Leonsija все записи автора

Женщина на войне... это противоестественно, конечно. Не женское это дело воевать и убивать, но, если все же жизнь заставляет, то женщина наравне с мужчинами берется за оружие. Летом прошлого года ко мне попала заметка о женщинах, воевавших в Первую мировую войну, о так называемом "Женском батальоне смерти" и его создательнице... Интересная судьба, интересные факты, а дальше просто стало интересно узнать вообще о том, как воевали женщины в той войне...

"Авантюризм, делячество все больше захватывают русскую душу. Слово 'патриот' встречается в штыки. Страшно подумать, что стало бы теперь с русской девушкой, во всеуслышание заявившей, что ей стыдно за брата или друга, отказавшегося от службы в армии, и потому решившей организовать женский батальон под белым знаменем 'За веру и Отечество'. Не ждет ли ее, как Марию Бочкареву, судьба изгнанницы?"

Из предисловия Сергея Дрокова к книге "Яшка. Моя жизнь крестьянки, офицера и изгнанницы" (Yashka. My Life as Peasant, Officer and Exile, 1918)

Мария Бочкарева

Создательницей первого женского ударного батальона была Мария Бочкарева. При жизни слава этой удивительной женщины была столь велика, что ей могли бы позавидовать многие звезды современной политики и шоу-бизнеса. Репортеры наперебой брали у нее интервью, иллюстрированные журналы помещали на обложках ее фотопортреты и восторженные статьи о "женщине-герое".

Простой крестьянке, лишь к концу жизни научившейся азам грамотности, довелось на своем веку встречаться с главой Временного правительства А. Ф. Керенским, двумя верховными главнокомандующими русской армией - А. А. Брусиловым и Л. Г. Корниловым. "Русскую Жанну дАрк" официально принимали президент США Вудро Вильсон и английский король Георг V.

Родилась Мария в июле 1889 года в Сибири в семье крестьянина. Когда началась первая мировая война, Мария решила отправиться солдатом в действующую армию. В ноябре 1914 года в Томске она обращается к командиру 25-го резервного батальона. Тот предложил ей отправиться на фронт в качестве сестры милосердия, но Мария продолжала настаивать на своем.  На последние восемь рублей Бочкарева отправляет телеграмму на высочайшее имя и вскоре, к большому удивлению командования, получает разрешение Николая II. Ее зачислили в вольнонаемные солдаты. По неписаному правилу, солдаты давали друг другу клички.  Мария просит называть себя Яшка.

Яшка бесстрашно ходила в штыковые атаки, вытаскивала раненых с поля боя, была несколько раз ранена. Первое свое боевое крещение она назвала столкновением "с самым бесчеловечным из всех германских военных изобретений" — отравляющими газами. "Наши противогазы были несовершенны. Убийственный газ проникал внутрь, вызывая в глазах острую резь и слезы. Но мы же были солдатами матушки-России, чьим сыновьям не привыкать к удушающей атмосфере, и поэтому мы сумели выдержать воздействие этих раздражающих газов". Будучи четырежды раненой, в 1916 году за боевую доблесть Мария Бочкарева получает все четыре степени Георгиевских крестов и впервые в истории становится первой женщиной, удостоенной почетного и высокого положения в армии – звания Полного Георгиевского кавалера. Ей присваивается звание младшего, а затем и старшего унтер-офицера.

Февральская революция перевернула привычный для Марии мир: на позициях шли бесконечные митинги, начались братания с врагом. Благодаря неожиданному знакомству с председателем Временного комитета Государственной думы М. В. Родзянко, который приехал на фронт для выступлений, Бочкарева в начале мая 1917 года оказалась в Петрограде. Здесь она пытается реализовать неожиданную смелую идею — создать специальные воинские части из женщин-добровольцев и вместе с ними продолжать защищать Родину. Верховный главнокомандующий Алексей Брусилов к этой идее отнесся настороженно. Он заметил, что подобного формирования нет еще нигде в мире. "Надеетесь ли вы на женщин?" - спросил он Бочкареву. "Ручаюсь, что мой батальон не осрамит России", - отвечала командир. В обращении Московского женского союза говорилось: "Ни один народ в мире не доходил до такого позора, чтобы вместо мужчин-дезертиров шли на фронт слабые женщины. Женская рать будет тою живою водой, которая заставит очнуться русского богатыря". Вместо кокарды на фуражках женщины носили изображение черепа со скрещенными костями.

Поддержали идею и патриотические женские общественные организации. На призыв Бочкаревой и Женского союза помощи Родине откликнулись свыше двух тысяч женщин. По распоряжению Керенского женщинам-солдатам выделили отдельное помещение на Торговой улице, отрядили десять опытных инструкторов для обучения их военному строю и обращению с оружием. Пищу "ударницам" приносили из казарм расположенного неподалеку 2-го Балтийского флотского экипажа.

Первоначально предполагалось даже, что с первым отрядом женщин-добровольцев на фронт в качестве сестры милосердия отправится жена Керенского Ольга, которая дала обязательство "в случае необходимости оставаться все время в окопах". Но до окопов "госпожа министерша" так и не добралась...

Многочисленные публикации и фоторепортажи рисовали жизнь женщин-солдат в весьма идиллических красочных тонах. Реальность, увы, была прозаичнее и суровее. Единства и согласия в женском батальоне не было. На командиршу одна за другой стали поступать жалобы от подчиненных. У них было немало причин быть недовольными: Мария была груба, била женщин по лицу как старорежимный вахмистр. Она запрещала в своём батальоне организацию всё более популярных советов и комитетов, любую партийную пропаганду. Некоторые из демократически настроенных барышень даже обращались к командующему Петроградским военным округом генералу Половцеву, чтобы тот поставил на место зарвавшуюся начальницу. Но главнокомандующий поделать ничего не мог: Бочкарёва, выразительно размахивая кулаком, говорила, что желает иметь часть дисциплинированную.
 

В конце концов в формируемом батальоне произошел раскол - с Бочкаревой остались примерно 300 женщин, а остальные образовали самостоятельный ударный батальон. По иронии судьбы, часть "ударниц", отчисленных Бочкаревой "за легкое поведение", вошли в состав нового 1-го Петроградского женского батальона, подразделения которого 25 октября 1917 года безуспешно обороняли Зимний дворец, последнюю резиденцию Временного правительства. 

21 июня 1917 года на площади у Исаакиевского собора состоялась торжественная церемония вручения новой воинской части белого знамени с надписью "Первая женская военная команда смерти Марии Бочкаревой". Этот день запечатлен на втором снимке из музейного собрания. На левом фланге отряда в новенькой форме прапорщика (в первый офицерский чин она была произведена специальным приказом Керенского) стояла взволнованная Мария: "Я думала, что все взоры устремлены на меня одну. Петроградский архиепископ Вениамин и уфимский архиепископ напутствовали наш батальон смерти образом Тихвинской Божией Матери. Свершилось, впереди - фронт!". Напоследок батальон прошел торжественным маршем по улицам Петрограда, где его приветствовали тысячи людей, хотя в толпе раздавались и оскорбительные выкрики.

23 июня необычная воинская часть отправилась на фронт. Жизнь сразу развеяла романтику. Первоначально у казарм батальона пришлось даже поставить часовых: революционные солдаты приставали к "бабам" с недвусмысленными предложениями. Боевое крещение батальон получил в ожесточенных боях с немцами под Сморгонью в начале июля 1917 года. В одном из донесений командования говорилось, что "отряд Бочкаревой вел себя в бою геройски", подавал пример "храбрости, мужества и спокойствия". Боевое крещение 1-й батальон принял 9 июля 1917 года. Женщины попали под сильный артиллерийский и пулеметный обстрел. Хотя в донесениях говорилось, что «отряд Бочкаревой вел себя в бою геройски», стало ясно, что эффективной боевой силой женские военные подразделения стать не могут. После боя в строю осталось 200 женщин-солдат. Потери составляли 30 человек убитыми и 70 ранеными. М. Бочкарева была произведена в чин подпоручика, а впоследствии - в поручики.

А. И. Деникин, наблюдавший один из женских батальонов в бою, писал: "Женский батальон… доблестно пошел в атаку, не поддержанный "русскими богатырями". И когда разразился кромешный ад неприятельского артиллерийского огня, бедные женщины, забыв технику рассыпного строя, сжались в кучку - беспомощные, одинокие на своем участке поля, взрыхленного немецкими бомбами. Понесли потери. А "богатыри" частью вернулись обратно, частью совсем не выходили из окопов"

По всей стране шло формирование женских частей. Официально на октябрь 1917 года числились: 1-й Петроградский женский батальон смерти, 2-й Московский женский батальон смерти, 3-й Кубанский женский ударный батальон. Были организованы и женские команды связи: в Петрограде — 2, в Москве — 2, в Киеве — 5, в Саратове — 2. Стихийное формирование женских отрядов шло в Киеве, Минске, Полтаве, Харькове, Симбирске, Вятке, Смоленске, Иркутске, Баку, Одессе, Мариуполе. В июне был объявлен приказ о формировании первой Морской женской команды. Формирование происходило исключительно на добровольческих началах. 

 После Октябрьского переворота Бочкарева, была вынуждена распустить по домам свой батальон, а сама вновь направилась в Петроград. После расформирования батальона Марию арестовали и отправили в Петропавловскую крепость. Затем выпустили, предоставив возможность побеседовать с Лениным и Троцким. Но Бочкарева не приняла революцию. "Вы приведете Россию не к счастью, а к гибели", – решительно заявила она властям. Потом Бочкарева все-таки встала на сторону белых. По поручению генерала Корнилова она с поддельными документами в одежде сестры милосердия пробралась через охваченную гражданской войной Россию, чтобы совершить в 1918 году агитационную поездку в США и Англию. Позже, уже осенью 1919-го, состоялась встреча с еще одним "верховным" — адмиралом А. В. Колчаком. Постаревшая и измученная скитаниями, Мария Леонтьевна пришла просить об отставке, но он уговорил Бочкареву продолжить службу и сформировать добровольный санитарный отряд. Мария произнесла страстные речи в двух омских театрах и за два дня завербовала 200 добровольцев. Но дни самого «Верховного правителя России» и его армии уже были сочтены. Отряд Бочкаревой оказался никому не нужен.

Когда Красная Армия заняла Томск, Бочкарева сама явилась к коменданту города, сдала ему револьвер и предложила Советской власти свое сотрудничество. Комендант взял с нее подписку о невыезде и отпустил домой. В рождественскую ночь 1920 года она была арестована и затем отправлена в Красноярск. На все вопросы следователя Бочкарева давала откровенные и бесхитростные ответы, чем поставила чекистов в сложное положение. Никаких явных доказательств ее "контрреволюционной деятельности" обнаружить не удалось, в боевых действиях против красных Бочкарева также не участвовала. В конечном итоге особый отдел 5-й Армии вынес постановление: "Для большей информации дело, вместе с личностью обвиняемой, направить в Особый отдел ВЧК в Москву".

Возможно, это сулило в результате благоприятный исход, тем более что постановлением ВЦИК и СНК смертная казнь в РСФСР была в очередной раз отменена. Но, к несчастью, тут в Сибирь прибыл заместитель начальника Особого отдела ВЧК И. П. Павлуновский, наделенный чрезвычайными полномочиями. Представитель Москвы не понял, что же смутило местных чекистов в деле нашей героини. На постановлении он написал краткую резолюцию: "Бочкареву Марию Леонтьевну - расстрелять". 16 мая 1920 г. приговор был приведен в исполнение.