Троица - Зелёные Святки

Троицын день с незапамятных времен является одним из любимейших праздников русского народа. С ним связано и до сих пор много народных обычаев и обрядов, справляемых помимо церковного торжества. В стародавнюю пору, когда еще свежа была на Руси память языческого прошлого, с Троицею, или «Семицкою», неделею было связано столько самобытных проявлений народного суеверия - как ни с одним из других праздников, кроме Святок. Эта неделя, посвященная богине весны, победившей демонов зимы, издавна чествовалась шумными общенародными игрищами. Конец мая и начало июня, - на которые приходится-падает Троицын день, - особенно подходили к чествованию весеннего возрождения земли, покрывавшейся к этому времени наиболее пышной растительностью, еще не успевшею утратить своей обаятельной свежести. Языческий месяцеслов наших отдаленных предков, совпавший в этом случае с христианскими праздниками, дал повод к объединению их с собою. Мало-помалу древнее почитание богини весны - светлокудрой Лады - было забыто, а сопровождавшие его обычаи слились с новыми обрядами, создав вокруг первого летнего праздника необычайно яркую обстановку. С течением времени языческий дух этой последней растворился в мировоззрении просветленной стремлением к горним вершинам добра новой веры славян; но пережившие многовековое прошлое стародавние обычаи и теперь все еще показывают, насколько прочны кровные связи народа-пахаря с окружавшей быт его пращуров и доселе отовсюду обступающей его жизнь природою.

«Семицкая» - седьмая по Пасхе - неделя, заканчивающаяся Троицыным днем, еще и до сих пор в некоторых местностях (например, в Рыбинском уезде Ярославской губ.) носит название «Зеленых Святок». В старые же годы она величалась этим прозвищем повсюду в народной Руси, именовавшей ее также «русальною», «зеленою», «клечальною», «задушными поминками», «разгарою» и другими подходящими именами, - каждое из которых находит свое объяснение в пережитках славяно-русского язычества. По простонародному прибаутку - «Честная Масленица в гости Семик звала»... и, - добавляют краснословы деревенские, - «Честь ей за то и хвала!» Семик, это собственно - четверг на последней неделе пред Пятидесятницею. В этот четверг, посвященный древним язычником-славянином верховному богу Перуну-громовнику, совершались главнейшие приготовления к празднованию Троицына дня.

Все было так же, как в захолустной глуши, где этот четверг и теперь является желанным гостем непритязательной сельской молодежи, по преданию - выплачивающей весеннюю дань памятным пережиткам прошлого. В Тульской губернии семицкая березка до сих пор даже и не называется иначе, как «кумою», а слово «кумиться» еще в 40-х и начале 50-х годов только и означало - целоваться при прохождении под этою самой березкою.
Семик - преимущественно (а в иных местностях исключительно) девичий праздник.

                                                      Максимов В.В.  Сборы на гулянье

                                               Алексей Корзухин  Девичник

В Поволжье, верхнем и среднем, повсюду к этому дню идет в деревнях девичья складчина: собираются яйца, пекутся лепешки, закупаются лакомства. Девушки, целыми деревнями, отправляются в рощу, на берег речки - завивать березки, «играть песни» и пировать.

                                          Елена Юркина   Хоровод на Троицу

На березки вешаются венки, по которым красные загадывают о своей судьбе, бросая их на воду в самый Троицын день. Вслед за пирушкою - начинают водить хороводы, которые прекращаются с Троицы до Успенья.

                                              Боскин Михаил Васильевич Хоровод

Семицкие хороводы сопровождаются особыми обрядами, посвященными «березке-березоньке», которой воздаются особые почести - вероятно, как живому олицетворению древней богини весны. Лет пятьдесят тому назад в Воронежской губернии приносили на семицкие пирушки куклу из соломы, разукрашенную березовыми ветками, - в чем, несомненно, был слышен явный отголосок стародавнего язычества. В некоторых местностях на Семик обвивают лентами какую-нибудь особенно кудреватую березку, растущую на берегу речки, и поют ей старинную песню: «Береза моя, березонька, береза моя белая, береза моя кудрявая!..» и т. д. В Вологодской губернии Семик более известен под именем «Поляны». Это является следствием того, что все приуроченные к нему обычаи справляются на полянках.

Семицкие обычаю были свойственны не одним славянам. Еще у древних греков и римлян существовали особые весенние празднества, посвященные цветам и деревьям. У германцев был так называемый «праздник венков», в котором еще более общего с нашим Семиком. По сравнительным данным языческого богословия, Семик является прообразом союза неба с землею.

Зелень и цветы и теперь составляют отличительные признаки празднования Троицына дня; повсюду на Руси церкви и дома украшаются в этот день ветками березок - как в деревнях, так и в городах. В старину же этому обычаю придавалось особое значение, связывавшее два мира - языческий с христианским. Игрища, устраивавшиеся в честь языческих божеств, в Польше существовали даже и по истечении пяти веков с принятия христианства; по словам польского историка Длугоша50)[ 50) Длугош - известный польский историк, живший в XV-м веке. Он родился в 1415-м году, по образованию - питомец краковского университета; по окончании курса (диалектики и философии) был секретарем оржевского епископа - будучи при этом посвящен в сан каноника. С 1448 года началась его дипломатическая карьера, приблизившая его к королевскому двору. С 1467 года на Длугоша был возложен труд обучения королевских детей. Перед смертью он был избран в архиепископы, но смерть опередила посвящение его в этот сан: он умер в 1480-м году. Во все время своей дипломатической и педагогической деятельности он ревностно трудился над историческими памятниками родины. Из трудов его - самый капитальный «История Польши», доведенная «от баснословных времен» до третьей четверти XVI-ro столетия. Вся история польского народа исследуется Длугошем - как предмет прославления Польши и урок служения государства Церкви и ее задачам] они назывались «Стадом». В Литве они существовали еще дольше. На Белой Руси до сих пор немало общего с древнепольско-литовским в народных обычаях вообще и связанных с празднованием Троицына дня наособицу.

Существует поверье, что славянские нимфы и наяды - русалки, живущие в омутах рек, в эту неделю выходят из воды. Накануне Троицына дня, по малорусскому поверью, убегают они в поля и заводят свои ночные игры. - «Бух! Бух! Соломенный дух!» - будто бы кричат они: - «Мене мати породила, некрещену положила!» Русалки, по народному представлению, - тоскующие души младенцев, родившихся мертвыми или умерших некрещеными. Они, начиная с «Зеленых Святок» до Петрова дня, живут в лесах, ауканьем и смехом зазывая к себе путников, которых защекочивают до смерти. На зеленой русальной неделе в Малороссии никто не купается - из опасения попасть к ним в руки; Семик слывет здесь «великим днем русалок». Предохранительным средством от русалочьих чар считается полынь и трава «заря». В Черниговской губернии существовал до последнего времени обычай «русалочьих провод», когда речных чаровниц изгоняли - целой деревнею - парни и девушки. В Спасском уезде Рязанской губернии следующее за Троицыным днем воскресенье слывет «русальным заговеньем», вслед за проводами русалок прекращаются здесь до следующей весны игры в «горелки» и «уточку».

В старину против поверья о русалках и соединенных с ним народных игрищ и гаданий особенно восставали проповедники, обличавшие народ в языческом суеверии. В противовес народному празднованию разгульного Семика было установлено совершать в этот четверг поминовение убогих, похороненных в так называемых «убогих домах» и «скудельницах». Но не затемнилось в народном обиходе веселое празднество: смех и песни быстро сменяли слезы и рыдания в тот же самый день.

Из стародавних обычаев, связанных с этим праздником, далеко не все дошли до рубежа наших дней. Многое исчезло, даже не будучи занесено на страницы народоведческих исследований. В Енисейской губ. (Минусинск, окр.) крестьянки, выбрав на Семик кудрявую березку и срубив ее, наряжают в свое лучшее платье и ставят в клеть до Троицы, а затем - с песнями - уносят ее к реке. В Казанской губ. (Чистопольск. у.) накануне Троицы совершается игрище в честь языческого бога Ярилы. В Пензенской и Симбирской губерниях на следующий за Троицыным день девушки, одевшись в худшие-затрапезные сарафаны, сходятся и, назвав одну из подруг «Костромою», кладут ее на доску и несут купать-хоронить к реке. Затем сами купаются и возвращаются домой, где переодеваются во все праздничное и водят хороводы до глубокой ночи. В Орловской губ. в Троицын день «молят коровай», испеченный из муки, принесенной всеми девушками деревни вскладчину: идут с этим караваем в рощу и поют над ним. В Псковской губ: во многих селах обметают могилы пучка-ми цветов, принесенных из церкви от троицкой обедни. Это называется - «глаза у родителей прочищать». Во многих местностях на Руси в старые годы в этот праздник происходили смотрины невест. Девушки собирались на лугу и, сойдясь в круг, медленно двигались с песнями. Вокруг стояли женихи и «высматривали» невест.

                                      А.Грачев   Семик или Гулянья в Марьиной роще

Многие из описанных обычаев уже исчезли, иные - видоизменились до неузнаваемости; но есть и немало таких, что еще доживают свой век с тем самым обликом, с каким были созданы народным воображением в стародавние дни. Троицын день во времена московских царей всея Руси сопровождался особой торжественностью в царском обиходе. Царь-государь в этот великий праздник «являлся народу». Царский выход был обставлен по особому уставу. Шел государь в наряде царском: на нем было «царское платно» (порфира), царский «становой кафтан», корона, бармы, наперсный хрест и перевязь; в руке - царский жезл; на ногах - башмаки, низанные жемчугом и каменьями. Венценосного богомольца поддерживали под руки двое стольников. Их окружала блестящая свита из бояр, разодетых в золотые ферязи. Во время следования царя к обедне свита царская шла рядом: люди меньших чинов - впереди, а бояре и окольничие - сзади государя. Постельничий со стряпчими нес «стряпню»: полотенце, стул «со зголовьем», подножье, «солношник» - от дождя и солнца и все прочее, что требовалось по обиходу.

Во всем блеске царского облачения входил государь в Успенский собор - в сопровождении бояр и всех людей ближних. Впереди всего шествия стольники несли на ковре пук цветов («веник») и «лист» (древесный, без стебельков). Царский выход возвещался гулким звоном с Ивана Великого «во все колокола с реутом»; звон прекращался, когда государь вступал на свое царское место. На ступенях этого «места», обитого атласом красного цвета с золотым галуном, ближние стольники поддерживали государя. Торжественно шла обедня. По окончании ее, перед троицкою вечернею, подходили к царю соборные ключари с подобающим метанием поклонов и подносили ему на ковре древесный лист, присланный патриархом. Смешав его с «государевым листом» и разными травами и цветами, они застилали им все царское место и окропляли его розовою водой. Взятым от государя листом они шли устилать места патриаршее и прочих властей духовных. Остаток раздавался боярам и другим богомольцам, по всему храму. Государь преклонял колена и - как говорилось в то время - «лежал на листу», благоговейно внимая словам молитвы. Когда кончалась Божественная служба, он выходил из собора прежним торжественным выходом, «являлся народу», приветствовавшему его радостными кликами, и - в предшествии одного из ближних стольников, несшего «веник» государев, возвращался во свои палаты царские. Колокольный звон не смолкал во все время его следования от собора до дворца.

На Троицкой зеленой неделе царевны с боярышнями увеселялись во дворце играми-хороводами, под наблюдением если не светлых очей самой государыни-царицы, то зоркого взгляда верховых боярынь и мамушек. Для игр и хороводов - как в царицыных, так и в царевниных хоромах были отведены особые обширные сени. Здесь находились и приставленные к царевнам «дурки-шутихи», бахари, домрачеи и загусельники со скоморохами, все - кто должен был доставлять «потеху» и «затеи веселыя». Царевен увеселяли сенные девушки, «игрицы», которыми - вероятно - «игрались» те же самые песни семицкие, что раздавались в это время под березками над водою по всей Руси, справлявшей свои стародавние игрища во славу «Семика честного» и Троицы - Зеленых Святок.

                                          Журавлев Фирс Сергеевич  Троицын день