Pobre_diablo (Путешествия_и_туризм) все записи автора Люди всегда были любопытны по своей природе. Нас всегда интересовала лазейка в свое будущее. Что ж… лучше Таро – лазейки и придумать невозможно! Поэтому, если Вы хотите прояснить, какие-то вопросы, по определённым сферам жизни, Таро помогут Вам с этим. Ведь : Таро - это карта, указывающая нам местность, где мы находимся. Таро - это инструмент для принятия решений. Таро - это дверь, в неопознанное, дорога в тонкий мир духовности и сознания.
Подробнее в группе Вконтакте (пробелы убрать)

vk . com / tarot_and_spirituality

Вступайте, в ближайшее время будут какие-то интересные факты и полезности о эзотерике и картах с гаданиями!!

Mousefur (Путешествия_и_туризм) все записи автора

 Коробка. На ней - ничего, крышка легко поддается. Это пазлы странных форм, зигзагообразные, объемные. В каждой вижу отрывки своей жизни, но они так трудно узнаваемы. Повертеть их в руках, так и вовсе не видно ни одной одинаковой.  На этот раз мне все чаще попадаются детали из моего лета. Сейчас они занимают в памяти больше всего места, когда-нибудь будут меньше, поэтому я должна успеть собрать их сейчас. Я никогда не знаю заранее, что нарисовано на крышке этой коробки...

Города, как люди, о них невозможно знать все, у них есть свои секреты и в них можно влюбляться. 

Вашингтон, Соединенные Штаты Америки. Библиотеки напоминают мне храмы. Приоткрываешь дверь в вечность, становишься свидетелем существования мирового разума, чувствуешь внутреннюю полноту всего, словно вас распахнули, напомнили духом старины со всей ее пылью, мудростью и вечностью. Здесь  лишаются дара речи.  Люди сами сотворили эти два храма- для книг и для Бога, и сами же стали здесь гостями-робкими, безмолвными, словно все время боятся здесь что-то уронить или задеть. Будто  охраняют спящего крепким сном младенца, которого только что успокоили. И все ходят на цыпочках и шепчут, не шаркают и только кашляют и шелестят страницами.

Библиотека Конгресса. Удивительная пропорциональность ренессанса.Мне напечатали настоящий пропуск с фотографией. Зал выкован из слитка золота, а купол - ажурная салфетка с золоченой бахромой. Купол поддерживают пять мраморных арок, расположенных полукругом, а в каждой из них-ниши, похожие друг на друга как две капли воды. Посередине каждой ниши есть маленькие площадки, с которых наблюдают за толпами известные личности, такие,  как Фрэнсис Бэкон, Платон, Ньютон, Шекспир, Бетховен, Колумб и Микеланджело. Они вживляют в вас веру,величественно безмолствуя, олицетворяют все мировые богатства, которые когда-либо человек творил при помощи разума и вдохновения. 

Мемориал Джорджу Вашингтону. С стрела, устремленная в небо. В бассейне отражается ее точная копия, пронзающая землю. Кажется, что две стрелы эти вот-вот будут выпущены, и разразится что-то страшное. Но этот монумент - грация Вашингтона, его точка отсчета.

Разбросано много глаз, губ, рук, но никогда - лиц. Лица никогда не хранятся целиком. Дороги, запахи, шумы, даже ветры запоминаются, а лица почему-то пропадают первыми. Падают, как в пропасть, в дальние пещеры памяти. В лице так много всего нужно запомнить – и взгляд, и цвет румянца, и маленькие тени в уголках губ, очертания бровей, неровности скул. Кроме того, у него сотни разных видов. Как мы смотрим на себя, на людей, как спим, как смеемся и хмуримся. В человеке только лицо так разительно меняется. А мы  не запоминаем даже цвета глаз. Маленькие детали разбросало по сознанию в бездушном беспорядке, а там они смешиваются с другими лицами, и все, после их уже не достать. Рисунок больше никогда не появится. Останется  пыльца, к которой боишься прикоснуться. Ведь кроме нее – ничего. Несчастные частички. Все, что с нами есть - кусочки мозаики, и нам всегда непременно нужно собирать ее до конца...

Кажется, моя кровать провела года заключенной в карцере. Из матраса повсюду торчат ребра, а вид у него такой болезненный, что я укрыла его десятью простынями, но и это не помогло. Представьте, что вам пришлось обниматься со скелетом целую ночь.  Правда,  когда я возвращаюсь с работы после часу ночи, усталость все сглаживает, и кровать кажется вполне сносной. Иногда я действительно думаю, что лучше уж спать на земле, чем на моем матрасе-дистрофике.

Когда у меня есть перерыв в спасительный час между работами, я иду на набережную, раскладываю два хрустящих пакета с надписью Dunkin' Donuts на песке. При этом все время приходится быстрее сесть на один, чтобы удержать второй. Я кладу под голову тряпичный рюкзак и белое мальчишечье поло. Так,  ныряю в сон на самые крепкие сорок минут под шум океана и под лающий язык  американцев. Песок можно подогнать под форму тема, и, когда я встаю, то на нем отчетливо вырисовывается мой спящий силуэт. Свернутые калачиком ноги, потому что я лежала на боку, вмятина от рюкзака и три точки от пальцев, которые случайно попали в песок, когда я машинально искала рукой будильник рядом с собой, я не под подушкой. Будильник звонит где-то под шеей, и я складываю два пакета в  аккуратные квадраты и отношу их в мусорку, на которой написано "leave only your footsteps", что не в буквальном смысле означает "не мусорите", а в буквальном - "оставляйте только свои следы". 

Я иду босиком по дощатой дорожке, покачиваясь от сна на солнце, отряхиваю песок с пяток, но он никак не желает отставать. Вглядываюсь в лица людей, Они точно разделяют деревянную набережную на две части, одна толпа идет в одну сторону, другая – в обратную, как полоса с двусторонним движением. Так получается, что я на них смотрю, а они на меня нет, потому что все увлечены разговором. Почти никто не идет один, как я.

Моя первая работа –  Dunkin' Donuts для любителей простых наслаждений из замороженного теста. Это пончики с верхушками, как у грибов-масляток, которые только что вылезли из мокрой земли. От них расплавляется жирный след на розовой бумажке, стоит ему только полежать на нем минуту. Чем ближе к ночи, тем больше жирных следов остается на их ложе, потому что пончики постепенно исполняют свое предназначение – раскладываются по коробкам и готовятся к путешествию в растянутые от углеводов желудки.

Забавно, что люди дюжинами скупают те, к которым у меня особая ирония, вроде тех, которые в сахарной пудре. Она не осыпается, что очень странно. Или тех, у которых лимонная начинка похожа на жидкость, которую я капаю на губку из микрофибры, когда мою тарелки. Иногда нетерпеливые запихивают в себя эти лакомства  за то время, пока ты отсчитываешь им четыре доллара сдачи, и на память они оставляют липкую сахарную пудру и замусоленный чек на столе. 

Я и моя венгерская подруга Доминика работаем по вечерам. А значит, одной рукой мы раскладываем пончики по коробкам, а другой – лепим шарики мороженого Баскин Робинс, холодильник которого соседствует  с полкой пончиков.

Целую неделю я и Доминика не могли шевелить рукой, потому что процесс создания одного шарика мороженого напоминал вытачивание иглы в леднике голыми руками, приходилось наваливаться всем весом на несчастную круглую ложку. Однажды я даже сломала ее о мороженое, от нее отлетела деталька. Все потому, что мороженым это назвать нельзя. Нас с Доминикой охватила легкая истерика: она смеялась в три хохота, согнув поврежденное запястье, забинтованное, закрученное специальной эластичной повязкой, за которую ей пришлось отдать немало чаевых. Потом она прибавляла" How do you think Anastasia, will my parents recognize me in a wheel chair?" -" как думаешь, родители узнают меня, когда я вернусь в инвалидном кресле?". А потом смотрит исподлобья, надувает щеки и губы и говорит "I'm gonna kill myself, Anastasia." У нее это получается так серьезно, что я смеюсь каждый раз.

Доминика вся очень округлая, словно если ее толкнуть, она покатится. Она никогда никуда не торопится. Я ни разу не видела ее с беспокойным взглядом.  И разговаривает она так, словно бросает мячики. Каждое слово закругляет своим гладким венгерским акцентом. Мячики падают и разлетаются  на сотни звоночков ее смеха.

Однажды она влюбилась в парня, который гравировал на пляже браслеты. По ее плану он никогда не должен был узнать, как сильно ей нравится, потому что она не верила  в себя. Она познакомилась с ним так, как мы и знакомились со всеми людьми в Оушен Сити - он пришел к нам купить кофе и задержался поговорить. Они обменялись номерами телефонов, и с этого момента Доминика не замолкала о нем. Она не стала рассеянной, не роняла кофе, не подскальзывалась на льдинках из машины для льда, не путала сэндвичи и правильно считала сдачу. Я искала подвох, удивлялась, как можно быть такой влюбленной и такой расторопной. Было в ней какое-то ровное, вычерченное циркулем идеальное стремление к вечной чистоте, порядку, она никогда не пренебрегала своими обязанностями ни при каких обстоятельствах. Но все-таки бесспорно была влюблена.

Доминика очень хотела, чтобы я на него посмотрела, и  однажды я специально дошла  отдела с браслетами  на пляже. Я сделала вид, что разглядываю гравировки, а сама подглядывала в маленькое окошечко. Парень разговаривал по телефону. Я невольно прислушалась, так как услышала русскую речь, чему очень удивилась. Потом он заметил, что я на него смотрю, улыбнулся, закрыл рукой динамик, привстал и спросил: “How can I help you?”. Парень был казахом, высоким и стройным. Я запомнила, что  он был подвижный, энергичный, с отточенными движениями, словно танцор. Полная противоположность Доминики во всем. Видимо, только кроме того, что они часто улыбаются. Я представила его рядом с Доминикой и удивилась этой мысли. Забавная была бы пара.

Я не стала выдавать себя, сказала “I’m just looking, thanks”, улыбнулась ему самой заученной американской улыбкой, опустив линии губ тотчас, как мой взгляд соскользнули с его лица, и притворилась, будто заинтересовалась гравировками со своим именем. Парень улыбнулся в ответ ямочками на щеках, убрал ладонь от динамика и стал разговаривать чуть громче.  Он смеялся девушке в трубку, и на другом конце она отвечала ему взаимностью. Поняв, в чем тут дело, я перестала делать вид, что разглядываю ремешки и пошла, немного сбитая с толку от того, что он говорит по-русски и оттого, как мне жаль Доминику.

Потом он стал заходить  к нам в пончики. Его улыбка действовала на мою подругу, как тепло. Ее детские щеки еще больше расплывались и румянились, глаза становились огромными блюдцами, до краев переполненных звездами, а смех звенел хрусталем. Когда он уходил, Доминика закрывала лицо руками и бормотала что-то невнятное, а краснота никак не хотела сползать с рук и щек. 

Я никак не могла признаться ей в том, что тогда слышала. Она так охотливо рассказывала о нем. Когда у нее был день рождения, он выгравировал ей персональный браслет с нотами и скрипичным ключом. Весь остаток лета она носила его, не снимая, вертела его у себя на запястье и разглядывала, будто пыталась там расшифровать скрытое послание. Я наблюдала за всем этим исподлобья, чтобы не пришлось говорить о нем и случайно проболтаться.

Но однажды он сам рассказал ей. Я стала реже слышать звон хрусталя в ее смехе, все в ней как-то осело, опустилось, как будто сникло пышное тесто, когда его проткнули вилкой. Она говорила, что за последние пять лет только он нравился ей так сильно, все остальные были не те, не такие, другие. А Доминика была для него просто хорошей знакомой, а он не видел, как нравится ей, потому что мужчины никогда ничего не видят в упор. 

Хрусталь в ее смехе он воспринимал как явление самое обычное, звезды в глазах приписывал детской непосредственности, а румянец объяснял себе тем, что он вызван жарой или ее лишним весом. Зато я видела, как искренне и по-настоящему он ей нравился, и, смотря на это со стороны, мое сердце разрывалось от сочувствия.

Потом, когда он уезжал, то зашел к нам в Пончики, чтобы попрощаться с ней. Тогда она побледнела, поставила мороженое на пол, плотно закрыла дверцу морозильника двумя руками, вытерла руки о фартук и пошла к нему. Он улыбался ей и пританцовывал на месте. Они вышли из Данкин Донатса и долго не появлялись.

Она вбежала в слезах, и  пришлось сложить руки буквой О, чтобы обнять круглую Доминику. Мне было неловко спрашивать, что же там произошло, и я молчала и только смотрела в изумлении, как возвращается к ней хрустальный смех, как снова блестят звезды в глазах и как сильно тронул ее щеки румянец.

 

Любовь в камере хранения, навсегда. Под стеклянным колпаком, как музейная ценность, без пыли, грязи и осуждения.  Она вспомнит эти мгновения в любой момент, потому что они несбыточны. О них еще можно продолжать мечтать, хотя у них может и не оказаться продолжения. В новых людях она теперь будет искать своего гравировщика браслетов. Когда-то он выгравировал у нее в памяти то самое зашифрованное послание. И будет искать людей, похожих на него хотя бы отдаленно и подсознательно будет влюбляться в них. А все потому, что она навсегда запомнила его лицо во всех его выражениях. Оно всегда будет где-то за сердцем, поэтому при узнавании его черт в других людях у нее в памяти разразятся всполохи, вспышки, сияния, катастрофы...

Это и есть превосходная степень любви. Быть вынужденным отказаться от нее на ее пике. Пока она еще не заросла тиной, не покрылась плесенью. Она будет вечной, потому что у нее никогда не было печального конца.

Mousefur (Путешествия_и_туризм) все записи автора

"Все теперь пойдет по-вашему"

Такими словами меня поддержала печенька-предсказание, когда подали горячий ужин на борту аэрофлота. Здорово, что придумывают эти ободряющие штуки. Вроде понимаешь, что они никак не могут повлиять на твою удачу, но в то же время бесхитростно надеешься, что это послание предназначается именно для тебя. Кто знает, может, кусочек теста и правда может стать попутчиком моей удачи?

 

Конечно, вряд ли, но если верить, то так и будет. Ну и еще прилагать много усилий. Потому что удача не может существовать без движения.

 

Я бегу. От всего, где протянуты ниточки к реальному миру. Так временно, бесполезно, но это позволяет проживать еще одну жизнь. Потому что скучно все время запираться в одной действительности.Мы-то все те же, а вот жизнь - другая. И как она нас примет - это самое интересное. Новичкам везет. Пусть так и будет!

 

Есть две абсолютные причины, из-за которых я не хотела бы отсюда уезжать: океан и балкон со стеклянным столиком и видом на залив.

Утром можно наблюдать умиротворение, которое закралось в каждое редкое деревце на нашем острове, в каждое выпирающее ребро воды от волнистого  ветра...

Глубокому спокойствию мешает лишь вечно живой мост, соединяющий остров с материком. Ночью он полон движения и света. Отполированные жуки и горящими глазами несутся на работу, в отпуск, навстречу новой жизни, к хорошим и плохим вестям...Движение, движение... Для движения нужен свет.

 

В нашем зале всегда живет свет. По утрам он заливает ее до самого прохода, а по вечерам едва достает до кухни. Он медленно сползает с ножей и ложек в подставке для посуды,  сверкнув лезвиями, играет блестками на плавниках несчастной рыбы в аквариуме, для которой за день это самое невероятное событие, подступает к загорелым рукам и соленым волосам за столом, бросается на подушки черного кожаного дивана, царапины которого, словно глубокие морщины, стыдливо прикрыты кофейным  покрывалом, а после солнце настигает балкон, пропуская каждый луч через рубчатые жалюзи...Эти неровные черные прорехи на полу напоминают порванную арфу. Ее струны сделаны из теней, а корпус выткан солнечным светом. Едва только ветер коснется податливых пластин, вся конструкция покачивается, и кажется, что кто-то перебирает струны поврежденного инструмента...

 

Я бегу. Потом толчок - второе дыхание, организм пробудился, энергия холодной струей влилась в тело и заставила ускориться. Бежать по узкой полоске тротуара вблизи дороги не слишком приятно, асфальт пропитался солнцем, да и светофоры встречаются почти на каждой улице, приходится останавливаться то от людских условностей, то от невозможности капризов природы. Я сворачиваю к жилому сектору в надежде, что там можно спокойно пробежаться до залива. 

 

Клан велосипедистов со свистом проехал мимо меня, примяв траву ребристыми шинами. Из-за того, что я бегу им навстречу, шум удваивается, словно стрекочет целое поле певчих цикад. Терпкий, обнаженный звук. 

Вдруг в это лето закрался звон китайских колокольчиков на чьей-то двери. Полная противоположность треску велосипедных шин. Он проник в первый звук, смешался с ним, словно хрустальные колбочки качались над разгоравшимся костром. Если я когда-нибудь еще услышу этот дуэт, то перед глазами тут же встанет низкий панельный город Оушен Сити с прикованными к заборам велосипедами.

А потом я замечаю этих существ. Они так напоминают мне детство, когда мы со школьным другом видели в кустах около нашего дома огромных скорпионов. Я до сих пор отчасти верю в то, что так и было. Они иногда до сих пор мне снятся. Но, увидев этих гигантских крабов , я прежде подумала, что это мертвые скаты. Будто путь  к океану им завалило глыбами, и они погибли.

Форма у них точно как у ската : тупой  затылок и  клинообразный хвост. И даже название соответствующее - мечехвост.  Любой может сказать, что нужно любить всю природу, но при виде их у меня заныли зубы от какого-то непонятного отвращения к этим чудищам. Так сложно бороться к нелюбви к уродству. Они вытирали свои огромные клешни друг от друга, и кожные окостенения скрежетали от тесноты. Весь залив принадлежал мечехвостам. Я смотрела на них и думала, что они сами по себе, ничего не могут мне сделать, им даже все равно, что я здесь стою, ни один не прекратил зарываться в песок или вытирать свои клешни друг о друга, а я их не люблю. Сложно бороться к нелюбви к уродству. Я покидаю их логово зачарованная, растревоженная, пристыженная. 

Во время размножения,  когда мечехвосты группируются на пустынных берегах, люди собирают их. Говорят, у них очень ценная кровь. Мне представилась картина, как их, безобразных и никому не нужных , бросают друг на друга камнями и отвозят на ферму по сбору крови. Синей крови цвета океана. Большое сборище мечехвостов очень напоминает обмундированную с ног до головы армию.  Надежные каски цвета грунта охраняют их внутренности вот уже четыреста пятьдесят миллионов лет, а хвост воинственно выставлен вперед, приглашая вступить в бой. Но на самом деле они не только не опасны, да еще и полезны для человечества.  Наверное, после опытов от них просто избавляются. Такова судьба этих существ, у которых по венам течет океан...

Я бегу. Еще пять километров, вижу только  фиолетовые кеды и загорелые коленки. Без головы я тут же иду на пляж. А потом - боль, отдающая в челюсть при каждом шаге и страшная боязнь обращаться к врачам.  Всю ночь я пролежала со странными симптомами, напоминающими гайморит и думала о том, что мне нужно менять билет и лететь обратно в Россию. Этими пятью днями страха мне пришлось расплатиться за девять километров неподготовленного бега. 

Я думаю, что меня вылечил океан. Точнее, я знаю, что он меня вылечил.

Океан гулял по телу. Он распахнул меня,  проникал через каждую клетку прямо в скелет, задерживался там и перемешивал внутренности. Но без присущей ему суровости, скорее мягко, чайной ложкой...

Я была сосудом, который он так стремился наполнить до краев, заливая воду в уши, нос и горло.Он увлекал меня внутрь, издавал воинственный рокот и толкался. Так выпроваживают незванных гостей. Белоснежная копна плетью ударяла сзади, ей неважно, успел ты вдохнуть или нет, это словно оплеуха, бесцеремонная, влажная, язвительная. Синяя кровь. Синяя кровь мечехвостов. Если она прольется в океан, то ее даже никто не заметит. Только волны загудят еще больше...

Никто не хочет нарушать вековое величие океана, когда к острову подступает туман. Он тут же словно бракованный, забытый. И от этого седые волны все выше вылезают из воды, им все интереснее, кто же осмелится не только помочить ноги и посмотреть на темные пузыри в песке, но и зайти в воду по  сердце и долго опускать руки в холод, обнажая скелет под грудью от внезапной бодрости. 

 

Старый, старый океан...Сколько всего в мире ни происходит, а ему хоть бы что. Человеку все время что-то нужно от него, то он забирает жизни морских жителей, то пускает свои лодки, то выбрасывает тонны химических веществ в среду, в которой ему самому никогда не придется жить - ведь он ходит по земле, у него нет жабр или плавников. И старик-океан всегда лишь терпеливо вздыхает.... Ветер колышет его пену белых волос, то гладко зачесывая их назад, то завивая в разных размеров локоны, которые бусинами разбиваются о берег, и пара троек бусин долетают до  скрещенных пальцев рук на берегу, на которых дремлет какая-нибудь панама. Панама приподнимается, прислушивается к настроению моря и снова падает на костяшки пальцев. Но когда на остров ложится прозрачная вуаль, на песке нет ни одних скрещенных рук. Изредка видно золотоискателей. Они стоят спиной к океану, их взгляды роют песчаные пещеры и находят там несметные сокровища, давно забытые клады или чьи-то случайно соскользнувшие с мокрого тела цепочки и сережки...  

На берегу комьями разбросаны лохмы темно-русых водорослей. Их вырвало с корнем время и сделало седыми волнами. Океан видел все, он знает все, он самый старый из всех стариков. Конечно, за все тысячелетия, как он жив, он потерял и зрение и слух, но ни разу не растерял своей волнующей, титанической мощи, не требующей отказа дерзости и непримиримого бунтарства.

 

Говорят, что он успокаивает.Это все потому, что куда ни посмотри, у него нет пределов. Всегда умиротворяет то, у чего нет ни начала, ни конца. В любой точке все одинаковое, похожее. Куда ни ткни, везде вода, вода, вода... 

Cлушать неисчерпаемость океана. Вглядываться в его постоянство, искать недостатки. Бежать. Волосами касаться бархата песка. Вдыхать соль и йод. Гладить волну по седым волосам, когда боишься зайти в воду выше сердца. 

"Все теперь пойдет по-вашему."

Mousefur (Путешествия_и_туризм) все записи автора

 Я хотела говорить о свободе в "Свободной стране".Видимо, американцы большие фантазеры, раз решились поставить этакое призрачное слово рядом с названием своей страны. 

Свобода временна и постоянно изменяется. Она самая надежная вещь на свете, и в то же время , на нее никогда нельзя положиться. Она слишком легко превращается в зависимость, если вы хотите от нее слишком многого.

Кстати, ее не существует.  

А раз так, то остается притворяться, что она есть..Она живет совсем близко к вашему воображению.

Я свою свободу держу  только для себя. Это когда не нужен никто и нужны все. 

Я все время хочу оказаться в другом месте. 

Там или здесь."Там" - это что-то неродное, далеко. "Здесь" - близко. Я отвечаю, что я ТАМ для всех и ЗДЕСЬ я для Свободы.  ЗДЕСЬ никто не сидит на скамейках и никто тебя не узнает.

Читать далее...

Mousefur (Путешествия_и_туризм) все записи автора

 

Итак, можно смело начинать новое путешествие. 

Судьба забрасывает нас в Южную Каролину, Миртл-Бич, четыре часа вдали от Дарема. Он похож на маленький поселок, в котором случайно оказался океан.

Читать далее...

Mousefur (Путешествия_и_туризм) все записи автора

Что бы я не написала, это окажется подделкой на то, что мы на самом деле пережили и прочувствовали. 

Если мы здесь, значит, от чего-то хотим убежать. У каждого своя причина, причем вряд ли каждый из нас осознает ее наверняка. Тогда бросить все и улететь на другой конец планеты, без последствий, спокойно, не устраивая громких прощаний - самый лучший выход. Этот побег - время исцелять внутренние противоречия, шанс забыть, начать все заново. Это фильтр против неважных людей. Тут никто не имеет над вами ментальной власти. Некому тебя обидеть, ведь даже если кто-то обидит, тебе будет все равно. Значит, назад можно вернуться преисполненными энергии, ведь забрать ее никто не может. Там и здесь, котел с бурлящей жизнью, но здесь  от него исходит лишь тепло, а не жар. 

Когда понимаешь, что впереди с начала побега длинных два месяца на возвращение, можно засыпать спокойно. Еще долго. Пусть это поможет нам понять самих себя. А потом мы сбежим снова, уже домой.

Читать далее...

Mousefur (Путешествия_и_туризм) все записи автора

Воспоминания имеют свойство запутываться, терять особенные запахи, вкусы. Их нужно записывать по мере поступления, иначе они станут пресными. Они состоят из мыслей,чувств, мимолетных ощущений. Когда вы произносите воспоминания вслух, мысли преследуют сотни других мельчайших деталей, которые порой так сложно уловить. Еще труднее собрать все это воедино. В детстве у многих была коробка со своими лучшими игрушками или найденными трофеями. Коллекционировать воспоминания очень похоже на то, когда вы складываете свои сокровища в большую шкатулку. Сначала воспоминаний мало, они еле-еле прикрывают дно шкатулки, но когда-нибудь она обязательно наполняется до краев, и вы берете новую.

На это лето у меня новая шкатулка. И я даю вам заглянуть в нее.

 

.

 

Думаю, что на самом верху останутся лежать воспоминания о ресторане и его владельцах. Ресторан называется Cuban Revolution Restauraunt & Bar.  

 

Я бы не назвала его уютным. Это старая табачная фабрика из красного кирпича, на потолке - толстые железные трубы, а на кирпичных стенах висит поп-арт с ретро-звездами, такими как Мэрилин Монро, Джон Леннон, Че Гевара и Джон Кеннеди. Кирпичные стены для меня обладают наименьшей привлекательностью, но нам пояснили, что у американцев это модно, они доплачивают огромные деньги за то, чтобы в их доме вместо стен красовалась кирпичная стена. Как в наркопритоне, честное слово. 

Чтобы добраться до ресторана, нужно пройти несколько старых зданий. Нам не раз приходило в голову, что если облагородить эти кирпичные постройки и рассадить там клумбы, то это выглядело бы уютнее.

Вдобавок, деревянные столы и стулья не дают усомниться, что это все-таки бар, а не элегантный ресторан, где официанты в белых фраках  подносят ароматную еду на круглых хрустальных подносах. Здесь не до элегантности, официанты одеты в строго черное. Они кометой носятся по кухне и ресторану, капают на себя соусами и сливками, проливают воду и коктейли. Белый цвет, в отличие от черного, довольно притязательный.

Общая цветовая гамма  черно-красная, но все довольно выдержанно, не кричаще.  Ночью на столиках зажигают свечки. 

Повара и официанты  танцуют сальсу на кухне под музыку, кидаются едой, брызгаются соусом. Здесь почти нет коренных американцев северных штатов, по большей части громкие и темпераментные жители Испании или Южной Америки. По-моему мы им нравимся.

Удивляются, что мы из России, просят нас научить их русским словам. Повар и бармен угощают нас сэндвичами, парень по имени Luis все время задает вопрос, не хотим ли мы пить и наливает нам содовой или воды. У американцев нет нормальных напитков. Они почти все пьют со льдом или содовую с разными вкусами. А также жители Северной Каролины( штат, где мы живем) предпочитают ОЧЕНЬ сладкий холодный чай. Наверняка вы помните отвратное школьное пойло в столовой, носящее гордое название "сладкий чай". Вода отдает накипью, сахар возвышается до половины стакана. Здесь дело обстоит именно так, только чай еще слаще. Все любят сладкое. А потому одна выдающаяся часть тела не влезает ни в один стул. 

По четвергам больше народу. Специальный тренер сальсы предлагает прокачаться в уровне танца. Многие танцуют очень даже неплохо, видимо, ходят сюда каждый четверг.  Столы при этом сдвигаются, из них создается наподобие ограждения, где при входе сидит девушка и выдает билеты за отдельную плату.

Это нормально, если ты пришел в магазин и за две минуты успел познакомиться с кассиром и узнать, какой дом он собирается построить и что у него нарисовано на пижамке. Мы спросили у нашей Mary, насколько они были друзьями. Она залилась звонким смехом и ответила, что ни разу. По ее мнению, делясь эмоциями с незнакомцами, можно поднять друг другу настроение.

Я даже не знаю что человечнее, искренне равнодушные лица россиян или деланно приветливые улыбки американцев, которые они дарят вам не задумываясь. Посетители ЛЮБЯТ, когда вы разговариваете с ними на равных, как с друзьями. Попробуйте России заговорить с кассиршей в роспечати или в киоске с овощами, скорее всего, негодующий взгляд будет преследовать вас до самой двери, а дома вы еще не раз сварите зелье от сглаза.

Мы первый раз проходили стажировку. Меня приставили в помощники к парню по имени Kruz. У него смуглое лицо, монголоидные черты и раскосые глаза, похож на татарина. В каждом ухе  по сережке, которые смотрятся, как большие бриллианты. За ухом всегда торчит ручка. Записывает все на цветных стикерах. Такие дома я привыкла всегда держать под рукой, на случай если что-то срочно нужно запомнить, если кто-то звонит по телефону. Достаточно ловко управляется с этим ворохом разноцветных бумажек, помнит, кто из шести посетителей за столиком заказал пиво Red Stripe, а кто Кубинский сэндвич. Он очень какой-то суетливый, все пытается сделать быстрее, чем может, торопится. Тыкает по компьютеру с меню со скоростью света и все время ошибается. Открывает дверь филейной частью, когда у него заняты руки и попутно объясняет мне, как здесь все устроено. Стараюсь подстроиться под его ритм, помогаю насыпать кубики льда в стаканы и тыкаю соломинки. 

Позже оказалось, что  он торопится жить не зря. Вроде  веселый человек, с чувством юмора,  следит за своими радужными стикерами, а у него рак. Наша Мэри говорит, что сама звонила доктору, который прописывает ему лекарства, чтобы узнать, насколько он еще работоспособен, чтобы лишний раз не причинять ему боль такими вопросами. Он держится очень хорошо,  даже подумать нельзя, что с ним что-то не так.

После длинного рабочего дня нам предлагают заказать в ресторане все, что мы захотим. В меню мало привычной еды, там нет ничего европейского. Все названия написаны на испанском, многие овощи я не видела ни разу в жизни. Разные кубинские штучки, например, блюдо под названием Мадурос обжаривают в масле, похожем на кипящую лаву. Сам овощ, из которого оно готовится - почти  банан, но запах у него другой, более травянистый. Итак, горячий от жарки в масле полубанан подают с холодной сметаной. Сочетание горячего и холодного и сладкого и кислого, видимо, действует на посетителей положительно, так как это самое прославленное блюдо.

Суп, более менее похожий на человеческую еду и кубинский сэндвич( хотя он вполне обыкновенный, ветчина, сыр, огурцы, помидоры и салат). Тут все едят сэндвичи, да и сами смахивают на сэндвичи.

У американцев на участке часто можно видеть частный бассейн. У наших Edwarda и Mary их нет, но они посещают общественный почти через дом от них, где вход строго по картам-пропускам. В последний день, когда мы, как кукушки, наконец выпорхнули из чужого гнездышка в свое собственное, они дали нам карту на посещение бассейна.

Там оказалось два бассейна, пляжные лежаки и довольно хорошо оборудованная зона отдыха. Отдыхающих было немного. Может, оттого, что время было час дня, время для того, чтобы скрываться от солнца дома, а может, потому что они сидят дома всегда. Улицы чаще безлюдные. Зато диваны, возможно, кишат американцами.

Я уже говорила, что мы как на курорте. По крайней мере чувствуем себя так. Работать предстоит почти три месяца, а пока можно насладиться солнышком.

.

 

У бассейна рядом с галдящими американцами это ощущение "курорта" набирает новую силу.

 

 

Мы расслабляемся, кричим в воде и плескаемся, многие смотрят на нас с удивлением. Сами они лежат на белых пластмассовых лежаках без полотенец, мажутся толстым слоем крема с защитой семьдесят и притворно натягивают улыбки.

.

По-моему американцы не умеют веселиться. Может, только их дети. А вырастая, тоже только фальшиво улыбаются. 

Вот мы и переезжаем. Мэри и Эдвард выдают нам футболки с названием ресторана. 

 

С нами прощается "special" такса Фродо. Как и все маленькие собачки, она чуть не писается от радости. Из крайности в крайность, то подбегает и стоит на задних лапках, то прячется в угол и не откликается на зов. На прощанье в машине она лизнула меня в нос.

Брутус, вторая собака Эдварда и Мэри, от которого мы сами в страхе забиваемся под стол, торжественно выходит с балкона, куда его прячут хозяева. Гостей он принимать не любит. Однажды отнесся к нам не слишком приветливо, громким лаем выгнав из гаража. Мы ему простили, погладили, а он позировал на камеру.

Здесь нас приютили и мы чувствовали себя так, как будто Мэри и Эдвард наши родители. Приютили нас просто так. 

 

Чемоданы собраны, прощания с работодателями и собаками закончены. Можно жить самостоятельно.

 

Машем платочком их району. Эх.

Мэри помогает нам найти жилье. Она как мама, ходит с нами в офисы по съему жилья и договаривается с разными дамами. Квартиры и дома здесь очень дорогие, нашли подходящий вариант, который имеет название extended american hotel. Обычно здесь останавливаются люди, у которых временно проблемы с жильем. Удобств меньше, чем у Edwarda и Mary, но зато оно теперь наше. Стандартный номер в отеле, две double-кровати, телевизор, шкаф-купе.

 

Есть даже маленькая кухня с барной стойкой прямо в комнате.

 

Даже убираются раз в неделю. Но мы сомневались в честности уборки в дешевом отеле и собственноручно вымыли здесь каждый сантиметр с содой и кометом. Лично мне ковер на полу и кондиционер, в которых пыль циркулирует веками, не внушает особого доверия. Еще один минус - днем окно не откроешь, комната стоит на втором этаже, окно выходит прямо на площадку, которая соединяет ее с другими комнатами. 

Поэтому днем нас окутывает темнота и тишина, в которой еле слышится тусклый гул холодильника и кашляющий звук кондиционера, который то работает, то жаждет поддавка ногой, чтобы снова включиться. Я надеюсь, что мы сможем привыкнуть. Здесь кругом деревья и вкусно пахнет травами, а уже это хорошо. А значит жить можно. Accepted, как теперь написано в нашей американской визе.

Вечером на улицах слышны только сверчки. Конечно, это не Нью Йорк, откуда толпам людей сновать по широким улицам. Очень много тишины. Здесь она измеряется в кубометрах.

Разложив майки, платья, баночки с кремом, зарядки на полки, я первым делом приклеиваю на стену над кроватью три фотографии , которые Даша заботливо положила в конверт, сделанный своими руками. Смотря на наши счастливые лица на фотографиях, начинаю тосковать.

 

.

В чужой стране начинаешь тосковать не только по людям, но и по самой русской еде. С собой мы привезли несколько килограмм гречневой крупы. Рассыпчатая, размякшая от воды, тает во рту вместе с кристалликами сахара. Черпаю ее ложкой с довольным видом. Впервые на желудке не тяжесть от сэндвичей и йогуртов, которым впору только кормить свиней, а ощущение сытости. Это повод для радости. Крыша над головой теперь своя, каша есть, работа есть.

Глядя на еле передвигающихся американцев, мы идем в магазин и покупаем овощей. Хотя здесь, как говорят, толстеешь с одного только вдыхаемого воздуха.

.

В Америке вопрос еды крайне сомнительный. То, что стоит на полках, либо с ядерными вкусами, хотя и гласит о том, что не содержит консервантов, либо до странности дорого. Можно часами ходить вдоль полок, удивляться и показывать пальцем. Полно всего диетического. На многих продуктах написано "0 fat", как, например, на диетической коле. Они тешат себя мыслью, что диетическая кола поможет сесть на диету или сбросить вес? В ней больше химии, чем в обычной коле на сахаре. 

Хлеба не существует в природе. Весь в цветных упаковках. в нарезке, с семечками, зернышками, приправами, для сэндвичей, гамбургеров, бутербродов, а самого обычного черного, к которому привыкаешь, нет. Купили хлеб для хотдогов, так он отдает кислятиной, пришлось выкинуть. Кроме воды, муки и соли в составе еще столько туманных веществ, сколько сельдей в бочке. Очень  здесь хочется котлет, но не в гамбургерах, не в сэндвичах, а как дома. Фарш дикого красного цвета,  как клюквенный щербет. Выбираем самый розовый, но все равно не выглядит надежно.

Угонять тележку из супермаркета не так давно стало мейнстримом. Мы как раз готовились закатить пир горой после работы. Сами небеса велели взять тележку. Это повод преступить все законы. Надпись около супермаркета разборчиво гласила : за красную линию не заезжать. Для нас не заезжать означает "добро пожаловать". Смело берем штурвал тележки и ведем курс за красную линию, преисполненные чувством счастья, которое обычно появляется при совершении мелкого хулиганства. Но ровно на линии тележка заглохнула. Двигаем ее вперед с наглым упорством, но безрезультатно. Красная линия - край. Видимо, на красной линии колеса размагничиваются. Страна чудес. 

 

Мимолетно посещаем местный торговый центр. Это почти целая торговая улица с магазинами. Фонтан с золотыми детьми для привлечения внимания на фоне зеркальных окон-в лучших традициях современной архитектуры. Смысл не совсем ясен, причем тут дети и торговый центр, но смотрится жизнерадостно.

 

 

 

Американцы любят замороженный йогурт. В супермаркетах упаковках с мороженым часто можно видеть надпись "frozen yogurt". Насколько йогурт является йогуртом в действительности, для меня пока загадка. Он не похож ни на один тот, который я покупала себе по утрам в России. Какой-то маслянистый, хоть и в кафе YOLAVIE  показался вкуснее. К тому же к 10 вкусам замороженного йогурта можно добавить свои наполнители. Можно увлечься и не заметить, как с сиденья в автобусе уже свисает лишних двадцать килограмм.

Само кафе выглядит очень по-девичьи, почти как у барби. Своей розовой надписью и столиками такого же цвета завлекает любителей сладостей. 
 

Вот такие йогурты у нас получились. С ягодами и зефирками самое то. Зефирки таят во рту, а ягоды напоминают лето у бабушки на даче. Там я люблю мешать пломбир с разными ягодами с грядки. 

Торговый центр "Southpoint mall". Много незнакомых марок, которые я не встречала в Европе. Отвратительный ресторанный дворик с надписями "Китайская еда", "Итальянская еда", "Греческая еда", которую нельзя назвать не то что греческой или итальянской, но и едой в целом. Но американцы с удовольствием поедают то же самое, чем мы подавились и выбросили. 

Снова оказываемся в кукольном домике, оформление выглядит сказочно и по-французски. С трудом верится, что в эти крошечные дверцы протискиваются заднички американских модниц.

Магазин сладостей.Там можно видеть не только конфеты, но и одежду и аксессуары из конфет или в виде конфет. Например, наушники с мороженым. ЗАЧЕМ?

Название потрясающее.

Холодок со вкусом бекона без комментариев.

 

Карамельки, шипучки, чупачупсы, жевательные конфеты, червячки, мишки, шоколадки и многие другие сласти уже только и ждут, чтобы помочь кому-нибудь нагулять багажник.

 

Apple-store как полагается.Все можно потрогать, посмотреть, сравнить. К нам подходили три консультанта, и все с особо запоминающейся внешностью. Один похож на Стива Джобса, второй в шотландской юбке и третий с закрученными усами, как у герцога.

 

 

На первый взгляд здесь все безупречно. Каждый имеет все, о чем другие мечтают и не подозревают, насколько губительны совершенные вещи. Но за американцами  будет тянуться длинный хвост, причем хвост пестрый. Вы наступаете на него,манимые властной красотой. И вам всегда будет казаться, что он впереди вас. 

А я пока поскучаю еще. По своим сомнениям, увлечениям, по дому. Но по людям все-таки больше всего. В затаенных уголках памяти один за другим вспыхивают сигналы и долго пульсируют. Они собираются в образы, в лица, иногда размытые, иногда настолько выразительные, что кажется, что это видится наяву. И я стараюсь беречь их, усмирить их легкомысленный нрав, а воспоминания уже сверкают пятками, будто шутя, насмехаясь.  

 

Mousefur (Путешествия_и_туризм) все записи автора

Все у нас происходит очень быстро. Мы живем в другом измерении, где  жизнь идеальнее, а люди бессовестнее. Время-то такое же, но ни с кем не хочет считаться. Мы успели досчитать только до трех: раз-июль, два-август, три-сентябрь... Это как открыть заветную дверь, не успеть разглядеть, что за ней и тут же  захлопнуть..

ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ..

joker677 (Путешествия_и_туризм) все записи автора Всем привет! Хочу поделиться с вашей группой своим новым видео, в котором я проведу опрос на улицах Америки, а именно в Санта-Барбаре, штат Калифорния.
Перечень вопросов мне помогли составить мои подписчики, я выбрала самые интересные и задала их людям на улицах. И, кстати, я планирую проводить подобные опросы во всех странах, где буду путешествовать :)

Mousefur (Путешествия_и_туризм) все записи автора

 В Америку мы собирались еще давно, с октября. Это достаточно сложный и утомительный процесс, который, впрочем, стоил затраченных усилий.Мы начали оформляться полгода назад, а чемоданы в панике собирать за два дня до вылета. В течении этих 6 месяцев мы теряли надежду, что поедем, из-за частых отказов в визе, неопределенности с жильем, работой... Но вот мы уже готовы, прощаемся с близкими, друзьями у машины и едем в Москву до аэропорта. Самолет летит сначала сначала до Женевы, потом до Нью Йорка.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

В Швейцарии на границе с фотографии на визе на мужчину за стойкой смотрят улыбающиеся лица. Он удивленно поднимает брови и спрашивает, почему фотография с улыбкой. Переглядываемся в страхе. Но он ставит печать в паспорте и в декларации и говорит не слишком утешительные слова: "For me it is okay. I do not know exactly about them"`(имея ввиду американцев на границе). Чернокожая женщина на выходе с таможни по хозяйски раскрывает молнии наших сумок. 

 

8-часовой полет в комфортабельном самолете, предназначенном для дальних перелетов.Места достались неудачные, посередине, так что в окно на Нью Йорк мы так и не смогли посмотреть. Людям, которым выпала честь и удача сидеть у окна, почему-то опустили его шторки, чтобы вздремнуть или послушать музыку. Мы же можем наблюдать за полетом только с экранов. На ланч нам приносят мороженое в респектабельной упаковке, но мы  понимаем, что лучше владимирского мороженого ничего нет.

Дома нам вручили свертки, перевязанные лентой с сюрпризом, который мы должны были открыть только в самолете. Там оказалось длинное письмо с наилучшими пожеланиями и пара фотографий. От этого мне очень тепло на душе. Уже планируем, как развесим их над кроватью в своем новом доме в Америке.

 

И вот самолет снижается, объявили посадку. Мы почти не вслушиваемся в то, что говорит капитан корабля и стюардессы в микрофон... Температура за бортом, атмосферное давление, добро пожаловать...И тут наши уши улавливают необычное для самолета объявление : нас просят пройти к выходу к стюардессе.Таким же ровным монотонным голосом, как будто это так, ничего особенного. Но как раз для нас это почти как чудо. Можете представить радость, когда три студентки, приехавшие в совершенно незнакомую страну, почти без надежды, что их ждут, внезапно получают весть, что их не забыли.

 

Аэропорт Нью Йорка John F. Kennedy сначала показался слишком маленьким, но стоило только разобраться, и оказывается, чтобы добраться до следующего терминала, нужно воспользоваться проходящим бесплатным метро внутри аэропорта. Мы немножко шокированы большим количеством иностранцев.

      .

 

Из-за какого-то американского гаража проглядывают высотки Нью Йорка. Он пока кажется слишком далеким, как во сне или в контакте

 

Почти пять часов мы вынуждены сидеть в аэропорту и ждать, пока за нами приедет наш работодатель. В аэропорту вайфай только платный, 9 долларов, а поэтому сложно созвониться с родителями. 

 

Нью Йорк - проездом. Ехали почти в молчании, рассматривали огромные дома с сотнями этажей с затаенным восторгом. Удивило то, что на многих окнах совсем не было занавесок. Работодатель на наш вопрос почему их нет пожал плечами и  ответил "Welcome to New York"

Тайм Сквер.

Все как во сне, рекламные щиты размером с дом светятся огнями. Подумалось, что если воспринимать их по отдельности, то таместь и вполне обычные, но полная картина складывается очень красочная. Жизнь здесь кипит, Ночью приоткрывается другая ее завеса-веселая, развлекательная, манящая. Хотим вернуться сюда еще раз, чтобы узнать, почему же он так всех манит.

 

Двухчасовая дорога до гостиницы. Машина скользит почти бесшумно по идеально гладким дорогам. И вот мы уже в мотеле. У нас пока нет чувства, что мы приехали работать. Все вокруг, а именно мягкие кровати, теплый тяжелый воздух говорят о том, что мы приехали всего лишь отдыхать на неделю, да и то вовсе не в Америку, а в жаркую тропическую страну. 

Балтимор, штат Мэриленд. Встретил нас грозой и сильнейшим ливнем.

 

Вашингтон. Снова проездом, впечатления, запахи, ощущения крупных городов США наслаиваются, копятся, смешиваются. Люди кажутся слишком занятыми, слишком деловыми, целеустремленными на контрасте с низенькими домами. 

 

Там нет высоток, как в Нью Йорке. Белый Дом и Капитолий не выглядят чересчур помпезно, просто являются украшением и без того уютного города.

 

Музей истории Америки и вовсе выглядит скромнее, чем владимирский драмтеатр.

 

Еще долгих 5 часов до Дарема и мы в доме у нашего работодателя. Нас встречает его жена с маленькой таксой необычной окраски. Позже она нам объяснила, что ее такса Frodo  is special. Без сил падаем на кровати, подготовленные для нас заранее.

 

Утром осматриваем окрестности их коттеджного поселка. Воздух пахнет зеленью. Идеально чистые улицы, гладкий газон говорят об их беспрекословной чистоплотности.Собак выходят выгуливать в белых носках, по-видимому, они остаются белоснежными после. Как говорится, им норм.

Боимся, что по газону нельзя ступать, но желание сильнее и вот мы уже скачем по самой ровной траве в мире. Не знаю, от чего мы радуемся больше- от того, что мы возможно находимся на траве, по которой нельзя ходить или оттого, что мы в Америке.Впрочем, чуть позже наш работодатель расстроил нас, сказав, что любой может ступить на газон,  которому мы приписали столько святости, насмотревшись на заросли осоки в России.

 

Коттеджный поселок нашего работодателя находится в пяти милях от города Роли, рядом с Даремом. Влажный климат, безветренная, солнечная погода, чистый воздух и много идеальных, вычищенных, отполированных  панельных домов с окнами, начищенными до блеска. По вечерам ровные дорожки коттеджей полны целеустремленных бегунов. Но в другое время суток вс улицы пусты, словно на земле никого не осталось.  По-моему по вечерам здесь нечем заняться, кроме как стричь газоны(хотя даже этим занимаются не они) и бегать. 

Может, кто-то заметил мою страсть к закатам.  Здесь прекрасных закатов будет предостаточно, я уверена. Этот так себе, на троечку.




Почти на всех лужайках стоят, висят аккуратные флаги Соединенных Штатов. В общем, по всем параметрам не ошибешься, что ты находишься в Америке.

 

 

Закрытая частная территория( хотя мы все-таки на нее проникли, игнорируя таблички "запрещено")

Итак, у нас пока нет жилья, мы еще не вышли на работу, сидим на чемоданах и на шее у работодателя и начинаем строить планы. Кстати, наш работодатель Edward и его жена Mary - самые лучшие. У них трое детей, три кубинских ресторана и две собаки. Живут в доме среднего достатка, кормят нас утром и вечером, очень любят поговорить о борще и искать нам квартиру. С удовольствием распрашивают нас о Владимире, Москве и России в общем, боятся пойти к врачу и показать ему больную ногу, потому что это ввернется им в копеечку, обещают сводить нас на бейсбол и съездить на океан. Это очень радушные люди, приветливые и гостеприимные. Хотя нам уже давно неудобно пользоваться их американским гостеприимством и мечтаем съехать от них в собственный дом.

 

ilovetodraw (Путешествия_и_туризм) все записи автора Хоккей — игра для настоящих мужчин! Думаю, всем любителям данного спорта будет интересно это видео. Надеюсь вам понравится !

ilovetodraw (Путешествия_и_туризм) все записи автора

Всем кто любит горнолыжные курорты советую посмотреть этот ролик !!! Горнолыжный курорт в США, штат Вермонт, гора Jay Peak !

ilovetodraw (Путешествия_и_туризм) все записи автора Нашлась минутка и я решила показать вам некоторые фото с Ниагарского водопада. Фото шикарные! Желаю приятного просмотра!

FarEast (Путешествия_и_туризм) все записи автора Очутились мы вчера на Empire State Building - одном из самых знаменитых небоскребов Нью Йорка, наверное, можно его назвать визитной карточкой Манхэттена. Миллионам людей не составит труда узнать его, знакомого по кинофильмам. Именно на него карабкался Кинг Конг!
Построено здание было в 1931 году и до 70-ых гг оставалось самым высоким зданием в мире, пока не был построен Всемирный торговый центр. Что с ним произошло известно всему миру, так что в 2001 Empire State Building стало самым высоким строением в Нью Йорке. В здании 102 этажа, посетителям можно подняться на 86, где расположена лучшая смотровая площадка, и 102.
Такой вот вид открывается с 86 этажа.

Интересные происшествия

Аноним (Путешествия_и_туризм) все записи автора Желающим попробовать свои силы в конкурсе рассказов о путешествиях сообщаю.

На форуме путешественников TravelReport проводят конкурс рассказов о путешествиях. Победившему - приз.

Sunnymoon07 (Путешествия_и_туризм) все записи автора Такие вот ностальгические слегка нотки нахлынули...

Хотелось в НЙ посетить кафе MOBY, которое они с женой обосновали.
Как то летом пошел он в машинке..
Мне пообещали найти, но забылось.

Читать далее