Ptisa_Lucy все записи автора Автор bbg,


Встреча восьмая. Шалаш в раю


Здесь тоже был океан, но настоящий. Лазурный, ультрамариновый, покрытый барашками пены и бликами солнца, восхитительно пахнущий солью и йодом. Лиза выронила Мяусея из рук и пошла к берегу, разбрасывая кроссовки и предметы одежды.
– Мы здесь одни, – запоздало сообщил Виктор, но Лиза успела раздеться догола. Ей даже в голову не пришло, что её может увидеть кто-то, кроме мужа. После месяцев в компании Марата и многих недель в Некрополе богов нагота стала для Лизы естественна и незаметна. Есть на ней что-то или нет, какая разница? Разве может это хоть на что-то повлиять?
Волна лизнула её икры, потом, осмелев, игриво погладила бёдра. Лиза решила не ждать, пока вода проберётся ещё выше и дальше, засмеялась и упала в океан.
Почему человек, живущий на берегу реки или озера, всё равно едет к морю? Чем солёная вода лучше пресной? Генетическая память заставляет вспоминать о соли в нашей крови, о тех временах, когда мы обитали в океане, не сознавали себя и не страдали вопросами, жили единым мигом – и потому были счастливы!
Лиза позволила себе несколько минут не думать вообще ни о чём и отдалась воде и солнцу. Потом вынырнула, встала во весь рост и разрешила ветру слизывать капельки воды с её кожи. Светило жарко грело сквозь веки.
– Осторожнее, – сказал Вик. – Солнце тут злое. Не заметишь, как обгоришь.
– Как обгорю, так и вылечусь, – ответила Лиза и открыла глаза. – Ты почему не купаешься?
Виктор, сжав колени, сидел на камне и смотрел на неё с непонятным выражением.
– Не хочу пока, – ответил Виктор. – Накупался уже, скоро из ушей вода польётся. Наплескалась? Вылезай, покажу нашу усадьбу.
Светило как в линзах дробилось в каплях воды и уже покусывало плечи. Лиза вышла из воды, сотворила себе нечто вроде сари и впервые посмотрела по сторонам.
Океан лежал сзади и по бокам, впереди, за полосой белого песка поднимался зелёный холм. У его подножия Лиза увидела крытый пальмовыми листьями двухэтажный дом на сваях, с широкой верандой, опоясывающей его вокруг. Справа океан плескался совсем близко, и веранда переходила в крытый пирс. У пирса покачивался на волне большой катер и несколько лодок.
– Листья для красоты, – сказал Виктор, упреждая её вопрос. – Я меняю их каждые два дня. Они приятно пахнут, когда подсохнут на солнце…
Лиза улыбнулась. Она любила запах свежего сена, и Виктор знал об этом. Интересно, почему он так старается ей угодить?
Дорожка, по которой они шли, была вымощена плиткой из ракушечника. Горячий шершавый камень ласкал босые ступни. Ближе к дому ракушечник сменился на гладкий прохладный мрамор. Чёрные и кремовые плиты чередовались в шахматном порядке.
Слева у дома сверкал на солнце небольшой овальный бассейн, рядом стояли шезлонги. Бассейн и шезлонги напомнили Лизе дом Ивана Иваныча и охранника Серёжу. Настроение испортилось, на душе сразу стало ненастно и слякотно. Что она скажет Вику? Как объяснит свои измены? Она шла за мужем, повесив голову, и совсем не смотрела по сторонам. Интерьер? Картины на стенах и богатая мебель? После дома Ивана Иваныча её трудно чем-то удивить, да и дома они с Виком не бедствовали.
– Столовая, – показывал Виктор. – Ванные и душ, бильярдная, наверху, – он остановился у кованой спиральной лестницы, – оранжерея и ещё одна маленькая гостиная.
– Да, да, как это здорово, – бормотала Лиза и кивала, стараясь выглядеть заинтересованной и довольной. Получалось плохо, потому что Вик тоже поскучнел и сбавил тон.
– Спальня, – наконец объявил он.

Мечта эратомана... Не иначе, Вик без неё подсел на порнофильмы. Половину комнаты занимала гигантская кровать, вокруг которой в художественном беспорядке были расставлены кресла и кушетки. Сквозь кисею просвечивали зеркальные стены. Потолок, спасибо и на этом, был обычный, без зеркал, зато с большим вентилятором.
– Рядом, если что, – смущённо сказал Вик, – ещё одна спальня. Она попроще.
– Великолепно, – преувеличенно радостно сказала Лиза. – Где, говоришь, душевая? Мне надо принять, да...
Пока струи вода колотили её по голове и плечам, Лиза старались прийти в себя. Разгневанные магистры, что с ней творится? Она как девочка, на танцах поцеловавшая не того кавалера. Куда там, в те годы она была гораздо смелее и проще! Что случилось?
Секрет в том, безжалостно сказало Альтер Эго, что Серёжа нравился тебе по-настоящему. Ты не просто использовала его, ты почти любила, ты отдавалась до конца, и радовалась этому. Это надо признать и пережить, а потом честно рассказать всё Вику, и, может быть, он простит. Ведь он, бедный, ждал, он искал тебя и готовился к встрече. И чем скорее ты сделаешь это, тем лучше, иначе я не позавидую тебе, подруга!
Себе, поправила своё второе Я Лиза. Мы обе себе не позавидуем… И вообще, хватит мокнуть, кожу смоешь!
Пока Лиза копалась в чувствах и мотивах, Вик накрыл на веранде стол. Салат с креветками, оленина с ежовиками, тушёная в апельсиновом соке, сладкое красное вино. В середине цвёл маленький сад из орхидей.
– Ой, – сказала Лиза, – ничего, что я в халате?
– Я тоже не в смокинге, – сказал Вик. – Не на приёме у английской королевы. Располагайся.
Он дождался, пока Лиза сядет, положил ей салата в тонкую, почти прозрачную фарфоровую тарелку, по краю которой летели золотые и серебряные драконы. Подал вино.
– За то, что наша разлука закончилась! – торжественно объявил он.
– За встречу, – согласилась Лиза и пригубила вино. – Вкусно!
– Здесь делают вина на все случаи жизни, – сказал Виктор. – Ты не поверишь, их тысячи видов.
– Почему же, – ответила Лиза. – У нас их тоже много.
– Да? – удивился Виктор. – Никогда бы не подумал.
– Ты просто не интересовался, – улыбнулась Лиза. – Что это за креветки?
Они ели и болтали о всякой чепухе. Чем отличается вино из винограда, выросшего на южных или восточных склонах. Почему орхидеи хороши за столом, а вот в спальне они будут мешать. Где растут самые толстые или самые высокие деревья, в тропиках или в умеренной полосе; и о других вещах, бессмысленных в обычной жизни, но будто специально созданных для застольной беседы.
Лиза ела, чокалась, пила вино маленькими глотками, вежливо не соглашалась или поддакивала, подавала ничего не значащие реплики, а сама украдкой наблюдала за мужем.
Виктор выглядел слегка растерянным. Он шутил, громко смеялся собственным шуткам, но Лиза видела, что он напряжён, что его весёлость это всего лишь видимость, игра. Что его гнетёт? Может, он уже прочитал в её душе, может, он что-то подозревает и обиделся, но пытается не показать виду?
Напряжение росло. Внутри у Лизы всё дрожало от страха и неудобства, а Вик сделался хмур и суетлив. Пора решаться.
– Вик, что я хочу тебе сказать, – начала Лиза. – Не знаю, что ты подумаешь...
– Нет, – сказал Виктор, – это я должен сказать тебе...
Он залпом выпил вино и решительно заговорил:
– Понимаешь, когда я пришёл в себя после переноса, то обнаружил, что почти разучился колдовать. Остались какие-то мелочи — зажечь огонёк между пальцами, создать безделушку, сделать невидимым что-то мелкое...
***

– Лопай, парень! Заслужил, посетители довольны.
Папаша Рон поставил перед Виктором поднос. «Большой сэндвич папаши Рона» – кусок жареного мяса, овощи в невероятно остром соусе, припущенные на огне моллюски, и всё это в большой, свежайшей круглой булке! Самое то после дня на пляже.
Виктор благодарно улыбнулся, откусил сочный, истекающий жиром сэндвич, запил колой и задумался.
Итак, чего он достиг за неделю?
Каморка под потолком и сэндвич на ужин. Негусто, но сэндвич Рона намекал, что результат, на самом деле, неплох. Папаша Рон готовить умел и любил.
Обратная сторона магических умений: ты совершенен в них лишь пока работает заклинание. Пропадает магия — уходит и умении, остаётся только то, чего ты добился сам. Путешественник, которого случайность занесла на чужбину, всегда один, глухой и немой. Чтобы жить, надо общаться, хотя бы жестами.
Ему повезло трижды. Первый раз в том, что здесь говорили на испорченном варианте гонголезского, а Виктор по службе неоднократно бывал в Гонголии и худо-бедно мог на нём изъясняться.
Второй шанс дал климат. Несколько дней, пока Виктор не разобрался, что к чему и не устроился, пришлось ночевать на пляже, под звук волн. Даже в субтропиках ночами бывает прохладно, но в высоких широтах Виктор рисковал не дожить до утра.
Наконец, и это было самое главное, местные оказались терпимы к иностранцам – недоумённым, растерянным, плохо знающим язык. Вся нация состояла из переселенцев в том или ином поколении, и всегда была готова дать новичку шанс.
Широченные пляжи тянулись на десятки километров. Они были заполнены народом, расслабленным, доброжелательным, настроенным развлекаться.
Виктор сделался уличным фокусником. Денег хватало, чтобы снимать комнату у папаши Рона и поесть — один раз в день, после вечернего представления для клиентов. Для семи дней и обычного человека неплохо, но для магистра магии — катастрофа. В нынешнем состоянии ему даже не отвести глаза полиции, если его вздумают проверить. Законы для приезжих здесь суровы.
– Привет, красавчик! Не скучаешь?
Виктор оторвался у еды. В кресле напротив него сидела чернокожая девица, большеглазая, очень коротко стриженая, на шее — сердечко на цепочке. На футболке с большим вырезом — мышонок, герой местных мультфильмов.
Виктор пожал плечами.
– Понятно, – сказала девица, – сам не знаешь. Выпьешь со мной?
– Капельку.
Виктор махнул рукой, но папаша Рон уже стоял рядом с двумя кружками пива.
– За счёт заведения, – сказал он, выставляя пиво на столик.
– Спасибо, – сказа Виктор.
Папаша Рон за спиной девицы широко улыбнулся и показал Виктору большой палец. Никак решил устроить его личную жизнь? Хороший человек папаша Рон, но многого не понимает.
– Ты неразговорчив, – девица смешно сморщила носик. – Меня Тина зовут.
– Виктор. Я плохо говорю по-английски.
– Заметно. Твоё здоровье, Вик.
Пока Тина пила, Виктор украдкой рассматривал её. Маленькие аккуратные ушки, длинная шея и очень чистая кожа. Ключицы выглядывают из выреза футболки. Под тканью угадывается маленькая, но крепкая грудь. Не толстуха, как многие здесь.
– Как ты это делаешь, Вик? – Тина отставила кружку и сделала пальцами жест, как будто проворачивает колёсико зажигалки. – Пуф!.. И горит?
– Это? – Виктор щёлкнул пальцами, из кончика большого пальца выскочил лоскуток жёлтого пламени. Тина завороженно смотрела на огонь. – Фокус. Просто фокус.
– Научи, – потребовала Тина.
– Зачем? – удивился Виктор. – Это мой заработок.
– Я заплачу, – заявила Тина. – Я заплачу больше, чем ты сможешь заработать за месяц.
Виктор уткнулся в кружку. Что делать? Он не сможет научить Тину зажигать огонёк, сколько бы она не заплатила, но и без денег тоже никуда.
– Никто не увидит, – кажется, Тина превратно истолковала его сомнения, – пойдём со мной, Вик!
С этими словами она встала из-за столика и решительно пошла к выходу. Круглые ягодицы вызывающе перекатывались под короткими красными шортами. Виктор думал недолго, допил в два глотка пиво и пошёл за ней. Папаша Рон у стойки скалился, не скрываясь.
– Твоя работа, старый? – шепнул, проходя мимо, Виктор.
– Ты ещё вспомнишь меня добрым словом, парень, – подмигнул ему папаша Рон. – У тебя тоска на морде написана. Такая тоска только одним лечится.
Виктор только головой покрутил. Удивительно! Они с папашей Роном и знакомы-то только три дня…
Тина ждала в машине с откидным верхом. Виктор остановился рядом, пробарабанил пальцами короткий мотивчик на лакированном капоте:
– Хорошее авто… – сказал он и для очистки совести спросил: – Тебе зачем мои фокусы?
– Садись, Вик, – Тина похлопала по соседнему креслу. – Мне надо. Понимаешь?
– Не очень, – сказал Виктор и сел рядом с нею. – Но ладно.
Тина засмеялась и кинула машину с места. Они вывернули на набережную, помчались в сторону центра. Тина откинулась в кресле, свежий ветер с океана, пузырём раздувший её футболку, явил взгляду впалый шоколадный животик с ямкой пупка. Никаких сомнений в её целях не осталось, но кое-что хотелось выяснить заранее.
– Папаша Рон… Он тебе кто? – спросил Виктор, перекрикивая ветер.
– Дядя, – ответила девушка. – Моя тётка была замужем за его братом.
– Была?
– Они разбежались!
На одном из светофоров Тина свернула на размашистый серпантин. Закат над океаном оказывался то слева, то справа, потом его заслонила живая изгородь. Тина въехала под увитую плющом арку и заглушила двигатель.
– Дядюшка Рональд сумасшедший, – сказала, повернувшись к Виктору, Тина. – Он вбил себе в голову, что отвечает за меня, хотя я девочка большая уже. Понимаешь?
– Да.
– Он почему-то решил, что должен устроить мою жизнь, – продолжила Тина. – Ищет мне женихов.
– Я не жених, – сказал Виктор.
– Я тоже не невеста, – оскалилась Тина. – Я не нравлюсь тебе? Какого чёрта ты тогда садился в машину? Тебя отвезти назад? Ты что, из этих, из амишей?
У неё были ослепительно белые зубы. Наверное, в темноте они должны светиться…
– Нет, – ответил Виктор. – Ты красивая, просто…
– Что?
– Ничего, – сказал Виктор. – Извини, я дурак. Когда долго не общаешься с красивыми девушками, глупеешь.
Тина слушала, наклонив голову, потом снова засмеялась.
– Ты врал, что плохо говоришь по-английски, – сказала она. – Считай, что комплимент я оценила. Ванная направо по коридору. И скорее, мне не терпится снова увидеть твои фокусы.
Виктор вспомнил Лизу, и на миг ему стало стыдно, но только на миг. Скоро он выкинул сомнения из головы. Тина не вытерпела и присоединилась к нему в душе. Первый раз они слились под тугими струями воды, и это была лёгкая разминка.
До фокусов дошло не скоро. Тина показала класс. Это было сумасшествие, это было… конечно, не так здорово, как с Лизой… или почти так, или даже капельку лучше… нет, не лучше, просто совсем, совсем иначе!
Когда они натешились друг другом, солнце давно село, и в открытое окно смотрела огромная бесстыжая луна.
– Тебе понравилось? – спросила Тина и слизнула капельку пота с его колена.
– Ты чудо, – ответил Виктор. – Готовься. Я тоже умею показывать чудеса.
– Я готова, – Тина села на пятки, сложив, как примерная ученица, руки на коленках. Она дразнила его. Коварная, но сладкая женская тактика: притворная скромность на фоне полной откровенности, смесь мощнее динамита.
– Сейчас я вижу тебя, – сказал Виктор, – и мне хочется изваять тебя, но не в мраморе или бронзе, а в шоколаде. Буду облизывать со всех сторон и съем в конце концов. Не боишься, что я тебя съем?
– Я успею первой, – мурлыкнула Тина. – Ты обещал фокусы. Да, ты редкий врун. Ты отлично говоришь по-английски.
Сердце у Виктора пропустило удар. Он, действительно, стал болтать, словно учил язык с детства. Это значило только одно: сила его выросла, а он не заметил!
– Смотри, – сказал он.
– Куда, – не поняла Тина… и ахнула от восторга!
Потолок комнаты исчез, уступив звёздному небу, и в этом небе взрывались десятки фейерверков.
– Это в честь тебя, – сказал Виктор. – А теперь спи…
Тина свернулась калачиком и послушно засопела. Это было некрасиво с его стороны, но появились вещи, которые следовало обдумать.
Трудно размышлять, когда на тебе скачет прекрасная наездница. Не до мыслей…
Виктор прошёл уже знакомой дорогой в ванную комнату, принял холодный душ, оделся и вышел наружу. Луна спряталась в кисее облаков, стало совсем темно. Он вышел на дорогу и стал ждать. Скоро рядом притормозила полицейская машина.
– Закусочную папаши Рона знаешь? – спросил Виктор у сонного офицера.
– Да, сэр.
– Сейчас ты отвезёшь меня туда, а после всё забудешь. Ты не покидал этого района, не спускался к океану. Ты всё понял?
– Да, сэр.
***
– Вот так, – закончил, повесив голову, Виктор. – Я вернул силу, но так получилось… Надеюсь, ты сможешь меня простить…
Она! Не одна! Такая! Сволочь!
У Лизы с души словно целая гора свалилась. Ах, муженёк, ах, проказник!.. Проказник, но молодец, решился признаться, пока она жевала сопли. Именно сопли и именно жевала, иначе и не скажешь, грубо, но справедливо. Рассказал Вик, конечно, не всё, Лиза помнила это по себе, сила не возвращается сразу, нужно повторять гм… процедуры, но ведь признался?
Она хихикнула, потом ещё раз и скоро ржала как лошадь.
– Ты чего?! – ошалел Виктор. – Что я смешного сказал?
– Не…не… не обращай внимания!.. – сквозь смех выдавила Лиза. – Это я… о своём… о девичьем.
– Всё равно не понимаю, – с недоумением сказал Виктор. – Ты не сердишься?
– Сержусь, но не сильно.
Лиза встала с кресла, подошла к мужу и взобралась к нему на колени – лицом к лицу.
– У нас были одинаковые проблемы, – прошептала она. – Ты тоже сильно не сердись.
И впилась в его губы поцелуем, пока не сказал чего лишнего.
Удобная штука банный халат – особенно, когда под ним ничего нет…
...В тропиках темнеет рано и быстро. Ветер с океана сдул облака, и небо усеяли мириады звёзд.
– Луна такая же, как у нас, – лениво сказала Лиза. – А звёзды… Ни одного знакомого созвездия. Почему?
– Не думал об этом, – ответил Виктор. – Сок будешь?
– Буду, – сказала Лиза, – но шевелиться мне неохота.
– Лентяйка, – рассмеялся Виктор. – Может быть, я тебя и за это люблю?
Он встал с шезлонга, подошёл к столику, вынул из корзинки несколько апельсинов, и приготовил большой бокал сока. Вставил соломинку и с поклоном подал Лизе. Лунный блик лежал на его плечах и спине…
– А как ты меня любишь? – спросила Лиза, отпив сока.
– Невероятно, – ответил Виктор. – Была бы ты персик, съел не задумываясь бы!..
– Экий вы кровожадный тип, магистр, – сказала Лиза.
– Извини, – сказал Виктор, – ничего не могу поделать. Ты вкусная.
– Это непредусмотрительно, – Лиза погрозила мужу пальцем. – Ну, съешь ты меня, получишь удовольствие, а дальше? Я бы тебя есть не стала.
Виктор сделал сока и себе и снова лёг.
– А что бы ты делала? – спросил он.
– Пообкусывала бы, – ответила Лиза. – Со всех сторон. Чтобы не убежал. Зачем тебе ноги, магистр? Давай, я их откушу?
– Кто бы нас услышал!.. – засмеялся Виктор. – Подумал бы, каннибалы собрались. Но нас никто не услышит. Мы здесь одни. Я арендовал этот остров на девяносто девять лет. Специально, чтобы нам никто не мешал.
– Дорого? – поинтересовалась Лиза. – Мне не пришло бы в голову арендовать остров…
– Это очень удобно, – сказал Виктор, – а деньги… Здесь такие смешные финансы, что и не хочешь, а зачерпнёшь…
***
Первым делом Виктор справил себе водительские права. Чиновник из департамента торжественно вручил ему песочно-сиреневую карточку с тремя фотографиями и силуэтами медведя, волнами и соснами. Неизвестно, кого себе нафантазировал этот человек, но руку Виктору он тряс долго, а улыбался вполне искренне. Подумав, Виктор сделал и паспорт. Вдруг в поисках Лизы придётся выехать из страны, официальный документ не будет лишним.
Следующим пунктом программы шли деньги. Заклинания отвода глаз эффективны и безотказны, но можно забыться, и тогда возникнут проблемы. Для спокойных жизни и работы нужны настоящие, неиллюзорные деньги. Как и везде, аборигены легко позволяли себя обмануть – во всех делах, только не в денежных! Воровать тоже не хотелось.
– Я помогу, – сказала Тина, случайно узнав про его затруднения.
– Ты даже не знаешь, сколько мне надо и для чего, – удивился Виктор.
– Мне всё равно, – сказала Тина, – только не связывайся с наркодельцами. Потеряешь не только деньги, но и жизнь.
– Нет, – сказал Виктор, – наркотики меня не интересуют. Я отдам и скоро.
– Тысячи баксов тебе на первое время хватит? – поинтересовалась Тина.
Виктор задумался. Тысяча долларов – много это или мало? Сэндвич папаши Рона стоил десятку, за представление на пляже отдыхающие спокойно платили по пять. Немного – если на эти деньги жить, но Виктор имел на них другие виды. Одеться, привести себя в порядок – и начать зарабатывать. Уж работу фокусника в цирке он найдёт всегда!
– Хватит, – уверенно сказал он.
– Тогда поехали, – заявила Тина.
– Куда?
– В банк, конечно, – ответила, пожав плечами, девушка. – Откроешь счёт, я переведу деньги. Я не гангстер, откуда у меня такой кэш?
Через пятнадцать минут, миновав дверь-вертушку, они вошли в банк.
После жары полудня, которую не мог смягчить ветер с океана, здесь хотелось пить воздух как родниковую воду. Насладиться Виктор не успел, рядом материализовался лощёный клерк. На его лице, как приклеенная, сияла радушная улыбка, а в глазах плескалась скука. Клерк хотел на пляж…
– Рад видеть вас в нашем банке! Что вас интересует? Э-э-э… Тина?
– Саймон? – удивилась Тина. – Как мило. Привет, Саймон. Мы хотим открыть счёт.
– Прошу за мной, – клерк посмотрел на Тину долгим взглядом, развернулся и двинулся к лестнице.
Пройдя просторный холл, все трое поднялись на второй этаж. За стеклянными стенами у плоских мониторов сидели деловитые люди в строгих костюмах, еле слышно гудел кондиционер, журчала вода в декоративной горке.
– Сюда, пожалуйста, – сказал клерк и распахнул дверь в один из стеклянных офисов. Когда Тина с Виктором уселись, он занял место с другой стороны и жестом фокусника достал откуда-то ноутбук.
– Итак?
– Мы хотим открыть счёт, – повторила Тина. – На имя Виктора Терновой.
Виктор пустил через стол свою карточку. Клерк зашуршал клавиатурой. Потом оторвался от ноутбука и посмотрел на Виктора:
– Какого вида счёт желаете открыть? Могу предложить вам…
– Самый простой, Саймон, – сказала Тина. – Я всё объясню.
Они с Тиной заранее договорились, что на вопросы отвечает она, поэтому Виктор не стал прислушиваться. Он огляделся.
Кроме изогнутого прозрачного стола и стульев, в комнате стоял светлый металлический шкаф и молочного стекла подставка или этажерка. На ней расположился белый пластиковый горшок с незнакомым растением; плети, покрытые множеством мелких соцветий, спускались до пола.
С потолка свисали три плафона, металлических, полированных, каждый на своей высоте.
Стильно, элегантно…
– Какую сумму переводим? – донёсся до него голос клерка.
– Тысячу долларов, – сказала Тина.
Клерк постучал по клавишам, сказал:
– Минуту, пожалуйста.
Встал и вышел, почти сразу вернулся, зашуршал бумагой, протянул Тине перо:
– Подпишите здесь, здесь и здесь. Теперь вы, – клерк подвинул Виктору несколько листков. – Здесь, здесь и здесь. Спасибо. Всё сделано.
Из ноутбука выскочила призрачная золотистая искорка, рассеялась в воздухе, зато короб на стене, который Виктор принял за электропроводку, окрасился на миг в тот же золотистый цвет. Виктор моргнул. Показалось?
– Поздравляю, – сказал клерк и вручил Виктору пластиковую карточку. – Ваша, гхм, спутница…
Его тон неуловимо изменился, во взгляде, которым клерк бросил на Тину, мелькнули злость и презрение.
– Это не то, что ты подумал, Саймон, – вспыхнула Тина. Всё-таки, она была не горькой, а молочной шоколадкой, и про неё можно было сказать «покраснела».
– Конечно, – язвительно сказал клерк. – Ты приходишь в банк со своим э-э-э… кавалером, и переводишь ему деньги, причём, приходишь именно в то отделение, где работаю я! Всё не так, как я подумал.
– Он попросил взаймы!.. – начала Тина.
– Не надо, Тина, – сказал Виктор. – Этот человек твой старый знакомый?
– Да, он…
– Успокойся. Он не подумал ничего такого, – сказал Виктор и внимательно посмотрел на клерка: – Вы ведь не имели в виду ничего особенного, Саймон? Или вы считаете, что я альфонс?
– Это очевидно! – желчно заявил клерк. – Тина любит таких как ты, накачанных жеребцов, которые не умеют сами открыть счёт, зато в постели…
– Подлец!.. – выдохнула Тина.
– Зря ты так, Саймон, – печально проговорил Виктор. – Надо сначала думать…
– Да ты… – Саймон осёкся. Лицо его посерело, на висках, несмотря на прохладу, появились капли пота. Он пошатнулся, схватился за живот.
– Ты не подумал, – наставительно сказал Виктор.
– Я не подумал… – прошептал клерк дрожащим голосом. – Ооо… Можно, я пойду?
– Конечно, иди, – разрешил Виктор.
Саймона сорвало с места, он выскочил из комнаты и, сжав колени и смешно закидывая икры, засеменил по коридору.
– Что это с ним? – испугалась Тина.
– Не знаю, – пожал плечами Виктор. – Живот прихватило?
– Это ты, – девушка ткнула Виктора пальцем в грудь, – это ты его…
– А если это я? – ответил Виктор. – Пойдём, ничего с ним не случится.
На улице Виктор оглянулся на банк и бегло просканировал его на магию. Нет, магии там не было ни грана, но здание покрывала странная золотистая сетка, которую он не заметил раньше. Чем ниже, тем интенсивнее становился цвет, собирался в прозрачный тяж и исчезал под землёй.
– Это деньги… – пробормотал Виктор.
– Конечно, деньги! – сказала Тина. – Это же банк. Едем?
***
– …Когда я понял, как это всё устроено, – сказал Виктор, – вопрос с деньгами решился сам собой. Сейчас, потерпи, чуточку пряностей – и скоро будет готово!
Рыбье филе зашипело на гриле, над водой поплыл умопомрачительный аромат. Лиза протянула руку – отщипнуть кусочек, но получила по пальцам.
– К сведению, – строго сказал Виктор, – тут много ядовитых видов. Пусть прожарится.
– Ну, Вик! – хныкнула Лиза. – И вообще, это диверсия. Я есть хочу!
– Пять минут, – сказал муж, – Взбрызнуть лимончиком – и будешь есть.
Заурчало в животе.
– Это у меня или у тебя? – спросила Лиза.
– У тебя, – ответил Вик, потом лицо его приобрело отрешённое выражение. Он слушал организм. – Или у меня. Готово, налетай!
Лиза приняла тарелку с жареной рыбой, обжигаясь, стала есть. Вкусно! Особенно после купания и океанской прогулки. Три часа на свежем воздухе и э-э-э… физические упражнения. Поневоле проголодаешься.
Несколько минут тишину прерывал только стук вилок и плеск волны о борта катера. Скоро в желудке образовалась приятная тяжесть.
– Тунец? – поинтересовалась Лиза.
– Барракуда, – откликнулся Вик. – Совершенно не хуже, согласна?
Лиза кивнула.
– Так вот, – продолжил Виктор. – Деньги тут ненастоящие, иллюзия одна, а не деньги, условность. Не золото и не серебро, а электрические сигналы в проводах, магнитные метки на дисках.
– Где? – сонно спросила Лиза.
– На дисках, – сказал Виктор. – Неважно. Дольше объяснять. Пришлось повозиться, чтобы встроиться в систему. Она совершенно не магическая, но устроена похоже. Есть специальные люди, которые следят, чтобы она не сломалась. Их тут называют сисадмины или программисты, а я бы сказал, это техномаги.
– Ага…
Голос мужа доносился как сквозь вату. В конце концов, какая разница, как и где он достал деньги? Это его обязанность – добывать и свежевать мамонта. Женщине необязательно знать, где растут или на что клюют мамонты. Мамонт на столе, кладовки забиты кусками мамонта, рядом мужчина-охотник, – что ещё нужно женщине, чтобы почувствовать себя счастливой? То есть, пока она не соскучится…
Катер покачивался на воде, кричали птицы, ветерок ласково шевелил волосы и гладил ноги. Лиза не заметила, как заснула.
– Когда появились свободные деньги, осталось устроить быт, – рассказывал Виктор, – наш с тобой быт в этом мире. Пока мы здесь, надо жить с комфортом, правильно, Лиза?
Он перегнулся через стол и укрыл Лизу простынёй.
– Жаль, ты не дослушала, – тихо сказал Виктор. – Это было забавно.
***
Капитан «Алеле» был природным полинезийцем, крупным, круглолицым, с кожей цвета какао с молоком, но отзывался на имя Джо Джонсон, или просто ДиДи.
Он веселился.
– Что ты лыбишься? – с ненавистью спросил Браун. Ему донимала жара, белая рубашка насквозь промокла от пота и даже на свободных штанах расплывались тёмные пятна.
– Ты смешной, Браун, – сказал ДиДи. – Вокруг вода. Прыгай, плавай.
– А если харимау ю?
– Тебе плохо даётся малайский, Браун, говори на английском, – заколыхался ДиДи. – Увидишь акулу, лезь на борт. Ты сделаешь это быстро, не успеешь понять как!
– Нет, ДиДи, – сказал Браун, – купайся сам в своём океане. Ты толстый, акуле хватит. Что твоя лоханка еле ползёт? Так мы провозимся до вечера.
– Хочешь утопить груз и выставить мне неустойку, Браун? – ответил ДиДи. – Сам знаешь, сколько здесь рифов. Не надо торопиться.
Браун только махнул рукой. Капитан был прав. Чёртов клиент забрался в чёртову задницу, куда может добраться только посудина вроде «Алеле». Вернее, доберётся любое судно, но ведь надо ещё довезти товар до места, а как это сделать, если вокруг острова сплошные мели? Надо вставать на якорь в двух или трёх милях от берега, а потом переправлять груз на шлюпках.
Дорого и неудобно, а Браун умел считать деньги. Чтобы перетаскать всё заказанное, «Алеле» пришлось сделать три рейса, зато ДиДи швартовался в самой лагуне, да и за фрахт он брал куда меньше.
Браун выглянул из рубки. Палуба была забита мешками и ящиками, столько же скрывал трюм. Нанятые в Маджуро грузчики развалились на мешках и с пользой проводили время. Кто спал, кто – курил или трепался с соседом.
– Б-бездельники!.. – ругнулся Браун.
– Не шуми, Браун, – сказал ДиДи. – Что сделается твоему цементу? Подъём, парни!
Он дал протяжный гудок. Браун перевёл взгляд вперёд по курсу: среди волн белели на рифах буруны, а за ними вставал зелёный холм. Прибыли.
Скоро загрохотал в клюзах якорь и ДиДи заглушил машину. Наружу вылез, сверкая зубами и белками глаз, моторист, скинул засаленные штаны и плюхнулся в воду лагуны. Матросы со странными для малайцев именами Яков и Галактион выставили сходни, и закипела работа. Грузчики стаскивали тюки, мешки и ящики на пляж, и скоро на песке выросли из них изрядные штабеля.
– Здесь живёт хоть кто-то, ДиДи? – задумчиво почёсывая подбородок, поинтересовался Браун.
– Нет, Браун, – сказал капитан, – никогда не видел здесь людей. Остров маленький, земли мало. Кто будет здесь жить?
– Вот и я о том же…
Браун перегнулся и сплюнул в пену прибоя.
– Смотри, – повернулся он к ДиДи, – мы приходим сюда третий раз, привозим товар, выкладываем на песок. Много товара, ДиДи. Цемент, дерево, стройматериалы всякие. Мебель возили, ковры, сантехнику. Куда оно всё девается? Ведь пляж каждый раз пуст, а люди, как ты говоришь, здесь не живут?
– Разве ты платишь мне за любопытство, мистер Браун? – серьёзно, без обычной весёлости ответил ДиДи. – Не знаю и знать не хочу. С кем клиент заключал договор? С тобой он заключал договор, если ты не врёшь. Вот сам и думай, мистер Браун. Моё дело маленькое: привёз – выгрузил.
– Моё, да, – пробормотал Браун и вдруг заорал, надсаживаясь: – Осторожнее, собачьи дети! Не кирпичи несёте!
Восьмёрка грузчиков, семеня босыми ногами, медленно тащила большой контейнер. Мышцы на их спинах и плечах вздулись, сходни опасно прогнулись и скрипели. Один из грузчиков оступился, не удержался на сходнях и упал на мокрый песок. Оставшиеся ахнули и уронили контейнер. Сходни загудели, начали разъезжаться…
– Держи!.. – закричал Браун, кинулся вон из рубки.
Наконец, после ругани, уговоров и посулов удалось стянуть контейнер на песок и поставить в ряду прочих грузов.
– Всё, что ли? – почесал в затылке ДиДи. – Пошли назад, Браун. Не терпится рассчитаться.
– Пошли, да, – согласился Браун.
Ещё до захода солнца они вернулись в Маджуро. Банк ещё работал. Браун перевёл остаток средств на счёт ДиДи, ударил с ним по рукам и отправился в гостиницу. Там Браун принял душ и сел к телевизору. Показывали, как и повсюду, куда дотянулись телевизионные вышки или кабель, бессмысленную билиберду. Браун пощёлкал пультом и выключил ящик.
Его работа здесь закончилась, можно возвращаться в Штаты. Одна загвоздка: его рейс только послезавтра, и что делать целые сутки? Рассматривать малайцев? Браун скривился: он немало насмотрелся на них, пока мотался до острова и обратно. Все малайцы или полинезийцы одинаковы, видел одного, считай, что знаком со всеми.
Он вышел на веранду. Ровно шумел вечный океан, по набережной бродили туристы, а сверху на мир взирала огромная, яркая как прожектор луна. Если это террористы? Он не лез внутрь тюков, не его это дело, а вдруг там взрывчатка или наркотики? Не хотелось бы замазаться… Он патриот и звёздно-полосатый флаг для него не этикетка на кокосе. Когда-то он и его ребята хорошо вломили комми в Афгане, но вдруг русские полезли и сюда? Браун достал контракт, перечитал реквизиты заказчика. Некто Виктор Терновой. Вполне славянские имя и фамилия. Правда, это мог быть чех или украинец, но какая разница?
Через полчаса Браун стоял на причале и, не торгуясь, арендовал на сутки моторную лодку с большим запасом хода, и даже оставил владельцу хороший залог. Плевать на расходы, принципы важнее.
Спутниковый навигатор исправно рисовал курс, движок стучал как заведённый, и через два часа или чуть больше лодка вошла в лагуну, куда днём «Алеле» переправил последнюю партию груза для мистера Терновой. На самых малых оборотах Браун пересёк лагуну и причалил к совсем уж микроскопическому островку, который присмотрел ещё третьего дня. На нём росли с десяток пальм, приливы и течения нанесли сюда песка и мусора. Ещё здесь пахло гнилью, зато Браун мог быть уверен, что с острова лодка не видна и ему никто не помешает.
Браун улёгся на дно лодки и достал бинокль.
Остров мистера Терновой лежал перед ним как на ладони. Верхушка поросшего зеленью холма едва угадывалась, зато на пляже было светло почти как днём. Темнели штабеля мешков и ящиков; при желании Браун мог бы пересчитать их ряды в длину и высоту.
Ничего не происходило. Остров был мёртв и пуст. Ни шевеления, ни огонька, ни единого признака присутствуя человека. Ничего, у него есть время.
Неожиданно контейнер, который они сгружали последним и который чуть не разбили, оторвался от земли и поднялся в воздух. Браун сглотнул и прилип к окулярам. Контейнер покачивался и не торопясь плыл прочь от пляжа, вглубь острова. Плыл сам, ни на что не опираясь!
– Будь я проклят, – шёпотом выругался Браун. Контейнер словно услышал, остановился и мягко опустился на песок.
– Вы что-то забыли здесь? – раздался незнакомый голос.
Браун дёрнулся и выронил от неожиданности бинокль. Загрохотало пластиковое днище лодки. Браун обернулся. Возле мотора на задней лавке сидел человек, мужчина лет тридцати. Гладко выбритый, лицо его покрывал ровный загар; в свете луны он казался серым.
– Кто вы такой? – хрипло проговорил Браун.
– Это я спрашиваю, кто вы такой, – сказал мужчина, – и что вы тут делаете?
– Я… смотрю? – не придумал ничего более умного Браун.
– Смотрите… Вы знаете, что сделали с Варварой на базаре? – спросил незнакомец.
– Я… Что?
– Ей оторвали не в меру любопытный нос, – любезно сообщил мужчина. Его глаза сверкнули и загорелись неземным светом.
– Я…э-э-э… – попытался сказать Браун, но мир закрутился перед его глазами, распался на сотни разноцветных нитей и пропал. Наутро Браун очнулся в своём гостиничном номере с жутким похмельем и твёрдой уверенностью, что ночь он провёл в кабаке, где обмывал удачное завершение сделки.
***
Прошло время, ласковый океан и блаженное безделье Лизу стали тяготить. Скучно рассматривать одно и то же часы, дни и недели, одинаково развлекаться, есть одинаковую рыбу и видеть рядом с собой только одного человека, даже если он — любимый муж. Захотелось работать! Слушать нудные, но мудрые сентенции шефа, окунуться в рутину дел, закопаться, хотя бы на время, в дурацкие отчёты.
Снова ловить и ставить на место жуликов от магии. Противодействовать, бороться и побеждать! Она магистр магии, а не отпускница. Их отдых затянулся.
– Не пора ли нам домой? – спросила она Виктора однажды.
– Извини, Лиза, – вздохнул Вик. – Я не знаю, как.
– Как не знаешь? – возмутилась Лиза. – Как ты можешь не знать, это же ты открывал портал?!
– Не знаю! – так, что у Лизы зазвенело в ушах, гаркнул Виктор, потом сказал уже тише: – Извини, любимая, совсем не знаю. Всё случилось так быстро... Потом, было магическое нападение, всё перемешалось. В общем, всё...
Это был удар. Радость исчезла, осталась тоска. Курорт, который устроил ей Виктор, превратился в тюрьму, в пожизненное заключение.
– Я ищу, – виновато сказал Виктор, – я пытаюсь. Пока не получается, но я надеюсь, солнышко...
– Никогда!.. – вскочила и сжала кулачки Лиза. – Никогда, слышишь? Никогда не называй меня ни солнышком, ни зайчиком, ни рыбанькой! Я Лиза, понял! Лиза — и точка!
Она села и отвернулась, чтобы не видеть растерянное лицо мужа, потом расплакалась.
– Я не буду... – Виктор сел рядом и обнял её за плечи. – Всё как ты скажешь. Но почему?
– Не спрашивай, – всхлипнула Лиза. – Не хочу рассказывать, не хочу, чтобы ты знал, зачем тебе это знать?
Они сидели, обнявшись. Виктор гладил её по плечам и спине, а Лиза привыкала к новым обстоятельствам. Теперь они здесь навсегда. Будут есть и спать, купаться в океане, ловить рыбу и со скукой заниматься любовью. Со скукой, и это неизбежно. Без новых лиц, без новых впечатлений через год или два они не смогут смотреть друг на друга. Иногда будут выбираться на Большую землю, но тайно, ведь невозможно, чтобы её не искали! Там будут ходить в театр или кино и ждать с тоской, когда пройдут часы, и пора будет возвращаться на ненавистный остров. Или тёмными вечерами будут сидеть возле телевизора, в разных комнатах, каждый у своего. Лиза не знала, что будет смотреть Виктор, она пересмотрит всё здешние фильмы про любовь. И мультфильмы, обязательно мультфильмы. И Мяусей будет ходить от неё к нему, от него к ней и передавать, как в старом здешнем мультике, приветы...
Лиза резко выпрямилась, развернулась к Виктору и посмотрела в его глаза.
– Если не знаешь, как сделать, – заявила она, – спроси того, кто знает.
– Что? – брови Виктора полезли вверх.
– На земле были величайшие маги, которые умерли? – спросила она.
– На той или на этой?
– На той, конечно, на нашей, – весело сказала Лиза.
– Были, за...я, – ответил Виктор. – Наверное, были. Почему не быть?
– Надо найти одного из них и спросить, – торжественно сказала Лиза. – Они должны знать.
– Где найти?
Виктор всё ещё не понимал.
– В Некрополе богов, – сказала Лиза. – Где же ещё? Если они были, то лежат теперь там.
Приняв это решение, Лиза развила бурную деятельность.
Переоделась по погоде, а там, насколько она помнила, не холодно, но и не жарко.
Подновила макияж. Она отправляется в общество, даже если это мертвецы. Всё равно надо прилично выглядеть.
Наготовила целый баул бутербродов. Можно ловить и есть осьмимаров, нет проблем, но время, время!.. Его было жалко и не хотелось расходовать попусту.
Вынула из воздуха жареную курочку — приманить Мяусея. Коварный котище, отоспавшись ночь на их кровати, с утра уходил в джунгли по важным кошачьим делам. Это для них с Виком островок и лес на холме —крохотный клочок суши, но для Мяусея это обширные охотничьи угодья.
– Мяусей! Мяусей! Какая у меня курочка вкусная есть! – кричала Лиза, расхаживала по дорожкам вокруг бассейна, по крытой террасе, вдоль рощи у подножия холма. – Где ты, паршивец?
– Что ты задумала? – спросил Виктор. Он продолжал сидеть где сидел и не двигался с места.
– Я собираюсь в Некрополь богов, – медленно повторила Лиза. – Сейчас придёт Мяусей, и ты перенесешь нас всех к Морю слёз.
– Я не хочу туда, – сказал Виктор. – Там плохо и мрачно, и я не знаю дороги.
– А я не хочу всю жизнь сидеть на этом острове, – сказала Лиза. – И дорогу ты знаешь, не прикидывайся.
Виктор вздохнул:
– Мне так не хочется, честно...
Лиза сверкнула глазами и притопнула.
– Но если ты так настаиваешь... – развёл руками Виктор.
Мяусей так и не появился. Наверное, ему тоже не хотелось на берег Моря слёз, а коты в своих желаниях свободнее мужей.
– Столько магии пропадает, – пробормотал Виктор. – Знать бы дорогу, эх!..
Он закрыл глаза, развёл руки и сосредоточился. Бесхозная сила, разлитая вокруг, пришла в движение. Посреди гостиной, раздвигая к стенам стулья, вспух перламутровый пузырь. Стол, под которым родился портал, взмыл к потолку и висел рядом с люстрой. По поверхности пузыря бродили дрожащие цветные пятна.
– Мог бы другое место выбрать, – сказала Лиза.
– Не болтай, – не открывая глаз, отрывисто произнёс Виктор. – Когда рисунок остановится, иди вперёд. Я за тобой. Ну же!
Пятна на пузыре замерли, образовали странную картину. Она что-то напоминала; Лиза не стала гадать и сделала длинный шаг...
...Здесь ничего не изменилось, как не менялось, наверное, за прошедшие эоны лет. Тот же пресный океан, тот же чёрный песок и та же гора, вершиной разрывающая серое небо. Лизе показалось, что даже галька в полосе прибоя возле валунов, где она ловила осьмимаров, лежала на тех же местах, что и раньше.
Виктор сел на песок возле камней, которыми Лиза обозначила кострище и сложил руки на коленях.
– Со мной ты не пойдёшь? – не то спросила, не то констатировала Лиза.
– Нет, – ответил Виктор. – Это ты умеешь проходить сквозь скалу, а не я. Посижу, подумаю.
Лиза кивнула и пошла к базальтовой громаде Некрополя, к памятной трещине. Трещина никуда не делась. Гора не зарастила рану, Некрополь не закрыл Лизе дорогу, и Лиза уверила себя, что это хорошее предзнаменование.
Аарнам Гобатша ждал её.
«Можешь не верить, – довольно произнёс он, едва Лиза пересекла границу его могилы, – но я соскучился по тебе, человек Лизавета Жюф. Я всегда был одиночкой, но оказалось, что к посещениям живых привыкаешь и даже ждёшь их».
– Хочешь стать живым? – спросила Лиза.
«Нет, – усмехнулся Аарнам Гобатша. – Я слишком давно умер. Но мне интересно вспомнить, каково это — жить. Зачем ты пришла на этот раз?»
– Мне надо найти здесь таких, как я, – сказала Лиза. – Объясни, как их искать?
«Зачем они тебе?»
– Мне надо вернуться в свой мир, – ответила Лиза. – Кто-то из них должен помнить дорогу.
«Мёртвые не помнят дорогу домой, – ответил мёртвый бог, – иначе они смогут вернуться. Поверь, от этого никому не будет хорошо. Не ищи соплеменников».
– Но что мне делать?
«Открой мне память, – сказал Аарнам Гобатша. – Я попытаюсь найти в ней то, что тебе поможет».
Лиза задумалась. Мертвец преследовал какие-то свои цели, но он уже помог ей, дважды. Почему не довериться снова?
– Хорошо, – сказала она и сняла щиты.
«Не бойся, – сказал мёртвый бог, – не бойся...»
Мягкие пальцы забрались ей под черепную коробку. Лиза ослепла и оглохла, внешний мир пропал, остались только ласковые прикосновения и беззвучный голос мёртвого бога.
«Не бойся ничего, – повторял он, – я не хочу тебе зла».


https://author.today/work/8035

Встреча первая. Первые встречи
Встреча вторая. Терапия и терапевты
Встреча третья. Странники и путешественники
Встреча четвёртая. Крысиные игры
Встреча пятая. Сильнее магии
Встреча шестая. Заботливый Марат
Встреча седьмая. Зверь с востока

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ