, светившее светом зари.Слава гению час незакатный пробила, Он достоин ее, полевой соловей.Дорога бесконечно нам эта могила, Я стою на коленях и плачу над ней!1965
Ну, целуй меня, целуй,Хоть до крови, хоть до боли.Не в ладу с холодной волейКипяток сердечных струй.Опрокинутая кружкаСредь веселых не для нас.Понимай, моя подружка,На земле живут лишь раз!
Припев: Увядающая сила!Умирать — так умирать!До кончины губы милойЯ хотел бы целовать.Оглядись спокойным взором,Посмотри: во мгле сыройМесяц, словно желтый ворон,Кружит, вьется над землей.Ну, целуй же! Так хочу я.Песню тлен пропел и мне.Видно, смерть мою почуялТот, кто вьется в вышине.
Припев.
Чтоб все время в синих дремах,Не стыдясь и не тая,В нежном шелесте черемухРаздавалось: «Я твоя».И чтоб свет над полной кружкойЛегкой пеной не погас —Пей и пой, моя подружка:На земле живут лишь раз!Припев.
Возвращение на родинуЯ посетил родимые места,Ту сельщину,Где жил мальчишкой,Где каланчой с березовою вышкойВзметнулась колокольня без креста.Как много изменилось там,В их бедном, неприглядном быте.Какое множество открытийЗа мною следовало по пятам.Отцовский домНе мог я распознать:Приметный клен уж под окном не машет,И на крылечке не сидит уж мать,Кормя цыплят крупитчатою кашей.Стара, должно быть, стала...Да, стара.Я с грустью озираюсь на окрестность:Какая незнакомая мне местность!Одна, как прежняя, белеется гора,Да у горыВысокий серый камень.Здесь кладбище!Подгнившие кресты,Как будто в рукопашной мертвецы,Застыли с распростертыми руками.По тропке, опершись на подожок,Идет старик, сметая пыль с бурьяна."Прохожий!Укажи, дружок,Где тут живет Есенина Татьяна?""Татьяна... Гм...Да вон за той избой.А ты ей что?Сродни?Аль, может, сын пропащий?""Да, сын.Но что, старик, с тобой?Скажи мне,Отчего ты так глядишь скорбяще?""Добро, мой внук,Добро, что не узнал ты деда!..""Ах, дедушка, ужели это ты?"И полилась печальная беседаСлезами теплыми на пыльные цветы.. . . . . . . . . . . . . . . . . ."Тебе, пожалуй, скоро будет тридцать...А мне уж девяносто...Скоро в гроб.Давно пора бы было воротиться".Он говорит, а сам все морщит лоб."Да!.. Время!..Ты не коммунист?""Нет!..""А сестры стали комсомолки.Такая гадость! Просто удавись!Вчера иконы выбросили с полки,На церкви комиссар снял крест.Теперь и богу негде помолиться.Уж я хожу украдкой нынче в лес,Молюсь осинам...Может, пригодится...Пойдем домой -Ты все увидишь сам".И мы идем, топча межой кукольни.Я улыбаюсь пашням и лесам,А дед с тоской глядит на колокольню.. . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . ."Здорово, мать! Здорово!" -И я опять тяну к глазам платок.Тут разрыдаться может и корова,Глядя на этот бедный уголок.На стенке календарный Ленин.Здесь жизнь сестер,Сестер, а не моя, -Но все ж готов упасть я на колени,Увидев вас, любимые края.Пришли соседи...Женщина с ребенком.Уже никто меня не узнает.По-байроновски наша собачонкаМеня встречала с лаем у ворот.Ах, милый край!Не тот ты стал,Не тот.Да уж и я, конечно, стал не прежний.Чем мать и дед грустней и безнадежней,Тем веселей сестры смеется рот.Конечно, мне и Ленин не икона,Я знаю мир...Люблю мою семью...Но отчего-то все-таки с поклономСажусь на деревянную скамью."Ну, говори, сестра!"И вот сестра разводит,Раскрыв, как Библию, пузатый "Капитал",О Марксе,Энгельсе...Ни при какой погодеЯ этих книг, конечно, не читал.И мне смешно,Как шустрая девчонкаМеня во всем за шиворот берет.... . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . .По-байроновски наша собачонкаМеня встречала с лаем у ворот.
Хочу я написать о 112 Дне Рождения (не говорю Дне Памяти,потому что такие люди,как Есенин,не умирают) поэта - 3 октября 2007года.
На Ваганьковском кладбище,на его могиле,собралась толпа разношерстного народу.Пьющая водку и отвратительно читающая его стихи.Каждый из них думал,что он этим отдает дань памяти.Да,не спорю,каждый отдает дань как может..Каждый любит,как умеет.А могильный памятник ему стоит и смотрит куда-то вдаль,мимо всего этого...Молчаливо так смотрит и без боли..Жалеет как-будто их всех,тоскует
Как Есенина не понимали,так и продолжают его не понимать.Понимают,да не всё..Потому что каждый стоит на множество ступеней ниже,и попросту не чувствует всего того,что чувствовал Он,в полной мере..
Посмотрев на это все стало мне просто противно и мерзко.Поставив свечку за упокой,я пожелала одного: чтобы пришло время,когда люди научатся хотя бы чему-то и станут лучше,когда они научятся так-же чувствовать мир..
Есенин похож на Бога.Люди сами же его уничтожили,а теперь прославляют,да и то,неумело..И не место ему на этом переполненном холодном кладбище,окруженном загазованным мегаполисом..Хотя душа его и так где-то далеко.Но тело Есенина должно лежать на его малой Родине,на берегу реки,под березой,шелестящей ветвями,где все дышит спокойствием и умиротворенностью,которую он так и не обрел при жизни,но которая всегда была в его святой русской душе,которую он всегда любил,и по которой он тосковал..
Мученник он,а не самоубийца..мается он за нас,всей своей душой,переисполненной любви.