Зато уж теперь он не понаслышке, а наяву познал, что такое боярское всевластие, и понял, что оно сулит Российской державе: раздробленность и разграбление, призвание иноземцев или переход в вассальную зависимость к соседним властителем. Буквально на глазах молодого царя начался губительный процесс расшатывания единого государства — главного детища его деда — и укрепление боярских вотчин и удельных княжеств. Если бы Иван IV не остановил вовремя разрыхления и эрозии власти, Смутное время на Руси могло начаться не в XVII, а в XVI веке. И он принимает (в 16-летнем возрасте!) единственно правильное решение — стать самодержцем, раз и навсегда покончить с боярским самоуправством. Поставленная цель легкой жизни не сулила и восторга со стороны высокородной знати не встретила. Началась затяжная, полная драматизма борьба — не на жизнь, а на смерть. 16 января 1547 года в Успенском соборе Московского Кремля состоялось венчание Ивана IV на царство (рис. 135), а спустя две недели он женился на Анастасии Захарьиной-Юрьевой из рода боярина Кошки.

Венчание Ивана IV на царство. 1547 г.

Миниатюра Лицевого свода

Личность Ивана Грозного, малолеткой восшедшего на российский престол после скоропостижной смерти отца — Василия III, и по сей день продолжает будоражить умы ученого и неученого люда. Его колоритная фигура по-прежнему возвышается среди бесчисленной вереницы персонажей мировой и русской истории, а его бурная и жестокая деятельность так и не получила однозначной оценки. Новейшая монография историка Б.Н. Флори, посвященная Ивану Грозному (вышла в 1999 году в серии «Жизнь замечательных людей»), завершается несколько необычным для ученого пассажем: «Приходится честно сказать читателю, что на вопрос об историческом значении деятельности Ивана IV мы до сих пор не имеем окончательного ответа. Остается лишь надеяться, что его могут принести труды новых поколений исследователей». Вот так! Дописались, так сказать…

Иван III

Оба — Иваны, дед и внук, оба — Васильевичи, оба — Грозные, оба — Великие, оба — жестокие пассионарии, оба — упорные строители геополитической мощи Российской державы. Их величие особенно впечатляет и наводит на философские раздумья в сравнении с тем чудовищным предательством и надругательством над их усилиями и деяниями других предков, которые позволили себе несколько политических геростратов, в одночасье и в пьяном угаре разрушивших великую державу, создававшуюся на протяжении тысячелетия двумя правящими династиями, а также талантом, потом и кровью тысяч и миллионов выдающихся или же безвестных русских людей. Даже в кошмарном сне невозможно представить, что кто-нибудь из двух Иванов вдруг взял бы и предложил удельным князьям да боярам: берите, дескать, суверенитета — сколько хотите. Да они и сегодня от одной такой мысли в гробах перевернулись бы, а каменные надгробия над их могилами в Архангельском соборе Московского Кремля заходили бы ходуном. Созидателям и собирателям — слава во веки веков! Разрушителям и транжирам не ими созданного величия и богатства — вечный и несмываемый позор!

"Как ныне сбирается Вещий Олег..."

Имя последнего новгородского князя Гостомысла упоминается в малопочитаемой "Истории Российской" В.Н.Татищева, основанной на утраченной Иоакимовской летописи, в связи с женитьбой Игоря (Старого), воспитателем которого, как хорошо известно из "Повести временных лет", стал Олег (Вещий). У Нестора он назван просто родичем ("от рода ему суща"), Иоаким уточняет: Олег - шурин, то есть брат одной из Рюриковых жен, скорее всего дочери Гостомысла - Ефанды (чужаку доверять сына-наследника было рискованно). Он-то и подыскал жену Игорю на Псковщине. Звали будущую русскую святую Прекраса. Но Олег по какой-то неясной до конца причине переименовал её и назвал в соответствии со своим именем Ольгой (в "Повести временных лет" она поименована ещё и Вольгой).  Так вот, у Иоакима подчеркивается, что была Ольга-Прекраса не простого звания, а из Гостомыслова рода (Татищев в примечании уточняет: Ольга - внучка Гостомысла и родилась от его старшей дочери где-то под Изборском).

Всё в мире имеет начало, кроме самого мира. Есть начало и у русской истории. Истоки великих кормилиц Руси находятся в самом сердце России: Волги - на Валдае, Дона - в Тульской области, Днепра - в смоленско-тверском пограничье. Волхов вытекает из озера Ильмень, именовавшегося а старину Русским озером, и впадает в Ладожское озеро. Напротив, река Нева берет начало в Ладожском озере и завершает свой бурный бег в Балтийском море. Этот, по существу, сток ладожской воды образовался сравнительно недавно, по разным геологическим данным - от 3-го тысячелетия до новой эры до начала 1-го тысячелетия нашей эры. Данное обстоятельство сыграло немаловажную роль в начальных шагах русской истории и определении её исходной точки отсчета.

Именно Приладожье и Приильменье на протяжении более чем пяти тысяч лет, начиная с той эпохи, когда три с половиной тысячи лет назад русский князь Словен срубил город на Волхове и назвал его в честь свою Словенском Великим, а его брат Рус построил в Южном Приильменье город Русу, где он до сих пор и находится под названием Старая Русса (при слиянии рек Порусья и Полисть).

Некоторые филологи пытаются оспорить данный факт, донесенный до наших дней путем передачи от поколения к поколению устных преданий: дескать, не принято называть города, и особенно водные объекты, по именам людей (?!?).

 Морское божество Форкий - сын Геи (Земли) и прообраз русского Морского царя - сочетался браком с титанидой Кето. Их шесть дочерей, родившихся в гиперборейских пределах, изначально почитались как прекрасные Лебединые Девы. Лишь значительно позже из идеологических соображений они были превращены в безобразных чудовищ  - грай и горгон.                                                                                                                                                          

  Судя по всему, ещё до начала миграции протоэллинских племен на Юг у части их произошла переориентация на новые идеалы и ценности. Особенно наглядно это проявилось на примере самой знаменитой из трех горгон  - Медусы (Медузы).