Filadelfia19 все записи автора
Продолжение





Михаил: Я это, на самом деле, и тогда, как бы, и в первых своих обсуждениях, в прогнозах, все это писал. То есть, на самом деле, прямая атака на Россию, она бесперспективна. То есть военная, экономическая. То есть экономическая была перспективна, на самом деле, тогда, когда я писал, что как бы окно возможностей должно закрыться в районе 2012 года. Что после 2012 года, в принципе… То есть до 2012, пусть до 2013-2014, как бы нас еще можно было взломать. Вот то, что сейчас на нас обрушилось, если бы на нас это обрушилось в 2011 году…

Сергей: А лучше в 2008…

00:54:07

Михаил: Да, а лучше в 2009-2010, то нам был бы капец! То есть это однозначно. То есть мы бы не развалились, но мы бы не сидели с тобой вот так вот по-​барски вальяжно и не беседовали бы. То есть в стране был бы еще один 92-й год. 

Сергей: Или стояли бы у станка: «Давай, выполняй смену, надо еще партию снарядов отправить»

Михаил: Да. Сейчас, конечно, это абсолютно уже было такое бессмысленное. Ну как бессмысленное? Оно осмысленное — нас, правда, изолировали. То есть смех смехом, но на самом деле нас из большого количества процессов... 

Сергей: Кстати, это четко сбылось по твоему прогнозу — изоляция России. То есть ты говорил много четко раз. 

00:54:48

Михаил: Да. Нас от очень многих процессов отжали. То есть нам трудно сейчас естественным путем управлять какими-​то процессами или принимать в них участие. Но я и тогда, и сейчас абсолютно уверен, что мягкое место — это Китай. То есть он на самом деле слабый. В смысле, он большой, полуторамиллиардный, он богатый, он вкладывается сейчас в кучу всех этих технологий, он строит свои эти Шелковые пути, но это все построено на песке. 

Потому что все эти Шелковые пути без армии, которая готова вмешаться в любом месте в любой момент, ни хрена не стоит. То есть закроют точно так же, вот как с нами. Можно считать, что на самом деле обкатка вот этих вот всех санкционных действий, это обкатка на нас того, что можно сделать с Китаем. 

Вот самый слабый игрок на данный момент из крупных, которые участвуют в определении нового миропорядка, — это Китай. То есть, несмотря на всю его мощь, эта мощь на самом деле уязвимая. 

Сергей: Только армия или еще недостаток ресурсов, вот на твой взгляд?

00:55:55

Михаил: Да там все. Ну давай я просто приведу гипотетический пример, как бы я сделал, например, на месте американцев. То есть вот раскручивалась тема ядерного удара России по Украине. Зачем она раскручивалась? Надо было посмотреть на реакцию, я считаю. То есть как бы посмотрели на реакцию, кто как среагирует, если Россия… То есть Европа, да, вся будет биться в истерике. Посмотрели, кто еще на самом деле в этот момент, если вдруг мы ударим ядерным оружием по Украине, кто как среагирует в Африке, в Южной Америке, в Азии. Прикинули это. 

Ну, давайте просто представим, что Китай наносит удар неспровоцированный по Тайваню. И не маленький какой-​нибудь, а вот разносит, например, город, где размещены эти фабрики.

Сергей: TSMC. 

Михаил: Да, вот эти фабрики. Вероятно? Вероятно. В смысле, Китай так не сделает, но…

Сергей: Летит ракета. 

00:56:54

Михаил: Летит ракета, да. Причем, как бы надо же понимать, Тайвань — это же не один остров. Это сколько их там? Полтораста островов. И там какие-​то острова есть буквально в пределах видимости с береговой линии Тайваня. То есть там в десятке километров буквально находятся, которые... Ой, Китая. То есть, ну, заходит туда Вирджиния какая-​нибудь (не каждую Вирджинию отследишь как бы) и садится там, как бы, на три дня. 

И потом, когда Китай проводит очередные какие-​нибудь сумасшедшие учения в тайваньском проливе масштабные, вдруг со стороны Китая от континентальной линии вылетает 4 крылатые ракеты по 150 килотонн и накрывают какой-​нибудь город двухмиллионный с этой самой фабрикой. 

Что будет происходить? Как бы тайваньцы, естественно, начинают херачить со всего, что есть по вот этим вот китайским силам. Китайцы отвечают. То есть пока весь этот замес, собственно говоря, разберется, то есть там уже есть четыре ядерных взрыва, здесь уже, в проливе, собственно говоря, бойня идет. Обычными силами, но тем не менее. 

Сколько минут пройдет до того, как все информканалы по всему миру будут забиты новостью о том, что Китай совершил чудовищное преступление и уничтожил два миллиона граждан?

Сергей: Минут за тридцать, я думаю. В смысле, до старта ракет.

00:58:05

Михаил: Вот. И здесь можно вот этот уровень крика включить такой, что на самом деле от Китая шарахнутся все. То есть, что американцы как бы говорят: «Всё. Как бы это чудовищное преступление, которому нет оправдания! Все, кто не с нами, те враги человечества». И отгребают все. Все торговые связи Китая разрушены, вся экономика. Все конфискуется. Китайцы интернируются по всей Европе, по Соединенным Штатам. Все, что можно, у них отбирается, в том числе, у частных лиц. 

Что Китай будет делать в этой ситуации? Оправдываться? Будет показывать картинки, что посмотрите? Мы ему будем помогать? Мы будем давать сигнатуры этих ракет? Кто нас слушать будет! Кто вообще все это как бы слушать будет?

Сергей: Русские сами там…

Михаил: Вы, русские, сами как бы ядерные террористы. То есть на самом деле, еще, если бы за Китай было много кого, но его все соседи люто боятся.

00:59:01 

Сергей: Это те, кто говорят, что у россии нет друзей. Вы посмотрите, сколько друзей у Китая!

Михаил: Да, у Китая друзей Китай и то не весь. Сколько товарищей…Это же еще очень хороший кусочек, на самом деле, вот эти сферы интересов старые. А кто их мешает? У британцев, они попросят обратно себе, что там, Гонконг и Гуанчжоу. Французы скажут, что мы вот этот кусочек хотим. То есть на самом деле и индусы тоже захотят. На самом деле, покушать в Китае есть что, а никому он не нравится. 

Поэтому, если американцы сейчас сделают какой-​нибудь красивый такой фильм... А могут, кстати, и не американцы. На самом деле, у нас возвращаются… Да, оно выглядит очень бледно, это возвращение, но, тем не менее, я считаю, что возвращаются британцы. Они могут сыграть американцев, подыграть им в этом плане, то есть себе. И американцам что делать в этой ситуации? То есть как бы британцы загнали свою подводную лодку... 

Сергей: Ну, как правило, британская интрига более хитрая. 

01:00:02

Михаил: И вот во время вот этих учений долбанули, собственно говоря, сделав вид, что это вот, а мы тут вообще ни при чем. Всё. Американцам придется вписываться в этот блудняк, естественно. 

То есть оно звучит по сумасшедшему, но на самом деле я не вижу здесь ничего невозможного. Ну, а что такого-​то? Кто докажет правду? Потому что мы это видим же на Украине. Что бы не происходило, какой бы бред лютый ни несли по телевизору, а как донести до других? Ну да, мы можем донести-​то до нигерийцев, до бразильцев, до вьетнамцев. Да кому до них дело вообще есть? 

На самом деле, принимается такой как бы консенсус в Европе, в Штатах, в Японии, в Австралии, азиатские соседи Китая, что, да, Китай виноват, это он ударил. Ну и всё. И кобзда ему! Потому что он отрезан от всего. Мы можем выкормить Китай что ли? Мы что семижильные? Мы не можем обеспечить его всем необходимым: продовольствием, энергетикой. 

Сергей: 150 миллионов и 1,5 миллиарда. 

01:01:07

Михаил: Да. Это же смешно. Тем более, я же говорю, как бы туда начнут двигаться флота все, что есть. А Китай… У него большая армия, конечно. Они молодцы. Они ее модернизировали, подготовили. Но она же никогда не воевала, по большому счету. То есть как бы вьетнамская компания, она не впечатляет. 

Сергей: Да и давно была уже. 

Михаил: Да, и давненько была. Поэтому, на самом деле, Китай (я просто пример, как вариант, привел) уязвим. То есть, говорят, что Китай самый большой. Самый большой и падать будет громче всех потенциально. Поэтому это цель. Понимаешь, для американцев это цель, потому что мы не претендуем на (я говорю, американцы четко это понимают и британцы это четко понимают) на мировую гегемонию. То есть как бы нас вполне устроит роль модератора, например. Причем опять-​таки не по всему миру даже, а на континенте, на этом большом.

А Китай, да, он потихонечку пытается, собственно говоря, как бы они не отнекивались, занять место Соединенных Штатов. Только не беря на себя ответственность за это. Вот это главная ошибка. То есть, если бы они сказали: «Ребята, как бы наша армия будет на страже всего на свете». Ну тут многие могли бы сказать: «Ладно, хрен редьки не слаще, но попробуем поменять американцев на китайцев в нашем ареале». 

Но китайцы же этого не говорят. Они говорят: «Прибыль будем получать себе, а проблемы ваши, вы оставьте их себе». А кому это надо вообще такая красота? То есть они сильно красивые, сильно хитрые, китайцы, в этом плане. 

01:02:36

Сергей: Ну, сегодня, я так смотрю, ты гораздо оптимистичнее смотришь в планы России. Но давай констатируем, что сегодняшняя наша стабильность, она во многом связана с Владимиром Владимировичем Путиным и с тем балансом группировок властных, которые находятся в Кремле, баланс, между которыми обеспечит он, как медиатор. Это сегодня модное у нас слово.

Но Владимир Владимирович, ему уже в конце концов 71 год, в любом случае когда-​нибудь уйдет. Вот кого видишь преемниками, и как бы мир после Владимира Владимировича? Россия после Владимира Владимировича. 

Михаил: Ты от меня как уже от горящей головы требуешь. Не знаю, на самом деле. 

Сергей: На самом деле это один из самых главных вызовов, на мой взгляд, для нашей страны. Потому что насколько этот баланс сохранится и сохранится поступательное развитие. 

01:03:31

Михаил: Давай, копнем немножко как бы на 20, нет, уже на 24 года назад. Вот когда люди говорят, что Америка развалится, то да се. А почему Россия не развалилась в 90-х? 

Сергей: Население. Люди были сильно против этого. То есть нельзя говорить, что это заслуга одного человека, потому что лидер, он может только проводить какие-​то реформы, масштабные изменения, опираясь на массы, на законы больших чисел. Какой бы замечательный он не был, если бы люди хотели разделения оставшейся части России, мы бы ее не сохранили. Поэтому он олицетворял собой стремление народа. Но народ ведь... 

Михаил: Нет! Кто он? Путин, что ли? 

Сергей: Путин.

01:04:11

Михаил: Да это когда было? Я говорю про начало 90-х. Мы могли расползтись в начале 90-х. Все эти как бы роселевские республики. Я что думаю? Понятно, что нормальному русскому человеку претит идея. Я думаю, эта идея сама по себе, этот развал был во многом не то что невозможен, но крайне затруднен просто из-за инерции. 

Вот не система просто даже. Вот что такое система? Это просто маленькие люди. Понимаешь, человек, который… вот он полицейский, который в начале 90-х, наверное (многие, может быть, даже большинство), где-​то кого-​то крышевал, что-​то подворовывал, но все-​таки он исполнял свою функцию. Он не видел себя вне этой функции. То есть, как бы, вот мое место, я капитан, это мой участок. Ну да, сейчас как бы жизнь тяжелая. Я там стригу, там стригу, но в целом как бы убийств в моем участке я стараюсь не допускать. Изнасилований на моем участке я стараюсь не допускать. Это обычный человек системы. То есть он не понимает, как ему жить вне системы. Он не предприниматель, он не челнок. 

И вот этих людей системы, их было так много, они были сцеплены друг за друга. И хотя верх исчез, целеполагание исчезло, сама по себе система вот этими периферийными нервами вот этих вот маленьких людей, чиновников и так далее, именно встроенных в государственное управление на местах, она просто не хотела расползаться. То есть, ее надо было… непонятно, как было ее давить вообще. 

То же самое, кстати, будет в Соединенных Штатах, если вдруг верхушка рухнет. Блин, там те же самые миллионы вот этих маленьких чиновников, которые просто по-​другому не могут. Они связаны один на другого, они будут продолжать держать вот этот организм очень долго. 

Возвращаюсь теперь к Путину. Вот эта связанность, я думаю, она сейчас очень высокая наверху, очень высокая. То есть, на самом деле мы это не осознаем, и нам это никто и не обязан рассказывать, на самом деле, но я думаю, что уровень связанности в высших эшелонах, он сейчас сопоставим с тем, что вот было, вот про вот это. Что на самом деле сама по себе фигура Путина важна сейчас и, может быть, она ключевая, но она уже не настолько, конечно, определяющая. 

Кто придет ему на замену? В любом случае, он этого человека назовет. Я говорю, если бы не национальный вопрос, я бы, может быть, поставил на Кириенко. 

Сергей: Кстати, я не так давно делал голосование в телеграм-​канале, а вот пять человек: Кадыров, Пригожин, Мишустин, Кириенко и кого же я еще… Медведев. Вот Медведев меньше всех голосов набрал, больше всех Мишустин, с хорошим отрывом причем. А Кириенко меньше всех набрал, что для меня, кстати, было обидно, потому что я лично за него проголосовал. Но второе место занял Пригожин, понимаешь? Вот что меня удивило! Я его пятым добавил чисто по приколу. 

01:07:19

Михаил: На самом деле, видишь, ты же понимаешь, что государственное управление — это не кафедра проповедника. То есть чем больше человека слышно, тем меньше у него шансов стать наверху. Поэтому Пригожин, Медведев, Кадыров, люди, кого слышно очень много, кто очень много рассказывает и высказывается, то есть у них, с моей точки зрения, шансов ноль. Просто потому что шансов ноль. Они не нужны как бы в верхней высшей системе государственного управления. Там нужно дело. То есть там надо поменьше трындеть и побольше делать. В этом плане Мишустин и Кириенко из твоего списка, они более адекватные. 

Сергей: Они делами доказывают.

01:08:11

Михаил: На самом деле, понимаешь, может получиться как с Путиным. То есть человек уже наверху, по сути, мы его уже видим, мы его уже знаем. Просто он не многословный, и его не видно. Но он занимает уже какую-​то высшую должность, уже проверенный, уже подвигали. То есть, на самом деле, вспомни, как Путина перед назначением двигали? Вот кто перемещался достаточно активно в последние годы в высших эшелонах власти, при этом был не очень заметный? Там надо просто посмотреть. Это один из преемников. Но я думаю, это не особо важно. 

Сергей: Ну Кириенко. 

Михаил: Вот: когда Путин уйдёт, на самом деле? Ты правильно сказал. С одной стороны, он крепкий, с другой стороны, у него такой психотип, что… Он правду сказал про галеры, когда он сказал, что… Он ответственный, он понимает свою ответственность, но его, правда, это утомило. Я тебе сказал, что я на самом деле ставлю три против одного, что мы по окончании или через некоторое время после его президентского срока увидим его в монастыре.

Потому что, на самом деле, Путин для нас странный человек. То есть, он на самом деле очень сильно... Если нам с тобой вот эта СВО, она, блин, по приколу. Блин, ну это правильно! То есть, во-​первых, империя должна воевать. Во-​вторых, она должна возвращать свое. В-​третьих, пора уже, собственно говоря, как бы там выпороть тех, кто охренел за последние десятилетия. То для Путина это, правда, беда. Ну, прям даже не беда, я думаю… 

Сергей: Ну, видно, как он делает это заявление. 

01:09:50

Михаил: Я думаю, это прямо грех для него. То есть он это воспринимает вот так. А это сильно. Ну вот про монастырь я просто. Уйдет он в 2024-м? Не знаю. Блин, понимаешь, как бы есть аргументы и за, и против. То есть как бы надо, конечно, новому человеку оставить, с моей точки зрения, возможность вот сейчас помеситься в этом. То есть не отдать ему уже победу. Все, как бы наступил мир и вот, собственно говоря, как бы приходи. А как бы дать человеку пройти. Он докажет тогда, собственно, сам себе, руководству страны, нам, что это лидер. Он пришел в военное время, взял на себя все тяготы и справился.

То есть, конечно, к нему доверие снова будет как бы на 10-15 лет вперед, к такому человеку. Вот что, на самом деле, я думаю, правильно. То есть в наших слоях сейчас как бы каждые 4 года выбирать нового президента, вот в тех, которые сейчас складываются на ближайшее десятилетие, это, мягко говоря, не самая удачная идея. 

Сергей: Абсолютно, согласен. 

01:11:06

Михаил: То есть сейчас нужен человек, который может взять один за другим и за его 10-15 лет, собственно говоря, нормально идти как бы к своей стратегической цели. Достиг, собственно говоря, до какого-​то уровня довел, передал дальше. То есть чехарда эта особо не нужна. 

С другой стороны, видишь, а передавать власть? То есть вот это рисковый момент. То есть, с одной стороны, надо бы передать ее именно пока еще тяжело, пока действительно идут военные действия и страна под угрозами, с другой стороны, это и опасность очень большая. 

Сергей: Смотри, вот у меня такой вопрос, скорее, два. Первый простой: будет ли еще мобилизация, на твой взгляд, волны мобилизации? А второй вопрос уже такой более объемный. На мой взгляд, Россия проходит сейчас сама мобилизацию, и вот эта вот СВО, она была нужна с точки зрения катализатора для мобилизации страны. Если сейчас СВО закончится, у нас экономика не пройдет вот эту мобилизацию. То есть мобилизация в какой-​то момент активно начнет спадать. 

А сейчас мы имеем такой мобилизационный ресурс, когда многие отрасли у нас начинают активно работать, люди начинают суетиться. То есть происходит очень много позитивных изменений, в первую очередь, в промышленности, ну и в экономике, естественно. Опять же в сознании граждан, то есть с точки зрения того, чтобы покупать именно российские продукты. Вот на твой взгляд, вот эти два вопроса: мобилизация будет еще или нет и нужно ли нам продолжение СВО для мобилизации страны?

01:12:37

Михаил: На ту компанию, которую мы сейчас ведем, я не думаю, что будет еще мобилизация. Я не обещаю, но мне кажется, достаточно будет добровольцев, контрактников, которые сейчас идут. Потому что масштабироваться действия радикально, я думаю, на Украине не будут. То есть, будет обязательно наступательная операция и не одна, наверное, но скорее всего, для нее уже это не потребуется. То есть, достаточно людей. 

Я знаю уже просто лично людей, которые, блин, наконец-​то нашли дело себе, которые сидели, дизайнили что-​то, понимаешь, вроде носили деньги жене, и тут наконец они такие — ё-моё. Ну страшно было поначалу, естественно, ну а как. А сейчас, блин… Ну вот он такой по психотипу, блин, и сидеть с этим перышком за компом не его. Вот его этой лопатой сейчас копать этот окоп, матом, как бы, и бояться там со своими пацанами, что сейчас по ним прилетит снаряд. А потом не бояться, блин, и как бы лезть в атаку. Таких людей много, на самом деле, их миллионы, которые говорят: «Блин, ну наконец-​то мужское дело пришло! Ёлки-​палки!»

Да, не все сразу снимаются и не все снимутся, но я думаю их накопилось. То есть мобилизация, конечно, нужна была. Конечно, она решила текущие военные задачи, но я думаю, что она нужна была в плане именно проверить все системы. Потому что когда мы последний раз мобилизацию проводили? 

Сейчас проверили системы. Естественно, хрен его тучи косяков вылезло. Но никогда не проверяли систему. То есть там все заросло жиром, мхом и так далее. Почистили. То есть страна, в принципе, лучше намного готова к мобилизации вот именно армейской. Но я думаю, если не начнется крупномасштабного столкновения именно с Европой, прямо целиком (не вот этого посредственного конфликта, не войны с Польшей потенциальной или с Румынией, а именно практически со всей Европой), то я думаю больше мобилизации особо и не потребуется. Я думаю нет. 

Что касается мобилизации страны, блин, ну здесь всегда надо аккуратно. То есть я читаю постоянно вот эти вот призывы, что нам надо там… Блин, это аварийный режим. Мобилизация — это аварийный режим. То есть, вот как организм, когда ты замобилизовываешь его под высокоинтенсивную работу, он не может так работать у тебя неделями. То есть, это вопрос часов, дней. То есть все. Дальше у тебя нервная система просто выгорит. У тебя мышцы как бы сдохнут, и ты при всем желании ничего сделать не сможешь. 

Поэтому прямо о какой-​то мобилизации, я считаю, что правильно, что на самом деле на государственном уровне никто не говорит: «Братья и сестры, нам надо жопу в кулак». Нас не хватит надолго. То есть, на самом деле, народа надолго не хватит. То есть полгода, ну, год, ну, два года. А дальше что делать? А дальше начнется отходняк. И, возможно, именно в тот момент, когда, блин, как раз и нужно будет мобилизоваться. 

То есть пока я не вижу нужды. То есть она идет точечно. Вот то, что ты говоришь, например, про «покупаете русское», оно сама складывается. Во-​первых, люди охреневают от цен каких-​то сейчас импортных, которые через третьи руки приходят товары. Во-​вторых, правда падает качество, например, европейское или японское. Особенно в нынешних условиях, когда им пришлось отлаженные процессы, у них нарушилась логистика, нафиг заменять на какие-​то альтернативы. Там многие вещи поехали по качеству, мягко говоря. 

Поэтому как-​то особо прессовать? Ну нет, оно всегда не лишнее, на самом деле, поддержать на государственном уровне свое. Но делать из этого какую-​то агитационную программу «покупайте только русское» я не вижу особого смысла. ВПК мобилизовался, армия мобилизовалась, индустрия, там где это важно, она на контроле, я так понимаю. Я не думаю, что нам придется, да и слава Богу, на самом деле, для большинства людей, что нет сейчас такой необходимости. Нет войны вот этой огромной. 

Сергей: То есть нельзя сказать, что сейчас идет всеобщая мобилизация? Только очень точечная. 

01:17:10

Михаил: Она, скажем так, скорее, не мобилизация, а немножко приводится в тонус. И общество, и экономика в тонус. Ребят, был очень жирный период. Отдохнули? Давайте поработаем. Немножко соберемся. Просто сложные времена на дороге за порогом. Потому что, на самом деле, потребность в мобилизации может появиться в 25-м, в 26-м, в 27-м. То есть может потребоваться. То есть вот начнется крупная заварушка европейская. 

Может быть даже и раньше. Не дай Бог, начнется, собственно, вот какой-​то сценарий, похожий на то, что я рассказывал про Китай. И что? И вот там нужна будет настоящая мобилизация. Когда, действительно, ребята, надо собраться полностью, надо отказаться от всего вот этого. Но эта мобилизация действительно должна быть угрозой очень высокой. Во-​вторых, надо понимать, что невозможно в этом мобилизованном состоянии жить годами. 

За 4 года в Великой Отечественной народ измотался полностью. Даже те, кто не были на Западе, те, кто жили в Сибири, они все равно измотались нервно, физически и так далее. Если есть возможность этого не делать пока, то я считаю, что не надо ничего такого делать. Лучше поберечь этот ресурс на случай действительно жесткого развития ситуации в ближайшие годы. 

Сергей: У меня была статья, а потом видео на сайте, где я говорил (это еще до СВО, в принципе, я свою точку зрения абсолютно не поменял), что территории, обремененные враждебным населением, плюс, те территории, на которых нет какого-​то ресурса необходимого для империи, они являются… То есть захватывать их смысла нет, наоборот, это даже вредно.

Михаил: Согласен.

(Дальше вырезано, в видео версии нет)

Сергей: И приращение системы большими кусками территорий вот с таким негативным, то есть имеющим статус пассива, выкачивающего ресурсы из империи, это вредно. То есть это может заразить всю империю. С другой стороны, это отнимает ресурс, необходимый для развития и проскакивания через это верблюжье горлышко. Ты вот такую точку зрения разделяешь? 

Михаил: Абсолютно. Другое дело, видишь, блин, вот если бы оно было у нас прописано. В принципе, нам никто не мешает это прописать в законодательстве. То есть нам нужно вот это разделение. То есть у нас сейчас есть один единственный формат — это федеральный субъект. Нам нужен на самом деле недоформат. Блин, ну с моей точки зрения нужен. Мы не можем сейчас подцепить к себе…

Вот смотри, Причерноморье надо отделять от Украины однозначно. Не присоединять к нам, а отделять от Украины. Но его нельзя просто так бросить. Вот пусть будет Одесская республика, как бы болтающаяся сама по себе. То есть оно должно быть как бы в нашем реале, но оно должно быть на особых условиях, которые не настолько обременяют нас. 

То есть, что не могут, условно говоря, одесситы, собственно говоря, становиться российскими чиновниками в коренной России. Ну не могут. Ну, там сколько-​то лет, 10-15, — ну нет такой темы. То есть, вы не граждане России, вы граждане ассоциированных территорий. А мы там поотслеживаем, открываем для вас рынок, то есть, вы можете ездить, работать, там единое экономическое пространство с Россией, но есть куча ограничений. Например, что мы не тащим на себе весь этот несчастный бюджет. 

Что нам надо от Украины? По большому счету Причерноморье и эти две области, и Херсонскую, естественно, вернуть. Дохрена уже народа. И нам нужен, на самом деле, вот этот кусок, желтые воды, условно, Днепропетровский вот этот узел. То есть там что? Там уран, который нам нужен, там редкоземы, которых, на самом деле, там жопой ешь. Там титан вот этот, собственно. Он тоже редкоземный, но тем не менее это отдельная тема. Там источник вот этого титана, который мы на данный момент потеряли. 

То есть, я думаю, ресурсный вопрос сейчас стоит на повестке, потому что вот этот Днепропетровск… Он, блин, самый говёный, наверное, один из самых говенных для нас городов. То есть просто как бы нацистское гнездо. Но, тем не менее там прямо очень нужные нам ресурсы, которых у нас сейчас дефицит: уран, редкоземы. Блин, ну очень не хотелось бы, конечно, это включать вот в Федерацию напрямую. 

Понимаешь, вот лично моё. То есть как бы я сейчас могу себе позволить, я не государственный чиновник, я не крупный бизнесмен, я бы сейчас, блин, честно, не то, что какого-​то бандеровца, я, если бы сейчас брал кого-​то на работу, я бы прямо проверил, что вообще никогда пересечения с Украиной у человека не было. 

То есть мне в ближайшие 20 лет не хотелось бы вообще, чтобы на меня работал человек, достаточно долго проживший хоть на какой-​то территории Украины. И мне не важно на самом деле. Это просто менталитет другой. Всё. То есть на самом деле это правда. Когда Путин говорит, что русские и украинцы один народ. Блин, ну он всегда говорит такие вещи и понимай как знаешь, но нет. 

Не один мы народ на самом деле. Они могут стать русскими через какое-​то время. Но сейчас это люди с абсолютно разным менталитетом. То есть я вот сколько с программистами (я, по-​моему, это уже рассказывал) не пытался работать с Украины. То есть, первый вопрос, не что делать будем, а сколько платишь? А второе – когда платишь? То есть вопрос, что будем делать и как будем делать, он вообще на самом последнем месте. Ну это капец какой-​то! Они так мыслят, потому что ну все. 

Сергей: Не получалось сработаться, да?

Михаил: Блин, буквально один или два раза за всей истории из 20-25 программистов у меня получилось более или менее продуктивно сработать с ребятами оттуда. И то, может быть (я же не копаю в их историю), один был из Крыма тогда еще украинского, один был из Одессы. Может, они полностью русские и недавно переехали относительно. Я не говорю, что они обязательно плохо работают, просто это подход другой. Это подход как на базаре.

Он у нас, на самом деле, на юге тоже неплохо распространен. Но на Украине он просто всеобщее. И не хотелось бы, чтобы у нас были такие полицейские, чиновники, какие-​то там, понимаешь. Чтобы у меня в Томске здесь или у тебя в Новосибирске мы зависели от людей, которые приехали вот с таким вот сознанием из Харькова или из Полтавы. И всё. И мы в них утыкаемся с тобой. Очень надо. 

Ну и как бы, плюс, это, конечно, гигантское экономическое обременение. То есть ёлки-​палки, мы не всё еще вылизали здесь! И за что? На самом деле, блин, это плохой воспитательный эффект. Я, по-​моему, это уже где-​то в каком-​то интервью с тобой говорил. Это прям плохой воспитательный эффект! То есть, блин, ну за что?

Сергей: Поднимать уровень инфраструктуры до российского?

Михаил: Да. Вы только что, собственно говоря, там скакали, и тут вам вот эти все плюшки. Это плохой воспитательный эффект. Он и туда плохой воспитательный эффект, и на своих плохой воспитательный эффект. 

(завершение вырезанного фрагмента)

01:19:00

Сергей: Вот что касается вопроса, что в России вылизывать, ну самый больной вопрос, на мой взгляд, прям для меня это самый больной вопрос, у нас отрицательная демография. Коэффициенты фертильности. Я думаю, ты сам знаешь. Что с фертильностью делать? 

Михаил: Ничего не делать с фертильностью. Я считаю, что на самом деле это проблема высосанная из пальца. Во-​первых, ты ничего с этим не сделаешь, то есть ты не превратишь как бы женщин в свиноматок, которые просто должны штамповать людей. Ты можешь попробовать это сделать инкубаторами. Но надо ли это? То есть где эти дети будут воспитываться? 

То есть нам не нужно абстрактное какое-​то население. Нам нужны русские люди, которые будут развивать страну. Достаточно образованные, достаточно умные, достаточно профессиональные. То есть просто так взять и наштамповать народ — я не очень понимаю, зачем? Ну, как бы ладно, произойдет в результате вот этого демографического спада сокращение еще на 10 миллионов человек за 40 лет. Но, я говорю, во-​первых, я думаю, что мы увидим даже не столько поток возвращенцев, я думаю, мы увидим поток европейских переселенцев в обозревом будущем. 

Со Средней Азией надо что-​то делать, конечно. То есть как бы то, что сейчас происходит, — это бардак. То есть как бы замещение Кыргызстаном, Узбекистаном нам точно не нужно. Они вроде ментально близкие за счет того, что мы столетиями с пиратом в орде, потом в Империи, потом в Советском Союзе, но, тем не менее, все-​таки это пришлые народы. И они все-​таки имеют тенденцию (не все, но значительная часть) к этому диаспорному кучкованию. Повторение всех этих Парижей и всего остального нам не нужно. Я думаю, что проблема есть, но сейчас, в нынешних условиях, ее пытаться решить можно только через задницу. А через задницу всегда получится плохо. 

То есть вот в таком мире мы сейчас живем. То есть мы в постмодерне. Этот мир на самом деле сейчас... То есть, во-​первых, урбанизация. То есть как бы город, в любом случае большой город, не поощряет многодетности, и ничего ты здесь не сделаешь. Нынешние экономические условия, когда на самом деле, объективно, то есть как бы женщинам надо работать дохрена и больше, и чем больше детей, тем дохрена и больше надо работать. 

Потому что опять-​таки просто наплодить кого-​то там и пусть растет как сорняк, никто, естественно, из городских женщин, да и из городских мужиков тоже, не хочет по большей части. То есть как бы они хотели бы, чтобы их дети выросли успешными, умными, талантливыми, заняли своё место в обществе. То есть они понимают, что имея четыре ребенка, они просто не смогут им это обеспечить. И что ты здесь с этим сделаешь? Здесь ничего так просто не сделаешь. Навалить на окна бездетность… 

Поэтому, я думаю, те меры, которые есть у нас… Вот этот мат-​капитал. Можно подрастить, например, срок декретного, выплаты по декретам. Но я думаю, сейчас ничего радикально не сделаешь. То есть мы начнем что-​то менять, изменятся условия, скажем так. И плюс, вот этот весь хаос в мире, он опять-​таки не поощряет к тому… То есть, когда люди просто не понимают, что будет через год, не то что через 10, они не очень рвутся как бы побольше еще нарожать. Потому что они просто думают: «Что мы будем делать с этими детьми?» А если война? А если, блин, Россия развалится на несколько кусков? А если там... 

Поэтому я думаю, что сейчас это и переливание из пустого в порожнее. То есть никакими благими пожеланиями, никакими новыми программами радикально эту проблему не решить. То есть проблему, например, южного фактора надо решать однозначно. Я даже не сомневаюсь. Проблему украинского фактора тоже надо решать. И очень не хотелось бы как бы в Томске 20 тысяч переселенцев из Украины. Но я думаю, что на самом деле мы где-​то стабилизируемся. Где — хрен знает. Я думаю, что не надо сейчас биться в истерике. Это общая проблема. 

Опять-​таки, она может быть решена в другом плане. То, что мы с тобой говорили про цивилизационный вот этот спад. То есть, если все-​таки в обозримой перспективе, 10-15-20 лет, произойдет фундаментальный прорыв как бы в энергетике, который откроет окно. Пусть еще не нараспашку, но он скажет, что перспектива есть, то есть цивилизация выживает и у нее будет платформа для движения дальше. Значит, начнет меняться экономический уклад в связи с тем, что у нас вдруг расширился как бы доступ к энергии. И это повлияет, собственно говоря, на социальные отношения, как всегда. И как-​то повлияет на демографию.

01:29:30

Сергей: Смотри, Михаил, раз уж заговорили про высококвалифицированных специалистов, которые поедут, не секрет, что они не появляются сами ниоткуда. Нужна индустрия, образование, научно-​исследовательские институты, высшие учебные заведения. Насколько вот эта система, существующая на текущий момент в мире, сможет существовать дальше в мире и в России, на твой взгляд? Которая выпускает высококвалифицированных специалистов. В первую очередь, я это понимаю, технических, инженеров. То есть химиков, биологов в том числе. Это понятное дело. Я не говорю про дизайнеров, художников, пиар-​агентов. Я говорю именно про технические специальности. То есть доступность высшего образования будет падать?

Михаил: Да нет. Я считаю, что доступность высшего образования, если брать про Россию, ее надо ронять на самом деле. 

Сергей: Ронять?

01:30:26

Михаил: Да, конечно! Потому что мы же живем в этой стране, что мы не знаем, что большая часть выпускников вообще не собирается работать по специальности. Вообще! Просто! Они изначально идут и не собираются работать. Огромное количество дипломов получается потому, что просто надо. Вот у меня сестра жены. Она получила диплом только потому, что ей на работе сказали, что у тебя будет диплом или мы тебя уволим. Ну как бы это же дурь. И у нас выпускников таких две трети, если не три четверти вообще по стране. 

Сергей: Извини, перебью, я три года назад получил диплом о повышении квалификации. То есть я получил диплом с корочками, что я могу быть руководителем кадрового подразделения. И сам диплом ко мне пришел через… мне на позиции просто сказали: «Ты работаешь в кадровом директорате, тебе такой диплом нужен». Вот, но это не первое, естественно, было высшее образование. Получил я его через два дня после перевода на новую должность. Очень полезный диплом в IT уже. 

01:31:25

Михаил: Но это как бы хрень. Это просто бумажка. А на самом деле эти же люди отвлекают ресурсы. То есть на самом деле, понимаешь, сейчас, насколько я понимаю (я давно уже как бы никак с высшим образованием сам лично как бы не связан), ресурсы хороших, сильных преподавателей отвлекаются на массу бестолковых, абсолютно бесперспективных и ненужных студентов. Которые даже просто в лицо ему говорят, что все равно не собираются по этой специальности работать.

Так построена система у нас, собственно говоря, оплаты. То есть вот так финансируются университеты. Но это бред. То есть если сильный преподаватель на физфаке, ну есть у него группа шесть человек, но блин, это все люди, которые надо. Они все будут... А сейчас у него группа 66 человек. И из этих 66, 60 нафиг не нужны. То есть он просто понимает, это либо бараны, либо они просто так развлекаются. То есть им нужна корочка. И в результате те шесть человек, которые могли бы, собственно, стать серьезными специалистами, ими не становится в норме. Потому что у них украли ресурс этого препода. Да блин, да это даже... Ты преподавал что-​нибудь? 

Сергей: Ну, конечно. 

01:32:33

Михаил: Это просто ты приходишь в класс, и ты понимаешь, что ты там видишь 50 пар физиономий, которым нахер все это не надо. Да у тебя просто мотивация даже преподавать нормально как бы падает. 

Сергей: Я преподавал все-​таки не в ВУЗах, я преподавал на курсах. И там люди были мотивированы. Но я скажу, что у меня такое качество, я не могу, когда человек смотрит со стеклянными глазами в окно или в телефон втыкает. У меня слушают все. Я просто подхожу к каждому и говорю: «Так, меня слушаем». То есть я не могу, чтобы... 

Михаил: Это нормально для хорошего препода. Потому что, блин, он доносит, он помогает вам осваивать.

Сергей: Но у тех, кто слушал мой курс, у них всегда была мотивация. 

01:33:18

Михаил: Ну вот. Так вот, а сейчас, естественно, вузовское образование, оно демотивировано со всех сторон. И зачем это? Я не вижу в этом смысла на самом деле никакого. Поэтому, конечно, с моей точки зрения доступность вузовского образования должна снижаться. Должна быть более качественная система поиска перспективных ребят. Но она, видишь, опять-​таки должна быть более, как сказать, специализированная. Не вообще абстрактная — уровень IQ. Или вот как сейчас Олимпиады. Они сверхспециализированные. Просто, чтобы на ребенка был профиль, скажем так, в чем он может добиться результатов? 

Это на самом деле не так сложно. То есть то, чем я сейчас занимаюсь, вот эта система оценки психологического профиля объективного, установленного в детстве, который практически невозможно уже будет поменять, это вполне доступная технология оценки. И этих детей, собственно говоря, их надо искать. Тех, кого, действительно, есть смысл вести к ВУЗу, и к какому ВУЗу? Чтобы они не так выбирали, что парень, который потенциально может стать талантливым физиком, пошел на факультет психологии. Это должна быть какая-​то подготовка такая. 

Но это прямо изменение системы образования уже, как минимум, со средних классов. Мы тоже пока с тобой этого не видим. Я думаю, оно там будет происходить, потому что вопрос оптимизации. Как всегда, любимое, почему построили мост, а не отдали деньги пенсионерам? Потому что приоритеты. То есть сперва надо защититься, потом надо накормиться, потом надо подготовить инструменты роста, потом уже всякие развлечения. Так и здесь. 

Пока, к сожалению, до образования руки не дошли. Мне кажется, даже до медицины немножко лучше руки дошли, чем до образования. То есть оптимизация, которая в медицине произошла, с одной стороны, она, конечно…

Сергей: Имеет место быть. 

01:35:31

Михаил: Да, имеет место быть. С другой стороны, это неизбежный процесс. Я думаю, с ростом технологичности (а там и будет как раз рост технологичности) эта оптимизация все-​таки, на самом деле, вывернет на более такое качественное состояние. С образованием, как я вижу, ничего не делается, но будет, потому что денег, в любом случае, нет. 

(Начало вырезанного фрагмента)

Сергей: Кстати, на твою точку зрения по поводу образования, уверен, многие с тобой бы с удовольствием подискутировали, и я в том числе. Меня, знаешь, какой вопрос волнует, который волнует, уверен, многих, когда закончится СВО или какое логичное завершение ее может быть? 

Михаил: Может быть всякое. В конце концов может быть даже, я не знаю, перемирие или раздел по корейскому или вьетнамскому варианту. Но для нас то, на что по логике мы идем, это все и так знают, надо решить этот вопрос. Мы должны по этой территории пройти, либо до подписания капитуляции, либо после подписания капитуляции, и почистить ее. То есть как бы это неизбежность. По всей. 

Конечно, то, как американцы уперлись, понимаешь (все равно же от Зеленского там ничего не зависит), то есть они не настроены идти на серьезный разговор в обозримом будущем. Потому что, на самом деле, про Украину сейчас речь пятая. Путин что сказал два года назад уже, декабрьский ультиматум когда он двинул? Там его никто не отменял этот ультиматум. Собственно говоря, речь сейчас идет не про Украину. Речь про то, что, ребята, вот она линия, собственно говоря, на которой было НАТО к моменту распада Советского Союза, вот туда возвращайтесь. 

А второе, я думаю, уже появились (обязаны были появиться, исходя из того, как эти поросята себя вели) новые дополнительные требования. По судоходству, еще что-​то такое, по учениям. Вот они сейчас напридумывали всяких разных... 

Сергей: То есть логического завершения ты не видишь? Вряд ли они пойдут на такие соглашения.

01:37:42

Михаил: Пойдут рано или поздно. Ну да. Я не вижу в ближайшее время, что мы сказали: «Всё, мы Херсонскую и Донецкую область взяли под контроль полностью и мы довольны». А чем мы довольны? Все остальное будет, по сути, снова ударным плацдармом против нас. Проблемы на Балтике, на Черном море будут продолжаться. Нет. Это вопрос уже надолго. 

Может быть, на самом деле… Я так иногда читаю статьи, говорят: «Блин, похоже все это на большой договорняк больших пацанов». То есть вот борьба такая нанайских мальчиков. Просто выбрали вот этих вот мудаков, не жалко, давайте как мы на их фоне посмотрим, кто сильнее, а потом договоримся. 

Знаешь, блин, не то, что я в это верю, но может быть, так и будет? То есть что вот эта мировая война третья так и пройдет. Что на нескольких территориях мы друг с другом постучимся, перепашим их вот так вот, собственно говоря, местного населения практически не останется… 

(конец вырезанного фрагмента)

01:30:23

Сергей: В завершение уже сегодняшнего видео два вообще простых коротких вопроса. Какую музыку любишь? 

Михаил: Да, блин, за жизнь всякую разную. В основном рок всегда слушал. Молодой был когда, ездил даже на Нашествие. Там как бы русский рок молодой, который возник в конце 90-х, 2000-е. Сейчас не особо какую-​то музыку слушаю. С танго со своим там… Я не скажу, что прямо там фанат такой. 

Сергей: Ну и второй вопрос, он практически традиционный: Михаил, вы когда перестанете пропадать? 

Михаил: Понимаете, ребята, жизнь, она такая. Вот я сел писать обзор в марте. То есть думаю, пора заканчивать со всеми этими мелкими заметками, надо попробовать сформулировать вот такую свою мысль, что же вообще будет происходить в мире. 

Сергей: Очередной сценарий от Михаила?

Михаил: Да, ближайшие 15-25 лет. И тут в конце апреля или в начале мая у меня вдруг наконец произошел интуитивный прорыв по моей теме, собственно говоря, связанной с когнитивными науками, с нейрофизиологией. Всё. Я прямо закопался в неё. Потому что там, мало того, что интересная тема просто с точки зрения познавательной, там еще интересный продукт появляется. И что-​то я отвлекся от этого обзора. 

На самом деле, я за всем этим, что происходит, что обсуждается на Aftershock, на Авантюре, я за этим, естественно, слежу. Но это все-​таки как бы не основной уже мой какой-​то такой приоритет. Помнишь, ты меня полгода назад спрашивал про банки? Что вот банкопад начался, срочно нужна какая-​то… Я говорю: «Блин, Сергей, да вообще нихрена не будет. Сейчас кинут пару триллионов долларов, потому что…» И за это время вот таких событий... 

Сергей: Я честно скажу, я тебя хотел вытащить в эфир, правда, но не получилось. 

Михаил: Вот. Просто сейчас все, что происходит, конечно, оно все острое. Кажется, каждое событие, которое происходит… По мосту долбанули — остро. Поляки что-​то там передвинули какие-​то войска — остро. Вагнер там как бы — это ого-​го-го остро. Вот насколько этого Вагнера хватило? На четыре дня обсуждений. Вот понимаешь, да? 

То есть вот этих сейчас событий, как мы обсуждали полтора года назад, их валят по два-​три в день. Которые вроде бы настолько важные, они меняют весь мир. А потом через три месяца смотришь, блин, да про них уже никто не помнит, про эти события. Поэтому для меня как бы более комфортна вот эта ситуация некоторой отстраненности от этого всего. Потому что, когда ты прямо сильно погружен, тебе многие вещи начинают казаться сверх важными, хотя они не стоят выеденного яйца. 

Поэтому я лучше поработаю потихонечку с этим обзором. Он появится через какое-​то время. Он прям большой такой. То есть охватывает Европу, Ближний Восток, нас, естественно, Китай. Вот как я просто себе вижу из того, что идет, как ведет себя сейчас Европа, как ведут Штаты, что сейчас делает Китай, как ведем себя мы и куда это, вроде, должно вырулить и может вырулить. 

Выдергиваете. То есть на самом деле я что-​то где-​то могу написать, какую-​то там небольшую заметку, где-​то побеседовать. Я не то, чтобы пропал как-​то, просто я не в активе сейчас. 

Сергей: Ну, контакты, телефон у меня твой есть. Делиться я ни с кем им не буду. Спасибо тебе за интервью!

Михаил: Тебе спасибо!

Сергей: Как всегда был рад видеть!

aftershock.news