Barucaba все записи автора

iskusstvo-zvuka.livejournal.com

У.М. Харнетт  (I848 - I892) является автором тридцати семи натюрмортов с музыкальными инструментами и нотами. Если учесть, что всего им создано (или, скажем так, известны) около 170 картин, то станет ясно, что музыка в жизни художника занимала значительное место, привлекала его внимание и вдохновляла чаще, нежели другие темы. Что же известно о жизни Харнетта?

Современник Харнетта, его друг и первый биограф Е. Тэйлор Сноу сообщает, что родился художник в небольшом ирландском городке Клонакилти в 1848 году и еще в раннем детстве вместе с семьей эмигрировал в Америку. Здесь он получил образование в пенсильванской Академии изящных искусств, а также в Национальной академии дизайна. После завершения курса обучения Харнетт в 1880 году отправляется в Европу. Некоторое время он проводит в Лондоне, затем в Париже и Франкфурте и наконец почти на пять лет обосновывается в Мюнхене, где его деятельность приобретает наибольшую активность. Именно в это время Харнетт начинает собирать свою собственную коллекцию старинных предметов, в частности книг, а также музыкальных инструментов. В Соединенные Штаты Харнетт вернулся в 1885 году и прожил в Нью-Йорке до конца жизни, пользуясь значительной известностью. После смерти художника его имя на долгие годы отошло в тень и только в конце тридцатых годов  столетия интерес к нему возродился. В 1939 году нью-йоркская Доунттоун-гэлэри устроила выставку его произведений.

  Хотя в американской живописи У.М. Харнетт первым обратился к натюрморту с музыкальными инструментами и нотами, весь стиль его картин, отношение к моделям, их трактовка - все это неизбежно заставляет вспомнить голландский натюрморт ХVII века с его особым пристрастием к широко распространенному сюжету Vanitas("Суета"). И у голландцев и у Харнетта суетность мира, быстротечность жизни, бренность земного - все это символизируется одними и теми же предметами: потухшей свечой, старинными фолиантами, курительной трубкой (вспомните баховскую песню "Старая трубка" с проникновенными словами:
  В праздничный день с утра люблю я Трубку свою набить полней. И, табачком в тиши балуясь, Вслух размышлять о жизни сей. Так вижу сходство я порой Меж старой трубкой и собой.)

У голландцев, кстати, еще и мыльные пузыри, цветы, порой увядшие - они словно говорят что и жизнь эфемерна, как мыльный пузырь, и так же быстро увядает как цветы... Музыка в этом ряду символов Vanitas занимает одно из главных мест как у голландцев, так и у Харнетта. И это понятно. Еще Леонардо да Винчи говорил "музыка умирает, как только рождается".

  Не только наличие одних и тех же предметов роднит Харнетта с голландцами ХVII века и их музыкальными натюрмортами. И у Харнетта и у них один и тот же строй, очень сходная манера письма, одинаковое отношение к модели - желание выписать ее со всеми подробностями, во всех мельчайших деталях. Отсюда в их картинах ноты - книги и тетради, - музыку в которых можно ясно прочитать. А коль так, то эти живописные произведения, кроме эстетической ценности, оказывается, несут подобно старой фотографии информацию о музыкальной жизни своей эпохи. Таким образом, картины Харнетта, в отличие от огромного большинства картин художников его современников, заключают в себе важное иконологическое содержание.

  "Поскольку Харнетт, - пишет в своей статье о натюрмортах американский исследователь Кэрол Ойя, - был столь скрупулезен в изображении своих моделей, становится возможным описать и идентифицировать многие из предметов, воссозданных на его картинах". В каталоге коллекции Харнетта, изданном вскоре после смерти художника филадельфийским издательством Т.В. 1893, имеются описания и фотографии многих вещей, в том числе и музыкальных инструментов, которые мы видим на его картинах. Пожалуй чаще всего на них встречается очень красивая флейта, сделанная из черного дерева, слоновой кости и серебра (она имеется по крайней мере на девяти картинах). Каталог сообщает, что она принадлежала "одному филадельфийскому коллекционеру". Этим коллекционером как раз и был первый биограф Харнетта, его друг, упоминавшийся уже Е. Тэйлор Сноу. Он играл на флейте, и вместе с художником, который тоже владел этим инструментом, они музицировали, исполняя дуэты.

Вот собственные слова Харнетта: "В натюрмортах я не слишком точно имитировал натуру: на какие-то детали я не обращал внимания, в то время как другие, наоборот, вводил от себя. Некоторые образцы давали лишь стимул моему воображению. Так, флейта, служившая мне моделью, была не совсем такой, какой она предстает на моей картине: слоновой кости у нее не было, да и цвет серебра я позаимствовал у блестящей серебряной долларовой монеты".

  Другой инструмент, который тоже часто появляется в натюрмортах Харнетта - скрипка. О подлинной скрипке из коллекции художника в каталоге: читаем: "Редкая старая кремонская скрипка".(Йозев Гварнериус. Кремона, год 1724.).Замечательный нежно звучащий инструмент, приобретенный г-ном Харнеттом за большую сумму у одного знаменитого коллекционера в Париже. Она фигурирует в нескольких его картинах". Конечно, сейчас, спустя почти сто лет после выхода в свет этого каталога, невозможно с полной уверенностью сказать, был ли это действительно подлинный инструмент Гварнери, но показателен "сам факт покупки Харнеттом инструмента, который он считал подлинной скрипкой восемнадцатого века". Этот инструмент мы видим на картине Харнетта "Старая скрипка" (1886). Глядя на картину, испытываешь ощущение полнейшей реальности предмета. В одном газетном отчете о выставке картин художника, устроенной в рамках Промышленной выставки в городе Цинциннати в 1886 году, приводится любопытный рассказ о том впечатлении, которое производили на публику картины, стиль и техника Харнетта (речь идет именно о данном натюрморте): "Один пожилой господин долго сквозь очки рассматривал картину и, наконец, изрек: "Как бы я хотел поиграть на этой скрипке!" Он с энтузиазмом убеждал, сколько чарующих мелодий можно извлечь из нее. Он не замечал никакого подвоха, пока не подошел вплотную к картине - теперь он был совершенно обескуражен".

  Не только инструменты изобразил Харнетт так, что их можно принять за подлинные - едва ли не в каждой его картине мы видим ноты, которые также воспроизведены с поразительной точностью, а собранные вместе вольно или невольно создают панораму характерного для того времени репертуара. Как правило, музыка, фигурирующая в натюрмортах Харнетта, - это оригинальные произведения или специальные обработки, сделанные на флейте или скрипке. По-видимому, здесь отдано предпочтение произведениям, которые сам художник любил и играл. Уже в первом натюрморте - "Смертное и бессмертное", созданном Харнеттом в 1876 году - самом раннем, но уже обнаруживающем зрелость мастерства и твердость выбранных принципов (это становится очевидным при сравнении картины с последующими подобными произведениями художника) воспроизведен фрагмент из оперы Беллини "Норма". Это дуэт Нормы и Адальгисы (№ 17). Харнетт воспользовался инструментальной транскрипцией - по-видимому, для флейты и скрипки, записанной двухголосно в скрипичных ключах на двух строках без слов. В последующих натюрмортах мы находим фрагменты из опер Моцарта, Мейербера, Верди.

  Сочинения другого рода - популярные песни и салонные пьесы - также воспроизведены художником с большой точностью вплоть до изображения подлинных изданий с их обложками и титульными листами, как например, "100 знаменитых мелодий" ("Дверь старого стенного шкафа". 1889) или "50 мелодий для скрипки" ("Старые модели", 1892). В несколько своих картин Харнетт включил старинное издание "Ирландских мелодий" (1807). Особой любовью художника пользовалась ирландская народная песня "Последняя роза лета" - она встречается в натюрмортах Харнетта по крайней мере трижды: в "Двери старого стенного шкафа" и "Старые модели", а также на картине, которая так и называется - "Последняя роза лета" (1886). Последнее обстоятельство - попытка подчеркнуть характер картины, то настроение, которое она призвана передать - внехудожественными средствами, в частности, введенной в нее музыкой, особенно примечательно при сравнении натюрмортов Харнетта с подобными сюжетами голландских художников XVII века. И там и здесь музыка кроме своей чисто графической привлекательности для зрителя, наделяется символическим значением и "звучит" консонансом образному строю картины. Музыкальное искусство, правда, хорошо знает, что место такого консонанса с успехом может заменить диссонанс: трагизм и драматизм происходящего, может быть, с огромной силой подчеркнут беззаботно веселой и бодрой музыкой.

  Еще один музыкальный фрагмент, часто встречающийся в натюрмортах Харнетта - пожелтевший лист со старинной григорианской нотацией, заимствованный из римского миссала, изданного в 1680 году. Вероятно это издание было одним из раритетов в коллекции художника.
  "Модели" Харнетта совершенно безличны и потому от его картин веет холодом. Их интересно рассматривать как своеобразный "гербарий" из предметов.
  Не кроется ли в этой их особенности ответ на вопрос, почему картины Харнетта были столь популярны среди американских коллекционеров? Коллекционирование, получившее такое большое распространение в Америке в конце XIX века, встретило различные оценки в интеллектуальной среде того времени. Вот одно из наиболее резких суждений: "В большинстве случаев, - читаем в мартовском номере "Атлантического ежемесячника" за 1879 год, - мания коллекционирования - это столь же безобидная форма идиотизма, как и любая другая; она никому не приносит вреда, кроме как карману самого коллекционера... Но есть одна категория собирателей, которая действительно причиняет вред - это люди, безрассудно скупающие ценнейшие инструменты - скрипки, альты, виолончели, контрабасы Страдивари или Амати и затем позволяющие им вопиюще бессмысленно покоиться в своих футлярах. Ценность этих предметов в качестве аутентичных образцов мастерства их создателя неизмеримо меньшая, нежели их внутренняя ценность как музыкальных инструментов... У того, кто позволяет себе хранить такой инструмент в своем доме единственно из удовольствия созерцать его (а скрипка Гварнери хранилась у Харнетта именно для этого) и чтобы сознавать лишь, что это его собственность, должно быть неладно с совестью".

  Гневные слова автора этой анонимной статьи были направлены против именно тех американцев, среди которых картины Харнетта пользовались особым спросом. Они тратили огромные средства на коллекционирование тех предметов, в том числе и музыкальных инструментов, которые Харнетт с таким мастерством и достоверностью изображал в своих натюрмортах, причем в том стиле, какой этим коллекционерам более всего импонировал (их вкусам, между прочим, соответствовала и та музыка, которую Харнетт вводил в свои картины). Натюрморты У. М. Харнетта позволяют проникнуть в психологию определенного слоя американского общества и состояние культуры конца XIX века и являются, следовательно, своеобразным историческим документом.

А. Майкапар

Источник