С_ДОВЕРИЕМ все записи автора

Д-р Эми Л. Лански (США)
Гомеопатия и аутизм:
уникальная возможность изменения
Hpathy Ezine, ноябрь 2008

Перевод Надежды Пелепец (Москва)
Эми Л. Лански, доктор философии (PhD), была специалистом по вычислительной технике в Силиконовой долине, когда ее жизнь изменилась после чудесного гомеопатического излечения ее сына от аутизма. В апреле 2003 г. она опубликовала книгу "Невероятное излечение: перспектива гомеопатии", один из нынешних бестселлеров по гомеопатии в США. Д-р Лански является членом правления Национального центра гомеопатии.

Оригинал по адресу http://www.hpathy.com/papersnew/lansky-homeopathy-autism.asp

Гомеопатии принадлежит важная роль в борьбе с эпидемией аутизма. Я знаю, что говорю — мой собственный сын Макс полностью излечился от аутизма с помощью гомеопатии! Это была моя первая и, безусловно, незабываемая встреча с гомеопатией. В результате я стала изучать гомеопатию и в конце концов оставила свою работу специалиста по вычислительной технике и посвятила себя популяризации и преподаванию гомеопатии. Одна из моих жизненных целей — рассказать другим родителям, особенно родителям детей-аутистов, как гомеопатия может помочь и их детям, и им самим.

Многие люди не подозревают о размахе и значении эпидемии аутизма. Это заболевание было впервые зафиксировано в 1943 году — именно тогда были запущены программы по массовой вакцинации от таких болезней как полиомиелит и коклюш. В 1970-е годы в США заболеваемость аутизмом составляла 1:2500 детей. Несколько лет назад она равнялась уже 1:150 детей (что означало 1:100 мальчиков — из-за большей распространенности аутизма среди мальчиков — и 1:68 семей). Согласно недавним статистическим данным, сейчас заболеваемость достигла 1:100 детей. При такой скорости роста (около 20% в год) в 2020 году аутичным будет 1 из 10 детей.

Аллопатический истеблишмент предпочел бы замести проблемы под ковер, однако они уже слишком велики, чтобы их игнорировать. Особенно теперь, когда дело коснулось детей и внуков крупных политиков и знаменитостей. Традиционная медицина в большинстве случаев не предлагает реальной помощи, и обычно после постановки диагноза родителям объясняют, что скорее всего их детей придется поместить в специальные заведения. При тратах в миллионы долларов на каждого ребенка, эпидемия аутизма грозит стать основной составляющей нынешнего серьезного кризиса американского здравоохранения, не говоря уже о потере такого большого числа потенциальных людских ресурсов.

По-настоящему преступно то, что судя по всему именно аллопатическая медицина несет ответственность за происходящее. Большинство родителей аутичных детей считают вакцинацию причиной состояния их ребенка, и этому существует множество доказательств. Даже при беглом взгляде на график заболеваемости можно увидеть, что резкий рост аутизма совпадает по времени с добавлением новых вакцин в детский календарь прививок. По мнению многих родителей, это связано с воздействием ртутного консерванта, тимеросала. Скорее всего, однако, роль здесь играют несколько факторов — чувствительность детей к токсичным компонентам вакцин, а также другим токсинам в окружающей среде, в сочетании с одновременным введением большого количества антигенов непосредственно в кровь. Оба эти фактора вызывают у детей необычайно сильный аутоиммунный ответ, который может проявиться по-разному. Например, сейчас есть множество детей с желудочно-кишечными проблемами (которые часто встречаются при аутизме), гиперактивностью, сахарным диабетом первого типа, сильными пищевыми аллергиями и т.д. В сущности, аутизм — многогранное заболевание, отражающее тот факт, что многие люди, склонные к различным заболеваниям, по-разному реагируют на вмешательство в их иммунную систему.

К сожалению, информацию об этих негативных последствиях слишком часто скрывают. Напротив, стряпаются исследования, чтобы снять с вакцин вину. Воспользовавшись изменениями, добавленными к законодательным актам, производители вакцин поспешно избавляются от ответственности. Аллопатическая исследовательская машина повесила на это заболевание ярлык "генетического" (кто слышал когда-либо об эпидемиях генетических заболеваний?), поэтому бóльшая часть денег, выделяемых на исследования, вливается именно туда. В результате мы обнаруживаем, что эпидемия аутизма быстро превращается в аллопатическую дойную корову, наподобие рака. В то же время организации, придерживающиеся альтернативного (и менее затратного) подхода к аутизму, выталкиваются на обочину, когда дело доходит до крупных сумм и благотворительных мероприятий с участием знаменитостей. К сожалению, только эти альтернативные подходы и обладают хоть сколько-нибудь лечебным действием. Гомеопатия — один из этих альтернативных видов терапии, занимающий достаточное скромное место в сфере лечение аутизма.

Лично я убеждена, что гомеопатия — один из лучших видов терапии, доступных в этой области. Многие альтернативные подходы — пищевые добавки, диеты, детоксикационные протоколы и поведенческая терапия — эффективны и даже помогают многим детям приблизиться к выздоровлению, однако большинство из них не является истинно излечивающими. Так, "выздоровевший" аутичный ребенок часто остается в рамках ограничительных диет и пищевых добавок или просто приспосабливается к жизни в нормальном обществе. Напротив, гомеопатическое лечение, хотя это еще и остается редким явлением, может полностью освободить пациента от аутизма. Так произошло с моим сыном, и я знаю еще несколько таких случаев.

Удивительно ли это, учитывая достижения гомеопатии в лечении вызванных вакцинацией нарушений и аутоиммунных заболеваний? Конечно, нужно признать, что в случае моего сына достигнуты необыкновенные результаты, ожидать которых можно только в небольшом проценте случаев, однако многие гомеопаты с большим опытом работы с аутизмом способны достичь значительного улучшения у большинства своих пациентов.

С момента публикации моей книги "Невероятное излечение" (общего введения в гомеопатию, включающего гомеопатический опыт нашей семьи и десятки других историй излечения по всему миру, рассказанных от первого лица) я часто беседовала о гомеопатии с родителями, направляла к гомеопатам по всему миру, отвечала на многочисленные вопросы родителей, а также следила за продвижением в лечении многочисленных пациентов. Я также опрашивала гомеопатов, имеющих большой опыт работы с аутизмом. Я узнала, что существует множество факторов, которые делают эту категорию пациентов уникальной с позиции практикующего врача-гомеопата. Вот некоторые из них:
Сложность лечения аутизма, вытекающая из самой его природы. Обычно лечение протекает медленно и постепенно и требует мастерства внимательного ведения пациента.
Крайняя тревожность, чувство безысходности и частые проблемы в семьях с аутичными детьми вследствие стресса и нехватки финансов. Нетерпеливость в отношении лечения — обычное явление, не соответствующее той реальности, на которую должны рассчитывать родители.
Одновременное применение многих форм воздействия, в том числе диет, добавок, хелатирования (в различных формах) и бесчисленных других видов лечения, таких как поведенческая терапия, слуховая терапия, остеопатия и краниосакральная терапия. Многие виды лечения направлены на множество симптомов (например, проблемы с желудком), а не на исходную причину заболевания.
Родители, разыскивающие "гомеопатию", не представляют себе, что это такое, и зачастую могут попасть к малообразованному (или необразованному) гомеопату, который просто назначает стандартные комбинации препаратов, использует аппаратное тестирование, прописывает ежедневное применение лекарств, которые рассматриваются как "витамины" и т.д. Другими словами, это очень аллопатический подход к гомеопатии.

В такой ситуации нужен смелый и преданный своему делу классический гомеопат. Задача очень сложна, но выигрыш огромен. Гомеопат способен вернуть ребенку нормальную жизнь и спасти всю семью. Более того, гомеопаты могут продемонстрировать всему миру, что гомеопатия в состоянии творить чудеса там, где аллопатия не может предложить ничего. По этой причине эпидемия аутизма — трагическая, но превосходная возможность для гомеопатии заявить о себе. Родители аутичных детей в отчаянии, они чрезвычайно много вкладывают в своих детей, и они не забудут, чтó гомеопатия сделала для них. И я тому пример! Я знаю нескольких других мам из семей с этой проблемой, которые готовятся стать гомеопатами и горячими пропагандистами гомеопатии.

В заключение этой статьи я приведу краткое описание истории излечения моего сына Макса. Это немного измененный отрывок из статьи, которую я написала для номера "Мазеринг мэгэзин" (Mothering Magazine), вышедшего в январе 2006 года. С моей точки зрения, выздоровление Макса демонстрирует ряд ключевых моментов: эффективность классического лечения; важную роль нозодов в лечении аутизма; применимость LM-потенций (обеспечивающие, как я считаю, мягкие и частые "толчки", в которых нуждаются многие аутичные дети, в дополнение к вовлечению в процесс родителей и их намерений); роль специальных диет, исключающих некоторые продукты (в частности, молоко, глютен, пищевые красители и злаки), которые в немалой степени поддерживают аутичное состояние многих детей и которые могут быть вновь включены в меню после гомеопатического излечения пищевой чувствительности; важность вовлечения всей семьи в процесс лечения и, наконец, то, что родители должны быть терпеливыми, наблюдательными, гибкими в отношении изменений и улучшений, искренне привязанными к своему ребенку и верящими в возможность излечения. Я призываю вас прочитать "Невероятное излечение", если вам интересны подробности истории Макса. Для многих родителей эта книга стала бесценным руководством, а несколько врачей даже требуют, чтобы все их пациенты (а не только семьи, имеющие аутичного ребенка) купили и прочитали эту книгу.

Статья в январском номере 1995 г. "Мазеринг" о гомеопатическом лечении поведенческих проблем у детей привела меня к поиску гомеопатического лечения для моего в то время аутичного сына Макса. Уже тогда мой муж Стив и я изо всех сил старались понять неспособность Макса к личному и коллективному общению и смириться с ней. К сожалению, с того времени подобный опыт получают все больше и больше родителей. В 1995 году драматический рост аутизма в США только начинался, а сфера знаний об аутизме и его лечении пребывала в зачаточном состоянии.

Весной 1994 года, когда Максу было почти три, нас пригласили в его детский сад и рекомендовали обратиться за медицинской помощью. Макс становился все более отстраненным, не устанавливал зрительный контакт, не отзывался на свое имя, у него появились аутостимуляции — например, вращение вокруг своей оси. Во время чтения сказок казалось, что он не слушает; если его не удерживали на коленях у воспитателя, он убегал и тихо играл где-нибудь в комнате. Когда другие дети играли на улице, воспитатели обнаруживали его в комнате для занятий, где он был поглощен разглядыванием игрушки или зверька. Хотя, судя по его виду, Макс обычно чувствовал себя счастливым, в его словаре было не больше десяти-двадцати слов, и он не мог построить даже простую фразу из двух слов. Когда мы разговаривали с ним, не было похоже, что он понимает или отвечает нам. Когда я пыталась читать ему перед сном, он ерзал по всей кровати и перебирал пальцами по стене и покрывалу. При этом он поразительно разбирался с конструкторами и компьютерами, знал цифры и буквы и любил смотреть телевизор и танцевать под музыку.

По совету подруги-логопеда мы не повезли Макса в клинику Стэнфордского университета, которую нам рекомендовали. Она сказала нам, что там ему только приклеят ярлык и вселят в нас чувство безнадежности. Вместо этого она рекомендовала прекрасного специалиста по проблемам с речью в Пало-Альто — женщину, которая остается лучшим специалистом в нашем районе, работающим с такими детьми, как Макс. Как и многие другие вещи, которые случились с нами в тот судьбоносный год, и теперь как будто кто-то сверху помогал нам: хотя на это совершенно невозможно было рассчитывать, но она сразу же приняла Макса в качестве клиента. И вместо того, чтобы приклеить ему ярлык, она просто взялась за работу.

Летом 1994 года я также узнала о диете Фейнгольда. Одним из наиболее нежелательных в списке проблемных продуктов в этой диете является коровье молоко, а Макс был просто зависим от него! Он жить не мог без бутылочки и был способен выпить до восьми бутылочек в день. Как только мы исключили молоко из его питания, пелена стала спадать, и в итоге Макс научился строить предложения из двух слов. Он остался аутичным, но он стал заметно больше "присутствовать" с нами. Несколько лет спустя я узнала, что чувствительность к молоку и другим продуктам очень характерна для аутичных детей. Другие изменения в питании, которые мы сделали в то время, включали исключение пищевых красителей и пшеницы.

Осенью 1994 года занятия Макса со специалистом по проблемам с речью продолжались, в том числе еженедельные занятия вместе с двумя другими мальчиками с болезнями аутичного спектра. Макс лучше всех себя вел, но хуже всех говорил и был наиболее "отсутствующим". После тестирования он получил право на обучение в специальном учебном заведении округа. Прогресс Макса был медленный, и он начал демонстрировать такие характерные аутистические симптомы как эхолалию, т.е. повторение слов. Мы чувствовали себя подавленными, но были настроены попытаться сделать все возможное. Действительно, мои худшие ожидания начинали сбываться. Мой брат серьезно психически болен, поэтому я очень хорошо знала, как проблемы Макса могут повлиять на всю семью. Тогда мы отдали Макса в школу Монтессори, что подошло ему гораздо лучше, и попытались почерпнуть идеи, например, из книги Барри Нила Кауфмана "Растить сына", проводя время в интенсивном индивидуальном взаимодействии с ребенком. С другой стороны, Макс всегда был счастлив, даже если он и не присутствовал среди нас полностью.

Таково было положение дел, когда я узнала о гомеопатии из "Мазеринг". Каким-то образом короткая статья натуропата Джудит Риченберг-Ульман стала как будто сигналом для меня; я инстинктивно почувствовала, что эта форма лечения может стать решением нашей проблемы. Как я уже говорила, кто-то наверху оберегал нас! На следующий день я позвонила своей подруге, которая занимается акупунктурой, и спросила, где я могу найти гомеопата. Она направила меня к Джону Мельничуку, гомеопату, который как раз начал практику в Пало-Альто. Мы быстро договорились о первом визите, и путь Макса к исцелению начался.

Наша первая встреча с Джоном была типичной для приема классического гомеопата. Джон осмотрел Макса, выслушал мой рассказ обо всех его симптомах, манере сна, привычках в еде, потливости, физических особенностях, поведении и характере. Кроме того, он принял во внимание, как протекали беременность и роды, а также медицинскую историю нашей семьи. Этот первый визит занял примерно два часа. Потратив несколько дней на анализ, Джон назвал нам препарат, который он счел наиболее подходящим, или подобным для Макса (это был Carcinosinum LM1).

К счастью, удача опять улыбалась нам. Не прошло и нескольких дней с начала ежедневного приемы жидкой дозы лекарства, как Макс начала демонстрировать едва различимые изменения. Его речь стала немного более плавной, он стал использовать немного больше фраз и он стал казаться более общительным. На следующей неделе специалист по проблемам с речью, которая занималась с Максом, заметила, что что-то явно улучшилось. Хотя мы даже не говорили ей о гомеопатии, она сразу же спросила: "Как вы это сделали?!". Например, у Макса вдруг появилась способность выполнять две последовательные инструкции вместо одной.

Шли месяцы, и изменения у Макса становились все более заметными. Каждый месяц мы увеличивали потенцию его лекарства и отмечали характерную модель ответа. Начиная новую бутылочку лекарства более высокой потенции, мы наблюдали 3-дневный период нарастающей гиперактивности, а вслед за этим резкое улучшение в познавательной сфере и поведении. Поскольку и Стив, и я ученые, мы даже провели простой эксперимент. Стив давал Максу его лекарство в течение двух недель и в какой-то неизвестный мне момент менял потенцию. Я делала наблюдения, отмечая резкие улучшения поведения, и отмечались они точно спустя три дня после изменения дозы.

После шести месяцев лечения Джон посоветовал нам обратиться к краниальному остеопату. Сейчас у Джона лечится много аутичных детей, и он обнаружил, что для многих его пациентов квалифицированная краниоскаральная терапия может ускорить улучшение. Макс прошел несколько курсов у остеопата, и мы заметили, что это действительно повлияло на него. Казалось, что процедуры его успокоили и он больше стремится к физическому контакту и проявлению эмоций.

После девяти месяцев гомеопатического лечения специалист по проблемам с речью Макса прекратила занятия за ненадобностью. Через полтора года после начала лечения результаты тестов Макса превышали уровень для его возраста. Когда мы подписывали документы, освобождающие его от права обучения в специальном учебном заведении, она рассказала представителю округа, что Максу помогли не ее занятия, а гомеопатия. Нам она сказала, что на самом деле никогда такого не видела. Ей приходилось наблюдать улучшение у аутичных детей, но она никогда не видела, чтобы ребенок полностью утратил свой аутизм, как это произошло с Максом.

К тому моменту Mакс выздоровел примерно на 80%. Оставшиеся 20% заняли период в несколько лет, когда были переходы на новые лекарства, так как состояние Макса улучшалось и изменялось. К тому моменту он был в 4-м классе, и никто не подозревал, что у него ранее был аутизм.

(Естетственно, каждому ребенку необходимо индивидуальное лечение медикаментами, подобранными на основе его собственных симптомов. Другому аутичному ребенку могут понадобиться совершенно другие лекарства. Тем не менее, для читателей-гомеопатов я кратко опишу курс лечения Макса. Первоначально у Макса был прогресс с Carcinosinum LM1-13 в течение первого года лечения. На этой стадии лекарственное ухудшение стало постоянным и потенция не увеличивалась. Спустя шесть месяцев, из-за отката вследствие пробы Манту, мы опять начали с Carcinosinum LM1 и дошли до LM8 в течение восьми месяцев. После этого Carcinosinum больше не использовался и LM-потенции больше не требовалась. В течение нескольких лет различные препараты назначались только при необходимости, в частности Opium, Cicuta и Hyoscyamus. Pulsatilla и Arnica применялись как лекарства при острых состояниях. Сейчас, в возрасте 17 лет, Макс, возможно, самый здоровый член нашей семьи и менее всех нас нуждается в гомеопатической помощи).

Надо признать, что реакция Макса на гомеопатическое лечение была исключительной и практически идеальной. Но Макс не единственный такой случай. Все больше и больше семей пробуют использовать гомеопатию для лечения своих аутичных детей, и ко мне приходит все больше отзывов об успешном излечении по всему миру. При таком неизлечимом заболевании, как аутизм, даже небольшие улучшения могут создавать огромную разницу в качестве жизни. Многие из гомеопатов, с которыми я говорила, отмечают по меньшей мере заметные улучшения в большинстве случаев, когда они сталкивались с аутизмом.

Как вы можете себе представить, излечение Макса совершило нечто большее и изменило жизнь всей семьи. Прежде всего, гомеопатия стала нашей основной медициной. В течение нескольких лет я наблюдала совершенно невероятные чудеса, происходившие благодаря гомеопатии с моими друзьями и семьей. Мой опыт с Максом заставил меня изменить мою собственную жизнь. Моя работа исследователя в области вычислительной техники вдруг показалась мне скучной и рутинной по сравнению с чудом, которое коснулось нашей жизни. Я почувствовала, что должна посвятить себя изучению, распространению и поддержке гомеопатии в Соединенных Штатах. Я не могла поверить, что большинство жителей этой страны не знает о гомеопатии. Чем больше я узнавала, тем больше я убеждалась, что это похоже на спрятанное сокровище.

Вскоре я ушла со своей работы и начала сама изучать гомеопатию, сначала по книгам, а потом и более традиционными способами, на курсах и семинарах. Я начала помогать различным американским гомеопатическим журналам и группам, я присоединилась к Калифорнийскому движению за свободу здоровья (California health freedom movement), а сейчас я состою в правлении Национального центра гомеопатии.

Еще я начала писать. Сначала это были статьи, которые я размещала в Интернете. В конце концов, я решила написать познавательную книгу, чтобы общество в целом и "аутичное" сообщество в частности узнали о силе гомеопатии. Результатом стало "Невероятное излечение", введение в гомеопатическую философию, ее историю и научные основания, включающее рассказ о нашей семье наряду с десятками других историй от первого лица, рассказанных людьми со всего мира с самыми разными физическими и эмоциональными проблемами. Эта книга уже переведена на немецкий и греческий языки и скоро будет переведена на арабский.

Другим интересным поворотом событий для нашей семьи стали растущие опасения по поводу опасности вакцинации. Некоторые признаки, замеченные в течение нескольких лет, свидетельствуют, что аутизм Макса мог возникнуть как следствие вакцинации. Например, хотя мы не ревакцинировали его в возрасте 5 лет, ему сделали пробу Манту и он тут же дал заметный откат в своих аутистических симптомах. К счастью, мы возобновили гомеопатическое лечение и он восстановился. Только через несколько лет я обнаружила, что Макс получил прививки от гемофильной инфекции (Hib) и MMR как раз в то время, когда он выздоравливал от розеолы. Теперь я знаю, что вакцинация ребенка, который и так находится в ослабленном состоянии, может стать началом беды.

Из-за моей растущей вовлеченности в "аутичное" сообщество и вследствие того, что мы оба, мой муж Стив и я, работаем с вычислительной техникой, мы принимали участие в проекте Алана Юрко по улучшению пользовательской доступности и практичности базы данных Системы сообщений о побочных эффектах прививок (VAERS). Эта база данных о вреде, причиненном прививками, обеспечивается Центром контроля заболеваний (CDC), но была недоступна для виртуального поиска большинству пользователей. Стив взял данные VAERS, объединил их в единую большую базу данных и сделал ее доступной онлайн через Интернет. Теперь многие люди из "аутичного" и медицинского сообществ пользуются этой базой данных для поиска нужных сведений. Этот проект спонсируется Национальным центром информации о прививках (National Vaccine Information Center) и может быть найден на сайте www.medalerts.org.

Несомненно, история выздоровления Макса и опыт его семьи исключительны. Теперь Максу 17 лет, это восхитительный счастливый здоровый подросток, прекрасный ученик и талантливый художник. Сейчас он занят поступлением в университет на студийную анимацию (вот его сайт в Интернете — http://www.maxamania.com/). Наша семья действительно получила благословение излечением, которое нам принесла гомеопатия, и я всегда буду благодарна за чудеса, на которые она способна.
 

Серия сообщений "прививки и аутизм":
Часть 1 - Эпидемия аутизма в США и Канаде не связана с вакцинацией
Часть 2 - Известный медицинский журнал ошибочно назвал прививки опасными
...
Часть 9 - Возможно ли вылечить аутизм?
Часть 10 - прививки - "за" и "против"
Часть 11 - Гомеопатия и аутизм: уникальная возможность изменения
Часть 12 - Cайт МедПортал об аутизме
Часть 13 - Часто задаваемые вопросы об аутизме
Часть 14 - "Просто совпадение", Дэн Ольмстед