Что заставляет нас вспоминать номера телефонов тех, с кем мы не виделись лет двадцать? Увы, к сожалению, чаще всего несчастье, происшедшее с общими знакомыми. Почему? Сколько знаю людей, все задают себе этот вопрос, и никто не может на него толком ответить. Может быть, исключая лишь тех, кто не теряет друзей из поля зрения на двадцать лет?

В выходной день меня разбудил звонок из Америки. Звонила подруга:

- Я получила письмо от О. Она пишет, что Гриша сгорел заживо в собственной квартире. Пожар показали по телевизору, и О. узнала его маму, тетю Наташу. Она сейчас, кстати, в больнице, не пострадала, просто пока ей надо где-то находиться. На «Скорой» увезли в ту же ночь. Ты не можешь сообщить об этом Сергею и Володе? Может, они чем-нибудь смогут ей помочь?

Слово «пока» в ее монологе означало – «до того момента, как будет восстановлен паспорт, без которого нельзя получить тело в морге, похоронить сына, войти в опечатанную квартиру, чтобы вывезти оттуда мусор, получить сберкнижку и инвалидность, вставить окна, подключить газ и воду, починить крышу (квартира на последнем этаже) и даже выписать доверенность на человека, который мог бы ходить по инстанциям и просить, просить, просить». Но это стало понятно позже.

Голова, настроенная в то утро выспаться, работала предательски плохо. Гриша… Больной человек. Трудная жизнь. Последний раз я виделась с ним, кажется, года два назад. Распухшие ноги, инвалидность, бедность... Упокой, Господи, его душу! Стоп. Сейчас надо сосредоточиться на маме. Родственников нет, пожилая, больная, тоже еле ходит, а тут такие проблемы! Сын погиб, дом сгорел, документы тоже сгорели. Не дай Бог еще на квартиру кто-нибудь позарится. Ничего не придумывалось. Разве чем-то можно помочь в такой ситуации? Да и кто вообще может помочь матери, которая лишилась сына и дома одновременно? Бог только, наверное. Да, именно Бог. 

Гриша верил в Бога, каялся. Он помог и мне принять веру. Окончательно заблудившись в свои восемнадцать лет на пути духовного поиска, я решила, наконец, окреститься, но колебалась между католичеством и православием, не имея определенного представления ни об одной из конфессий, за исключением разве что буддизма, с основами которого не был знаком только совсем уж ленивый интеллигент начала 90-х. Гриша хиповал, читал Евангелие, ездил к отцу Серию (Рыбко) в Оптину, и с какой-то необыкновенной легкостью согласился помочь мне. По молитвам моих предков, думаю, мы выбрали Православие. В храм на Крестины подъезжать надо было очень рано утром, и не смотря на это (хиппи вели ночной образ жизни), мы почти без опоздания приехали на приход, где служил тогда отец Геннадий Огрызков, воцерковивший, кажется, всю московскую хипню того времени.

-                   Ты только не кури после двенадцати ночи, ладно? - попросил Гриша. Я удивилась, но (странно!) послушалась.

-                   …И мир стал чуточку светлее! - выходя из теплого храма в дождливуюи пасмурную Москву, сказал мне мой восприемник. Сердце настраивалось на новый лад.

       После Крещения жизнь действительно изменилась. «Второе дыхание» открылось буквально на следующее утро. Но должно было пройти еще десять лет, прежде, чем я смогла осознанно принять веру, которую словно богатое наследство, получила неразумным ребенком. С помощью Гриши. И только после целого ряда ошибок, многие из которых, увы, непоправимы, найти рядом с домом Оптинское подворье и работу под руководством духовника покойного ныне отца Геннадия. Слава Богу за все!

            Есть грехи, которые «вопиют к Небу». Например, нельзя не платить заработную плату, нельзя обижать вдов и сирот… Как ни странно большинство людей, даже не знакомых со Священным Писанием, это понимают. Совесть каждого человека знает заповеди Божии, даже если сам человек об этом не догадывается. И все же не без некоторого волнения я стала обзванивать тех Гришиных знакомых, чьи номера телефонов сохранились в моих записных книжках. Говорила о случившемся и просила помочь его маме, оставшейся без документов и средств к существованию. И никто не отказывал. Никто. К сожалению, только номеров телефонных осталось мало.                                   

                                              

Найдется ли на земле кто-нибудь несчастнее матери, потерявшей единственного ребенка? Помните, как сжалился над Наинской вдовой Спаситель и воскресил ее сына? Несчастье этой женщины запечатлено в Евангелии как пример самого горького горя. Разве можно ее не пожалеть! Но мы – смертные и не можем воскрешать мертвых, мы грешные – и не умеем так любить ближних, как любит нас Господь. И все же Он всегда творит добро чьими-то руками, часто таких же смертных и грешных, как и мы сами. А мы, творя добро, воскрешаем собственные души и помогаем воскреснуть тем, о ком заботимся.

Когда я слышала по телефону желанное: «Конечно, поможем!», - любовь струилась по проводам и заполняла огромное пространство, отделявшее меня от собеседника. Далекий человек становился близким, а многолетний перерыв в отношениях начинал казаться незначительным, с точки зрения, Вечности. Если Вы не знаете, этого чувства, от всей души желаю вам его пережить. 

– Что бы я без Вас делала? – слышу я от Наталии Иосифовны и думаю:

-                   А мы бы что делали и как жили без наших одиноких, несчастных, больных, престарелых? Разве не они дают нам возможность почувствовать себя людьми? Разве не их страдания разбивают каменные сердца и не милостыня, которая может быть оказана и добрым словом и ласковым взглядом, служат поводырями в Мир Горний? Может быть, для того Господь и посещает скорбями нас и наших близких, чтобы хотя бы раз в двадцать лет мы вспоминали о собственном предназначении, о том, для чего мы живем, и как будем умирать.

                                                                                              Екатерина О.