"Все знает и ничего не хочет. Мне бесконечно далеко до этого состояния. Я ещё много чего хочу и очень много чего не знаю.
…Я не понимаю, почему если Бог есть любовь. Основные слова, с которыми мы к нему обращаемся, - "прости" и "помилуй", да ещё "побойся Бога"
Я не понимаю, почему во всех четырех Евангелиях Иисус гневался, скорбел, вопрошал и учил, но ни разу не улыбнулся.
…Я не понимаю, почему у меня так и не получилось никакого счастья с женщинами, которых я любил больше всего на свете?
…И почему вдруг от каких-то нот или строк мурашки идут по спине, и слеза просится на глаза?
Ещё я не понимаю, почему человек до последней секунды с такой отчаянностью цепляется за жизнь, которую он и получил-то помимо собственной воли и желания, и совсем она не была хороша, и радости в ней было куда меньше, чем печали, а две-три короткие вспышки счастья оставили после себя разве что горьковатый привкус ностальгии?
Я бы очень хотел все это понять. И ещё многое-многое другое. И тогда уже (может быть) - ничего не хотеть".
|
|
|
|
