Почему мы любим Рахманинова

Суббота, 25 Апреля 2020 г. 10:36 + в цитатник

Нина-Ник все записи автора

Пианисты обожают Рахманинова, потому что он подарил им 90 сочинений. А еще – за то, что при всей фактурной сложности и насыщенности его фортепианное письмо крайне удобно для исполнителя. Как только пианист «выгрывается» в очередной рахманиновский опус, он ощущает не столько преодоление технических трудностей, сколько наслаждение пианистической свободой. Рахманинов мыслил и творил кистями рук. Его музыкальные идеи, зафиксированные в нотах, при каждом исполнении как бы оживают, оттаивают, возвращаются из твердого агрегатного состояния в непосредственно ощущаемую пианистом волну.
img_2705 (604x455, 35Kb)

Можно объяснить почему Рахманинова так любят в России. Его справедливо называют одним из двух самых русских композиторов – вместе с Мусоргским. Причем, если Мусоргский был внимателен к темным сторонам национального менталитета, к бедному русскому, страшному русскому, к безднам русской истории и русской власти, – то Рахманинов сконцентрировал в своей музыке все лучшее, что было и есть в нашей природе, культуре и характере. А знаменный распев и колокольный звон, составляющие плоть и кровь рахманиновского звучания, впитаны нами на генетическом уровне и на этом же уровне «считываются» в его музыке.
Кстати, оба самых русских композитора – творцы трагедийного склада. И это еще один вопрос, встающий при размышлении о Рахманинове: почему в его художественном мире преобладают мрачные тона?
У Рахманинова нет ни одного крупного циклического сочинения в мажоре, а мажорных миниатюр примерно в три раза меньше, чем минорных. Сам автор давал к этому вполне определенные поводы: «Уехав из России, я потерял желание сочинять. Лишившись родины, я потерял самого себя».
В том же высказывании про «потерю желания сочинять», Рахманинов говорит: «Возможно, это потому, что я чувствую, что музыка, которую мне хотелось бы сочинять, сегодня неприемлема».
Долгое время Рахманинова знали в первую очередь как автора до-диез-минорной прелюдии, и это всегда его раздражало.

Его прижизненная карьера как композитора не удалась, и главным упреком в его адрес с определенного момента стала именно старомодность. Да и сам он эту старомодность ощущал – недаром был так агрессивно настроен к «футуристам». А «футуристы» всех направлений попросту не воспринимали его всерьез.
Как известно, каждый гений появляется на свет в нужный момент. Но, когда речь заходит о Рахманинове, кажется, что он – редчайшее исключение из этого правила, единственный в своем роде «запоздалый гений». Его судьба – самое яркое свидетельство расслоения мировой музыкальной культуры, которое началось в ХХ веке и стало одним из родимых пятен этого века. До тех пор композиторы, жившие в одну эпоху, мыслили в общих звуковых категориях. Даже когда новаторы и консерваторы непримиримо спорили, они спорили в одной системе координат. В эпоху Рахманинова время перестало быть линейным. Монолитность музыкального процесса была утрачена, и постепенно мир пришел к тому, что мы имеем сейчас, – к миллиону музыкальных стилей, довольно мирно сосуществующих в звуковом и информационном пространстве. Рахманинов оказался едва ли не первым богатырем на этом историческом распутье. Он пошел направо, музыка – налево, и дальше ее путь стал ветвиться на множество троп.

Возвращаясь к заглавному вопросу: почему Рахманинова любят не только пианисты и не только русские, а просто миллионы самых разных людей? Здесь ответ нужно искать не в милом нашему сердцу трагизме, а в самой музыке, в ее материи. Рахманинов обладал даром писать предельно эмоциональные и безупречно прекрасные мелодии. Гармония – возможно, главная составляющая рахманиновской музыки. Она богата, пластична, способна прямо воздействовать на слезные железы и более глубокие органы. При этом его гармонический стиль почти мгновенно узнаваем – недаром существует даже именной «рахманиновский аккорд». Рахманиновские кульминации невозможно воспринимать без физического наслаждения, потому что мы неизбежно начинаем дышать вместе с музыкой – и в ключевой момент у нас так же неизбежно захватывает дух. И тут важно, что Рахманинов был не только композитором, но и пианистом и дирижером. В его фортепианной музыке, в романсах и даже в симфонических партитурах «слышно» физическое наслаждение исполнителя. Он не задумывал, как доставить публике удовольствие, он сам его ощущал. Телесная энергия Рахманинова через его руки пришла в музыку и осталась в ней. Со временем становится все слышнее, что стиль Рахманинова совершенен, как стиль Моцарта. Его музыкальная ткань безупречна. Он впитал в себя множество разнородных источников, включая салонную и цыганскую музыку, но переплавил все влияния так, что выработал стиль, узнаваемый всегда и сразу, – стиль, который порой хочется назвать строгим стилем.

Сборник произведений Рахманинова