«Неужели человек живёт только для того, чтобы в конце жизни научиться покорности и терпению? Но для этого стоит ли родиться? Ей всегда твердили, что жизнь — это борьба и обязательная победа. <…> Сейчас она понимала, как мало смысла в тех общих словах, а делам ее не учили. Ее учили рассчитывать консоли и фермы, брать интегралы, читать со словарем английский и немецкий текст… Господи, сколько она помнит себя, все время учится! А самого главного не умеет — жить!»
Автор: Мария Глушко
Книга: Мадонна с пайковым хлебом
«Мужество — это когда заранее знаешь, что ты проиграл, и все-таки берёшься за дело и наперекор всему на свете идёшь до конца…»
Автор: Ли Харпер
Книга: «Убить пересмешника»
"Эспрессо – это жизнь. Горчит, но бодрит. Первый глоток может показаться невкусным, но, допив чашку, всегда хочется ещё одну. А на ещё одну чаще всего не хватает времени.
Капучино – это влюблённость. Сначала терпко, потом сладко и легко, а на поверку – всё та же жизнь. Но моменты, когда сладко и терпко, — самые лучшие. Кстати, всегда можно просто съесть пенку и не пить, но это мало кому приходит в голову. Видимо, дело всё-таки в сочетании.
«Мне снились в жизни сны, которые потом оставались со мной навсегда и меняли мой образ мыслей: они входили в меня постепенно, пронизывая насквозь, как смешивается вода с вином, и постепенно меняли цвет моих мыслей…»
Автор: Эмилия Бронте
Книга: Грозовой Перевал
«Боль пройдет. Отпусти ее. Не думай о ней, и она растворится. В небе, оно такое глубокое. В море, оно такое теплое. В мечтах, они такие красивые. В нас…»
«Теперь мне довольно закрыть глаза, чтобы тебя увидеть, довольно перестать дышать, чтобы почувствовать твой аромат, довольно встать лицом к ветру, чтобы уловить твое дыхание.Слушай же: там, где я нахожусь, я расслышу отзвуки твоего смеха, увижу улыбку в твоих глазах, уловлю эхо твоего голоса.»
"И доктор, и акушерки, и санитарки оказались правы – как только она услышала первый крик своего дитя, как только ей выложили его на живот, ещё не перерезав пуповину, весь мир перестал для неё существовать. Она и плакала и смеялась одновременно. Ей хотелось петь и даже танцевать. Или, скорее, парить, несмотря на тянущую боль внизу и что-то горячее. Это всё было так несущественно! Ни с чем не сравнимое ощущение. Если бы Тарасову спросили, что именно и как именно чувствовала она тогда, она бы не смогла сформулировать. Это были бы набившие оскомину восторги... Наверняка этим людям в родзале должны были набить оскомину подобные эмоции, но они счастливо улыбались. Не ей, видимо, первой. И уж точно не ей последней. Это же сколько радости в этой профессии! Тарасова вряд ли бы смогла красотой слога сравниться с Ростаном или ещё с каким поэтом, но она точно знала, что в тот момент, когда в мир пришёл её ребёнок, все эти люди, что были с ней, видели не тело – её, женское, и младенческое тельце её сыночка – хотя и их они видели тоже. Не кровь, не слизь, не кал и не первородный меконий, не молозиво, не пот, не слюну и не мочу. И не всё то, к чему они привыкают. Они видят смысл жизни. Тот самый смысл жизни, что в самой жизни и заключён. Бога – если угодно. Если бы она не была так счастлива, что ни о чём не думала, то поняла бы, что к этому богоявлению они не привыкнут никогда. Момент миросотворения, повторённый вновь и вновь, более привычным не становится."
Автор: Татьяна Соломатина
Книга: Девять месяцев, или «Комедия женских положений»
Хорошо писателям.
"Лёгким росчерком пера, или не менее лёгкой пробежкой по клавиатуре – хотя это и не так романтично – они могут завернуть пространство в воронку и слить туда время за весь предыдущий хронологический «этаж». Никому не доставив неудобств. Включая соседей снизу. Потому что нет у нас никаких временных соседей снизу. А только подвалы памяти, культурные слои археологии и скелеты некультурных динозавров. А что ниже нас происходит в современности – никому неизвестно. Вот вы хоть раз задумывались о ядре своей планеты? Нет, не о его диаметре, помогающем сотруднице планетария уездной звёздной системы определить ваши координаты в Центуре и номер галактики в Спирали. А о том, что оно такое – ядро нашей планеты? Да-да, в школе учили, что там что-то очень горячее и жидкое. Предположительно. Теоретически. А кто туда добирался практически? Жюль Верн вон вообще редко когда со стула вставал, как и любой успешный писатель. Так что оно такое, ядро нашей планеты? Ядерный реактор? Маленькое солнце? Наше солнце или чьё-то солнце? И если наше, то почему мы ничего о нём не знаем? Впрочем, о «нашем» Солнце мы тоже знаем не так уж и много. А если не наше, то чьё? И знают ли они о нём хоть что-то? И как отличить верхний этаж от нижнего, если Земля круглая и вращается вокруг Солнца, и, значит, подвальные помещения Мельбурнского оперного театра с определённой периодичностью становятся выше смотровой площадки Эмпайр Стейт Билдинг. И что такое время, если его никто не видел, не осязал и не обонял, но мы все соотносим себя с ним и подсчитываем «сколько осталось», после того как «время ушло» или «время пришло», а уйти или прийти может только то, что имеет хотя бы ножки. Или распространяется, как волна, или характеризуется, как вещество... Короче, нет ножек – нет времени! И баста!"
Автор: Татьяна Соломатина
Книга: Девять месяцев, или «Комедия женских положений»
"Если проявить большее тщание в изложении – он испытал слишком противоречивые чувства, а противоречия – заведомый признак нелюбви, ибо в любви всё однозначно и примитивно. Это, пожалуй, основное её отличие от ненависти, если вдуматься, кроме пресловутой знаковой противоположности. Так что если вы полагаете, что любите, но чувство ваше к объекту любви противоречиво – знайте! – вы, на самом деле, ненавидите. Просто последствия этого столь отдалены, что не рисуются для вас даже гипотетически."
Автор: Татьяна Соломатина
Книга: Девять месяцев, или «Комедия женских положений»
"Не правда ли, чудесное было время? Нас не беспокоили никакие вопросы, кроме разве что «почему трава зелёная?» и «откуда берутся дети?». На первый многие из нас до сих пор не ответят, ибо «фотосинтез» и «хлорофилл» – слова куда более таинственные, чем «овуляция», «сперматогенез» и «зачатие». Неизбежные издержки бытия, определяющего наше сознание. Профессиональных «ботаников» мало, а производство детей ни особых знаний, ни особых навыков не требует. И, увы, иногда не требует даже любви..."
Автор: Татьяна Соломатина
Книга: Девять месяцев, или «Комедия женских положений»
««Твои» люди остаются с тобой, как бы ты ни ныл, каким бы ором ни орал, как бы ни пропадал. Они просто есть, они рады тебе открыть дверь протянуть руки, разделить бутерброд.»
"Я просто хочу быть кому-то нужным.
Нужным и необходимым.
Мне нужен кто-то, кому я мог бы отдать всего себя — все свое свободное время, все свое внимание и заботу.
Кто-то, зависимый от меня.
Обоюдная зависимость."
"Иных людей встречаешь изо дня в день, а все равно всякий раз напрочь забываешь о них, так что ни лицо, ни голос, ни даже имя, ничего тебе не говорят. А бывает, увидишь человека единожды – и помнишь потом все."
«Все же время, взросление делает человека печальнее. Да, конечно, бывают люди, которые к среднему возрасту осознают тщетность пролитых слез. Но они все равно никогда не высохнут в наших глазах, что ни делай. И тогда эти мудрые люди меняют свое отношение к настоящему, только бы прожить второй отрезок жизни с улыбкой внутри. Убежденно счастливые люди когда-то непременно были несчастными»