Melissa_Badger все записи автора Название: For Victory
Автор: Melissa
E-mail для вопросов размещения: melissa_badger@mail.ru
Жанр: Angst
Рейтинг: PG
Персонажи: Уолтер/Виктория, Алукард
Заказчик: Sir~Lady
Условия заявки: Дарк-Уолтер/Виктория, ангст Уолтера. Шинигами предал не ради победы над Алукардом, а ради власти над его подчиненной. Фетиш - оружие.
От автора: фик участвовал в кинк-фесте по Хеллсингу (http://www.diary.ru/~hell-kink/p65945338.htm).
Отказ: персонажи принадлежат Хирано, материальной выгоды не получаю.


Она была прекрасна. Но этого не видел, наверное, никто, кроме него. Все были поглощены зрелищем двух бьющихся монстров, которые будто бы забыли о том, во имя чего начинался этот бой, уже давно перешедший в ту самую фазу, когда весь мир концентрируется на движениях соперника и ничто уже не принесет большей радости, чем осознание победы. А если вспомнить, кем были эти чудовища и какие силы стояли за ними, жадно выглядывая из тени вечности, в предвкушении скалясь и мерцая неподвижным взором, то становилось неважно, кто победит – им обоим одна дорога. И казалось, что каждый всего лишь хочет напоследок найти себе попутчика.

А Виктория стояла в стороне, уже забыв о том, что за ее так и не обретшим плоть плечом высится статная, не потерявшая ни капли своего достоинства девушка, которую, по-хорошему, именно в тот момент надо было защищать особенно бдительно. Демон-защитник был опьянен битвой, полностью доверив Серас свою хозяйку, но питомица чудовища, по-детски приоткрыв рот, смотрела во все глаза, вызывая ни что иное как жалость с легкой толикой презрения. Шинигами никогда не любил, когда детей втягивают в войну. И потому, что уж скрывать, он хотел, чтобы победил католик.

Когда он увидел Викторию в первый раз, у него мелькнула брезгливая мыслишка, что носферату или стал заглядываться на девочек, или сошел с ума. Жалость к единственной выжившей? Может быть, но это даже хуже, чем безумие. Чудовище, пожалевшее кого-то. Не стоит смешить того, кто разучился смеяться лет в четырнадцать, после первой же совместной кампании. И глупо даже заикаться о милосердии, которого в этом звере не было и при жизни.

Удивительно, но девушка осталась. Никчемная, совершенно бесполезная и слабая поначалу, откровенно ограниченная в развитии и совершенно не понимающая, как ей себя вести, когда весь ее мир рухнул как карточный домик. А впрочем, Уолтер проверил ее досье: она уже переживала подобное. Дворецкий не был излишне сентиментален, но ее история невольно вызывала что-то сродни сочувствию и впервые заставила его взглянуть на молоденькую вампиршу под другим углом.

Щенки бойцовых пород тоже поначалу выглядят нелепыми.

Когда-то давно мисс Хеллсинг было отказано в покупке собственной лошади, и она месяцем послушания и демонстрации поведения настоящей юной леди добилась-таки разрешения завести собаку. Уже тогда Интеграл, еще с трудом открывавшая тяжелые высоченные двери, рассудила разумно, выбрав добермана, который сможет ее защитить. Но стоило девочке узнать, что отличная выучка не обойдется без жестоких наказаний, нанесенных ее собственной рукой, как синие глаза наполнились слезами, и идея личного охранника была решительно, без единого всхлипа, отвергнута. Как ни странно, когда ручной «волкодав» все-таки появился, леди Хеллсинг била его «по морде» без воспитательных целей, а просто если ей было скучно или выдалась свободная минутка. Тир с неподвижными мишенями наскучил молодой главе организации очень быстро, а новое оружие всегда нуждалось в испытании.

Оружие. Виктория была именно им. Лопоухим и неловким, но рано или поздно при должной выучке оно должно было стать совершенным. И стало. После усиленной муштры со всех сторон. Не физической – никто бы не стал лупить сотрудницу ремнем по голове или тыкать лицом в миску с кровью. Нет, «пинки» были практически незаметны, а потому действовали намного эффективней.

Хозяин, за шкирку тащивший за собой перепуганного «щенка» на темную сторону. Хозяйка хозяина, почти с такой же настойчивостью напоминающая о ее новой природе. Капитан наемников, который и не скрывал, что его более всего привлекают мраморная кожа, прохладное тело и острые клычки. Остальные наемники, искоса поглядывавшие на нее и невольно прятавшие шеи и запястья от постоянно голодной, а потому не контролировавшей свои взгляды Виктории.

А он? А что он? Он всего изготавливает оружие, является оружием и наблюдает за тем, как кого-то делают оружием.

Первый раз он взялся разбирать пистолет, решив сделать пули серебряными. Тогда он надеялся, что потеряв в дальнобойности и ударной силе, стрелок все равно окажется в плюсе за счет невыносимого для большинства вампиров материала. Это позже он с усмешкой вспоминал о предсказуемо неудачных экспериментах со слишком мягким и дорогим металлом. А тогда он более всего думал о том, что нити нитями, а было бы неплохо найти еще одно гарантированное средство против «фронтового приятеля». И как-то незаметно его увлечение, возникшее на стремлении отомстить, оказалось нужным. Единственной неудачей он считал то самое злосчастное ружье, которое ему приказали сделать для Виктории.

Исходило ли издевательское распоряжение от самой леди Хеллсинг или это предложил носферату, он не знал. Как не мог представить тяготы хрупкой едва достававшей ему до плеча девушки с такой дубиной. Только после инцидента в Патрике его осенило, что столь примитивным образом вампиршу вынудили сражаться врукопашную. Довольно эффективно, надо признать. И он бы поаплодировал, если бы в нем неожиданно не проснулась глухая злость в адрес Хеллсингов, их отсутствующих моральных принципов и чудовища, которое довольно усмехалось, сверху вниз глядя на потерявшую сознание залитую чужой кровью питомицу. Щенок выполнил первую команду.

Уолтер отлично помнил, как в первый раз встретил его этот особняк. Сытой едой, настоящим жалованием и чьим-то тяжелым взглядом, буравившим ему затылок. Он даже идею нитей воспринял с восторгом, подумав, что лучшего оружия на улице и не сыскать: всегда при себе, действенно и никто о таком не знает. Только после первой крупной операции Уолтер понял, что на самом деле его всего лишь используют. И может быть, он, воспитанный на лондонских улицах и отлично знающий, что кто-то кем-то всегда пользуется, и не подумал бы возмутиться таким порядком вещей, если бы…

- Хозяин, он еще не готов. Не смог справиться с оборотнем…

Тогда самый молодой оперативник Хеллсинга чуть не помер со стыда, что подслушал разговор и что не оправдал надежд. Многие годы спустя после примерно таких же слов и интонаций: «Уолтер, он меня не устраивает. Затвор заедает…» - ему невольно вспомнилась шерстистая бугрящаяся мышцами туша перед ним и легкомысленные слова трусливо покидавшего комнату вампира. И потому последняя модель пистолета, предложенная «лорду Алукарду», отличалась одним встроенным сюрпризом, которые так любил высоченный носферату. И потому Шинигами решил, что ни одно живое существо не заслуживает такого же отношения, как бездушный кусок железа.

Можно ли сказать, что тогда он впервые захотел воспитать Викторию по-своему? Наверное, нет.

В тот момент у него всего лишь вспыхнула неожиданная и поначалу – только поначалу! - показавшаяся совершенно бредовой мысль, что когда-то Интегра так же поступила в распоряжение вышестоящих чинов, которые косвенно, одобрением или укорами, вылепили из растерянной девочки ту самую Железную леди, которую они же, по иронии судьбы, стали невольно побаиваться. Но чем дольше он сравнивал этих двух девушек, тем подозрительнее посматривал в сторону вампира, который с появлением питомицы будто бы чуть охладел к хозяйке, полностью увлекшись новой забавой. Он, все эти годы тенью простоявший за плечом главы Хеллсинга, уже вырастил себе достойную госпожу, перед которой можно склоняться без ущерба для собственной гордости. Теперь очередь за дракулиной.

С появлением наемников, как бы они ни раздражали вышколенного дворецкого отсутствием манер, он вздохнул чуть облегченнее, надеясь, что более привычный для приютской девчонки круг общения заставит ее не то чтобы стыдиться вампирской природы, но хотя бы на время забывать о ней. И как это часто бывает с самыми простыми и очевидными вещами, всё пошло совсем не так, как рассчитывал Кумм Долленз. Может, это было своеобразной защитной реакцией, но Виктория, насколько стал подмечать мужчина, стала почти гордиться своей отличностью от людей. Словно щенок, облаивающий прохожих без команды зашедшего в магазин хозяина.

А уж когда интерес к Серас со стороны капитана наемников перестал носить чисто профессиональный характер, Уолтер не мог не возмутиться тем, что тот в первую очередь увидел перед собой вампиршу, а не девушку. Она же красива, она действительно красива! Несколько простецкой, уличной и еще не расцветшей красотой, но она заслуживала большего, чем похотливые мысли какого-то ирландца о том, могла ли питомица носферату остаться девственной и насколько состоятелен ее хозяин как мужчина после пятисот лет нежизни. О том, что поначалу и сам Кумм Долленз посматривал на белоснежную кожу ее бедер выше резинки чулка, ожидая увидеть кровавые ссадины или синяки, оставленные сильными пальцами немертвого, он и не вспомнил. И, наверное, после похабных песенок наемников, когда Уолтер подошел к вопросу педантично и в духе доктора Ватсона составил мысленную характеристику Виктории с обязательной оценкой внешних данных, ему и приснился первый показавшийся ему до ужаса постыдным сон.

Не подобает джентльмену, особенно в столь почтенном возрасте, заглядываться на молоденьких барышень. Особенно если фантазии носят откровенно непристойный характер.

Стоит ли говорить, что наутро, которое в организации Хеллсинг приходилось на поздний вечер, серые глаза надолго задержались на тонкой фигурке, кажущейся еще миниатюрнее по сравнению с ружьем, привычно занявшим место на плече владелицы. Уже на следующую ночь это самое плечо, выглядывавшее из-под приспущенной рубашки, до крови прикусывалось его зубами, а сам дворецкий, почему-то обряженный в алый плащ носферату, сбивчиво выдыхал что-то невнятное, подминая хрупкую девушку под себя. Причем в этой фантазии назвать Викторию, которая призывно поглаживала обеими ладонями и терлась всем телом о ствол Харконнена, невинной у него бы язык не повернулся. И, что особенно было постыдным, помимо сытого удовлетворения поутру, во сне он ощущал себя господином Серас, каждый приказ которого она будет выполнять. Себя, а не Алукарда.

Наверное, мужчине было так же неприятно, только когда носферату в присутствии сэра Артура позволил себе понятный только Уолтеру намек, что красавец-дворецкий заглядывается на молодую леди Хеллсинг. При этом взгляд вампира, брошенный в адрес похолодевшего Кумм Долленза, был откровенно скептичным с ноткой брезгливости, словно немертвый никогда бы не подумал, что Шинигами, который по молодости старательно подчеркивал, что джентльменами не рождаются, а становятся, хочет большего, чем общества экономки или горничных. Теперь же Уолтер, меняя чуть влажные от пота простыни, тщетно старался не думать о простеньком кремовом или белом белье, которое порою выглядывало из-под края короткой юбки, длина которой с каждым днем и каждой ночью казалась ему все более непристойной.

Потому отлет «разведчиков» в Бразилию он воспринял почти с облегчением, которое очень быстро исчезло, стоило ему увидеть, как изменилась Виктория по возвращении. Стала ли она более целеустремленной в развитии недоступных человеку навыков, сложно было сказать, но то, что с тех пор она особенно страстно желала похвалы хозяина, подражала ему и добивалась своего признания как вампира, было очевидно. Конечно, о резне в отеле Уолтер уже знал и в целом был согласен с методами носферату, но именно при понимании того, что Алукард в воспитании дракулины все-таки добился своего, его ненависть к немертвому всколыхнулась с новой силой. Тогда у него, как в пору юности, вновь мелькнула мысль, что человечество скажет только спасибо, если кто-то упокоит это чудовище.

Цель оправдывает средства? Да, в тот момент дворецкий, философски подумав, что при удалении опухоли частично вырезают и соседние, еще здоровые, ткани, решил именно так. Потому, вспомнив о молодости вампирши, не колеблясь согласился на рискованный эксперимент, который вернул бы ему молодое тело. И сейчас, когда попытка Регенератора провалилась, эта возможность оказалась не дополнительным бонусом в награду за сотрудничество с «хирургами», а необходимостью. Как бы жалко ни выглядел носферату, оплакивающий другое Чудовище, он был последним препятствием на пути к заветной цели. И, проводив взглядом уходивших леди Хеллсинг и Викторию, с брезгливостью покосившись вниз на хлопья праха, которые когда-то были искариотом Андерсоном, Уолтер усмехнулся тому, что, даже став джентльменом, никуда от своей юности, когда надо было драться за девушку на улицах Лондона, он не ушел.