ulakisa все записи автора

Царицей призрачного трона Меня поставила судьба... Венчает гордый выгиб лба Червонных кос моих корона. Но спят в угаснувших веках Все те, что были бы любимы, Как я, печалию томимы, Как я, одни в своих мечтах. И я умру в степях чужбины, Не разомкну заклятый круг. К чему так нежны кисти рук, Так тонко имя Черубины? В 1909 году журнал "Аполлон"опубликовал несколько стихотворений таинственной красавицы Черубины де Габриак.Стихи вызвали восторг читающей публики и сделали автора знаменитостью. Черубиной восхищались Иннокентий Анненский и Вячеслав Иванов.Легенды о ней ходили по всей России.Но настоящее имя Черубины оставалось в тайне,пока отвергнутый и возненавидевший ее Гумилев не раскрыл с хамской грубостью,что за звучным псевдонимом скрывается Елизавета Ивановна Дмитриева ( в замужестве - Васильева). Вступившись за честь любимой женщины ,Максимиллиан Волошин публично дал Гумилеву пощечину.Они стрелялись на Черной речке из пистолетов пушкинского времени... Стихи Черубины де Габриак полны печального мистицизма.С детских лет она "совсем не боялась ... смерти,я семи лет хотела умереть,чтобы посмотреть Бога и Дьявола.Тот мир для меня бесконечно привлекателен.Мне кажется,что вся ложь моей жизни превратится в правду,и там,оттуда я сумею любить так,как хочу". Но она была способна "любитьтак,как хотела" и здесь,на земле.Юлиан Константинович Шуцкий,выдающийся ученый,мыслитель и aнтропософ,познакомнился с Елизаветой Ивановной в 1922 году и любивший ее до конца жизни,писал:"...покойная Е.И.Васильева(Черубина де Габриак)... сделала меня человеком.Несмотря на то,что прошли годы с ее смерти,она продолжает быть центром моего сознания как морально-творческий идеал человека". В 1927 году,за принадлежность к Антропософскому обществу,Елизавету Васильевну на три года высылают в Ташкент.Она умерла,не дожив го конца ссылки.Похоронена в Ташкенте,где находится ее могила - не известно. Вадим Молодый.  ПАМЯТИ АНАТОЛИЯ ГРАНТА Как-то странно во мне преломилась пустота неоплаканных дней. Пусть Господня последняя милость над могилой пребудет твоей! Все, что было холодного, злого, это не было ликом твоим. Я держу тебе данное слово и тебя вспоминаю иным. Помню вечер в холодном Париже, Новый Мост, утонувший во мгле... Двое русских, мы сделались ближе, вспоминая о Царском Селе. В Петербург мы вернулись - на север. Снова встреча. Торжественный зал. Черепаховый бабушкин веер ты, читая стихи мне, сломал. После в "Башне" привычные встречи, разговоры всегда о стихах, неуступчивость вкрадчивой речи и змеиная цепкость в словах. Строгих метров мы чтили законы и смеялись над вольным стихом, Мы прилежно писали канцоны и сонеты писали вдвоем. Я ведь помню, как в первом сонете ты нашел разрешающий ключ... Расходились мы лишь на рассвете, солнце вяло вставало меж туч. Как любили мы город наш серый, как гордились мы русским стихом... Так не будем обычною мерой измерять необычный излом. Мне пустынная помнится дамба, сколько раз, проезжая по ней, восхищались мы гибкостью ямба или тем, как напевен хорей. Накануне мучительной драмы... Трудно вспомнить... Был вечер... И вскачь над канавкой из Пиковой Дамы пролетел петербургский лихач. Было сказано слово неверно... Помню ясно сияние звезд... Под копытами гулко и мерно простучал Николаевский мост. Разошлись... Не пришлось мне у гроба помолиться о вечном пути, но я верю - ни гордость, ни злоба не мешали тебе отойти. В землю темную брошены зерна, в белых розах они расцветут... Наклонившись над пропастью черной, ты отвел человеческий суд. И откроются очи для света! В небесах он совсем голубой. И звезда твоя - имя поэта неотступно и верно с тобой. 25 августа 1921 Примечания Анатолий Грант - Один из псевдонимов Н. С.Гумилева. Она ступает без усилья, Она неслышна, как гроза, У ней серебряные крылья И темно-серые глаза. Ее любовь неотвратима, В ее касаньях – свежесть сна, И, проходя с другими мимо, Меня отметила она. Не преступлю и не забуду! Я буду неотступно ждать, Чтоб смерти радостному чуду Цветы сладчайшие отдать. 1909, Петербург Как горько понимать, что стали мы чужими, не перейдя мучительной черты. Зачем перед концом ты спрашиваешь имя того, кем не был ты? Он был совсем другой и звал меня иначе,- так ласково меня никто уж не зовет. Вот видишь, у тебя кривится рот, когда о нем я плачу. Ты знаешь все давно, мой несчастливый друг. Лишь повторенья мук ты ждешь в моем ответе. А имя милого – оно умерший звук: его уж нет на свете. 11 сентября 1921 Галерея_Дефне