Жлёб все записи автора

Название: Versuch nicht zu verstehen…/ Не пытайся понять...
Автор: Karma
Пейринг: Дэвид/Билл, Том/Билл, второстепенные
Рейтинг: R
Категория: Slash
Жанр: Angst
Статус: в процессе
От автора: тапками не кидать, лучше сразу йаду!
Краткое содержание: пока что ничего особенного, но может и блеснет кое-какая оригинальность…

1.

„Ich fühl mich,                          ("Я чувствую себя
claustrophobisch eng…“          загнанным в угол...")
 

Глянцевый журнал приземлился на подушку и прикосновением холодных страниц заставил Билла открыть глаза.

- Просыпайся, просыпайся, извращенец проклятый! – Том схватился за одеяло, намереваясь стащить его с кровати.
- Том, ты чего? – поймав руку брата, Билл попытался заглянуть ему в глаза. – Что случилось?
- Не трогай меня, - Том отшатнулся и попятился к двери. – Ты прочитай, что они написали… - голос дрожал, грозя сорваться на каждом слове, пальцы нервно теребили край футболки. – И ты… ты же подыгрываешь им на каждом концерте. Я думал, что ты просто… не знаю, придуриваешься… прикалываешься… Зачем?! – он позволил себе сползти на пол и спрятал лицо в ладонях.

Билл посмотрел на обложку злополучного представителя прессы, и ему показалось, что кто-то украл из его легких весь воздух. Он не верил, не хотел верить в то, что видел. На него смотрели два улыбающихся лица. Одна из недавних фотографий. Просто шутливо щелкнутая одним из фотографов в начале какой-то фотосессии. Старший брат и за его спиной – младший, обнимающий его. Счастливые лица, полные настоящей, чистой радости, вывалянной в грязи источавшего красный цвет заголовка: “Твинцест! Душевные и постельные страсти близнецов”.
Но кто? Как? Кто сумел подсмотреть его тайные мечты и прочесть мысли? Он же никогда никому не говорил, кроме Дэвида…
Комкая дрожащими руками журнал, он бросился к брату.

- Только не прикасайся ко мне!

- Но почему? Ведь мы-то с тобой знаем, что это все просто выдумки журналистов, - сказал Билл, чувствуя, что может сейчас сказать слишком много, и потом пожалеть об этом.

Том сдернул с головы кепку, и светлые дреды рассыпались по плечам, почти скрыв лицо.

- Я больше не смогу…
- Что… Чего ты не сможешь? – Билл сел рядом с братом на пол.
- Не смогу стоять с тобой рядом и улыбаться. Не смогу выступать с тобой на одной сцене. Не смогу, зная, что о нас думают, - Том оттолкнул ладонь Билла, пытавшуюся убрать волосы с его лица.
- Томми, но это же… глупо. Нет, и не было между нами этой грязи… - на последнем слове он осекся, поняв, каким словом только что назвал свои чувства.
- Все равно, - Том опять уронил голову на руки.
- Послушай… - и снова руки, протянутые, чтобы утешить, получили отпор.
- Ты не понял. Это все. Я ухожу. Ухожу из группы. Найди себе другого гитариста, который согласится, чтобы над ним так издевались, - он резко поднялся на ноги, - только вот никому ты не сможешь сделать так больно, как мне, - выскочив из комнаты, он унесся прочь по пустому коридору одного из самых престижных отелей Токио.

А его брат остался. Читать интервью, которое никогда не давал. Смотреть на фотографии, смысл которых был извращен. Перед открытой дверью, за которой его ждало только смятение и одиночество. Вполне достойная замена боли, причиняемой пониманием того, что он никогда не только не сможет быть счастлив с тем, кого так любит, но и не сможет даже рассказать ему о своей любви.

2.

“Ich bin da, wenn Du willst…”   ("Я буду рядом, если ты захочешь...")
 

- Безвыходных ситуаций не бывает, волчонок, - заявил Дэвид, выслушав щедро приправленный слезами рассказ Билла. – Не скажу, что я дико рад такого рода скандалу, но это все равно реклама, как ты на нее ни посмотри.
- На х… бы такую рекламу, - пробормотал Билл, зарываясь лицом в простыни и размазывая по ним потекшую тушь.

Дэвид с сочувствием посмотрел на продолжавшую вздрагивать от тихих всхлипов спину. Ласково погладил, в бесчисленный раз поразившись волнам беззащитности, исходившим от него.

- Не плачь. Не все еще потеряно, - обхватив за плечи, он притянул Билла к себе и крепко обнял. Нашел холодные ладони и сжал их в своих, согревая и чувствуя, как постепенно выравнивается дыхание его волчонка. Таким он был всегда, задиристым, веселым, но легко ранимым, слабым и совершенно не умевшим терпеть боль. А далеко не родственные чувства к брату не могли дать ему ничего, кроме боли.

Тепло приятно разливалось по телу, успокаивая и убаюкивая. Билл тяжело вздохнул и откинул голову на плечо Дэвида. Дэвид. Который рядом вместо… Но только он спасал его от него самого. Разбавлял черную безнадежность неразделенных чувств светом своей, хоть и тоже не совсем взаимной любви.

- Ты говорил, что слабость тоже может быть силой. Как?
- Я не уточнил одной детали. Именно твоя слабость может быть силой. Тебе подарена не только привлекательность, а дар завораживать своей хрупкостью, - Дэвид провел кончиками пальцев по нижней челюсти Билла, медленно спустился по шее и положил руку прямо на сердце. – Глядя на твое отчаяние, невозможно не испытывать жажды помочь. Именно жажды, потому что желание в данном случае слишком мягкое слово.

Билл развернулся и посмотрел Дэвиду прямо в глаза.

- Ты хочешь сказать, что шанс у меня есть? Что я смогу его удержать?

Заплаканные, умоляющие глаза. Как сказать им “нет”? Как объяснить, что иногда нужно смириться и сложить оружие, чтобы не убивать новыми попытками что-либо исправить самого себя? Невозможно. Через это нужно пройти, чтобы понять.

- Знаешь, волчонок, это будет сложно. Может, лучше дать ему уйти. Попробовать принять это?

Темные брови почти сошлись на переносице, в глазах опять блеснули слезы. Не сможет.

- Нет, нет, вот снова плакать не надо. Ты лучше напиши. Все-все, что сейчас внутри. И не пытайся сложить слова в смысл, в какую-то историю. Просто сделай их такими же пронзительными, как эмоции в твоих глазах.

Ответом был только вздох. Билл потянулся к Дэвиду, прильнул к нему и затаился на груди, как ребенок. Дэвид гладил его по волосам, поигрывая с прядями становившимися все длиннее. А когда он коснулся их впервые, они едва доставали до основания шеи, чуть прикрывая кружок татуировки с эмблемой еще не очень известной рок-группы…