Бредовая_Мэри все записи автора

И что мне теперь с этим букетищем делать? Не хочу так! Зачем он мучает меня. А может он специально шлёт всем подарки в свой день рождения, чтобы про него вспомнили? Эта мысль вызвала у меня улыбку. Я быстрым шагом зашагала в парк. Ветерок дул в лицо, навевая мне приятные мысли. Деревья уже покрываются зеленью. Люди стали отходить от зимней хандры. Апрель. Прекрасный месяц. Лаури повезло, что он родился весной. Родиться когда природа возрождается - это предвещает хорошую жизнь. Хотя… с характером это никак не связано.
Начало дня. Все люди на работе. Лавок было полно, они были пусты. Но я не сразу стала садиться. Я решила повыбирать. Дело было не в недавно побелённых лавочках, а в обзоре. Хотелось найти живописное местечко. Хотя, зачем мне это? У меня всё равно не было красок, только уголь и карандаш. Да и краски – это не моё. Мы не дружим. Я боюсь цвета с детства. По натуре я график, но, несмотря на это с цветом я умею работать.
Нашла, место под ивой. Сидя на этой лавке, открывался хороший вид на поляну, но главной картиной здесь были не деревья, не люди, а небо и солнце. Отсюда оно выглядело особенно странно. Солнце казалось тёмным, как будто бы затмение, а небо было светлым, но было ощущение, что на него падает большая тень. Именно это я пыталась запечетлить на листке бумаги. На это ушло, наверное, часа два, но я не пожалела. Картина получилась замечательной. Чёрно-белое солнце. Чернота знак того, что даже на солнце есть пятна.
Я не могла здесь больше оставаться. Вдохновение было вынуто из этого места. Оно до сих пор восхищало меня, но уже не было смысла любоваться им. Я ушла. Дорога, машины. Они размеренно ехали, кто вперёд, кто обратно. Все куда-то торопились. Суета. Как мне это надоело! Суета везде, даже в муравейнике, даже в воздушном пространстве. Этот способ жизни надоел. Мне нужно было небо. Чистое безоблачное небо. Свобода, умиротворение. И почему люди не летают? Нет, они будут летать. Я верю, что моё поколение доживёт до этого дня. Новые люди, они рождаются – индиго. В детстве мама считала меня таким ребёнком, да и сейчас она так думает, но я в это не верю. Просто мне кажется, что люди смогут когда-нибудь полететь… Или я схожу с ума? Хотя, какая разница? Каждый человек может позволить хотя бы в своих мыслях дать волю фантазии и возможностям. Перейти за грань реальности, поиграть с разумом. Знаю, такие игры могут плохо кончиться. Я сумасшедшая? Наверно. Хотя сумасшедший это понятие расплывчатое. Люди боятся чужого непохожего мнения и по этому часто упекают друг друга в лечебницы. Думаю, что скоро всё изменится. Всё уже меняется. Мы просто забыли за все века, что когда-то для нас было обычным делом предвидеть или перемещать вещи. Всё это мы утратили и забыли, а сейчас всё возрождается. Нам это кажется пределом реальности. Но реальности как таковой нет. Эта грань, даже если и есть, то сейчас она зыбка. Я тихо брела по улице. Хотелось быть поближе к небу. Я зашла в какой-то дом. Он был обшарпан, по-моемому это была девятиэтажка. Я не считала. Поднялась пешком до чердака. Замок. Всегда чердак на замке. Эта преграда с детства не была для меня значительной. Я сбила его какой-то штуковиной. Не помню, что это было.
Путь свободен. Преграды нет. Я вышла на крышу. Ветер уже с силой дул в лицо, трепал мои длинные волосы.
- Ууууууууху! – закричала я. Какой кайф! Я подошла к краю, раскинула руки и снова закричала. Подхватывает. Кажется, летишь. Такое ощущение, невозможно объяснить. В этот момент я совершенно не боялась умереть. Не боялась сорваться. Если бы я упала, то это бы была красивая смерть. Умереть в полёте, чтобы душа вспорхнула снова, ну или улетела в ад. Ад? Думаю да. За свою не совсем долгую жизнь я успела столько нагадить, что думаю, в ад мне дорога. Хотя это вопрос религии.
- Очередная дурочка, решившая покончить с собой? – послышался голос сзади. Я резко обернулась, чуть было не потеряла равновесие. Недалеко от меня стоял человек лет 55. Он был похож на бомжа – борода, неумытое лицо, грязный плащ, рваные штаны, старая кофта. По сути, я должна была его испугаться, но нет. Каким бы страшным он не был, в его глазах я нашла доброту, что сразу меня успокоило.
- Простите, что? – кроме этого мне нечего было сказать.
- Что? Это ты что ли, та ненормальная, что сломала замок на мой чердак? – он недовольно показал на дверь.
- А почему же он ваш? Это же не только ваш дом. Он жилой, - мгновенно съехидничала я и сразу прикрыла рот рукой. Эти перепалки с Лаури просто натренировали меня на мгновенный ответ. Мне стало стыдно, всё-таки пожилой человек, - Извините, вырвалось.
- Ничего, - он достал что-то из кармана и бросил на крышу. Это оказались семечки и крошки хлеба. Через несколько минут, точнее даже через несколько секунд на звук упавшего угощения слетелись голуби. Белые, чёрные, серые, коричневые, синеватые и просто пёстрые голубки. Они стали жадно поедать предложенную им еду. Оказывается, они наблюдали за моим сумасшествием. За тем как я орала на крыше.
- Небо сегодня особенно красиво, думаю хорошо умереть в такой день, - сказал старик.
- С чего вы решили, что я хочу покончить с собой, - непонимающе уставилась я на него. Я в правду не собиралась ничего такого совершать, если только я хотела покончить с прошлым? То это да.
- Да вы сюда зачастили, прут почти каждые три-четыре месяца, где-нибудь в Хельсинки самоубийство с крыши, – недовольно сказал.
- Я не собиралась, просто ищу пейзаж, - старалась как можно доброжелательней
сказать я, - меня Маша зовут, - протянула я руку. Мужик пошатнулся, как - то странно посмотрел на меня. Потом взял горсть «птичьей еды» из кармана и насыпал мне в руку.
- Джек Фокс, я смотрю, ты неместная, раз руку протянула пожать, в Финляндии так принято, только с очень близкими друзьями, запомни это деточка.
- Я из России, вижу, вы тоже не отсюда, откуда вы так хорошо знаете английский, мало здесь финнов встретишь со знанием этого языка, - я отвлеклась. Птицы облепили меня со всех сторон. Щекотно, они стали клевать с моей руки. Я не удержалась и захохотала.
- Английский мой родной язык, я из Шеффорда. В Финляндии я уже 12 лет живу, для меня эта страна волшебна
- Значит, у нас есть, что-то общее, - сказала я, и Джек сразу уставился на меня. Видимо он подумал, что я тоже родилась в Англии. Я решила исправить эту ошибку, - Я имела ввиду любовь к Финляндии. Мы говорили о Финляндии ещё минут десять, потом Джек резко засобирался. В этот момент начался закат, такой красивый, живописный, я смотрела на него как приворожённая. Розовый, голубой, сиреневый, серый, белый, синий, красный, лиловый и ещё несколько сотен оттенков слились в неописуемом сочетании.
- Пойдём, сейчас мороз стукнет, - резко бросил мой новый знакомый.
- Ну и что? Вы посмотрите на закат.
- Закат сюда смотреть надо летом приезжать, тем более не на крыше. А сейчас ты в такой куртюшке себе все руки отморозишь. Не уж то не знаешь, какие в Хельсинки резкие похолодания летом, – блин! Учит меня как родитель какой-то. Мне этого дома было вдоволь, результат – я сбежала в Москву и сейчас ни капельки об этом не жалею. Иногда не послушание приводит к хорошему, а не как обычно к плохим последствиям. Но Джек оказался прав, становилось очень холодно. Я по воле неволе поплелась за ним. Конечно, я могла вернуться в номер, но там наверняка меня поджидали ребята, которые, несомненно, стали бы уговаривать пойти на вечеринку Лаури. Нет! Такого «счастья» мне не надо. Он зашёл в какую-то маленькую надстройку на крыше, я последовала за ним. Фуууууу! Какой противный запах. Да уж на англичанина он мало был похож, если только отсутствием акцента. Зайти в эту тёплую и воняющую комнату? Или остаться на свежем, но холоднеющем с каждой минутой воздухе. Даже птицы улетели и спрятались в гнёздах. Дубак. Ладно, зайду. И не в таких местах была, всё-таки я спала с Илоненом. Воняло не от него конечно, а от его противного характера. Пережить ночь с таким придурком – это героизм. )))
Помещения состояла из одной комнаты – кухни, спальни и, к сожалению ещё и туалета. Неужели на улице нельзя? По крайней мере, тогда бы не воняло. Хотя такой скромностью он снова начал мне напоминать англичанина. Я скромно села на старый деревянный стул. Ко мне подбежала кошка и стала тереться об ногу. Фокс поставил чайник на электрическую плитку.
- Ты понравилась Аймире.
- Кому? – уставилась я на него, думая, что на крыше кроме «Карлосона по имени Джек» живёт ещё кто-то.
- Кошке.
- А имя, почему такое?
- Аймира что-то значит на финском, что уже не помню. Мне понравилось я, и назвал её так, - сел он за стол рядом.
- Так вы за голубями следите? – старалась удержать разговор я.
- Они мои лучшие друзья. Иногда я месяцами с людьми не разговариваю. Голуби, они всё понимают, - я ничего не ответила. Уже стемнело, время было, наверное, часов восемь. Я взяла на руки Аймиру и стала гладить. Это была обычная кошка без породы. Серая с синеватым воротничком на шее и «носком» на задней лапке. Кошка прижалась к моему животу и замурлыкала. Говорят кошки чувствуют проблемы людей. Как она узнала, не понимаю. Вода в чайнике стал недовольно плюхать, а само приспособление для кипячения начало издавать свит и оттуда пошёл тёплый чай. Джек вскочил и выключил конфорку. Достал с какой-то полки, больше похожей на доску, прибитую к стене, две жестяных кружки. Насыпал туда какой-то травы, запах которой мне очень понравился, и залил кипятком. Чашку пододвинул ко мне.
- Спасибо, - я глотнула чай. Оказалось вкусным, напоминало фруктово-ягодный чаёк.
- Ты рисуешь? – старик кивнул головой в сторону папки.
- Так, иногда, - Я протянула её ему, предотвращая следующий возможный вопрос: «Можно посмотреть?» Снова глотнула. Фокс стал изучающее разглядывать мою графику. Там был достаточно эскизов для новой коллекции (не знаю, когда я сделаю показ, но то, что он состоится когда-нибудь – факт). Он, наверное, минут пятнадцать рассматривал мои рисунки. Мне в данный момент было всё равно, я рассматривала комнату.
- Интересные работы, импрессионистка! – я аш поперхнулась напитком. Не от недовольства, просто мне всегда наверно хотелось, чтобы меня так назвали. Кем меня только не называли: и сумасшедшим художником, и хиппи, и мастером графики, и человеком с другим мирвозрением, и этот список можно продолжать бесконечно. Всё это верно, но ведь есть одно звание, заслужить которое очень почётно. Оно характеризовала все, что я перечисляла ранее. Хоть из уст бродяги, но мне было очень приятно, когда меня назвали импрессионисткой!
- Спасибо, - я забрала рисунки, потупив взгляд. Кошка уже уснула на моих коленях, так и уткнувшись носом в живот.
- От любимого бежишь? – вдруг заговорил Джек.
- Нет, - я была ошарашена его словами. Возможно да, я сама не знаю от кого или от чего я бегу. Я старалась спрятать это удивление.
- Да по глазам вижу, что ты скучаешь, а в голосе такая тоска.
- А вы, наверное, психолог хороший? – резко отрубила я.
- А ты видимо ясновидящая неплохая… да, когда – то на родине я учился на эту специальность.
И что? Психолог, подумаешь. Какая тоска вообще? Я тоскую по Лаури? Смешно. Я вообще не знаю, что я сейчас испытываю, не только к нему, а ко всему миру.
- Расскажи, я помогу, правда, институт я тогда не окончил, бросил всё и поехал путешествовать по миру, - старик подошёл к какой-то яме. Там валялись всякие обрывки газет и щепки. Было ясно, что он хочет растопить костёр. Прохладно.
Хотя, что я теряю? Может быть, мы с этим человеком больше никогда не встретимся. Всё равно, Кристина – какой бы подругой она не была, не до конца помогла мне. Может Джек поможет? Хотя я терпеть не могу этих «мозгогрызов», которые лопатят всю твою психику и личную жизнь. С другой стороны Фокс, старый мужчина, да ещё и психолог. За его плечами огромный опыт.
- Нуууу, - протянула я, - он говорит, что любит меня, хотя когда мы с ним, нуууу, сами понимаете, что, - стала, стесняясь рассказывать. Короче он женат, у него есть сын. Он переспал со мной и на следующий день послал. Потом мы целый месяц друг друга унижали, и я уже знала, что его ненавижу, как вдруг он признаётся мне в любви, да ещё дарит цветы. Я не знаю, что делать. Я не понимаю, что чувствую к нему. Ненависть или любовь? – я уставилась на огонь. Джек сидел стуле и внимательно слушал меня. Потом ещё минуты три подумал, встал и налил ещё чаю, - И что?
- Что? – он посмотрел на меня.
- Вы ничего не скажете?
- Деточка, а что ты хочешь услышать?
- Хоть что-нибудь! Какой-нибудь совет, - мой голос был сейчас наверно немного истеричным.
- Если хочешь узнать, что чувствуешь к этому человеку, посмотри ему в глаза и спроси своё сердце.
- Лаури? В глаза? Да он придурок полный. Он носит чёрные линзы, только чтобы никто не заглянул в этот его внутренний мир!
- Если он любит тебя, он откроет тебе этот мир. Где он сейчас?
- На вечеринке. У него день рождения.
- Праздник… это хорошо, а, сколько ему лет исполнилось?
- Тридцать.
- Ты, такая молоденькая, и он? Тогда понятно, почему между вами такие разногласия, - он явно указывал на разницу в возрасте. Ой, не надо мне читать байки про разные поколения! Я встречалась с человеком, который на двадцать лет старше меня. И хочу заметить, мы расстались отнюдь не из-за разницы в возрасте. У нас с Димой проблем в этом плане не возникало вообще, я находила интересное в его кругу, а он в моём.
- И что? – про ту историю я решила промолчать.
- Да ничего. Вот, что я тебе скажу. Даже если он тебя любит, то в любви, перед алтарём, он клялся другой. Если ты так хочешь, можешь, прям сейчас пойти к нему на праздник и посмотреть в глаза, - после этих слов я глотнула оставшийся чай, встала из-за стола, положила кошку и пошла к двери, - что послушаешь меня?
- Да. Я пойду, - этот разговор раззадорил меня. Я готова была вылететь из этой комнаты пулей. Попрощавшись со стариком, я оставила денег за замок, конечно, с хорошей надбавкой. Мне хотелось хоть как-то отблагодарить его. Вылетела из дома и побежала ловить такси. Что ж, дорога дальняя. Всё-таки Лу живёт в двадцати километрах от Хельсинки.