Barucaba все записи автора

В 20-м столетии и на исходе 19-го почти совсем не было музыкантов-универсалов, таких, какие бывали в XVIII веке: скрипач, отлично играющий на клавесине, сочиняющий музыку, умеющий при этом руководить хором и инструментальным ансамблем, заниматься педагогикой, читать лекции и играть на органе... С середины XIX века, по сравнению с веком предыдущим, на убыль пошли и вундеркинды. Выросла культура. Опыт показал, что не каждая комбинация из беглости детских пальцев, локонов, бархата и кружевных воротничков в сумме дает Моцарта. К концу XIX века требования к каждой специальности в музыке так выросли, а процесс профессионализации потребовал от каждого музыканта столь напряженной отдачи духовных и физических сил, что тут уж не до многогранностей, ослепительно сверкавших в былые времена.

Но оглядываясь на последние десятилетия прошлого века, листая пропыленные специфической библиотечной пылью газетные листы, неоднократно встречаешь настораживающее: "румынский Моцарт". Встречаются и портреты девятилетнего мальчика в стандартном "вундеркиндском" обмундировании, с маленькой скрипкой в руках, а вокруг портретов - гирлянды, гирлянды прилагательных в превосходных степенях, слагающиеся в хвалебный гимн чуду, каким является "маленький румынский Моцарт Джордже Энеску". Мимо этих рекламных ухищрений легко пройти. В самом деле, стоят ли они внимания?!

Но вот газеты более позднего времени. И опять портрет того же, только повзрослевшего мальчика, взгляд которого иначе чем пытливым не назовешь. Рядом - никаких превосходных степеней, а просто сухая информация о том, что румынский скрипач Джордже Энеску, двенадцати лет от роду, окончил Венскую консерваторию с медалью. Здесь уже стоит задуматься. Венская консерватория - сама респектабельность, одно из самых солидных, строго академических учреждений музыкального мира. Венская консерватория и сенсация - явления несовместимые. И тут уж нужно читать всерьез, вчитываться, зачитываться, листая газету за газетой. Год от года усиливается каскад заметок, рецензий, статей; затем - исследований, нотных тетрадей, партитур, монографий, обозначенных двумя этими, уже так волнующими словами: "Джордже Энеску". Да, это явление поразительное. Скрипач, композитор, дирижер, пианист, педагог, блестящий лектор, органист, музыкальный писатель, и все - на уровне высокого профессионализма. Так и кажется, что талант бурным потоком устремился с гор и вызвал к жизни и цветению великую силу музыкального искусства. Взволнованное любопытство поведет нас вверх по течению к истокам, к тому, может быть, неприметному роднику, откуда начал свой бег стремительный поток.

И вот мы у истока. Перед нами село Ливени, Дорохойского уезда. Здесь 19 августа 1881 года родился великий сын Румынии. Один из его биографов, Андрей Тудор, пишет: "В 1881 году, когда родился Энеску, современная румынская музыка находилась еще в зачаточном состоянии: ей едва исполнилось полвека". Конечно, здесь речь идет о музыке профессиональной. А народная музыка издавна звучала на бесконечных равнинных просторах, где лэутары, бродячие музыканты румынского и цыганского происхождения, собирались в небольшие группы, "тараф", и на одной или двух скрипках, цимбалах, контрабасе, иногда и кларнете, не зная нот, мечтательно прижмурив глаза, тянули длинную мелодию "дойны", в которую внезапно врывался бешеный ритм пляски.

Это та музыка, которую три первых года жизни только и слушал Энеску. А через год его стали учить музыке, потому что не учить его было бы преступлением, до того несомненно в ребенке расцветал талант.

В 1890 году Джордже Энеску зачислили на старший курс Венской консерватории: по скрипке - к Гельмесбергеру, по теоретическим дисциплинам - к Роберту Фуксу. Джордже играл в консерваторском оркестре. Радостная взволнованность овладевала им в те дни, когда в репетиционный зал входил и усаживался поближе к оркестру седой, бородатый человек с светлыми глазами, Иоганнес Брамс. Когда играли симфонии Бетховена или Шуберта, на пультах лежали рукописные партии, списанные с рукописных партитур еще при жизни гениальных музыкантов. На мальчика с романтическим воображением это производило большое впечатление.

В июле 1893 года ему вручены диплом и медаль, свидетельствующие об окончании Венской консерватории с отличием. Вскоре он "отчитывается" перед румынской столицей, выступая с концертом, программа которого и исполнение покорили самых взыскательных ценителей.

На переломе детства и юности, в 1895 году, он пишет симфонию. В том же году четырнадцатилетний музыкант переезжает в Париж и поступает в консерваторию. Он становится учеником знаменитого педагога скрипача Мартена Марсика, образованнейшего музыканта, автора трех скрипичных концертов. Композиции он учился у Жюля Массне и Андре Жедальжа, учителя Равеля.

Хотя Марсик много дал молодому скрипачу и Энеску занимался с увлечением, все же довольно скоро стало сказываться, по выражению самого Энеску, соперничество между скрипкой и нотной бумагой. В этом соперничестве, как ни странно, побеждали оба: скрипач, чье мастерство росло с каждым днем, и композитор, в семнадцать лет вышедший на европейскую эстраду. В 1898 году пользовавшийся большой популярностью в Париже дирижер Эдуард Колонн впервые исполнил "Румынскую поэму" Энеску, сюиту для симфонического оркестра.

"Румынская поэма"

Год 1898-й был очень удачным и насыщенным событиями в жизни молодого музыканта. После парижской премьеры, в марте того же года последовало исполнение "Румынской поэмы" в Бухаресте, триумфально принятой общественностью, которая оценила "Поэму" как начало нового этапа румынской музыкальной культуры.

Творчество Джордже Энеску возникло на почве, подготовленной его предшественниками. Гавриил Музыческу (1847-1903), воспитанник придворной Певческой капеллы в Петербурге; крупнейший собиратель фольклорных материалов Чаприан Порумбеску (1853-1883, его именем названа Бухарестская консерватория); мастер хорового письма Георге Дима (1847- 1925); Думитру Кириак (1866-1928), прославившийся обработкой румынских баллад, песен и дойн, сыграли историческую роль на ранних этапах развития национальной музыкальной культуры Румынии.

"Кто будет основоположником нашей национальной музыки? Когда появится и у нас свой Глинка?" - вопрошала румынская газета в 1895 году. Исследователь творчества Энеску Е. Мейлих пишет: "Румынским Глинкой, признанным главой румынской национальной композиторской школы и явился Джордже Энеску. Гениальный музыкант, впитавший вместе с воздухом родных полей румынские дойны и наигрыши лэутаров, в то же время глубоко изучил и творчески воспринял лучшие достижения мировой музыкальной культуры".

Событием первостепенного значения явилось сочинение в 1901 году Джорджем Энеску двух Румынских рапсодий для симфонического оркестра.

Румынская рапсодия №1 ля мажор 

 

Традиции рапсодического повествования о народной жизни, идущие от Листа, от его Венгерских рапсодий, не просто восприняты, но и продолжены Энеску. Он обратился не к фортепиано, а к оркестру, дающему возможности не только мелодического, но и тембрального воссоздания характера народной музыки. Каждая из двух Рапсодий имеет свой облик, свое лицо. Первая рапсодия пронизана танцевальностью. Здесь и пламенная пляска, и пластические диалоги, и имитация своеобразных приемов игры лэутаров, и широко использованные интонации подлинной песни: "У меня есть лей, и я хочу его пропить".

Румынская рапсодия №2 ре мажор

Мир образов и настроений Второй рапсодии совершенно иной. Она эпична; напевам дойны придан даже архаический характер. Музыка рождает воспоминания о временах даков и гетов, племен, населявших румынские земли в незапамятные времена. Другая линия звуковых образов связывалась в сознании композитора, вероятно, с тяжкой эпохой турецкого ига.

Если об Энеску, только что шагнувшем из детства, Массне говорил как о мастере оркестровки, то в Рапсодиях он выступил действительно во всеоружии таланта и мастерства, помноженных на пламенную любовь к родной земле.

Рапсодии принесли Энеску мировую славу и вошли и репертуар десятков оркестров и дирижеров.

источник