В те годы в квартирах висели репродукции картин прошлого века. Наверное, это был шлейф уходящей культуры. Во времена Российской Империи картины и этюды великих художников украшали частные собрания. Затем, пережив национализацию и войны, картины частично сохранились в Художественном музее нашего города. Моя мама говорила, что это минимум того, что было до войны, и каждое лето меня возили смотреть музеи Москвы и Ленинграда. Там я почувствовала, что такое подлинник, и чем он отличается от самой лучшей репродукции.

Но теперь в Интернете можно найти всё. И всем предлагают путешествовать по музеям, не вставая с дивана, за 1-2 минуты посмотреть в миниатюре традиционный набор из полотен крупнейших музеев, после чего считать себя просвещенным и счастливым. Аналогично, можно заменить плавание по морям-океанам просмотром видео. Но все почему-то едут на юг.

Но вернемся в современную Москву, куда я приезжаю теперь с фотокамерой. После многих лет жизни в Юго-Восточной Азии я сравниваю Москву с Сингапуром, Гонконгом, Токио, Сеулом, где чисто, плотно стоят стеклянные небоскребы, а в банках вращаются триллионы долларов! А сосны, стихи, глаза, ноги, руки, и даже чайные чашки у них маленькие. А живописи не было, и нет. Наверное, поэтому там процветают микро- и нано-технологии. Прирожденные коммерсанты Азии захватили рынки своими гаджетами в расчете на то, что склонив головы над дисплеями, мы будем бесконечно гонять по ним маленькие фигурки, забывая о величии нашей природы и живописи.

В Москве, которая приобрела стандартный международный имидж, я еду в Замоскворечье, и попадаю в пока еще русскую среду. Вот любимое здание в Лаврушинском переулке, напоминающее сказочный терем. В этом доме, который в 1851 году купила семья Третьяковых,  находится основное здание Третьяковской галереи.  В 1902-1904 появился знаменитый Васнецовский фасад, который стал эмблемой Третьяковской галереи.

Далее