socker все записи автора

«Больше всего меня беспокоит русская инфантильность»

Если мальчики не играют в войну, не бьются на мечах и шпагах, то они вряд ли станут настоящими мужчинами. Так устроен мир. Если с нашими детьми что-то не так, то в первую очередь надо посмотреть, в какие игры они играют. Андрей Фомичев, когда его сыновья стали подрастать, не стал покупать им уродцев, заполонивших полки детских магазинов, а сделал мальчикам деревянные мечи. Отец хотел, чтобы его сыновья выросли настоящими мужчинами. Понимание простой истины побудило Андрея открыть свое дело и радовать мальчишек игрушечным оружием и доспехами.

***

— В наш интерактивный век, когда дети уже с четырех лет вовсю «рубятся» в компьютерные «стрелялки», какое значение в их воспитании имеют привычные для поколения родителей игрушки?

— Сегодня, когда компьютер столь навязчиво залезает в сознание ребенка, классические ролевые игрушки — единственная реальная здоровая альтернатива этой дребедени, распространяющейся со страшной силой. Если брать наши игрушки, то они как раз способны быть тем противопоставлением ‒ они полностью аутентичны богатырскому оружию. Именно богатырскому, а не рыцарскому, потому что рыцари — это все-таки западное явление. Следующая альтернатива компьютеру — это спорт, который очень благоприятно влияет на развитие ребенка. Но спорт — это спорт, а ребенок живет в игре, поэтому ему нужно предоставить возможность играть.

— Вы часто наблюдаете за тем, во что играют дети?

— Не буду говорить за всех, потому что, не будучи психологом и педагогом, не хотелось бы что-то обобщать. Скажу про своих детей — у меня их трое: девочка и два мальчика. Мне это ближе, потому что все, что я сейчас делаю, началось с воспитания моих детей. Мальчикам сейчас десять и восемь лет. Когда дети стали потихоньку подрастать, встал вопрос, что им дать в качестве игрушки? Я очень серьезно относился к этому вопросу, понимая, что просто так занять ребенка — это не выход. Все, что ребенку дается, так или иначе, оказывает на него воздействие. И чтобы это воздействие было правильным, с моей точки зрения, я стал искать то, что мне представлялось нужным.

При всем изобилии игрушек, которое наблюдалось в магазинах, что-то по-настоящему хорошее купить было невозможно. Большинство того, от чего ломились полки, было не только развращающего характера, а несло в себе откровенно демоническую направленность: бионики, всякие уродливые чудища, человеки-пауки, мерзопакостный внешне Шрек и т.д. Это, по сути, индустрия порока, по образу того, как это делается для взрослых: создается некая голливудская гадость, потом с нее тиражируются миллионами игрушки. Не имея возможности купить детям что-то достойное, я стал сам делать для них простенькие мечи. Эти мечи вызвали настоящий фурор на детской площадке. Моим детям тогда было соответственно три и пять лет, но мальчишки постарше — лет восьми-десяти — не давали возможности им играть, потому что просили у них мечи, чтобы самим фехтовать. Я понял, что тяга к таким играм лежит у детей на генетическом уровне, несмотря на то, что людям мозги в последнее время штампуются целенаправленным образом. Стало ясно, что с этой проблемой столкнулся не только я, но и другие родители. Это и стало стимулом к моей сегодняшней деятельности, как по созданию игрушечного оружия, так и по его продвижению.

В этом присутствует доля моей личной гражданской позиции, потому что для меня важнее, чтобы люди задумались о том, во что играют их дети, чем просто купили мои игрушки.

‒ Почему сегодня ребенку трудно и практически невозможно почувствовать себя богатырем, былинным героем, зато легко представить себя в образе человека-паука, Гарри Поттера? Причина кроется только во влиянии фильмов и книжек или в чем-то еще?

‒ Самая главная причина ‒ в их родителях. Это проблема номер один. Всегда были соблазны, грязь и прочее, но это не значит, что во все это надо залезать. Можно просто пройти мимо. И родители прекрасно могут детям помочь выбрать путь. Проблема ведь не только в том, что по телевизору показывают порнографию, а в том, что ее смотрят. Если бы люди чуждались ее, понимали, что это губит их душу и души их детей, то никто бы не смотрел. Тогда бы ее и показывать перестали, раз исчез спрос. Общаясь в школе с родителями одноклассников моих детей, я еще больше удостоверился в том, что проблема именно в родителях. Их высказывания и взгляды на жизнь красноречиво говорят о том, что дети уже стали  жертвами их мировоззрения.

— Как сегодня можно воспитать настоящего мужчину? Не полуфабрикат, который, повзрослев, станет машиной по зарабатыванию денег, а человека, способного создать хорошую семью, видеть красоту мира, любить родину, иметь гражданскую позицию, оставить после себя след?

— Здесь опять же многое определяют родители. Если они не хотят видеть своего ребенка таким, то они его и будут соответственно воспитывать. Сейчас общество подвергнуто страшному давлению по изменению шкалы ценностей. То, что всем навязывается, чуждо нашему менталитету, складывавшегося на протяжении последних тысячи лет. Плоды этой методичной работы сегодня очень видимы. Даже за прошедшие с начала перестройки двадцать лет поколения разительно отличаются друг от друга. Если так продолжится и дальше, то о патриотизме можно будет говорить лишь в прошедшем времени, потому что те идеалы, культивируемые сейчас, прежде всего, смещают акценты с социального на личное: обогащение, успех и т.д. Если это личное стоит выше страны, родины, семьи, то все растаскивается, и в результате ‒ гибель. Как это сохранить? Нужно каждому в меру своих сил заниматься реальным делом. А Господь по этим добрым делам будет судить: кому чудо сотворит, кому вразумление подаст, а кому это и грехи перевесит.

Сегодняшняя ситуация в стране сложилась объективно. Мы ее заслужили. И задача каждого человека ‒ исправлять ее своими посильными делами на благо родины. Каков будет результат, не столь важно, потому что каждый будет отвечать за свои дела.

— Скажите как человек, который не просто делает бизнес на детских игрушках, а имеет свою идеологию, насколько то, во что играют дети, определяет их взрослый характер?

— Действительно, за моими игрушками стоит серьезная идеология. Все производство создавалось не потому, что станки простаивали. В основе лежала тема военных игрушек. К ней я пришел, опираясь на собственный жизненный опыт. Мои друзья и знакомые, которых я знаю с детства, играли в войну, сами делали солдатиков и военные игрушки. Сегодня они стали в высшей степени достойными людьми, двое из них получали награды из рук президентов России, одному присвоено звание «Герой России». И здесь есть четкая причинно-следственная связь. То, что в них было заложено во время детских игр, сегодня, несмотря на имевшее место быть предательское отношение к армии, сохранило верность и жертвенное отношение к стране и вооруженным силам. Мне кажется, этого уже достаточно.

Я не ставлю перед собой задачу, чтобы мои дети были военными — это им самим определять. Моя задача, как минимум, вырастить их мужчинами. Я хочу, чтобы они отслужили в армии, и когда этот вопрос перед ними встанет, они не испугались, не стали шарахаться и прятаться, а выполнили свой долг перед Родиной подготовленными людьми.

Ролевые игрушки многое дают ребенку в этом плане. Когда он надевает на себя доспехи, берет в руки щит и меч, то на подлости он уже не то что не способен, а они не гармонируют с его обликом. Это же не пират, сущностью которого является алчность, подлость и предательство, а воин-защитник с соответствующими качествами.

— Вторая негативная сторона сегодняшнего воспитания — это когда на выходе получаются не машины для зарабатывания денег, а инфантилы, сидящие до сорока лет на шее у родителей. Они не в состоянии реализовать себя в жизни. В какие игры не доиграли эти люди?

— В этом случае опять же многое определяют родители. От них зависит, как дети растут в семье, как они в ней взрослеют, как их приучают к взрослой жизни. Сейчас никого не удивишь молодым человеком тридцати, а иногда и сорока лет, который живет с мамой, причем на ее зарплату. Это трагедия и для мамы, и для этого не ставшего мужчиной человека, и для общества. Такое происходит в основном в неполных семьях, где мама воспитывала ребенка, как свою игрушку. Возможно, она прилагала все усилия, чтобы ее ребенок не пошел в армию, потому что он у нее один. Наверное, она пыталась предостеречь его от всевозможных трудностей: сначала в десять лет, потом в пятнадцать, потом в семнадцать, двадцать и т.д. Получается, что ребенка берегут до какого-то зрелого возраста, а этот возраст так и не настает. Ребенка нужно с самых ранних лет обеспечить обязанностями и очертить для него круг ответственности с целью постепенного вхождения во взрослую жизнь.

Нужно чтобы дети, особенно мальчики, ездили в военно-спортивные лагеря, в поисковые отряды, где бы они видели совершенно другую реальную жизнь, сталкивались с настоящими мужскими отношениями, бескорыстной дружбой. Если взять современную московскую среду, то она крайне губительна. Я пришел в огромное изумление, когда узнал, что у детей уже в первом классе все взаимоотношения построены на купле-продаже. И вот представьте, способны они испытать и пережить бескорыстные отношения? Будет ли для их сознания доступно понятие: «с ним можно пойти в разведку»?

— Сегодня во многих местах, где еще только создаются или уже успешно действуют различные клубы, дети изучают боевые искусства, бой на мечах. Это экзотика или действительно актуальные вещи, по сравнению с восточными единоборствами?

‒ Это очень актуально. Мы сейчас вместе с отцом Феоктистом (Петровым) из Тольятти, руководителем Духовно-культурного кремля «Богатырская Слобода», президентом Всероссийской школы православной культуры «Русский Богатырь» более года сотрудничаем в плане открытия в Москве секций по изучению русского богатырского боя. Я полностью разделяю его точку зрения относительно сегодняшнего поголовного увлечения восточными единоборствами, которые далеко не совершенны, а мы, тем не менее, продолжаем ломать нашу культуру и менталитет, подстраиваясь под них, при этом совершенно ничего не зная о родной культуре боя, заложенной в генах. Если к ней обратиться и реализовать себя в этой системе, то результат будет на два порядка выше, потому что основан на сочетании нравственного и физического развития.

Однако нам приходится нелегко: последние полгода — это безрезультатные тыканья и мыканья. Руководство некоторых столичных детских центров даже не хочет разговаривать. Мы пробовали дважды арендовать фитнес-центры, но это получается дорого, потому что мы ставим задачу не заработать, а дать возможность заниматься детям. Сегодня мы открыты для общения с каждым, кто может помочь с предоставлением площадок и залов для развития этой деятельности.

Эта тема сегодня очень востребована: об этом говорят те отклики, которые мы получаем в ходе участия в различных православных ярмарках и выставках. Люди смотрят наши фотографии, на которых дети играют на природе в боевом облачении и стреляют из лука, и спрашивают, куда можно привести своих детей. Они понимают важность и полезность таких занятий. Мы также придумали такую программу, когда выпуская заготовки для игрушечного оружия, даем детям возможность попробовать самим его сделать.

Сегодня в условиях отсутствия сотрудничества с детскими центрами, мы через свой сайт собираем заявки родителей и формируем команды по территориальным округам.

— Что Вас больше всего сейчас волнует в вопросе воспитания детей?

— Меня больше всего беспокоит русская инфантильность. Наших детей сегодня растят с психологией тряпки, с установкой на проигрыш. Единственные, кому я могу сделать комплимент, — это казаки. Пожалуй, только они являют пример собранности и организованности, воспитания подрастающего поколения. Только они реализуют дух соборности, когда, например, каждый взрослый может сделать замечание сорванцу, потому что воспринимает его как своего ребенка, за которого он в ответе.

Сегодня в секциях единоборств очень мало наших мальчишек. Они изначально туда не идут. Они изначально проиграли, потому что их родители пытаются их от всего уберечь, вырастить в тепличных условиях. А кто тогда будет защищать Родину, если в этих мальчишках изначально закладывается дух трусости и малодушия? Родители считают, что в армию и ОМОН идут те, кто не любит жизнь. Пусть туда идут другие, а не их дети. Они прячут голову в песок подобно страусам, думая, что их кто-то защитит, найдутся дураки. Такие родители не понимают, что с их ребенком в любой момент может возникнуть ситуация, когда он должен будет предпринять решительные действия, не струсить, а они его к этому не подготовили. Вот этот дух разложения и отсутствия взаимовыручки является для нас большой проблемой.