NADYNROM (_Сергей_Есенин_) все записи автора

1920 г. Осень. «Суд над имажинистами». Большой зал консерватории. Холодно и нетоплено. Зал молодой, оживленный. Хохочут, спорят и переругиваются из-за мест (места ненумерованные, кто какое займет). Нас целая компания. Пришли потому, что сам Брюсов председатель. А я и Яна [Козловская] — еще и голос Шершеневича послушать, очень нам нравился тогда его голос. Уселись в первом ряду. Но так как я опоздала и место занятое для меня захватили, добываю где-то стул и смело ставлю спереди слева, перед креслами первого ряда.
Наконец на эстраду выходят. Подсудимые садятся слева группой в пять человек. Шершеневич, Мариенгоф и еще кто-то.
Почти сразу же чувствую на себе чей-то любопытный, чуть лукавый взгляд. Вот ведь нахал какой, добро бы Шершеневич — у того хоть такая заслуга, как его голос. А этот мальчишка, поэтишка какой-нибудь. С возмущением сажусь вполоборота, говорю Яне: «Вот нахал какой».
Суд начинается. Выступают от разных групп: неоклассики, акмеисты, символисты — им же имя легион. Подсудимые переговариваются, что-то жуют, смеются. (Я на ухо Яне сообщила, что жуют кокаин; я тогда не знала, что его — нюхают или жуют.) В их группе Шершеневич, Мариенгоф, Грузинов, Есенин и их «защитник» — Федор Жиц. Слово предоставляется подсудимым. Кто и что говорил — не помню, даже скучно стало. Вдруг выходит тот самый мальчишка: короткая, нараспашку оленья куртка, руки в карманах брюк, совершенно золотые волосы, как живые. Слегка откинув назад голову и стан, начинает читать.
Плюйся, ветер, охапками листьев, —
Я такой же, как ты, хулиган.
Он весь стихия, озорная, непокорная, безудержная стихия, не только в стихах, а в каждом движении, отражающем движение стиха. Гибкий, буйный, как ветер, о котором он говорит, да нет, что ветер, ветру бы у Есенина призанять удали. Где он, где его стихи и где его буйная удаль — разве можно отделить. Все это слилось в безудержную стремительность, и захватывают, пожалуй, не так стихи, как эта стихийность.
Думается, это порыв ветра такой с дождем, когда капли не падают на землю и они не могут и даже не успевают упасть.
Читать далее

Леди__Осень (_Сергей_Есенин_) все записи автора

 

 

Леди__Осень (_Сергей_Есенин_) все записи автора

Родилась она в Петербурге. Её отец, Артур Карьер, был обрусевшим французом, мать - грузинка. Отец оставил семью, когда девочке было пять лет. Мать вскоре заболела тяжёлым психическим заболеванием и попала в больницу. Девочку, оставшуюся без опеки родителей, удочерили сестра матери Нина Поликарповна и её муж Артур Казимирович Бениславский. Галина ни в чём не нуждалась. В её распоряжении была богатейшая библиотека имения, основу которой составляли работы русских, французских и польских классиков. Кроме чтения книг, молодую Бениславскую занимали лошади. Она могла подолгу возиться с ними в конюшне или сломя голову скакать по окрестным лугам и холмам.

Бениславские постарались дать своей приёмной дочери хорошее образование. Сначала она обучалась в частном пансионе в Вильно, потом с отличием окончила Преображенскую гимназию в Петрограде и поступила в Харьковский университет. Еще, будучи гимназисткой, Галина познакомилась с семьёй Козловских, которые заразили её большевистскими идеями. В 1917 году Галина Бениславская вступает в большевистскую партию и активно участвует в различных митингах и демонстрациях, разносит листовки и раздаёт солдатам обеды. После окончания университета она устраивается на работу в канцелярию ЧК, а позднее переезжает в Москву и поступает на работу в редакцию газеты "Беднота" на пост ответственного секретаря.

В 1920 (1916) году наступает самый важный и самый трагичный период в жизни Бениславской - "есенинский период". Впервые Галина близко увидела поэта в зале консерватории на суде над имажинистами, в котором кроме него принимали участие поэты Шершеневич и Мариенгоф. "Большие, карие с золотыми искрами глаза, широкие, почти сросшиеся, вычурно изогнутые брови над прямым, узким носом, придававшим её узкому лицу особую значительность. Роскошные, загнутые наверх ресницы. Иронический рот и высокий лоб свидетельствовали об уме и силе воли. На ней была белая матроска со значком Ленина на воротнике, простая юбка, простые туфли. На голове - пёстрая шапочка, оттеняющая её явно восточную, обрамлённую великолепными волосами голову", - такой по воспоминаниям Елизаветы Стырской была в момент встречи Галина Бениславская. О её отношениях с Есениным в течение последующих трёх лет практически ничего не известно. В октябре 1924 года Есенин, никогда не имевший своей квартиры, после возвращения из-за границы и разрыва с Дункан поселился вместе с сёстрами у Бениславской в её комнате в коммунальной квартире на седьмом этаже большого дома в Брюсовом переулке.

Галина Бениславская постаралась стать для поэта всем: литературным агентом, поверенным в делах, бухгалтером, нянькой и ангелом-хранителем. Она ходила по редакциям и пристраивала его стихи, делала литературную правку его произведений, выбивала гонорары, чистила и гладила его костюмы, принимала многочисленных друзей поэта и приводила его пьяного из ресторанов. Называя его почтительно по имени-отчеству - Сергеем Александровичем, она без промедления выполняла все его распоряжения. Он называл Бениславскую своим "лучшим другом" и писал ей: "Вы очень мне дороги". Но он никогда не говорил Галине Бениславской о любви, напротив, в одном из писем, датированном 21 марта 1925 года, он, желая расставить все точки над i, пишет: "Милая Галя! Вы мне близки как друг, но я Вас нисколько не люблю как женщину".

Совместная жизнь Бениславской и Есенина длилась недолго. Летом 1925-го Есенин переезжает жить сначала к мужу своей сестры В.Наседкину, а позже к новой жене - Софье Андреевне Толстой, внучке писателя Льва Толстого. Галине Бениславской нелегко даётся разрыв с человеком, которого она не просто любила, а боготворила. Осенью у Бениславской обостряется неврастения (напомним о психической болезни её матери), и она даже была вынуждена лечь в больницу. Смерть Есенина 28 декабря 1925 года добивает молодую женщину окончательно. Успокоиться, вернуться к нормальной жизни, найти работу Галина Бениславская не смогла, и 3 декабря 1926 года на могиле Есенина она покончила жизнь самоубийством. "Самоубилась здесь, хотя и знаю, что после этого еще больше собак будут вешать на Есенина. Но и ему, и мне это будет все равно. В этой могиле для меня все самое дорогое..." - это слова предсмертной записки Галины Артуровны Бениславской, женщины, любившей Есенина больше, чем жизнь. Похоронили Галину рядом с Есениным, а на памятнике начертали всего два слова: "Верная Галя".

Собаке Качалова
(бытует мнение, что в этом стихотворении
последние строки говорят о Бениславской)

Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
На тихую, бесшумную погоду.
Дай, Джим, на счастье лапу мне.

Пожалуйста, голубчик, не лижись.
Пойми со мной хоть самое простое.
Ведь ты не знаешь, что такое жизнь,
Не знаешь ты, что жить на свете стоит.

Хозяин твой и мил и знаменит,
И у него гостей бывает в доме много,
И каждый, улыбаясь, норовит
Тебя по шерсти бархатной потрогать.

Ты по-собачьи дьявольски красив,
С такою милою доверчивой приятцей.
И, никого ни капли не спросив,
Как пьяный друг, ты лезешь целоваться.

Мой милый Джим, среди твоих гостей
Так много всяких и невсяких было.
Но та, что всех безмолвней и грустней,
Сюда случайно вдруг не заходила?

Она придет, даю тебе поруку.
И без меня, в ее уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку
За все, в чем был и не был виноват.
(1925 г.)