Джон не очень высокого роста, почти лысый и всегда очень счастливый. Он приходит на нашу станцию по вторникам и четвергам. Одной рукой он держится за сына, в другой зажимает поводок от черного лабрадора. Черные очки всегда закрывают пол-лица.
Завидев Джона, притихают даже гоготушки-школьницы и нервно начинают поправлять свои гольфы. Но он не смущается: привык. «Надо поздороваться со знакомыми», - говорит Джон своей верной Нелли, и собака-поводырь медленно ведет слепого по перрону.
«О, привет, Сюзи, а ты все хорошеешь. Только не пользуйся больше этой помадой, она очень плохо пахнет». Сюзи хихикает и обещает вообще выкинуть всю косметичку. Медленно проходит Джон по перрону, останавливается чтобы познакомиться с новыми людьми, здоровается со знакомыми. Он говорит что опознает людей по запаху, звукам от движений и шуму дыхания; мне кажется что он просто запоминает где кто обычно стоит/сидит. Медленно идет Джон по перрону и сам себе сдает экзамен на распознавание людей. И только когда он уверен что сумел опознать всех, Джон подходит к человеку со свежей газетой в руках, тот откладывает шуршащую бумагу в сторону и здоровается с Джоном. До прихода поезда они будут обсуждать новые порядки в колледже, бывших и нынешних коллег, но потом они сядут в разные вагоны – Джон едет в сити преподавать в колледже для слепых, а его старый знакомый сходит намного раньше, да и с собакой Джон обычно садится сзади, на специальные скамеечки для инвалидов, чтобы никому не мешать.
Джон когда-то был директором школы, и ослеп после автомобильной катастрофы. Сейчас он продолжает преподавать, но уже в школе для слепых. Иногда я его вижу в поезде в другой день недели, это обычно значит что Джона попросили прочитать лекцию в больнице или какой-нибудь общественной организации.
По средам вместе с нами ждет поезда девушка с двумя непрестанно орущими близнецами. Она обычно выходит возле большого торгового центра. Двухместную коляску она чаще завозит в поезд сама, но иногда приходит совсем какой-то допотопный поезд у которого зазор между вагоном и платформой довольно большой, и тогда машинист помогает ей занести коляску в поезд, а остальные пассажиры все это время терпеливо, и, главное, молча, стоят и ждут когда можно будет ехать.
А еще месяца два назад у нас на станции появилась бодрая такая старушка. Для того чтобы посадить ее в поезд, машинист вылезает из своей кабинки и ставит специальный мостик. Ведь старушка сидит в инвалидной коляске и не в состоянии заехать в поезд сама. Старушка заезжает, благодарит машиниста, он спрашивает: «как обычно, в Кофилд, мадам? », и потом в Кофилде точно так же помогает ей выехать из вагона.
И вот едем мы в поезде, старушка улыбается и прихлебывает кофе, Джон разговаривает с очередным попутчиком о смысле жизни, дети тарахтят о чем-то своем, а я все пытаюсь представить что бы делали все эти люди без таких вот собак-поводырей, дружелюбных машинистов и специальных мест в поезде для колясок, и не могу.
Наверное, все это и называется цивилизация.