Gostevoj все записи автора

Не так давно написал пост, где речь шла о «Революционном этюде» Ф.Шопена. Но, ведь у такого гения, как Ф.Шопен, были и другие гениальные произведения. Если речь идет о фортепианных произведениях композитора, то думаю, не менее достойным на звание «гениальное» принадлежит его «Фантазии-экспромту». Это сравнительно небольшое произведение, звучит оно около пяти минут, достойно, чтобы посвятить ему пост и поговорить о нем отдельно. На это произведение навело меня еще и то обстоятельство, что я тоже пробовал исполнять «Фантазию-экспромт» во время учебы.

Прежде всего, давайте выясним, что такое экспромт. У слова экспромт есть несколько значений. Нам нужно значение этого слова в музыке. Экспромт в музыке, это музыкальное произведение, написанное, как правило, для фортепиано, сочиненное сразу, без предварительной подготовки. Как правило, это небольшая пьеса порывистого и импровизационного характера. Кстати, Ф.Шопен принадлежит к числу наиболее известных композиторов, сочинявших в этом жанре. Композитор написал 4 экспромта, один из них Opus 66. До диез минор, назван «Фантазия-экспромт». Считается, что экспромты относятся к гибридному жанру (этюд + ноктюрн). Истоками экспромтов Ф.Шопена считаются экспромты Ф.Шуберта. Обычно экспромт характеризуется ярким лиризмом, свободой музыкального развития, порывистостью.
По идее, экспромт должен производить впечатление импровизации под влиянием определенного настроения или переживания данной минуты (данной ситуации). То есть, композитор выражает то, что в данный момент на душе и на сердце, но на самом деле так происходит не всегда.

Привожу далее курсивом интересный, по-моему, материал, который нашел на одном из форумов классической музыки. Считаю, что его не стоит редактировать и следует поместить полностью.

 Процесс творчества произведения был у Шопена порой очень мучительным. Об этом свидетельствует в своих воспоминаниях Жорж Санд. Шопен без конца искал и перебирал варианты, часто впадал в отчаянье, безуспешно пытаясь достичь какого-то ему одному ведомого недостижимого, непостижимого совершенства. Он рвал ноты, ломал перья и нередко после долгих мучительных поисков возвращался к первоначальному варианту.
Поэтому можно понять, что Шопен очень пристально и заинтересованно следил за изданием своих произведений - он знал им цену. Это видно, например, по его вниманию к тщательному редактированию замечательного цикла своих прелюдий, это заметно по его письмам, содержащим упоминания о его автографах типа: "Не потеряй, не запачкай, не порви мои ноты".
Возникает вопрос: почему же при таком заинтересованном отношении к своим сочинениям Шопен не издал эту фантазию-экспромт, которую, наверное, все музыканты единодушно считают гениальной?
Исследователи из польского института Шопена предполагают, что, возможно, Шопен не издал это произведение из-за его сходства с экспромтом Мошелеса, Игнаца Мошелеса - известного, уважаемого композитора и пианиста, ученика самого Бетховена, а в дальнейшем, между прочим, учителя Эдварда Грига. Шопен хорошо знал Мошелеса и иногда выступал вместе с ним на концертах.
Эта чудесная фантазия-экспромт Шопена озарена сиянием, сиянием шопеновского гения - другие, менее банальные слова трудно подобрать - и, конечно, ее никак нельзя считать плагиатом. Это озарение, этот вдохновенный шедевр заставляют вспомнить слова Генриха Гейне: "Музыка возвращает нам то, что забирает жизнь...".
С самого начала фантазии-экспромта Шопена, после "призывной" октавы, слушателя подхватывает и несет волшебный, завораживающий, стремительный и трепетный хрустальный вихрь. Шопен переносит нас в пленительный неведомый мир грез. Сверкающий водопад звуков приводит к средней части, где, наконец, наступает успокоение, и мы слышим одну из самых проникновенных шопеновских мелодий. Наверное, о таких мелодиях говорил друг Шопена, Франц Лист, когда внушал своим ученикам: "Каждая нота Шопена - это жемчужина, упавшая с неба".
Иногда кажется - иногда - что в этой мелодии средней части чуть-чуть имитируются шипение и щелканье, характерные для бесконечно близкого и родного автору польского языка.
Пианист Генрих Нейгауз, знавший несколько европейских языков, писал, что многое в музыке Шопена можно выразить одним коротким, но трудно переводимым польским словом "zal" ( об этом писали, кстати, и Лист, и сам Шопен). В этом слове - "жаль" - и сожаление, и сочувствие, и чарующая меланхолия, и любовь...
По завещанию автора фантазия-экспромт вместе с другими неизданными сочинениями подлежала уничтожению. Но близкий друг Шопена, польский композитор и пианист Юлиус Фонтана, нашел в себе мужество нарушить посмертную волю Шопена и сохранить это бессмертное творение.
В 1855 г., через 6 лет после смерти Шопена, Фонтана опубликовал это произведение, добавив к шопеновскому названию "экспромт" слово "фантазия".
В Интернете можно найти множество отличных исполнений этого шедевра - на любой вкус. Послушаем его в исполнении полузабытого в России замечательного пианиста Станислава Бунина, так как именно ему свойственна необычайная "импровизационная" легкость и свобода, характерные для этого экспромта.

Жаль, что видео не полноформатное, зато оно точно, по-моему, передает замысел Ф.Шопена, это важнее.