Galyshenka (Чортова_Дюжина) все записи автора В советское время эта семья считалась у нас в Казани элитой. Впрочем как говорится, от перемены мест слагаемых сумма не меняется - элитой это семейство было бы в любом другом городе СССР.
Она на высокой должности в организации, связанной с энергетикой. Можно улюлюкать и шипеть ей в спину сколько угодно по поводу блата, связей и всякой другой социальной несправедливости, но такова была система, друзья мои.
Да, деньги Она зарабатывала очень приличные, плюс власть - много судеб в её кармане, чужие мечты и желания, которые ей дано было исполнить или поставить на них крест. Конечно, очереди и дефицит были не для таких как Она. Для таких было спец. снабжение. Но и ответственность, и отдача должны были быть колоссальными. Жизнь у таких как Она вся на просвет, как на ладони, где бы Она не появлялась - все головы оборачивались вслед. Поэтому для таких как Она мелочей не бывает, ни на службе, ни в семье.
Например

Base4ka (Чортова_Дюжина) все записи автора

 

     Вот уже 75 лет над моей страной мирное небо. Дай-то Бог, чтобы это длилось вечно.

    Помню... В первые послевоенные годы для нас, подрастающих детей, более остро ощущалась нехватка всего и вся... Но главная "нехватка" - нет у нас с братом папы, как и у большинства наших ровесников. Папа не вернулся с войны. Пропал без вести. Мы безотцовщина. И эта "нехватка" так и будет всю жизнь ощущаться независимо от возраста. Это моя боль.    

     Но папа будто ведет меня по жизни. Судьба! Удивительно, но этому есть масса подтверждений.

Читать далее

Ари_Шер (Чортова_Дюжина) все записи автора

Его койка стояла на ходу и прямо на сквозняке, в коридоре муниципальной больницы, и он лежал на ней с раной на сердце. Там же стояли и другие, столь же неудобные, узкие больничные кровати, на которых лежали такие же, как он, больные с бледно-зелёными лицами. Вечерело. Зажгли свет, и противно замигали, запищали люминесцентные лампы. Лысая, в пигментных пятнах и родинках, его голова мёрзла, как и тощие ноги, торчащие наружу, потому что кровать и одеяло были маловаты для его долговязого тела. На потолке была длинная трещина, с которой, время от времени, осыпались на него куски штукатурки. С улицы доносился звон трамваев. Мимо него, время от времени, проплывали капельницы. Поднимая ветерок, проскакивали медсёстры и медбратья, провозили больных на каталках или другие больные тащились на ходунках. В его огромный нос, ударяли обычные больничные запахи: лекарств, мочи, карболки и хлорки. Это было его седьмым попаданием в больничные стены, но только третьим разом, когда пациентом больницы был именно он, а не его мать или дочь. Он же почти никогда не болел. В больнице он лежал до этого лишь дважды и с травмами. Крепко занедужил он только теперь и впервые в жизни. А жизнь его была отнюдь не скучной.

При рождении его хотели назвать каким-нибудь революционным именем, например, Вилен или Мэлс. Но, по требованию длиннобородого деда, осуждающего всё новое, революционное имя ребёнку, всё же, не дали. А дед вскоре после этого умер, так как был очень стар. Итак, дитя нарекли древним царственным именем Соломон. Но в жизни так его называли крайне редко. Обычно, все его звали «Моней». Так, Моней он и дожил до 85-ти лет. Все его попадания в больничные стены значили какие-то вехи в его жизни. Так уж получилось. Впервые это произошло ещё до войны. Избили во дворе хулиганы за «жидовскую морду». Ему зашивали рану на голове и чудом спасли глаз. Он лишился нескольких зубов, и носил потом железные протезы, звучно клацающие, когда Моня ел. Моню часто обижали только лишь за то, что он просто родился евреем. И вся его жизнь от школьных лет до самой эмиграции, когда ему было давно за пятьдесят, была отравлена этой несправедливостью. Не еврею этого просто не понять. Он не был, конечно, из семьи каких-нибудь, например, хасидов, ортодоксальных иудеев, не был и болезненным националистом, сионистом. Напротив, всегда к представителям своего многострадального народа относился, мягко говоря, критически и считал себя русским, а всякая религиозность была ему чужда, так как его воспитывала советская идеология, глубоко проникшая и в его «партийную» семью. Моне хотелось быть «настоящим советским парнем», и он с завистью смотрел на одноклассников и ребят из его двора. Моня был счастлив тогда, когда его принимали в команду играть в футбол на пустыре. Он был просто помешан на спорте, несмотря на свою нескладную комплекцию. Спустя 70 лет он вспоминал тогдашних ребят: «Это были орлы! Не то, что теперешние - серьги в ушах, хвостик какой-то… тьфу! Одни пидоры…» И это ещё не все высказывания Мони. Одна его фраза оскорбляла сразу огромное количество людей. Он говорил: «Большинство мужчин – подонки, а женщины – бл*ди!». «Порядочный человек капюшон (тёмные очки, панамку, шорты, бейсболку и т.д.) никогда не наденет!». «Собаки лучше, чем люди!», «У кого много денег, тот вор!», «Москва – быдловый город!», и не понимал, почему на него все обижаются и за что его не любят. Моня искренне считал себя правым потому, что он всегда говорит только правду. «А на правду обижаются только закомплексованные идиоты или истеричные дуры!» - говорил он, и не понимал того, что его мнение, которое он считал «правдой», люди таковой не считают, а если же он попадёт-таки в точку, то будет ещё хуже, так как правда-матка никому не нужна и никто её слушать не намерен. Поэтому, Моня часто получал кулаком в нос. Читать далее

Серия сообщений "Национальный вопрос.":

Часть 1 - Светлая Русь и ЧЕРТИ.
Часть 2 - Марш памяти легионеров СС. Рига. Зачем?
...
Часть 29 - Хомус не-Бруталис
Часть 30 - КРЫСИС
Часть 31 - Семь больниц в жизни Мони
Часть 32 - ЛЮБЯТ ЛИ РУССКИХ В ЕВРОПЕ?
Часть 33 - Zазеткалье
Часть 34 - ПЕРВОЕ МАЯ. ИСТОРИЧЕСКИЙ НАБРОС
Часть 35 - Пейджеры и смартфоны

Юрий_Мишенев (Чортова_Дюжина) все записи автора

                                        "И две тысячи лет война", Цой.

        17 октября.
  М М М 
  Мама мыла раму.
  Мы не рабы, рабы немы. 

  Это што выше написал не я. Это давным давно написал какой-то школьник. 
Тогда все дети еще ходили в школу. Учиться. Ее потом взорвали. Вместе с детьми. 
Враги с той стороны. Они прошли по канализации, теперь это невозможно, теперь 
канализация затоплена.  Именно и поэтому мы с ними воюем. Так нужно считать. 
Нет школы, нет того школьника, осталась только тетрадка, в которой теперь пишу я.
 
  Я урод. Так называл меня отец, когда был с нами.
Мои ноги  и руки скрючены так, што я не могу бегать и держать винтовку. 
Я урод, я и сам знаю. Брат старше меня всего на три года, но он уже пять лет воюет. 
А я нет. И никогда не буду. Я даже в квартальный патруль не гожусь. Я смогу токмо 
надеть пояс смертника и дождаться врага. Когда он придет. Это может случиться — 
временно, потому што мы все равно в конце победим. Так обязательно нужно считать. 
Неизвестно токмо когда этот конец, потому што война уже никто не помнит когда 
началась. И все длится. Неизвестно когда и непонятно из-за чего. Брат считает што — 
а што же еще? Чем иначе заниматься  молодым? Настоящим парням?

  Брат приходит все реже. Раньше он приходил через день, дежурил сутки на передовой, 
а потом  сутки  проводил дома. Ну, вернее он заходил домой на пару часов, а потом 
уходил к друзьям в «бункер». А теперь он перешел в вольные охотники и ходит на ту 
сторону. Со своей командой. Приносит оттуда вкусную еду и выпивку. Выпивки одну 
бутылку он  отдавал папаше, а остальное уносил в бункер. 

Читать далее...

Galyshenka (Чортова_Дюжина) все записи автора На 22-е никто не хотел выставляться....в ЧДшном графике образовалась дырка. И тогда Лю тонко намекнула, что мол неплохо бы дырку заткнуть мною...
А я чо, я ни чо(с), без проблем (ну разве что у читателей)...
Ложусь грудью на амбразуру!

Alena_Nekrasova (Чортова_Дюжина) все записи автора автор Миша_Лютый
Прекра́сная эпо́ха (фр. Belle Époque) — условное обозначение периода европейской (в первую очередь французской и бельгийской) истории между последними десятилетиями XIX века и 1914 годом. Для Франции это первые десятилетия Третьей республики, для Великобритании — последние годы Викторианской эпохи и первые годы правления короля Эдуарда VII.Читать далее...

Серия сообщений "Национальный вопрос.":

Часть 1 - Светлая Русь и ЧЕРТИ.
Часть 2 - Марш памяти легионеров СС. Рига. Зачем?
...
Часть 24 - #НЕЕДУВТУРЦИЮ
Часть 25 - ДИЛЕММА или ПАСХАЛЬНОЕ МЕНЮ
Часть 26 - ЗАКАТ ЕВРОПЫ И ЕГО ДИКИЕ ПРОВОКАТОРЫ
Часть 27 - Подытожим малость...
Часть 28 - Этот Праздник...
...
Часть 33 - Zазеткалье
Часть 34 - ПЕРВОЕ МАЯ. ИСТОРИЧЕСКИЙ НАБРОС
Часть 35 - Пейджеры и смартфоны

Alena_Nekrasova (Чортова_Дюжина) все записи автора

Тех, кто ожидает очередного так называемого «хохлосрача» хочется сразу предупредить, речь пойдет не о сложившейся на Украине ситуации. А также, о том, что все ниже написанное - это сугубо мое мнение и поголовного к нему присоединения я не ожидаю. Так что всех готовых высказать свое категорическое несогласие милости прошу. Будет интересно узнать Ваше мнение по данному вопросу. И так приступим…

Читать далее...

Миша_Лютый (Чортова_Дюжина) все записи автора

 

 

Мой новый боевик "На острее" - о разборках между СМЕРШ, Абвером, УПА и Армией Крайовой. Пока что это новелла, но со временем планирую развернуть её в роман или киносценарий (и ни что не мешает сделать и то и другое).

Материал об этом у меня копился давно, но лень было на долго садиться за работу и только пример Влада Дорошенко разбудил мою совесть))) Удивительный парень - в шестнадцать лет пишет о войне не хуже Юрия Бондарева. Сохрани его, Бог, в охреневшем от бандеровщины Киеве!

С нетерпением жду реакции либерального беженца Клима, который хлещет с бандерлогами горилку у себя на Брайтоне. закусывая её кошерным салом)))

 

Зелёный гай

 

Да, смешанный лес необыкновенно хорош в конце лета. Буйная растительность приносит свои плоды, а многочисленная живность со своим потомством пирует на этом празднике жизни. Воздух благоухает и звенит птичьими голосами, пронизанный лучами высокого солнца. И только человеку в этом раю теперь не до блаженства. Идёт война. И здесь тоже.

Старший лейтенант военной контрразведки СМЕРШ Егор Донсков, прижавшись к стволу могучего бука, осматривает открывшуюся перед ним поляну. Трава не потревожена — судя по всему, здесь давно никто не проходил. Однако-ж в этих местах орудует большой отряд УПА. Не следует забывать, что лес имеет глаза и выходить на открытое место — это неоправданный риск.

Сверившись с картой и взглянув на компас, Егор свернул на юго-запад, рассчитывая подойти к заброшенному, со слов местных, хутору.

Без приключений добравшись до опушки, Егор опустился на одно колено под прикрытие куста и достал бинокль. Не торопясь осмотрев строения заброшенного хутора, он взял немного левее и заметил удаляющиеся спины двух взрослых гражданских. На вид местные и идут по направлению к указанному на карте селу. Что они могли делать в таком месте?

Ещё раз тщательно осмотрев хутор, Егор принял решение чуток выждать, наблюдая, а затем тщательно исследовать все здешние укромные места.

Ближе к вечеру, он проскользнул во двор и принялся искать любые свежие следы человеческого присутствия.

Ага, вот он — прикопаный в пыли окурок немецкой сигареты — селянам такие редко перепадают.

Едва заметная дорожка из ошмётков прелого сена — как будто, что то доставали с сеновала.

Всё это очень похоже на перевалочный пункт бандитов и их фуражиров из местных.

Обследовав сеновал, старший лейтенант обнаружил там пару, своего рода, длинных сундуков, прикрытых прошлогодним сеном, и в них стандартные мешки с армейскими галетами, очевидно с разграбленного трофейного склада, и отдельно завёрнутое домашнее сало.

Подозрения подтвердились.

Следовало ждать гостей из леса. Оставаться у склада было опасно — неизвестно из какого места охватывающего хутор подковой леса появятся визитёры. Но и в село соваться не следовало — там точно была агентура банды.

Надо было связаться с командиром, чтобы организовать выслеживание и ликвидацию этого активного куреня УПА. Взглянув на компас, Егор осторожно покинул хутор, держа направление к железной дороге — там были охрана и связь.

 

***

 

До войны Егор, которого друзья звали Жорой, был опером в ростовском угро. И старался там не скромного жалования ради, а из охотничьего азарта.

Но, как и у всех, его виды на будущее поломала война. На второй её день он пошёл добровольцем и попал в дивизию НКВД на ленинградский фронт. Там он в заградотрядах не отсиживался, а стал одним из немногих выживших на «невском пятачке».

В мае 1943-го его перевели в армейскую контрразведку — свежесформированную СМЕРШ. После Сталинграда стратегическая инициатива перешла к Красной армии и близилось освобождение захваченных врагом территорий. Руководство страны соэдавало аппарат для их очистки от всякой нечисти — от шпионов-диверсантов и их местных пособников.

Ещё в боях на плацдарме Жора сжёг чёртову уйму боеприпасов из всех видов оружия и насобачился попадать не только на слух, но, как он сам говорил, и «на нюх».

Так что с его опытом сыскаря он пришёлся в СМЕРШе ко двору. Но, с учётом его излишней инициативности, звание капитана ему ещё долго не светило. Разве что, если он приволочёт из поиска самого Гиммлера.

 

 

***

 

Связавшись по телефону со штабом операции, Егор условными фразами передал координаты временного склада бандитов и получил приказ встретиться с командиром местного истребительного отряда, который будет предупреждён о его приходе.

 

 

 

Ночная власть

 

Командира звали Сашко. А ястребков в отряде было четверо комиссованных, считая командира. Двое из них были явно немолоды. Но зато трофейного оружия было навалом. Особенно радовала пара ящиков с гранатами. Вот такими силами требовалось выследить крупное соединение бандеровцев.

Сашко не сказал Жоре ничего принципиально нового. Обстановка в округе, мягко говоря, была не простая. Население частью идейно поддерживает бандитов - крестьянам поперёк горла было передавать в колхозы кровно нажитое. А частью было оно запугано страшной «ночной властью», пустившей не мало крови советскому активу. Но озверение их шло ещё дальше — они могли замордовать и убить сельскую девушку только за то, что она сходила на танцы, где были советские солдаты. Тех кто не поддерживал их порядки ждала мучительная смерть — беременным женщинам вспарывали животы и вытащив плоды зашивали на их место живых котов. Хватали младенцев за ножки и разбивали головы о стены. Пилили людей пилами, прокалывали вилами, вбивали им гвозди в головы. сажали их на колья. И много других ужасов услышал Егор от живых свидетелей. Глядя на них, он видел усталые лица много переживших но не сломленных людей. «Им бы на земле работать, а не бегать по ней с оружием»,- думал офицер.

Поговорили и «за жизнь». Сами ястребки были из босоты, встретившей большевистскую власть в 1939-м как свою. За что в 1941-м им пришлось податься в бега — подальше от мстительных земляков. У старших - Тараса и Богдана в селе оставались семьи, которые натерпелись в оккупацию и от немцев и от местных — голодали, не раз были биты в управе, постоянно подвергались запугиванию и реально ходили под расправой, а потому тоже стали упёртыми сторонниками советской власти.

Ястребки всё время были под наблюдением у подозрительных земляков. Хмурые лица постоянно таращились на них из окон и провожали взглядами из-за заборов.

Вот поэтому и было решено приспособить младшее поколение для наблюдения за складом. Подростки с корзинами шмыгали в лес и извилистыми путями пробирались к опушке у хутора и так продолжалось уже несколько суток.

И вот сын Тараса выходит из леса, стараясь успокоить дыхание после хорошей пробежки. Так стало известно направление по которому отправились припасы. Олесь скрытно проводил лесных гостей километра за три и пришёл к выводу, что логово у них на болотах, среди которых имелся сухой участок, известный немногим местным. Но дед Олеся был егерем у местного помещика, поэтому округу он хорошо знал и передал свои знания внуку.

Место было удобное — скрытное и сравнительно недалеко от двух железнодорожных линий, на которых бандиты любили бедокурить, пуская под откос поезда и грабя вагоны.

Надо было готовить ликвидацию, пока банда не сменила дислокацию. И Егор поспешил выйти на связь со штабом. Благо, что в сельсовете был телефон.

В отделе СМЕРШ дивизии НКВД, расквартированной в области, уже работал штаб операции по ликвидации бандеровского подполья, куда стекалась вся информация от оперативников, как НКВД так и армейской контрразведки, находившихся в постоянном поиске. Сведения добытые старшим лейтенантом Донсковым легли в основу плана операции по ликвидации куреня УПА. План был не сложный — выкурить отряд с базы авиацией и артиллерией. И встретить его на любом из возможных путей отхода. Это означало войсковую операцию. Части НКВД получили приказы выдвигаться и разворачиваться на определённом для каждой участке. Штаб операции перешёл на круглосуточный режим.

Но каким бы плотным не было кольцо, наличие брешей в нём неизбежно. Противник лучше знает местность и лучше умеет использовать её рельеф. И этого достаточно для просачивания мелких групп.

Для противодействия тому были направлены спецгруппы СМЕРШ, в одну из которых входил Егор с приданным ему отрядом ястребков.

В дом Богдана — одного из ястребков, который стоял на окраине села, за полночь пришли двенадцать человек с оружием.

В свете коптилки на оборотной стороне немецкой агитки Сашко рисовал план окрестностей. И по нему выходило, что самым удобным местом для засады было пересечение лесных троп. Так и порешили. Днём соколы Сталина и боги войны устроят повстанцам сабантуй, а когда они бросятся ночью на прорыв, встреча им будет уже подготовлена.

До выхода из села Жора провёл со своими ястребками занятие по тактике лесного боя. Главное, что они должны были усвоить — это то, что когда противник прижат к земле плотным огнём, его следует немедленно обходить слева. Тогда каждому врагу придётся разворачиваться для стрельбы вправо и перед его оружием у правого плеча окажется спина его товарища в цепи. Это даёт короткое но ценное преимущество, позволяющее кинжальный огонь вдоль вражеской цепи. Жора построил своих помощников во дворе и двигаясь перед строем к правому его флангу наблюдал, как они целятся в него из разряженных автоматов, пока не крикнул: «Ага, своих не постреляйте!»

Охота на волков

Хотя авиационно-артиллерийский удар, по понятным причинам, и не был особенно точным, но благодаря своей полной неожиданности в первые полчаса паники он выкосил немало инсургентов.

Затем уцелевшие кое-как рассредоточились по болотам и отсиживались среди лягушек до вечера. Командир и оба его ближайших прихвостня (штабной старшина и вестовой) раненных решили оставить на месте, а излишне осведомлённых из них тихо ликвидировать ножами и удавками, что и было проделано службой безпеки.

В полночь был предпринят массовый прорыв, но батальон внутренних войск НКВД, перекрывавший это направление, был отлично оснащён автоматическим оружием и миномётами и боеприпасов не экономил. Сильно потрёпанные остатки куреня отползли, бросив своих раненых. Куренной принял неизбежное и ожидаемое решение — просачиваться мелкими группами.

Ещё один беспокойный день среди лягушек в ожидании зачистки. Бронированные штурмовики гуляли по головам, провоцируя на обстрел. Но таких дураков было мало и жить им суждено было не долго.

С наступлением сумерек группы уцелевших бандитов двинулись на встречу своей суровой судьбе.

 

***

Спецгруппа Егора времени не теряла и к началу «сабантуя» уже была на месте, замаялись волочь на себе «подарки лесным братьям». Но отдыхать было некогда - надо было готовить укрытия себе и исключить такую возможность для гостей. Для этого всякая мало-мальская позиция по обе стороны от изгиба тропы, в которую сливались две другие, были заминированы противопехотными «паштетами» и растяжками. Подходы по фронту к неглубоким стрелковым ячейкам, расположенным на безопасном для броска гранаты расстоянии от тропы, тоже были заминированы.

Егор лично расставил пулемётчиков с трофейными MG-34 — пуля винтовочного патрона легко прошивает ствол дерева — главного укрытия в лесном бою.

Сам Егор ещё раз осмотрел свой любимый с ленинградского фронта ППС, поправил запасные магазины за голенищами своих щегольских сапог. «Карманная артиллерия» оттягивала карманы его бриджей. А без финки и P-38 он не выходил даже до ветру.

Наконец засада угомонилась и слилась с природой. Охотникам оставалось ждать на номерах.

В сером утреннем свете и в стелющемся по земле тумане возникли две тени — передовое охранение. Их пропустили и проводили недалеко, чтобы тихо положить с ножами в спинах — «волкодавы» умели делать это качественно.

И вот показалась основная группа — человек около двадцати. Когда силуэты распределились по изгибу тропы засада без команды открыла огонь — так было заранее условлено.

Дичь прыснула в стороны и раздались хлопки «сюрпризов». Испуганные вопли и беспорядочный огонь. На тропе остались только неподвижные тела. Но кто-то уцелел, найдя какое-никакое укрытие без «подарка». Пока три «МГ» издавали свой дьявольский рёв, грызя стволы леса и заставляя остатки банды вжиматься в свои ненадёжные прикрытия, кое как огрызаясь, часть охотников, как по писанному, сместилась на левый фланг и поливала свинцом вдоль жидкой бандеровской цепи. Ответный огонь вскоре окончательно затих. Егор оставил пустой ППС и достал «Вальтер».

В ответ на предложение сдаться поднялась лишь одна пара дрожащих рук. «Ладно, есть хоть кого допросить»,- подумал Жора.

Руководства куреня в этой группе, к сожалению, не было. Попали в засады и были уничтожены и все остальные группы, кроме одной — самой главной.

 

Упырь болотный

 

Куренной вовсе и не участвовал в попытке вырваться из кольца, а со своими приближёнными воспользовался известной лишь ему тайной здешних болот. Они укрылись в убежище оборудованном на острове ещё в средние века, не то разбойниками, не то сектантами.

Вросшая в землю каменная глыба, из тех, что принёс ледник в ледниковый период, при умелом с нею обращении, легко опрокидывалась и открывала лаз в просторное и сухое помещение с хорошей вентиляцией. Запас всего необходимого на такой случай там был уже подготовлен.

Достаточно было запастись терпением, чтобы пересидеть активность ищеек на поверхности. Пан Станислав использовал свои вынужденные выходные для составления планов по восполнению потерь личного состава своей организации — резерв для этого в обществе имелся. А пока пройдёт мобилизация, можно и с уголовными бандами организовать несколько совместных вылазок — для пополнения материально-технической базы. Также он обдумывал изменение тактики своей борьбы — с большим упором на личный террор. Поводов для мести за последнее время стало больше.

 

***

 

Потеряв след крупного главаря, словно провалившегося под землю, ответственные за эту операцию офицеры получили соответствующий втык от начальства и головную боль от сознания, что надо ждать новых вылазок националистического подполья, сохранившего свою руководящую структуру.

Логичным шагом для главаря, потерявшего почти всю свою банду, было тактическое объединение с уголовными шайками, расплодившимися в военное время, и тоже наносившими большой вред государству.

Поэтому Жоре было поручено внедриться в уголовную среду. Эту публику он хорошо знал — вырос среди них на окраине Ростова, а потом в угро плотно их пас.

Сменив форму на блатной прикид с неизменными кепариком и сапогами и поблёскивая фиксой, Жора потёрся на местной толкучке, аккуратно выведывая, кто скупает «рыжьё»? Все ухватки «делового» вкупе с феней высшей блатной касты внушили доверие местным мазурикам и те указали ему марвихера. Сбросив ему пару бранзулеток, изъятых у задержанного эксполицая, Жора, как ценный работник, получил от скупщика направление на лучшую малину этого богоспасаемого городка. Уютно устроившись там, он потихоньку проигрывал нетрудовые доходы, утешаясь самогоном и удивляясь неказистости местных шалав — сам он любил помясистее.

Пахан здешней банды проявил интерес к гастролёру и сделал ему деловое предложение. В этой славной бригаде открылось много вакансий после неудачного столкновения с охраной железнодорожной станции. Жора был не против того, чтобы влиться в деловой коллектив.

И вот, постояв на стрёме в паре мелких налётов, Жора удостоился доверия принять участие в обсуждении предложения о совместном налёте нескольких банд на армейский склад — от этого дела уже явственно потянуло политикой.

 

Это вам не кошельки тырить

 

Визит в популярную пивную был не только приятным, но и полезным. Из приклеенной под столом записки в штабе узнали место и время акции. И потому последняя колонна крытых грузовиков доставила на склад не армейское имущество, а роту автоматчиков. Все ближайшие части НКВД были приведены в состояние полной боевой готовности.

Налёт начался гладко — две банды сломали забор в удобных местах, а третья протаранила ворота тяжёлым грузовиком. Охрана стрелять не торопилась — жизнь дороже.

Но только деловые начали дербанить указанные в наводке ангары, как вспыхнули прожектора, раздалась очередь крупнокалиберного пулемёта и затем из развешанных в разных местах репродукторов прозвучало предложение бросить оружие и выходить на разгрузочную площадку по одному.

Но бандиты были по большей части матёрые, хорошо вооружённые и давно ходили под расстрельными статьями, потому сдаваться не спешили. Каждый нашёл себе укрытие и изготовился для стрельбы.

По периметру базы выстрелили десятки ракетниц, но бандитов этот салют не обрадовал — обложили волкИ позорные! С крыш ангаров раздались выстрелы — накрыли! Может повезёт в штрафбат, а не к стенке? Не стреляйте, начальники — выходим!

Жора уже подобрал себе не блатного вида чужого бугра и поманил его в дальний проход: «Я здесь до войны уже работал». Удалось отсидеться в дальнем закутке. А когда шухер кончился, заныкались в гружёный Студебеккер . Соскочили на лесной дороге. «В городе шмон. Веди, командир»,- предложил Жора. В ответ, его молчаливый спутник разразился полным набором популярных польских ругательств от «пся крев» до «холера ясна». «Во подкидыш достался!»- подумал Жора, почёсывая тыковку под кепкой, а вслух сказал: «Красиво. Спиши слова!» В ответ, незнакомец рассмеялся и с сильным польским акцентом выдал: «На кой чёрт мне вор!» «Нормальная предъява. А сам ты чем на складе занимался?»- поинтересовался Егор.

- Это политика…

- Так и я по политическим соображениям — не хочу строить социализм.

- Так ты тоже, как у вас говорят, идейный?

- Угу, по мне не видно?

- Что делать думаешь?

- Залечь покуда.

- Есть где?

- Всех наших повязали. Сейчас поди хазу шмонают. А сам я не здешний — дезертировал со штрафбата, когда гансы охрану разбомбили.

- Сообразить надо — где мы?

- На пост или патруль бы не нарваться…

- Если нарвёмся — прорвёмся.

- Из офицеров?

- Поручник.

- С тридцать девятого в отпуске?

- Воюю — врагов хватает!

- За кого воюешь?

- За вольную Польшу от моря до моря.

- Армия Крайова?

- Откуда знаешь?

- Уже наслышан. Комуняки вас в покое не оставят.

- Мы их тоже.

- Ну, мне с ними тоже не ужиться. Рванул бы за бугор, да кому я там нужен — даже языков не знаю.

- Если заслужишь кровью — останешься в свободной Польше. Англия с Америкой нам помогут прогнать большевиков за Смоленск.

- Твои бы слова да Богу в уши. Только многовато врагов у Польши: немцы, коммунисты и бандеры.

- Немцам скоро конец и союзники повернут штыки на Сталина, а бандеров мы сами передушим!

- Ну, в этом я вам помогу с удовольствием. Видел что эти мокрушники с людьми делают.

Поляк протянул руку и представился: «Анджей». «Жорж»,- назвался русский, отвечая крепким рукопожатием.

 

 

Еще Польска ни згинела

 

Офицер АК Анжей Пшиманский не попытался спасти своих людей в облаве потому, что были они не бойцами его армии, а уголовниками, которых он использовал для экспроприаций. В этом же качестве он решил использовать поначалу Жоржа и привёл его на одну из конспиративных квартир, предназначенных для такого контингента.

По дороге они успели переговорить и Анжей упомянул о своём личном счёте к бандерам, убившим его родителей живших в польской колонии на Волыни. Он уже знал о разгроме их банды и о том, что её главарь ускользнул от возмездия. Он признался новому знакомому в своём естественном желании лично расправиться с негодяем.

«А как ты найдёшь его логово?»- спросил Егор. «Агентура у него осталась на воле и не все они работают на одного хозяина»,- ответил Анжей. «Ясно. Можно выследить связников»,- отреагировал на это Жора. Анжей поднял бровь, взглянув на собеседника с новым интересом. «Откуда такие познания у вора?»- задал он вопрос в лоб. «Не первый год с легавыми в прятки играем»,- осклабился Жорж.

- Вот ты и поможешь мне в этом — это будет твоя первая заслуга перед великой Польшей.

- А сколько мне полагается за эту заслугу? Бандеров я и сам не люблю, а за премию невзлюблю ещё больше.

- Когда мы его накроем, получишь долю его казны — какую заслужишь.

- Вот это по деловому. Давай наводку, а то у меня от вашего самогона уже изжога.

***

Двойным агентом был буфетчик на железнодорожной станции. К нему и подошёл с соответствующим условным знаком — половинкой купюры наш герой. Старик смутился, но шепнул: «Повертись неподалёку. Придут — дам знак — вывешу табличку «Учёт»». Купив у халдея из под прилавка пачку немецких сигарет, Жора направился к пристанционной толкучке.

На третий день дежурства он наконец увидел условный знак и уже не спускал глаз с дверей буфета. И дождался выходящей девицы. И тут же экспромтом решил к ней подъехать. «Как такая милая барышня ходит одна в это беспокойное время?»- умильно улыбаясь промурлыкал Жора: «Разрешите представиться — Жорж. Позвольте вас проводить пани ...» «Ганна»,- бойко ответила девица, ухватываясь за предложенную креньдельком руку галантного кавалера.

- Куда направляется прекрасная пани Ганна?

«Я обещала достать чай моей больной тёте»,- открыв изящную маленькую корзинку, она продемонстрировала чайную жестянку.

- О, с удовольствием сопровожу Вас к вашей почтенной родственнице. В моей компании можете не опасаться никаких грубиянов!

Больная тётка оказалась гостеприимной хозяйкой и знатной самогонщицей. Угостившись варениками с черешней и сыграв с хозяйкой в карты, гость так насосался, что его пришлось сопроводить на сеновал — отсыпаться.

Тиха украинская ночь, лишь тихонько скрипнула дверь хаты и на фоне её проёма возник силуэт значительно скромнее чем ранее одетой Ганны. Оглядев двор и прилегающую часть улицы, она отправилась к черневшему неподалёку лесу. Следом за ней скользнул Егор — не представляли хозяева сколько он способен выпить почти без последствий, да ещё с хорошей закуской.

У придорожной часовни из под большого бука на встречу девице вышел мужчина. Минут двадцать они о чём-то шептались. Затем Ганна отправилась в обратный путь. Отойдя метров пятнадцать, она обернулась и помахала рукой. Вещмешка с которым она вышла из хаты с ней не было.

От дерева отделилась мужская фигура и отправилась по тропе вглубь леса. Егор последовал за ним по обочине тропы от дерева к дереву. Больше всего он опасался наступить на сухой сучёк, но его опыт уже превратился в интуицию и он скользил бесшумной тенью.

Связник привёл его к явке в соседнем селе. Хата была небогатая, но расположена удобно — у самого леса.

Проголодался Егор пока ждал, куда отправится на следующую ночь связной. Так и не дождался. Главарь в селе — напрашивался вывод.

Звонить из местного сельсовета офицер не рискнул и, чтобы не спугнуть клиента, отправился в соседнее село. Получив сигнал, штаб быстро организовал зачистку.

Село окружили силами батальона и в хату на окраине отправилась спецгруппа и Егор с ней. Кроме старухи-хозяйки там никого не было, но это никого не удивило. Длинный острый щуп вонзился в земляной пол хаты и сразу упёрся во что то твёрдое. «Где вход в схрон?»,- спросил Егор хозяйку. Та только помотала головой. «Сдвиньте лавки и сундук»,- приказал Егор бойцам. Вот он лаз.

- Ну чё, гад, гранату хочешь? Выходи! (Тишина)

- Посвети.

- Мухтар, взять! (Глухой лай из подземелья)

- Сквозняк! Утёк подземным ходом. И нюхательный табак по дороге рассыпал, чтобы собаку испортить!

***

«Чуть самого не замели каснопёрые!»- рассказывал Жорж Анжею: «Но и гада им, похоже, схомутать не удалось. По всему селу бегали и орали. И к этой бабе больше не подъедешь — слишком подозрительно исчез кавалер». «Из твоих слов видно, что она имеет личные отношения с вестовым куренного»,- ответил задумчиво Анджей: «Допросим её своими методами. Всё скажет, что про него знает. Пошли, пока не утикла».

Ох, не любили аковцы бандеров! Много повидал в своей жизни Жора - и бандитский беспредел и новый германский порядок и всё равно был неприятно поражён заплечным мастерством братьев-славян.

Самым интересным, из добытого таким путём, был адрес любимой мамаши вестового, которую он старался почаще навещать. «Там его возьмём и побеседуем, в присутствии мамы. Расскажем ей о поведении сыночка»,- смеялся Анжей.

Неконвенциональные методы допроса весьма эффективны, но не на одной выявленной явке застать главаря не удалось. Пришлось ограничится разгромом конспиративных квартир и удовлетвориться фактом, что теперь он может отсиживаться только в лесу, а в близкую уже зиму — это то ещё удовольствие. «Будем искать как зайца — по следам на снегу»,- невесело пошутил Егор.

 

И снова в бой

 

Вернувшись в свою часть, Егор доложил о контакте с Армией Крайовой, но база боёвки ему была не известна, а бандитскую хазу передали под контроль милиции.

Часть получила приказ передислоцироваться в соседнюю область, где оперативная обстановка была значительно тяжелее. Так что встреча с паном Станиславом откладывалась, но чуяло сердце, что не на долго.

Не успели они разместиться в старой австрийской казарме, как вся бригада была поднята по тревоге — бандеровцы заняли с пропагандистской целью райцентр. Через считанные часы они уйдут, но совпартактив перевешать успеют — на страх населению, чтобы боялись сотрудничать с советами.

Битком набитые «захары» неслись по узкой дороге. Уже слышались пулемётные очереди и разрывы мин — это их товарищи вступили в бой. Вдруг из-за поворота дороги навстречу колонне показался обоз с вооружёнными людьми в странной форме. Это бандеровцы отходили с добычей. Из тормозивших грузовиков прыгали бойцы, рассыпаясь в цепь. Бандеровцы, бросив повозки, рванулись в лес.

Разворачивался встречный лесной бой двух примерно равных по численности групп. Обе стороны были опытные и хорошо усвоили «левостороннее правило» и потому бой закручивался по часовой стрелке.

Противники мелькали между деревьями, спеша укрыться за ними. Егор заметил одного бандеровца, шмыгнувшего за ствол ели. Офицер навёл автомат левее дерева, поджидая, когда противник высунется для стрельбы. Как только он заметил движение, то сразу же потянул спуск. Когда боевик высунулся наполовину Егор дожал и гад вывалился на очередь.

Краем левого глаза Жора заметил движение за другим деревом — бандит собирался сменить позицию. Упав на правый бок, Егор выпустил в него остаток магазина и таки завалил. Перекатился, вскочил на ноги и пригнувшись рванул к дереву, где остался первый жмур, выбрасывая на ходу пустой

Яна_Малыхина (Чортова_Дюжина) все записи автора

Автор - ToiPri

И снова я здесь, в Мурашова, что в Латвии, на берегу дивного озера Рушона, куда наезжают пережить весьма незнойное балтийское лето, умнейшая и тончайшая Галина c весьма обленившимся под чуткой материнско-навязчивой опекой, друг наш Иван, по прозвищу Хоттабыч.
Вот и лето подошло к концу. Герои радостно зашевелились к отъезду “на зимние квартиры”, Галя мельтешила по вопросам отправки барахла в город, Иван же благочинно возлежал на диване и в который раз открыв журнал на излюбленной странице, вдруг почувствовал немалое раздражение и ущемление своего тонкого чувства эстетизма от засаленности бумаги и заезженности сюжета. Да, крысы ему остоебенили ужи давно. Ой! Ии-и, но так подумал наш герой, не лишенный дарованной русскому человеку в любом уголке земли способности использовать “лечебные” заговоры для поднятия национального духа. Подумав о красноглазых пасюках, как называл их в армии старшина Пугайло, Хоттабыч с раздражением перевернул страницу. И слезы, слезы ударили Ивану в рваное жизнью сердце! В майском журнале Наука и жизнь за 1984 год он увидел танк T-54! Оказывается, номер был посвящён великому празднику победы и каким-же надо быть олухом, чтоб открыть праздничный журнал на единственной, наверное, странице с крысами и медитировать над ней годами, не умудрившись перевернуть ее раньше и не получить заряд патриотизма и нахлынувших воспоминаний!

читать далее

Серия сообщений "Спорт. Спортивные конкурсы. Спортивные прогнозы":
Часть 1 - КОНКУРС!!! ФУТБОЛ!!
Часть 2 - КОНКУРС!!! ФУТБОЛ!!! Бонусный этап.
...
Часть 15 - ПОБЕДЫ И ПОРАЖЕНИЯ РОССИЙСКИХ БИАТЛОНИСТОВ НА ЧЕМПИОНАТЕ МИРА
Часть 16 - Чемпионат мира по снукеру (18 апреля - 4 мая)
Часть 17 - Хенде хох! или особенности "спортивного ориентирования" в Латвии
Часть 18 - ГТО. РФ/СССР
Часть 19 - На кой нам нужен мельдоний?
Часть 20 - ДИЛЕММА или ПАСХАЛЬНОЕ МЕНЮ
Часть 21 - Городские зарисовки и записки (ВИП фотопрогулочный)
Часть 22 - Предфутбольный монастырный релакс

Яна_Малыхина (Чортова_Дюжина) все записи автора

Автор - Алексей Ивакин

Я - крэпосць, я - крэпосць! Вяду бой! Я - крэпосць! Вяду бой! 
Молоденький парнишка сухими губами касается микрофона. 
-Я - крэпосць! 
Его никто не слышит. Армия, которая отступает к Минску, бойцы, которые стреляют из окон, командир, которому перевязывают голову... 
Никто не слышит. 

читать далее

Яна_Малыхина (Чортова_Дюжина) все записи автора

Зашла у нас речь о войне 2008-го года.

И о виноватых в этой войне. Если мы будем говорить о самой войне - там все ясно. Грузия напала, мы спасли.

А вот если мы будем смотреть цепочку событий которые за несколько лет привели к этой войне, все очень и очень неоднозначно.

Признаюсь сразу - тут очень, очень много букв. И тема, хоть и детективная, но интересна далеко не всем. Поэтому тем, кому оно неважно, я просто рекомендую этот пост не читать. Для остальных пишу дальше, 

Отдельно хочу уточнить - это картина которую я построила на основе своего личного изучения материалов, общения с военными, журналистами, жителями Грузии и Южной Осетии, в том числе непосредственными участниками событий. Если у кого-то есть возражения или дополнения, или если ваша картина этих событий кардинально отличается от моей - буду рада и возражениям и дополнениям.

И еще: как выяснилось, не все знают что на  самом деле Осетии две - есть северная Осетия, которая входит в состав РФ и есть Южная, которая сегодня отдельное государство а раньше была автономной республикой в Грузии. Здесь и далее под Осетией подразумевается именно Южная, бывшая грузинская территория. Дело в том что на заре советской власти граница между Грузией и Россией разделила Осетию на две части. Тогда это было неважно - все равно мы все были одной страной, а после развала Союза осетины оказались разделенными еще и государственной границей.

Читать далее

Серия сообщений "Национальный вопрос.":

Часть 1 - Светлая Русь и ЧЕРТИ.
Часть 2 - Марш памяти легионеров СС. Рига. Зачем?
...
Часть 18 - Хочу спросить...
Часть 19 - Иосиф
Часть 20 - Немного геополитики: мой взгляд на войну 2008-го
Часть 21 - Я Ленина видел!
Часть 22 - Автобусная опера "Знай наших тотаров"
...
Часть 33 - Zазеткалье
Часть 34 - ПЕРВОЕ МАЯ. ИСТОРИЧЕСКИЙ НАБРОС
Часть 35 - Пейджеры и смартфоны

Серия сообщений "Исторические байки":
Часть 1 - "Кругосветка" немецкого аса
Часть 2 - Как это было, или история одного перегона.
Часть 3 - Принц Энрике
Часть 4 - Немного геополитики: мой взгляд на войну 2008-го
Часть 5 - В жёлтой жаркой Африке... (с)
Часть 6 - ЧДо день грядущий нам готовит..
...
Часть 22 - Сталь покоряет Дикий Запад (04.32). Богиня федеральной разведки Элизабет Ван Лью
Часть 23 - Снова Переславль
Часть 24 - Пикинеры

Яна_Малыхина (Чортова_Дюжина) все записи автора

Автор - Ломовой_извозчик

Иосиф шел по пыльной бесконечной дороге. В его жизни это был уже третий исход. Сначала он ушел из Кракова, где прошла его юность, где  учился. Затем из Белостока, где родились дети. Теперь из Минска, где остался совсем один. То войны, то погромы выгоняли его на дороги, заставляя бросать дом в поисках спокойных мест. Жена его надорвала себе сердце во время погромов в Белостоке, и как только они переехали в спокойный Минск, тихо умерла. Сыновей забрали войны. Старший погиб в Империалистическую, средний пропал в Гражданскую, а младший не вернулся с Финской. И если у старшего выбора не было, то младшие сознательно выбрали военную карьеру. Только при советской власти им представилась такая возможность. Средний сын не успел сделать карьеру, а младший уехал в Москву, учился и стал красным командиром. Дочь Соня, поехала как-то к нему погостить, да там и осталась - вышла замуж за военного. Ничто не удерживало Иосифа в Минске, и потому сходил он на кладбище, попрощался с покойной супругой. Собрал пожитки на видавшую виды тележку, и после первых бомбёжек вышел пешком из города, по опыту зная, что на поезде уже не уехать. Старик шел в Москву, справедливо полагая, что дочь не откажет отцу, тем более что звала его к себе неоднократно. Колонны таких же, как он беженцев догоняли его, какое-то время Иосиф двигался в общем потоке, но потом отставал. Быстро идти не позволяли изуродованные подагрой ноги, и хоть и не такой большой груз был на тележке, а колонны попутчиков исчезали одна за другой в облаках пыли на востоке. Иосиф тащил с собой только самое необходимое: изрядно уже похудевшие мешочки с крупами, бутылку с постным маслом, альбом с семейными фотографиями, и тщательно хранимые вещи сыновей - очки старшего, часы среднего, планшетку и зимнюю будёновку младшего.
   Солнце стояло в зените. Семидесятишестимиллиметровки были окопаны добротно. Пулемёты поставлены так, что на том, на пологом берегу и мыши не утаиться от кинжального огня - всё пристреляно. Батарея, окопы стрелков и передки замаскированы по всем правилам. Капитан сам, лично ходил смотреть и на тот берег, и на мост с сапёрами, пока те его минировали. Придраться было не к чему. Даже зная где искать, он с трудом различал стволы орудий с привязанными к ним ветками. Растут сами по себе прибрежные кусты чуть в стороне от моста и растут, а дорога, что к мосту подходит с той стороны, вдоль реки, как раз напротив этих кустов. Взрывчатку заложили под оба быка моста, и он обязан был рухнуть весь и сразу. В штабе были уверены, что танки пойдут именно здесь - на сто километров в округе это был самый прочный мост. Вражеская авиация его не трогала, дальнобойная артиллерия тоже, а конной разведкой были замечены несколько танковых колонн, стекающихся к этому шоссе, вот и оставили в засаде две стрелковых роты и уже понюхавшую пороха батарею из арьергарда, укомплектованную новыми пушками.
   Колонны техники, отступающие части, беженцы -  все давно прошли. Капитан уже весь извёлся в ожидании, а тут ещё пластуны со своими сомнениями, как бы не пошли немцы в обход, через брод, в сорока километрах ниже по течению. Бинокль, казалось, прирос к его лицу...
   Что он заметил вперёд: фигуру беженца, толкающего перед собой тачку, или шлейф пыли на горизонте - комбатр сказать не смог бы. Откуда взялся этот одинокий силуэт на дороге? Разъезд кавалеристов предупреждал беженцев заранее, что моста впереди уже нет и перенаправлял на другие переправы, неспособные выдержать танки. Последних отставших, он сам с сапёрами подгонял часа полтора-два назад. Оптика приблизила седого старика с тачкой, одетого, несмотря на жару в длинный плащ и давно потерявшую свою форму фетровую шляпу. На подходах к мосту, с одиноким беженцем поравнялись мотоциклисты немецкой разведки, два одиночных и с коляской - замыкающий. Из коляски в старика чем-то кинули. В бинокль было видно, как эахохотали мотоциклисты, но  треск моторов заглушил иные звуки.
 - Не стрелять! Мотоциклы пропустить! Сидеть, как мыши - тихо! Кто чихнёт - расстреляю сам, не дожидаясь, пока это сделают немцы!
Разведка проехала мост почти без задержки.
   Гул моторов и клацанье траков гусениц Иосиф услышал, вступая на мост. Оглянулся. Сзади его нагоняла колонна техники. Угловатые танки, бронетранспортёры, не защитно-зелёные, а серые, с бело-чёрными крестами на бортах и башнях. Вдаль, пока ещё, старик видел хорошо. Заспешил, зачастил усталыми, больными ногами в стёртых, залатанных ботинках по бетону, в бессмысленной попытке пройти на другой берег вперёд танков, и, обессилев, замедлил шаг, пройдя лишь две трети моста.
   Из тех обрывков редких газет, что нечасто в последнее  время попадали в его руки, знал, что ничего хорошего ждать от встречи с германцами ему не придётся, оттого и спешил убраться с их пути. А ещё очень хотелось перед смертью увидеть внуков и Сонечку в Москве. Лязг за спиной становился всё громче, заполняя собой всё пространство, почти физически наваливался на спину. Гул и грохот шевелили волосы под шляпой на затылке, вот-вот они пройдут прямо сквозь старого еврея... И тут лязг прекратился, а шум моторов неподвижно застыл на некотором расстоянии за ним. Иосиф, не оборачиваясь, будто глухой, упрямо продолжал толкать тележку вперёд, пока не услышал окрик.
 - Halt!
И ещё раз, требовательнее...
 - Halt! Du verstehst?
 - Конечно, понимаю... Как тут не понять? Языки-то у нас с тобой похожие, фашист проклятый. Что твой Deutsch, что мой идиш... Из одних они – древнегерманских корней... Всё это, конечно вслух произнесено не было, но старик остановился. Остановился и развернулся лицом к немцу. Перед стариком, в трёх метрах стоял офицер-танкист в мягкой фуражке, на тулье которой примостились мотоциклетные очки. В запылённом сером френче и галифе, на шее висели наушники с болтающимся шнуром. Немец был молод и красив. Иосиф не разбирался в чинах, но судя по всему, было ясно, что это офицер, а потому, как выжидательно молчали остальные танкисты - старший среди них. А колонна всё втягивалась и втягивалась на мост, утрамбовываясь, нетерпеливо взрёвывая моторами.
   Что вдруг нашло на Иосифа? Извечная позиция непротивления, пассивность, культивируемая бесчисленными поколениями, покорность судьбе, ушли куда-то вглубь, на дно души, а на поверхность выплеснулась кипящая волна гнева, ненависти и презрения. Небывалая сила заполнила собой всё существо старика. Заставила пошире и покрепче расставить ноги в подвязанных обрывком телефонного провода ботинках. Выпрямила давным-давно согнутую спину, гордо подняла вверх подбородок. Налила огнём жгучие, чёрные глаза, устремленные в лицо врага. Будто бы вся неизрасходованная за столетия гордость и отчаяние вечно гонимого народа воплотилась в тот миг в тщедушном старике. Командир танка смутился, или нет, скорее опешил. Ведь он, распознав национальную принадлежность старика, хотел было прогнать того с дороги, хлестнув стеком, и уже было занёс руку... Но, встретившись с евреем глазами, он передумал. То, что он видел перед собой, уже было похоже на вызов, на явное сопротивление. Офицер, не отрывая взгляда от глаз Иосифа, стал расстёгивать кобуру пистолета.
   А у старика, конечно оружия не было. Не было ни танка, ни ружья, ни пистолета. Всю свою жизнь он чурался оружия. При всей своей любви к механике - орудия убийства были ему глубоко чужды. И не одобрил он в своё время выбор сыновей, считая, что воевать и сознательно лишать других людей жизни - противно самому естеству человека. Вот и не имелось у него оружия... ни танка, ни ружья, ни пистолета, но кое-что в тележке, всё-таки было!
   Когда старик опустил голову  и снял, скомкав в ладонях бесформенную шляпу с надорванными полями, офицер торжествующе повернулся к своему экипажу. Но, недоумение в их взглядах, заставило его снова обернуться к досадной помехе на мосту...
   Старый еврей вновь гордо стоял, сложив на груди руки, всем своим видом подчёркивая свою независимость, а на голове его... алела матерчатой звездой зимняя будёновка с развевающимися на ветру распущенными ушами.
   Звук пистолетного выстрела было неслышно... Его полностью заглушил грохот подорванного моста и дружный залп четырёх артиллерийских орудий...

Серия сообщений "Национальный вопрос.":

Часть 1 - Светлая Русь и ЧЕРТИ.
Часть 2 - Марш памяти легионеров СС. Рига. Зачем?
...
Часть 17 - ДИАЛОГ С СТП* ИЗ ФБ, КИЕВЛЯНКОЙ
Часть 18 - Хочу спросить...
Часть 19 - Иосиф
Часть 20 - Немного геополитики: мой взгляд на войну 2008-го
Часть 21 - Я Ленина видел!
...
Часть 33 - Zазеткалье
Часть 34 - ПЕРВОЕ МАЯ. ИСТОРИЧЕСКИЙ НАБРОС
Часть 35 - Пейджеры и смартфоны

Ptisa_Lucy (Чортова_Дюжина) все записи автора Автор EL_Pelado

Бежали мы долго. Около часа. Не как спортсмены, или участники марафона, хуже, гораздо хуже, но долго – это всегда долго. И все равно не успели. Лучше бы и не бежали.

Полчаса отдыха позволили нашим затравленным организмам немного передохнуть и понемногу успокоиться. Что поделать, туман – это помеха для вертолетной авиации. А туман зимой – это может быть надолго.

Помните, как выглядит пламя костра?

Что, странный вопрос? А что здесь странного?

Многие люди костра и в глаза не видели. Что здесь говорить! Очень много людей не видело даже то, как на «кухне синим цветком горит газ». Гениально пел Виктор Цой. Гениально. Современные высотки – сплошь и рядом электрифицированы. Какой уж здесь газ.

Что может быть лучше природы? Матери нашей, которой мы сами, давно уже, отказали в родительских правах. А теперь она и сама начинает понимать, что без нас гораздо лучше, чем с нами. И платит нам различными катаклизмами.

Костер в лесу, или на берегу реки.… Посреди скал.… Какое же это блаженство, оказаться в этом кружочке теплого, мерцающего света. Глядеть на язычки прожорливого пламени, с треском пожирающего деревянную пищу. В этом круге чувствуешь себя в безопасности, в тепле и уюте. Словно находишься за семью замками, или, что еще лучше, под одеялом. Ну, все помнят? Когда страшно было в детстве, что я делал? Укрывался одеялом с головой и все! Никакие беды и несчастья, бабай, серые волчки, или дяди милиционеры мне были уже не страшны. Как же подло поступают, порой, взрослые, когда заставляют детей верить во всю эту херню с отдаваниями своих чад неизвестным персонажам. За непослушание.

Я помню, как тогда, когда мы прибыли в точку эвакуации, я мечтал об огне. Хотелось запекать в угольях картошку. Подвесить над веселым пламенем котелок с водой, для чая. И чтобы в бурлящую воду – попало несколько угольков и иголочек хвои. Горстка пепла. Такой чай, с пеплом, хвоей и угольками – самый вкусный на свете.

Нам нужно было продержаться, как минимум, до утра. Жаль, что костра нельзя было развести. Как бы и можно, но только не в этом месте и не в это время.

Часто слышу о добре и зле, о «белости и пушистости» и о «скользкости и зелености». Утомляет. Сразу скажу – я – сколький и зеленый! Никакого позитива. Нет, позитив, конечно, есть, без вопросов. Но на фоне всеобщего стремления к добру… Я как-то тускло выгляжу.

Хорошо. А с чего мы взяли, что с древних времен добро и зло сражались? А как по-нашему получились тверди земные? Не оттого ли, что жар был остужен хладом? Может всевозможные стихии, которые мы олицетворяем со злом и добром - трудились над совместным созданием самой Земли?

Черное и белое... Ну и, баланс между добром и злом... Штука философская, можем спорить долго и нудно, и даже подраться.

В любом случае, о чем нам говорят многие мировые религии? Главное – раскаяние. Раскаешься – будешь прощен. А раскаяться – это осознать свои грехи. А чтобы их осознать – их совершать нужно.

Вот и снова – не борьба добра со злом, а их совместная работа...

Интересно, когда мы становимся взрослыми? Зачастую то, что многие считают нас детьми, просто выдает в них то, что они не хотят видеть в себе самих. Я, вот, тоже, как уехал в семнадцать лет из родительского дома, так и появлялся там, не больше нескольких раз. «Будете у нас на Колыме».… Нет, я сам с удовольствием принимаю гостей. Лучше жить отдельно. И шишки набивать отдельно.

А быть взрослым – на самом деле очень просто. Если ты отвечаешь за свои поступки и за поступки своих близких, значит ты уже взрослый. Все знаем, что есть такое выражение: "взрослые дети". Это не к тому, что я, человек вполне определенных лет, являюсь ребенком в душе. Нет, это я о том, что дети, когда осознают себя личностью, начинают отдавать отчет своим действиям. Ведь водку пить и трахаться по подъездам – это детишки смогут сделать не мудрствуя лукаво. Только вот взрослыми от этого они не становятся.

Мы начинаем взрослеть тогда, когда принимаемся анализировать жизнь. Разбираться в причинах и следствиях своих поступков. Только тогда мы становимся по-настоящему взрослыми.

О чем могут говорить мальчишки, которым нельзя заснуть? Хотя заснуть можно, только в таком случае имеется шанс погибнуть от гипотермии. О чем можно говорить, когда нельзя согреться в нежном тепле костра?

Не о Женщинах. Да что миндальничать, не о бабах! Именно так мы тогда называли женский пол. И даже не о еде. И тем более, не о смерти. Мы разговаривали о том, кто, где был и куда ездил. Изо всей нашей разведгруппы, лишь я бывал в Москве и Ленинграде, еще тогда, когда они не были «Нерезиновском» и Питером. Да и Союз, вместе с родителями, изрядно пробороздил. А кое-кто не выбирался даже за пределы своего райцентра. Вот так, обнявшись, словно шпроты в банке, и переговариваясь, шепотом, постоянно опознаваясь, чтобы никто не заснул, мы мечтали о дальних странах.

«А вы не были на Таити?» Я тоже хочу на Таити.

Вот мне очень интересно. Когда я сам стал взрослым? Когда первый раз поцеловался с девочкой? Может тогда, когда в первый раз получил в зубы? Или тогда, когда впервые спустил курок плавным нажатием на спусковой крючок? А может еще тогда, в глубоком детстве, когда стащил в гостях у знакомого мальчика ножик «рыбку». Маленький тупой ножик в форме рыбки, зеленого цвета.

А потом пошел сдаваться своей Маме, после нескольких часов душевных терзаний? А как же! Дедушка Ленин, поступил бы точно так же. Вспомните его случай с «вазой»…

Вот так до сих пор и не пойму. Когда?

Недавно был в лесу. Мне-то недалеко, конечно, Киев практически со всех сторон окружен лесами. Среди обилия частной элитной застройки, все равно еще много диких мест, где можно почувствовать себя первопроходцем. Понятно, что так, гипотетически, но как бы то ни было.

Пока мой, вытянувшийся, словно червяк, пес, бороздил поджарым эсминцем волны белого снежного океана, я собрал хвороста из сухостоя и валежника, и разжег костерок. Небольшой. Просто, для того, чтобы был.

Конечно, есть в этом что-то первобытное. Человек и огонь. Человек и холод. Человек и Собака. Собака – она почти, как человек. Может, только не умеет делать подлости? Как человек для человека? И умеет прощать, как люди не прощают никогда, и как, редко, прощают высшие силы.

Рядом с собакой я чувствовал себя бывалым, битым жизнью и невзгодами путешественником и просто человеком. Да что там врать, по-большому счету – так оно и есть.

Точно так же прешь сквозь снежные завалы. Перепрыгиваешь через разлапистые корни и упавшие деревья. Утыкаешься носом в неизвестные предметы, а потом пробуешь их на вкус, кончиком языка, или презрительно фыркаешь. Нервно скулишь, когда что-то не получается, или звонко лаешь, либо от возбуждения, либо от страха. Хватаешь что-то крепкими зубами. А потом засыпаешь с мордой на лапах…

А тогда нас забрали. Через двадцать один час. Но забрали. По старой традиции, на войне своих, не бросают. Разве что, кидают…

Ну вот, вспомнилось. Как раз вчера это было. Только несколько тысяч дней назад.

hlebniks (Чортова_Дюжина) все записи автора

15 февраля 1989 года советские войска ушли из Афганистана. А потом еще много чего было...

Автор

El Pelado

Утром мы вставали не по команде. «Замки» не сильно обращали на это внимание. Отряд стойко переносил все тяготы и лишения воинской службы. Все, как в уставах и боевых наставлениях прописано. Наряды несли необходимую службу, караул бдел о безопасности, дозоры собирали информацию об опасностях, которые могли угрожать нашим жизням и здоровью. Нет, все, абсолютно все, было в рамках дисциплины и строгой субординации. Но, в условиях, когда в любой момент тебе могут отстрелить яйца – некоторые армейские условности как-то стираются.

hlebniks (Чортова_Дюжина) все записи автора

Автор

Маркус

 

Заметки ООНовца.

Лучше гор может быть..только море. На котором давно не бывал.

 

Читать далее...