Спасенье наше - друг в друге,
в божественно замкнутом круге,
куда посторонним нет входа,
где третье лицо - лишь природа.

спасенье наше - друг в друге,
в разломленной надвое вьюге,
в разломленном надвое солнце.
Всё попровну. Этим спасёмся.

спасенье наше - друг в друге:
в сжигающем сердце испуге
вдвоём не остаться, расстаться
и в руки чужие достаться.


Родители нам - не защита.
Мы дети друг друга - не чи-то.
Нам выпало нянчиться с нами.
Родители наши - мы сами.

Какие поддельные страсти
толкают к наживе и власти,
и только та страсть неподдельна,
где двое навек неотдельны.

Всемирная слава - лишь призрак,
когда ты любимой не признан.
Хочу я быть всеми забытым
и только в тебе знаменитым!

А чем я тебя обольщаю?
Бессмертье во мне обещаю.
Такую внутри меня славу,
которой достойна по праву.

Друг в друга навек перелиты,
мы слиты. Мы как сталактиты.
И северное сиянье -
не наше ли это слиянье?

Людей девяносто процентов
не знают любви полноценной,
поэтому так узколобы
апостолы силы и злобы.

Но если среди оскоплённых
осталось лишь двое влюблённых,
надеяться можно нелживо:
ещё человечество живо.

Стоит на любви всё живое.
Великая армия - двое.
Пусть шепчут и губы, и руки:
"спасенье наше - друг в друге".
/Евтушенко/