Ptisa_Lucy все записи автора

Автор bbg,


Встреча вторая. Терапия и терапевты

Его ждали. Решётчатые фермы ворот поехали в стороны, едва джип генерала показался из-за поворота. Оставив водителя в машине, Аркадий Владленович прошёл в предусмотрительно распахнутую дверь.
В холле было пусто. Напротив входа, возле лестницы, скучал знакомый охранник – тень и левая рука хозяина.
– Двадцать минут, господин генерал, – вежливо, но твёрдо сказал охранник. – Максимум полчаса. Босс в сауне.
– Однако, – удивился Аркадий Владленович. – Сергей, тебе не кажется, что твой босс обнаглел?
– Есть немножко, – не стал спорить Серёжа. – Когда вы узнаете, в чём дело, вы его простите.
– Не знаю, не знаю, – покачал головой генерал. – Я отложил несколько встреч, а там люди не твоему боссу чета. Они, знаешь ли, могут и обидеться, если узнают, к кому я так внезапно отправился. Колись, или я уеду.
– Он с женщинами, господин генерал, – потупился охранник.
– Что?! – брови Аркадия Владленовича, как две мохнатые гусеницы, поползли вверх. – Баки мне не забивай, парень! С какими такими женщинами?
– В том-то и дело, – оскалился охранник. – Лёгкого поведения.
– Он же не может...
– Теперь может, – со значением прошептал Серёжа. – Умоляю, не выдавайте меня, господин генерал, Иван Иваныч не знает, что вы знаете.
Коротко пискнуло. Серёжа вынул из кармана сотовый:
– Да, шеф, – ответил он. – Конечно, шеф. Отбой. Извините за ожидание, господин генерал, сейчас всё...
На лестнице раздался женский смех, и в холл одна за другой выскочили две пепельноволосые девицы. С красными, распаренными лицами, мокрыми волосами, в коротеньких юбках. Ноги, что называется, от ушей растут.
– Оу, ещё один красавчик, – первая блондинка глянула на генерала снизу вверх. – Мы здесь закончили, хочешь поехать с нами, толстячок?
– Я устала, Марго, – плаксиво сказала вторая, – ну его. Укатал меня Вано. Двинули уже...
У Аркадия Владленовича отвисла челюсть. Никто не смел разговаривать с ним в таком тоне, лет двадцать уже, с тех пор, как он стал офицером. Генерал набрал в грудь воздуха...
– Аркадий, дорогой! – в холле появился сияющий Иван Иваныч. – Как я рад тебя видеть!
Генерал с лязгом закрыл рот.
– Что это значит, старый бандит?
– Коньяка? Виски? Водки? – рассмеялся Иван Иваныч. – Закуска тоже есть. Зульфия сегодня нажарила замечательного мяса с перцем чили.
– Ты издеваешься?! – Аркадий Владленович побагровел. – Ты ведь знаешь, что мне нельзя!
– Скоро будет можно, – очень серьёзно сказал Иван Иваныч. – Скоро всё будет можно. Познакомься, это Лиза...
На последней ступеньке лестницы стояла молодая женщина. В простом белом платье, очень стройная, с большой зелёной брошью на груди. Только что там было пусто, и вот вдруг… Откуда она взялась? Аркадий Владленович заглянул в её бездонные глаза и внезапно понял: да, скоро всё будет можно.
***
Газетам и телевизору капитан Максим Коваленков верил. То есть как – верил? Не полностью, потому что тоже врали как сивые козы, и не всегда, ведь как продашь новость, если не приврать? Но прислушивался. Должно быть в жизни нечто надёжное, такое, к чему хочется прислониться, если вокруг столько опасностей?
Правильнее всего держаться начальства, но Максим считал себя человеком широких взглядов, и понимал, что иногда начальство вправе соврать. Вправе, потому что так лучше для службы и вообще. На новое и необычное должно смотреть через правильные очки, но, опять же, Максим считал себя человеком с кругозором и интересовался альтернативными мнениями.
Откуда же их взять, как не из СМИ? Для трезвомыслящего человека нет проблем отсеять враньё и прочесть правду. На что точно нельзя ориентироваться, так это на вражеские голоса и подложные листки оппозиции. Как писал Козьма Прутков – «Зри в корень». Чего хотят враги, понятно: разрушить государство и захапать народное богатство. Про подпевал и говорить нечего, на то они и подпевалы.
В глубине души Максим их понимал. У каждого в жизни бывает момент, когда ненависть и обида отключают мозги. Но надо ведь вовремя остановиться! В жизни много несправедливого, даже если взять их контору: то премию зажилят, то отгула не дадут, но разве это повод? Хорошего куда больше.
Поэтому, когда Максиму поручили вести блогера Христофоренко, он подошёл к делу ответственно.
Кирилл Христофоренко был крайне неприятный тип. Нигде не работал, в армии никогда не служил, волосы забирал на затылке в бабский хвостик, а в ухе носил серьгу. Будь дело только в этом, Максим, например, только плюнул бы и мимо прошёл. Каждый сходит с ума по-своему. Можно и спицу в нос засунуть, это не преступление. В конце концов, у нас свободная страна, бомжуй на здоровье, если делать ничего не умеешь.
Нет, Христофоренко взял за моду тусоваться с правозащитниками. Максим искренне не понимал, зачем они вообще нужны, если есть полиция и прокуратура, которые защищают граждан по закону, профессионально, и имеют для этого все возможности? И зачем, спрашивается, защищать права жуликов, которых уже пригласили за решётку? Глупость несусветная и палки в колёса занятым людям.
Всё бы и ничего, но Христофоренко на этом не остановился. Законтачил с иностранцами, а иностранцы, если это не туристы в автобусе с гидом, непременно шпионы и вредители. Причём, к самим шпионам Коваленков никаких претензий не имел, люди на службе и радеют за родину, но этот...
Сейчас блогер засел в кафешке с таким же волосатиком. Шептались и пили пиво, заедая фисташками. Максим припарковался на другой стороне улицы и всё видел через зеркальное окно. Коваленков страдал. С утра у него разболелся зуб, ныл и дёргал, и каждый глоток, который делали злоумышленники из запотевших стаканов, каждый брошенный в рот орех напоминал об этом мучении…

Словно шуруп в голову!
Боль чуточку отпустила, но в дело вступил дух противоречия… Максим тронул зуб языком – и едва не взвыл! На глаза навернулись слёзы, а шпион за стеклом, словно назло, притащил ещё пива, аж по две кружки, и целую тарелку орехов. Гады, это они надолго засели...
Вырвать бы его. Сейчас, немедленно! Но бросить пост? Искать стоматологический кабинет, высиживать очередь… Расстрелять к чёрту. Прямо сейчас завалиться в кафе, достать пистолет и…
Вывеска над ближним подъездом, за которую Максим зацепился взглядом, гласила:
«Солнечная врачевательница Лиза
Поставит на ноги, если вы не покойник.
Желудочные колики, диарея, простатит.
Заговор зубов.
Быстро и недорого».
Заговор зубов!
Максим решился. Быстро и недорого, а у них по две кружки. Успеет.
Внутри всё выглядело совсем не так, как он представлял. Ни тяжёлых штор на окнах, ни свечей, ни хрустального шара на столе. Приветливый парень с надписью «Охрана» на спине форменной куртки провёл его в большую светлую комнату. Максим заметил два мягких кресла, кожаную кушетку, окно во всю стену, и только потом рассмотрел хозяйку кабинета. Молодая женщина сидела спиной к окну, в потоках света, отчего вокруг её лица возник словно бы ореол.
– Здрассти, – сказал Максим. – У меня...
– Вижу, – сказала женщина. – Знаю. Помогу.
– Да, – пробормотал Максим.

В тихом голосе врачевательницы прятались сила и власть. Не чувствуя ног, он сел в кресло и откинул голову назад. Всё, как она сказала. Солнечная Лиза огладила его щёки ладонью, и боль сразу стихла.
Красивая... У Максима пересохло в горле. Врачевательница улыбнулась и подошла ближе. На лацкане белой блузки сияла брошь: серебряная змейка, обвившая зелёный камень.
– Всё будет хорошо, – сказала она.
В голове у Коваленкова взорвалась зелёная щекотливая шутиха.
– Ммм... – замычал Максим и замер в замешательстве.
Зубы не болели.
– Это всё? – не сразу сообразил Максим.
– Да, – она кивнула, и вместе пришёл в движение ореол вокруг головы. Не будь Максим столь удивлён, он назвал бы его нимб. Но хватило его только на простой вопрос:
– А... Сколько я вам должен?
– В кассу, – ответила врачевательница. – Там все расценки.
– До... свидания, – выдавил Максим и ретировался. Голова шла кругом.
Касса обнаружилась в прихожей. Махонькая комнатушка, не иначе бывшая кладовка. Здесь Максима ждало ещё одно потрясение. Лечение обошлось всего в пятьсот рублей, то есть гораздо меньше, чем он мог надеяться. Всё-таки, к своим тридцати он успел уже повидать зубных врачей, как муниципальных, так и частников.
По наручным часам визит занял минут семь. Максим закрыл за собой двери подъезда и поднял взгляд на кафе напротив.
Столик, где заседали его подопечные, протирала деловитая официантка… Пустой столик!

У каждой уважающей себя спецслужбы должна быть собственная поликлиника. Негоже рыцарям плаща и кинжала – или базуки и гранатомёта, неважно – толкаться в очередях с простыми людьми. Не дело потеть в длинных очередях, слушать скучающих бабок в крашеных зелёной краской коридорах, потому что терапевт ещё не пришла, «и вообще, вас много, а я одна!», стоять в очередях в регистратуру, отвлекать врачей своими мелкими проблемами. Защищать обязательно, это долг, а лечиться вместе зачем?
Контора, где служил Максим Коваленков, себя уважала.
Максим, открыв рот, лежал в кресле и с испугом смотрел в глаза стоматолога Валентины Яновны. Уже десять минут она мрачно изучала его зубы. Рядом, на шатком стуле для посетителей, сидел его начальник, полковник Носовой.
– Можете идти, молодой человек, – сказала, наконец, Валентина Яновна. Перчатки полетели в мусорку, маска – на стол, на раскрытую медкарту Коваленкова.
– В коридоре посиди, – распорядился Носовой. – Ну, что скажешь? – спросил он Валентину Яновну, когда дверь за Максимом закрылась.
– Или тебя обманывают, или ты водишь меня за нос, вот что я скажу, – ответила Валентина Яновна.
– То есть? – не понял полковник.
– Это не тот человек, Паша.
– Что значит не тот?! – опешил полковник Носовой. – Я, по-твоему, своих сотрудников не знаю? Это кто, двойник? Ты за кого меня вообще принимаешь?!
– Это ты за кого меня принимаешь, полковник?! – взвилась стоматолог. – Я двадцать лет ваши зубы лечу! Мне в рожу смотреть не надо, я вас всех по зубам знаю! Это не тот человек! Потому что во рту не то! Не веришь – вали отсюда вместе со своим Коваленковым, другому кому лапшу на уши вешай!
– Кха-кха, – откашлялся Носовой и сказал примирительно: – Не буду вешать. Извините, товарищ капитан медслужбы.
– Вольно, полковник. Кофе будешь?
– Давай.
Загудел чайник. Валентина Яновна выставила на стол чашки, заварила кофе.
– И почему у тебя, Валя, кофе такой вкусный всегда? – удивился Носовой.
– Жадничать не надо, – ответила врач. – Кофе не пол-ложки класть, а две. И сахара побольше, от души.
– Сахара? – деланно удивился полковник. – А фигура?
– Ничего с ней не случится, – сказала Валентина Яновна. – Не боись. Главное, на заду не сидеть. Бегать надо, Паша, двигаться, и фигура будет как у Мерлин Монро.
– Ну да, ну да… – сказал Носовой. – Ладно, Валя. Давай, рассказывай, что думаешь. Версию, что Макса подменили, рассматривать не будем как несерьёзную.
– Не знаю, – вздохнула Валентина Яновна и зашуршала медкартой. – Видишь ли, Паша, вода у нас плохая.
– Каким боком тут вода?
– Таким. Фтора в ней мало. Коваленков твой, поступая на службу, уже имел две пломбы. Это в двадцать пять-то лет? И я лично ещё три зуба ему лечила. Вот, в карте всё есть. Записи, снимки подшиты…
– Продолжай.
– Нечего особенно продолжать, – сказала Валентина Яновна. – Сейчас у него ни одной пломбы нет. Все зубы целые.
– То есть?
– Здоровые, понимаешь? Как у ребёнка, если он, конечно, не слишком много конфет трескает. Хоть бы кариес какой, что ли… Ничего, понимаешь?
– Не понимаю, Валя, – сказал Носовой.
– И я не понимаю. И ещё… – она замерла.
– Что?
– Ерунда, Паша, – сказала Валентина Яновна. – И этого хватит. Очень мне хочется с этой Лизой встретиться. Где ты говоришь, он зубы заговаривал?
– Напротив кафе «Красная Шапочка», – усмехнулся Носовой. – Только нет там уже никакой врачевательницы. Пустое помещение. Ни мебели, ни даже клочка бумаги.
– Чудеса, – сказала Валентина Яновна. – Что делать будешь, полковник? Если не секрет, конечно.
– Какие секреты от медицины? – ответил Носовой. – Искать будем.
Кое-что полковник утаил. Принимала там врачевательница, вчера ещё принимала, а сегодня исчезла, как не было. Свидетели не врали, да и зачем им нужно врать? Кроме того, нашлось ещё несколько пациентов, которым помогла колдунья Лиза. И которые сами её теперь искали. Только зачем об этом Валентине Яновне знать?

…Полковник задерживался. Оно и к лучшему: чем дальше от начальства, тем ближе к кухне. Чтобы скоротать время, Максим занимался странным делом: раз за разом трогал языком пустое место на месте верхнего левого клыка. Клык ему пятнадцать лет назад выбил в драке один конкретный пацан. По какому поводу случилась драка, что они не поделили то ли с Пельменем, то ли с Пупком, Максим забыл. Может быть, Максим пригласил танцевать девушку то ли Пупка, то ли Пельменя, может быть наоборот. Мало ли в юности поводов для ссоры? Дырка осталась как память. Одно время Максим хотел поставить коронку, но не решился. Не захотел трогать соседние зубы, ведь их пришлось бы убить. Иначе никак, объяснил ему врач, должна же коронка на чём-то держаться? Может и врал, хотел заработать на нём лишних деньжат. Максим не стал разбираться. Ну и что, что рот щербатый? Бандитская пуля, все дела, некоторым девчонкам даже нравилось.
Сейчас десна на месте зуба чесалась и даже немножко болела. Там резался новый клык.
***
Всё, за что не возьмись, Иришка делала элегантно. Не манерно, но аристократически, словно принцесса Диана какая-нибудь. Самое обыденное исполняла так, что хоть сейчас в кино снимай. Маринка ей по этому поводу жутко завидовала. По-белому, конечно. Не будь Иришка её лучшая подруга, так вообще убила бы!
Они сидели в кафе «Красная Шапочка». Это было их любимое место, издавна, с детства ещё. Здесь готовили очень вкусные пирожные с заварным кремом. Из-за общей любви к пирожным они и подружились.

Сейчас Маринке пирожных нельзя – разнесёт, она и так не знала, как жир с боков убрать. Спасибо, Максим ничего по этому поводу не говорил…
Поэтому Марина заказала огуречный салат. Без соли и с самой капелькой масла. Сидела и с отвращением ковыряла вилкой в тарелке, нельзя же прийти в кафе и вообще ничего не заказать?
Иришка взяла пирожные, целых три, и теперь лакомилась, мечтательно глядя в пространство. Она никогда ни в чём себе не отказывала, и оставалась при этом стройной как семиклассница.
– Как у тебя это выходит, подруга? – не выдержала Маринка. – Жрёшь и жрёшь, и хоть бы что!
– Не знаю даже, – ответила Иришка. – Само получается. Ммм… – она облизнулась. – Вкусно!
– Может, – задумалась Маринка, – ты упражнения специальные делаешь? Для фигуры?
– Для фигуры, подруга, – заговорщицки, понизив голос, сообщила Ира, – нет ничего лучше регулярного секса.
– Регулярного это как?
– Регулярного – это и значит регулярного. В одно и то же время. Каждый день. Или чаще.
– Ну ты, Ирище, и змеюка! – Маринка поперхнулась салатом. – Мой, бывает, знаешь, когда со службы является? Какой там секс, глаза бы продрать, накормить и снова до кровати доползти бы! Да ты откуда знаешь? У тебя и мужа-то нет!
– Фигня, – Иринка изысканно оттопырила мизинец и взяла последнее пирожное. – Вот выйду замуж – и будет.
И торжествующе посмотрела на подругу.
– Да ты шутишь! – догадалась, наконец, Марина. – Кстати, про мужа, – сказала она, отсмеявшись. – Максик недавно рано пришёл, даже непривычно как-то. Ну, то да сё, лежим потом, отдыхаем… Чувствую, не так что-то, иначе, странно.
– И что? – наклонилась к ней Ира. – Что случилось-то?
– Понимаешь... – Марина наклонилась ближе и зашептала подруге на ухо.
– Ну, да... – Иришка пожала плечами. – Ну?.. И что? Фу, глупости какие... Да?.. Да ну? Да не может быть! Маринка! Не бывает так!
– Бывает, оказывается, – Марина откинулась в кресле. – Все, как один. И даже на месте выбитого новый растёт.
Она замолчала и гордо посмотрела на Ирину, как будто это её рук дело, как будто это она собственноручно вырастила мужу выбитый зуб, как будто это она колдунья и волшебница.
– Ну и ну! – сказала Иришка. – Макс не рассказывал, где ему так повезло?
– Вот прямо здесь, – ответила Марина. – В доме напротив.
Подруги одновременно посмотрели в окно, на ничем не примечательный подъезд. Над окнами второго этажа висела замазанная краской вывеска, но в правом нижнем углу ещё можно было угадать: «...убов.» и строчкой ниже: «...и недорого».
– Ладно, – засобиралась Марина. – Пора мне. Вдруг он опять вовремя вернётся? Побегу. Чмоки-чмоки!

Иришка посидела немножко, задумчиво крутя в пальцах кофейную ложечку, а потом решительно взялась за телефон. Разве можно такую новость пережить в одиночку?
Утром о происшествии с Максимом Коваленковым знали три десятка её знакомых. Были и другие люди, которым помогла колдунья, ведь кабинет напротив кафе «Красная Шапочка» работал почти месяц. У них тоже были знакомые, а у тех — свои. Город загудел. Появление таинственной волшебницы, а также её внезапное исчезновение будоражили воображение. Рождались самые невероятные слухи. Кто-то считал, что она прилетела с Альфы Центавра — собирать этнографическую информацию. Другие решили, что Лиза — доисторический вампир, который питается людскими эмоциями, а исцеления — просто побочный эффект пиршества. Третьи говорили, что она — тайный заокеанский агент, присланный смутить народ-богоносец. Четвёртые утверждали, что волшебница прибыла из сибирского староверческого скита, чтобы наставить погрязший в грехах народишко на путь истинный.

Версии разнились как свет и тьма, как огонь и вода, но все сходились в одном: врачевательница привлекла внимание спецслужб и потому прекратила практику.
Ближе прочих к истине приблизился городской сумасшедший Федя Корявый. Волшебницу перенёс к нам конклав чёрных магов из параллельной реальности. За то, что она мешала им творить их чёрные дела. «Сведения абсолютно верные!» – вещал он с летней эстрады в городском саду, тряся патлами. Люди торопливо проходили мимо: сведения у Феди всегда были верные, да и пахло от него скверно.
Феликс Игнатьевич Хольц задержался. Он вчера только привёз он жену из Израиля и не знал последних новостей.
Теперь Хольц мог надеяться лишь на чудо. Месяц в тель-авивской клинике оказался зряшной потерей времени. Не уморили окончательно бывшие наши доценты и эсэнэсы, – и на том спасибо. Покачали головами, изобразили скорбные мины и расписались в бессилии. Счёт за консультации и нахождение в клинике, правда, выставить не забыли. На хорошую такую, серьёзную сумму…
Плевать Феликс Игнатьевич хотел на деньги. Деньги – это навоз, удобрение, в лучшем случае смазка для шестерёнок повседневных дел. Он бы все деньги отдал, чтобы спасти Леночку. Только не нашлось на свете такого человека, кто согласился не просто взять их, но и пообещать, что жена выздоровеет. Ребятам из Израиля Хольц был даже благодарен. Не стали тянуть, не стали обнадёживать, поступили честно. Но как хотелось хоть ненадолго поверить в успех!
– Здравствуй, Федя, – сказал сумасшедшему Хольц. – Водки хочешь? С колбасой?
Через полчаса Феликс Игнатьевич знал то же, что и Федя, а Федя про городские дела знал всё. Потом Федя отправился на ближайшую скамейку отсыпаться, а Хольц – куда и шёл, в контору.
Пока Лена, обколотая наркотиками, спит под присмотром сиделки, у него есть время, которое нужно потратить с умом.
Феликс Игнатьевич Хольц владел третьим в городе строительным бизнесом и офисом в самом центре, на исторической набережной, с окнами на главную реку страны. Богатые тоже плачут; ни деньги, ни влияние не помогли ему вылечить жену, но, по крайней мере, они могли уменьшить её муки. Разговор с Федей Корявым принёс призрачную надежду, и большие – и свободные! – средства оказались кстати, не дали опустить руки и позволили ему биться до конца.
Целительница – их последняя надежда. Он обязан её найти!
Через два часа, отдав все необходимые распоряжения и нажав на все известные рычаги, Хольц вернулся домой. Когда Лена проснётся, она увидит его рядом.
Спустя три дня Феликсу Игнатьевичу позвонили.
– Записывайте номер счёта, – сказал без приветствия смутно знакомый голос. – Не позднее завтрашнего утра вы переведёте на него сто тысяч долларов. Как только поступят деньги, придёт машина. Вы с женой, больше никто, садитесь…
– Моя жена не может ходить, – перебил Хольц. – Мне понадобится помощь!
– Вам помогут, – ответил голос. – Слушайте внимательно, Феликс Игнатьевич. Телефоны оставите дома, всю электронику оставите дома. Если мы обнаружим слежку, то просто высадим вас в чистом поле, и решайте свои проблемы сами. Вы всё поняли, Хольц?
– Да.
– Торопитесь, – в голосе появились человеческие нотки, – никто не в силах оживлять мёртвых.
Сто тысяч! Это было больше, чем Хольц мог вынуть из кармана немедленно.
– …Мне очень жаль, Феликс, – сказал, кусая ус, главный финансист компании «Хольц и партнёры», – но где я возьму такие деньги прямо сейчас?
– Речь о Лене, ты что, Гурам, не понимаешь? Займи.
– Это деньги на ветер, Феликс. В Германии не помогли, в Израили развели руками, это очень печально, Феликс, ты знаешь, как я отношусь к твоей жене, но… Ты же не собираешься помирать сам? Сейчас вынуть столько средств… можно, но потом ты зубы на полку положишь.
– Плевать, – упрямо сказал Хольц.
– Но какая-то бабка деревенская! – не выдержал Гурам. – Что она, святой водой брызгать будет? Можжевельником окуривать? И вообще, это жулики! Ты номер пробил?
– Он не определился.
– Что я говорил! Жулики!
– Гурам, это мои деньги! – рассердился Хольц.
– Ошибаешься, – финансист кинул на Феликса угрюмый взгляд. – Это давно не только твои деньги. Мне, если помнишь, принадлежит шестая часть. Хочешь оставить меня без страховки на старости лет? Рухнет компания, все по миру пойдём, не только ты.
– Ты прав, – сказал Феликс. – Может, тогда ты лично мне одолжишь? У тебя есть заначки, я знаю.
Гурам закурил, постоял, качаясь с пятки на носок, потом с гримаской сказал:
– Нет, Феликс, не выйдет. Была бы надежда, я бы с радостью, а так? Не хочу рисковать.
– Что же делать? – Хольц рухнул в кресло, уронил голову в ладони. – Посоветуй, финансист?
– Прежде всего, поверь мне, – сказал Гурам. – Я очень хочу помочь, но так, чтобы не пострадал бизнес.
– Короче, Гурам, – сказал Хольц. – У меня мало времени.
– Я выкуплю половину твой доли, – предложил финансист.
– И получишь контроль над фирмой!
– Странный ты, – всплеснул руками Гурам. – Только что готов был ею вообще пожертвовать. А теперь вспомнил о контроле!
– Да, конечно, извини, – согласился Хольц. – Готовь соглашение, жучара. И давай быстрее…
Оплатить успели в последний момент, пришлось отдельно говорить с банком. Наутро под окнами особняка, где Хольц занимал верхний этаж, остановилась карета «Скорой помощи». Обычная муниципальная машина. Номер, наверняка, поддельный, ну да чёрт с ним!
– Пойдём, милая… – Хольц подхватил жену на руки. Боже, какая она лёгкая, невесомая просто! В горле запершило.
Так, с сонной Леной на руках, Феликс Игнатьевич встретил санитаров с носилками. Зелёные халаты сидели на них, как... Не на каждой корове седло сидит так нелепо. Совсем не к такой одежде привыкли эти сытые, накачанные ребята.
Внутри машина выглядела как обычная «Скорая помощь», только окна – все, и даже окошко в кабину – плотно закрывала непрозрачная плёнка.
Один из «санитаров» вооружился сканером наподобие тех, которыми пользуются в аэропортах. Не слушая возражений Феликса, он проверил и его самого, и Лену, и только потом трижды стукнул водителю.
Всю дорогу Хольц держал Лену за руку. Она полностью пришла в себя, смотрела, не отрываясь, на Феликса и слабо улыбалась, покусывая губы. Потом собралась с силами и хрипло прошептала:
– Спасибо, что пытаешься…
– Глупости, – ответил Феликс. – Не надо, не говори, тебе больно говорить. Молчи, всё будет хорошо.
– Да, – ответила Лена.
Ехали долго. Лене стало совсем плохо, и второй «санитар» вколол ей наркотик.
– За счёт фирмы, – буркнул в ответ на невысказанный вопрос Хольца.
Звук, который проникал в салон, немного изменился. Асфальт под колёсами стал попроще, пошумнее. Значит, они, наконец, съехали с шоссе. Участились повороты, и Хольц решил, что цель уже недалеко. Так и вышло.
Машина остановилась. Снаружи заскрипели ворота. Ещё несколько коротких прогонов – и водитель заглушил мотор. Дверцы открылись, «санитары» споро выкатили носилки с Леной, Феликс выпрыгнул следом.
Каменная коробка без окон, голые стены, масляные пятна на полу, на потолке – лампы дневного света, одна из них потрескивает и мигает. Подвал? Частная подземная стоянка? У одной из стен, возле закрытой двери, расположился застеленный белой простынёй, даже на вид мягкий диванчик. Рядом с ним стоял журнальный столик и несколько кресел. Этакий уголок уюта среди бетонных серости и примитивизма. Дверь открылась, оттуда вышла молодая женщина.
– Везите!
Лену переложили на диван. Она была бледна, вокруг глаз залегли чёрные круги, тонкие, почти прозрачные руки безвольно лежали вдоль тела. Женщина коснулась ладонью её лба, пошатнулась.
– Как можно довести до такого?!.. – неожиданно громко прозвучали в тиши её слова.
Феликсу показалось, что целительница засветилась. Лицо её стало белым-белым, мраморным, по бледности колдунья почти сравнялась с его женой. Лампы будто притухли, выцвели, из углов поползла чернота. Повеяло холодом. Хольц обнаружил, что тяжело, хрипло дышит, с трудом втягивая в лёгкие почти осязаемо вязкий, густой воздух. Колдунья задрожала, Хольцу показалось, что она пытается оторвать ладони от Лены, но те словно прикипели, приклеились к ночной сорочке жены. Возник низкий гул, тон его повышался, пока не превратился в запредельно тонкий свист. Так звенит перенапряжённая струна; зелёный камень на груди колдунье ослепительно вспыхнул, и струна лопнула!
Упала ватная тишина. Целительница охнула и упала без чувств на руки одного из «санитаров».
Лена пошевелилась, и Феликс кинулся к ней. Лена открыла глаза, села, удивлённо посмотрела вокруг, смущённо запахнула на груди сорочку и сказала:
– Где я? Кто все эти люди?

***
Открыть кабинет напротив «Красной Шапочки» Иван Иванычу предложил Аркадий.
– Цены должны быть смешные, – сказал он. – Поначалу к нам пойдут случайные люди, обычные прохожие. Никто не обратится специально, все боятся жуликов. И правильно делают, между прочим. Наши шарлатаны тоже могут вылечить, но кого? Экзальтированную дамочку, которая придумала себе мигрень. Девицу, страдающую от неразделённой любви, и всякое такое прочее. То есть тех, кому нужен не врач, а психотерапевт. А Лиза у нас настоящая волшебница, она поможет всем. Пойдут слухи, возникнет ажиотаж.
Иван Иваныч согласно кивал, улыбался и не подавал вида, как ему не понравилось это «у нас». Ну, Аркадий, ну, генерал! В момент сориентировался и стал под себя грести. Ну да ничего, всё это временно.
– Кабинет, конечно, придётся впоследствии закрыть, – продолжал тем временем Аркадий. – Мы не благотворители, наше дело деньги зарабатывать. Да и не пойдёт серьёзный человек в такое заведение.
Нам, наше... Ишь, разошёлся! Хотя, в умении организовать Аркадию не откажешь. Как и в связях, не бывает генералов без связей. Для чего и держим...
Предприятие удалось открыть за день, ещё через день нашли помещение, так что уже через три дня Лиза с удивлением рассматривала трудовую книжку с записью о приёме на работу. Фельдшер, – так значилась её должность. Трудовую книжку, паспорт, лицензию на целительство, кучу других документов, – всё сделал Аркадий.
Лизе казалось иногда, что бумажка с печатью здесь важнее самого человека. К примеру, Аркадий Владленович, едва пришёл в себя после лечения, поинтересовался её паспортом. С другой стороны, здесь не было магов-проверяющих, которые безошибочно определяли ложь. Им невозможно соврать, им опасно врать, вот Лиза и прожила тридцать лет без удостоверения личности.
– Тебе надо легализоваться, – сказал тогда Аркадий Владленович. – Найти, восстановить утерянные документы — или сделать новые. Второе будет проще.
– Но зачем мне это? – не поняла Лиза.
Аркадий Владленович удивлённо посмотрел на неё:
– Девушка, ты откуда свалилась? Что значит «зачем»?
– Долгая история, – вмешался Иван Иваныч. – Ты ищешь мужа?
– Да, вы же знаете, – сказала Лиза, – и вы обещали...
– Обещал, – перебил её Иван Иваныч, – но вдруг у меня возникнут неожиданно дела? Например, мне придётся срочно уехать. Надолго уехать? Ты согласна запереться в четырёх стенах?.. Без паспорта нельзя купить билет на поезд или телефонный номер, нельзя попасть к врачу... эээ... так, это тебе не нужно, но всё равно...
Пока Иван Иваныч говорил, Аркадий Владленович кидал странные взгляды то на него, то на Лизу.
– Интересная, наверное, история, – сказал он потом. – Очень хочется послушать.
– Мне тоже, – добавил Иван Иваныч.
– Договорились, – Аркадий Владленович хлопнул ладонями о колени и встал. – Завтра принесу фотокамеру, на паспорт щёлкну сам. Кажется, нам не стоит приглашать фотографа. Но история за тобой, Лиза.
Пришлось согласиться. С тех пор не было дня, когда Лиза не раздумывала о предстоящем рассказе. Аркадий Владленович, высокий седой красавец, по причине излишней полноты имел немного простодушный вид, но, похоже, ему будет мало объяснений, которыми удовольствовался Иван Иваныч. Значит, надо больше правды, но как он отнесётся к этой правде? Так Лиза ещё ничего и не решила, хорошо, ни Аркадий Владленович, ни Иван Иванович не напоминали об обещанном.
Однажды Аркадий Владленович пришёл хмурый.
– Контору пока закрывать, – сказал он. – О Лизе узнал полковник Носовой. Этот как клещ, вцепится, не оторвёшь. Будем считать, первый этап мы закончили.
– Аркадий Владленович, – удивилась Лиза. – Он всего лишь полковник, а вы генерал. Прикажите ему!
– Вряд ли у меня получится, – после длинной паузы сказал Аркадий Владленович. – У него свой генерал есть, и только он может ему приказать.
– Но вы же спецслужба! – настаивала Лиза.
– Хех! – усмехнулся генерал. – И он спецслужба, только другая. Спецслужб много, и ссориться нам не с руки.

Удивительный мир. Сможет ли она понять его? Правда, сейчас ей было не до размышлений. Первая же серьёзная пациентка вымотала Лизу до полусмерти. Силы кончились, не хотелось шевелиться, не хотелось смотреть на окружающих, а особенно на Ивана Иваныча, подложившего ей такую свинью. Или это был Аркадий Владленович? Кто из них притащил эту женщину? Даже на Серёжу смотреть было тяжко, хотя это именно он поймал её, когда ей стало дурно, это он отнёс и сдал её тушку с рук на руки Зульфие, а уж экономка привела её в чувство. Кстати, заодно и в душе вымыла.
Лиза лежала в шезлонге и лениво следила с солнечными зайчиками на поверхности бассейна. Вокруг Зульфия расставила кадки и горшки из зимнего сада, так что Лизу окружала импровизированная тропическая роща. Лиза измучилась и даже не могла спать. Некоторые скажут, что такого не бывает. Бывает, и ещё как. Так умаешься, что, кажется, стоит упасть в кровать, и проспишь сутки, но сон не идёт, хоть ты тресни! Поэтому Лиза приплелась к бассейну и спряталась среди лиан и орхидей. Запахи цветов, прохладный ветерок, что может быть приятнее?
Особенно после того, что ей пришлось испытать…

Лечить умирающего, а давешняя пациентка точно была при смерти, это как войти в пышущую жаром печь и в промороженный склеп одновременно. Будь рядом Виктор, он смог бы её понять, обычному человеку это не осознать и не представить. Умирающий стоит на грани: за спиной его мир живых, а впереди – чёрная бездна. Она тянет к себе, она обещает забвение и покой, освобождение от мук обещает. Да, умирать страшно, но существовать с такой болью ещё страшнее.
На Лизу словно вновь повеяло холодом. Странный мир. Как они живут, не умея лечить такие недуги? Не просто живут, но и доживают до преклонных годов…
А ведь она могла гордиться. Вытащить такого больного… Эта женщина, Елена, кажется, не просто шагнула за черту, она стояла за ней обеими ногами, и только кончиками пальцев держалась за жизнь. Вернее, её держала любовь мужа.
Сразу вспомнился Виктор. Где он? Когда придёт за ней? Сможет ли? Лиза испугалась. Брошь-то осталась у неё, значит, Виктор здесь ничем не отличается от обычного человека. Как бы его самого не пришлось спасать! Значит, надо возвращать себе силы, брошь-аккумулятор – это хорошо, но ненадёжно. Силы, накопленные в ней, не беспредельны, нельзя надеяться только на них, неправильно это, опасно.
Как приручить местную магию? Усилием воли отключившись от амулета, Лиза сплела заклинание Призыва. Её бросило в жар, потом в холод, сердце в панике забилось… Тщетно. Напрасная работа, она слаба как мышь, особенно сейчас, после врачевания. От жалости к самой себе Лиза всхлипнула. Отдыхай, подруга, копи силы, что тебе ещё остаётся?
…Серёжа опять качался. В доме душновато, и он перебрался в сад, где хоть и яркое солнце, но и свежий воздух. Штангу и станок в сад не притащишь, поэтому охранник обошёлся гирей и гантелями.
Лиза засмотрелась. Интересно, смог бы так Виктор? После разминки Серёжа кидал гирю. Взяв снаряд правой рукой, слегка присев и качнув гирей раз-другой между ног, он резко выпрямлялся и разжимал хват. Гиря взлетала как пёрышко и срывалась вниз. На уровне плеч Серёжа снова ловил её, но уже рукой левой. И снова правой. И левой… Вниз – вверх, вниз – вверх! Гиря крутилась, солнечный блик прыгал с её полированного бока на мокрые от пота серёжины плечи и снова на гирю. Иногда Серёжа ловил железку у самой земли, когда, казалось, газон может спасти только чудо.
Этим чудом раз за разом становились руки охранника. И никакой магии.
Прилетел ветерок. Принёс терпкий запах мужского пота. Удивительно приятный, возбуждающий запах.

Серёжа покраснел, тяжело дышал, мышцы бугрились под кожей. Наконец он устал, унёс железки в дом, потом вернулся и зашёл в душевую кабинку у бассейна. Зашумела вода.
Стены кабинки были набраны из матовых стеклянных планок, укреплённых под углом к горизонту. Отличная ширма – если смотреть с высоты человеческого роста, но не снизу. Отсюда Лиза видела всё!
Серёжа не торопился. Намывался от души, крутился как девчонка у зеркала, потом замер, вытянув руки вверх, и струи воды катились по его спине, по ягодицам, по бёдрам…
Он не заметил её? Или просто забыл? Такого не может быть, он же сам притащил сюда шезлонг для Лизы и помогал Зульфие расставлять горшки. Какой хитрец, устроил окошко, из которого видно и бассейн, и площадку, где он собирался кидать гирю! И душ… Зачем ему это?
Лизе стало жарко. Похоже, Серёжа имеет на неё виды. А она? Как ей относиться к спектаклю, которых охранник разыграл – и теперь в этом не было сомнений! – специально для неё? Очень, очень красивый спектакль для одной зрительницы. Настолько, что она может и не выдержать.
Лиза прикрыла глаза. Нет, она, конечно, ничего не имеет против Серёжи. Привлекательный молодой человек, мужественный, не болтливый, да и красивый, этого не отнять. Дни безопасные, даже без магии, и с этой стороны ничего не угрожает, но что скажет Виктор, если узнает? Он обязательно узнает.

Не надо врать, подруга. Кто ему скажет? Ты промолчишь, а больше некому.
Прохладная ладонь легла на её колено. Лиза открыла глаза: Серёжа сидел рядом. Чистый, свежий, в одном полотенце, обёрнутом вокруг бёдер, да и то не прочь свалиться.
А ведь на ней после забот Зульфии только пушистый халат. Как двусмысленно получилось…
– Что тебе, Серёжа? – спросила Лиза для очистки совести. Будто непонятно, зачем он рядом с ней и что ему надо.
– Ты устала, Лиза, – охранник улыбнулся.
Какая обаятельная у него улыбка!
– Это пройдёт, – сказала Лиза. – Отдохну немного.
– Я помогу, – сказал Серёжа и повёл рукой вверх – от колена к бедру. Ме-едленно…
За его ладонью побежали щекотные мурашки.
– Не надо, – попросила Лиза. – Я мужа люблю.
Проклятье! Нежно царапала кожу его жёсткая от мозолей рука, взрывались в животе холодные фейерверки…
– Люби, – согласился Серёжа. – Наверное, у тебя хороший муж, но он далеко, а я – просто доктор. Ведь ты не боишься докторов?
Она не боится докторов, хотела сказать Лиза, она сама в какой-то мере доктор, но не смогла. Дыхание перехватило, потому что мужская рука добралась до паха, но не остановилась, поползла выше, по пути откидывая халат в сторону.
– Хватит… – прошептала Лиза.
Последняя попытка сопротивления. Негодная попытка, неискренняя.
– Нет, – ответил Серёжа. – Я только начинаю.
Второй рукой он ловко развязал пояс её халата – и вынул Лизу всю наружу, как улитку из раковины.
***
Фарфоровый Будда смотрел с улыбкой, как и всегда. Иван Иваныч тюкнул его пальцем в нос, и Будда радостно закивал, всё так же улыбаясь миру. Или это был дух счастья, или вообще безымянная фигурка, но Иван Иваныч предпочитал называть его Буддой.
– Вот правильное устройство мира, – сказал он Серёже, подпиравшему плечом дверной косяк. – Щёлкнешь, а он улыбается и кивает в ответ… Что Лиза?
Охранник сделал неопределённую мину:
– Все женщины одинаковы.
– Вот так прямо вообще все? – не поверил Иван Иваныч.
– Если я правильно вас понял, босс. Да, у меня всё получилось, у меня всегда получается.
– И как она?
– Ласковая, – пожал плечами Серёжа.
– Я не об этом, – отмахнулся с досадой Иван Иваныч. – Она не обиделась?
– За что? – не понял Серёжа. – Обиженки не бывают ласковыми. Она делала вид, что не хочет, но на самом деле была рада. Если вы об этом, босс.
– Не обижай её, Серёжа, – Иван Иваныч снова щёлкнул Будду в нос. – Будь очень ласков с нею, Серёжа, – Будда кивал и улыбался, он был согласен с Иваном Иванычем, согласен всегда и во всём. – Она должна оставаться с нами как можно дольше, слышишь, Серёжа? С сегодняшнего дня ты всегда при ней.
– А вы, босс?
– Разберёмся, – сказал Иван Иваныч. – И, Серёжа… – он помолчал. – Она хочет найти своего мужа… Сделай так, чтобы она его забыла? Или не вспоминала долго-долго. Ты это сможешь, Серёжа?
Охранник подошёл и встал рядом, задумчиво глядя на фарфорового Будду. Болванчик улыбался, но как-то неуверенно, словно сомневался.
– Не уверен, Иван Иваныч, – ответил Серёжа. – Она была со мной, но думала о нём. Руку готов заложить.
– А ты постарайся.
– Постараюсь, босс, – сказал Серёжа. – Но ведь женщины, они все одинаковые. Никогда не поймёшь, о чём они думают на самом деле.

Лизу разбудил луч заходящего солнца. Надо же, она всё-таки уснула прямо тут, возле бассейна! Правда, и причина нешуточная. Она прислушалась к себе: а ведь хорошо, Лизка? Серёжа оказался умелым любовником и постарался на славу, да и она тоже… особо не сдерживалась. Как ни странно, она не чувствовала никаких угрызений совести, и от этого ей даже стало капельку стыдно. Стыдно не за измену, а за отсутствие стыда. Наверное, это правильно. Воздержание вредно, от этого портится цвет лица, а в голову приходят дурные мысли.
Нет, Серёжа решительно молодец, она потеряла счёт времени и… Лиза порылась в памяти: не сделали ли она чего-то уж совсем неприличного, такого, чего будет стыдиться потом, когда пройдёт наваждение? Нет, и тут любовник оказался на высоте. Действовал очень бережно и деликатно, оставив безумства на потом. Будет ли это потом? Почему бы и нет… Фу, плохая девочка!
Она сладко, как кошка, потянулась и вдруг обнаружила, что мир изменился. Несильно, не будь секса, она бы и не заметила.

Дикая магия стала более ручной.
Она всё ещё покусывала кончики пальцев, но уже не жгла как крапива. Лиза напряглась и зажгла между ладонями крохотный огонёк. Жёлтый лепесток чистой силы. Он гнулся из стороны в сторону, словно колеблемый ветром, но не гаснул и упрямо тянулся вверх. Лиза счастливо рассмеялась: наконец-то она может почувствовать себя полноценным магом! Ведь в основе магии, если рассудить, не знания и не умение плести заклинания. В основе её лежит сила, которую черпаешь отовсюду, куда можешь дотянуться. Когда можешь и умеешь дотянуться! Маг, не умеющий получить силу из окружающего мира, это инвалид. Так надоело сознавать собственную немощь. Теперь всё будет иначе!
Виктор… Теперь она может найти Виктора!
Лиза отвлеклась, и огонёк погас. Ничего, теперь это только вопрос времени. Она представила себе мужа и создала Искателя. Призрачная лисичка возникла на её плече, повела чутко носом, втягивая и запоминая образ Виктор. Вильнула огненным хвостом и пропала.
Внешний вид Искателя зависел от характера мага. У Виктора Искатель имел вид коршуна, у шефа – удава с янтарными глазами. Это было неудивительно, даже обычные люди решают задачи по-разному, что уж говорить про магов.
Запахло палёной шерстью, в воздухе рядом с Лизой появился Искатель. Лисичка виновато поджимала лапки, роскошный хвост обгорел и превратился в прутик. Лизе даже стало её жалко, хотя Искатель не живой и не может чувствовать боли. Вид зверька – это отчёт, то, как воспринимает хозяин Искателя результат поисков. Лиза щёлкнула пальцами и лисичка развеялась.
Она пока не готова, ей не хватает сил создать настоящее, мощное заклинание. Искателя, который будет поддерживать себя сам, без внешней подпитки. Лиза и не ожидала, что всё получится сразу. Она в этом мире всего лишь месяц, и совсем недавно ничего не могла сделать сама.
Лиза мстительно улыбнулась. Рано или поздно силы вернутся, и тогда кое-кто пожалеет, что месяц назад посмел напасть на них на горной дороге!..



https://author.today/work/8035

Встреча первая. Первые встречи

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ