Александр_Вит (Студия_искусств) все записи автора День святого Валентина

…Тотально приближался день святого Валентина, который мы, почему то по странной прихоти судьбы отмечаем в Российской национальной библиотеке. Огромное помещение все заполнено воздухом, высота и размах навевают на мысль - а где же здесь помещаются сами книги? Видя, как под потолком громко хлопая крыльями, Анри и Лаврик пытаются выполнять фигуры высшего пилотажа, подряжая «Русским витязям» я чуть не согнулся от смеха у перил верхнего балкона. Огромная пустая вселенная, смоделированная лестницами и мощными балконными переходами, словно визуально кричало – этот мир полон воздуха! Он ждет тебя, не лишай себя его красок, когда-нибудь ты перестанешь чувствовать притяжение свободного пространства – и в этот миг он потеряет тебя навсегда. Но Белка потянула меня прочь, боясь высоты. Она начинала бояться всего, что отрывало ее от так крепко державшей связи. Я же смотрел вниз совершенно спокойно, прикидывая картину полета. Символично, наверное, разбить голову именно здесь.
То-то братец обрадуется, получит себе хорошего специалиста. Гнать такие мысли!
Когда торжество по поводу открытия выставки было в самом разгаре, ведущий вдруг объявил: - А теперь я вызываю на сцену любую влюбленную пару, ей будет вручен специальный приз от святого Валентина….. . Я быстро подтолкнул Белку в центр зала, она не успела ничего понять, как мы очутились под любопытными взглядами сотни человек. Получив дизайнерское сердечко, с бьющимся как отбойный молоток сердцем я вывел ее из круга. Мы вышли покурить на улицу.
-Зачем ты это сделал, спросила она испуганно. Ты же знаешь, я не люблю публичного выражения чувств…. . В голосе чувствовались знакомые мне агрессивные интонации. Опять этот липкий страх, когда ты сможешь от него избавиться, подумал я не в первый раз, но сейчас почему -то особенно остро
-Но это же правда, сегодня праздник влюбленных, я глупо улыбался от счастья, все еще переживая прошедший момент. Я и забыл, то за ней сейчас приедет Егор, и она снова окунется в знакомый ей семейный мир, не отпускающий ее ни на минуту. Настроение вдруг ушло, настало ощущение усталости и опустошенности. Через полчаса мы попрощались с ней на стоянке, я издали увидел «полицейский разворот» его машины, отвернулся и широким шагом зашагал прочь, как можно дальше от нее. Меня догнал Лаврик.
-Давай пойдем куда-нибудь, предложил он, видя мое состояние. Сегодня вон Зенит с Ливерпулем играет, посидим, посмотрим…. . И он потащил меня в ближайший спорт бар, где мы расположившись у стойки заказали по литру темного и какую то закуску. Я не сопротивлялся, мне уже было все равно куда, лишь бы подальше от мыслей об этом болоте, куда она возвращалась каждый день, уходя от меня как в последний раз.
-Слушай, зашептал он мне на ухо, - его конечно никто не видел кроме меня, увлеченные процессом мужики и их спутницы активно готовились к просмотру зрелища, не обращая внимания на одиноко пустующее место рядом со мной, - Давай нанесем один неожиданный визит, а? Зря меня что ли старый маразматик готовил столько времени… .
-Что ты хочешь там услышать, если нас вообще пустят, смачно жуя сухари, с набитым ртом ответил я. Я твердо решил сегодня напиться. В последующий час я уговорил литр очень приличного Гиннеса и заказал еще. В сочетании с поджаренными сухариками, а также растущим счетом 2:0 в нашу пользу настроение у меня улучшилось, и я начал вслушиваться в бесконечный треп своего крылатого собеседника, который не отставал от меня по части поглощению напитков.
Когда через полтора часа я, находясь уже в нужной кондиции, обратил внимание на него, то увидел, что Лаврик оказывается, не терял времени даром. Используя знания курса по переговорам с нижним ярусом, он уже успел связаться с их диспетчерской, попросить аудиенции и теперь ждал собственно ее разрешения.
Не успев испугаться, и, собираясь уже прихватить с собой бутылку волшебного напитка, вдруг вокруг нас начала внезапно сгущаться темная липкая хрень. Последней мыслью был - я убью тебя лодочник... .
Рассказывали, что нижний ярус – это отражение нашей Базы. Выяснить мы с Лавриком это не успели. Когда я наконец достал до его худой скулы и, осуществив свою мечту врезал ему по его ангельской роже, было поздно. Мы стояли в предбаннике у братца Экселенца, вдыхая резкий серный запах и двери в кабинет начали медленно открываться. На пороге появился улыбающийся господин, от радости его лицо светилось, там было написано - как же рад вас видеть!
-Проходите, располагайтесь - я сейчас, только несколько распоряжений… . Унесшись в глубь коридора он оставил нас одних. Лаврик наконец сел на пол, потирая щеку и глядя на меня совершенно непонимающим взглядом. – Ты чего, ты же согласился на переговоры, в голосе его чувствовалась некоторая обида.
- Идиот, я согласился на 2:0, это было. А сюда лететь без согласования я тебе не разрешал совершенно, - я был в бешенстве. Теперь, что бы мы ни говорили ему, он нам не поверит. – Кто?, не понял ушибленный Лаврик, вставая и потянув меня в темноту кабинета.
Все, проехали, давай излагай - только быстро. Я же должен знать что ты еще придумал…. . Послал Бог помошничка. Я сдержался, чтобы не врезать ему еще раз.
-Я предлагаю просто послушать, цинично предложил он. Мы не успели и перемолвится и парой слов, как появился хозяин кабинета. Я пытался вспомнить, как его обычно называли в официальных документах, но в голову мне не приходило ничего, кроме как Братец. Так его звали все на Базе, хотя старались лишний раз всуе его не поминать…. . Так и я его называл в прошлый мой визит сюда, он вроде бы не обижался. Хотя в том состоянии мне было ровным счетом как к нему обращаться. В этот же раз мы вроде бы были с Лавриком официальной делегацией, я решил даже мысленно не вспоминать, что полномочий нам на это никто не давал. Решив разрешить эту дилемму, раз и навсегда, я спросил его напрямую, когда мы уселись в удобные кресла около массивного, черного дерева стола, ножки которого украшали страшные рожи, вырезанные торсики грифонов, - Как мне к Вам официально обращаться?
-О, в его голосе была сама любезность, как Вам угодно. Я бы предпочел обращение Мессир, но не настаиваю.
-Хорошо, Мессир. Мы пришли по делу. Есть возможность договориться по конкретному Сценарию, которым, как Вы знаете, я занимаюсь. Лаврик тихо вжался в кресло и молчал, почему-то предоставив поддерживать беседу мне. Я же, борясь с наступающей головной болью, сформулировал вопрос. – Наша цель – избежать гибели ребенка. Поймать его ответную реакцию было невозможно, он тихо вертел какую-то безделушку в руках, которая переливалась неяркими картинами, смысл которых я не мог уловить. Зная, что смотреть туда чревато последствиями, я с трудом отвел взгляд от его руки, став смотреть в пол.
Он молчал, только воздух со свистов вырывался их жаберных отверстий на шее. Выпить он нам не предлагал, ужасно хотелось курить, но пепельницы на столе я тоже не обнаружил.
-Только рождение и смерть имеют значение, медленно и тихо произнес он. Ты это знаешь. В прошлый раз, когда мы встречались здесь восемь лет назад, мы как то не касались этой темы. Ты просил меня устроить твою судьбу, но принять принципиальное решение ты так и не удосужился. Почему ты думаешь, что я хочу вести переговоры сейчас?
-Потому как я здесь представляю не только официальную точку зрения моего Верховного, в тон ему ответил я. Здесь у меня есть собственные интересы. Вы знаете, я, наверное, единственный Избранный, который пришел сюда уже во второй раз. Как и тогда, я прошу для себя. И мне совершенно все равно кто мне поможет.
- Стареешь, саркастически произнес Мессир. Тебе сколько-47? Осталось….ну это неважно, наверное, ты прав по своему, оставлять тебя без сладкого на остаток жизни несколько негуманно, что в принципе в духе моего дражайшего родственничка.
Он встал из-за стола, рукой предложив нам оставаться в креслах. Я и не собирался вставать. Начал шагать по кабинету. Он сейчас являл собой разительную противоположность Экселенцу, который обычно перемещался по своим апартаментам медленно и вальяжно.
Остановился около нас с другой стороны стола. – Хорошо, не скрою, я уже три недели назад предпринял кое-какие шаги, зная, что ты захочешь со мной поговорить. Здесь он посмотрел на Лаврика, и я вдруг понял, что желание сегодня напиться в компании Лаврика было далеко не случайным. - Теперь у тебя появился выбор…. . Тебе думаю интересно, его улыбка стала воистину дьявольской.
Дела начинало принимать веселенький оборот, мало того что Лаврик вел свою игру рискованно и не просчитывая больше чем на шаг вперед, он еще и мне ничего не говорил об этом, скорее всего как и Экселенцу. У меня снова зачесались кулаки.
-Чего мне ждать? Надеюсь Вы не тронули ее, иначе…. .
-Нет нет, я ее как раз не трогал…. . У нее есть муж. Вполне естественно его желание помочь увеличить земное народонаселение. Улыбка расплылась во все лицо, став неестественно большой и занимая уже половину лица. Страшно не было, но зрелище было достойно какого-нибудь голливудского шедевра со спецэффектами.
– Я с огромным удовольствием возьму новую душу к себе. Если она ребенка не оставит, а ей это не в первый раз, то я не буду мешать тебе быть с ней. А он, как и его брат………..особо ценен.
Что-то здесь было не так, я чувствовал это печенкой и еще всеми другими органами. Белка было обычным человеком, а, как известно второй раз снаряд в одну и ту же воронку не падает. Если Сценарий и предусматривал продолжение судьбы Никиты в будущем, то я еще не знал ни одного случая, когда братья или сестры Избранных играли, хотя бы маломальскую роль в наших схемах. Правда, о Сценариях нижнего яруса мне достоверно это не было известно. И здесь как раз и была неопределенность, которую мне сейчас, в кабинете Мессира точно не разрешить, придется оставить на потом….
Жертвоприношение, вот как это называется. Оно должно быть осознанным, только в этом случае действие имеет смысл. Убедив ее в реальности нашего с ней будущего, я, таким образом, подтолкну ее на этот поступок, иначе НАС уже больше никогда не будет, она очень хорошо это понимает. И ни будет той жизни, которую она связывает с нами, а возможно именно ее ей и хочется больше всего на свете. Я, наверное, стал для нее эдаким проводником в этот мир, попробовав который, она уже не сможет от него отказаться.
Пойти на это я не мог. Как обычно, шансы Братца были не бесплатны. Что делать в этом случае, я совершенно не знал. Всерьез переход на другую сторону я совершенно не планировал, что в прошлый раз, что сейчас это была просто игра, желание выгадать преимущество в фактически безнадежной партии, пытаясь блефовать. Тогда как раз это ни к чему ни привело, и я остался ждать на земле того снега, который станет последним в моей жизни.

Егор.

Белка сидела как обычно у компа и «гамалась», как она выражалась, в какую-то сетевую фигню «в контакте». Работа, которую она взяла на дом была закончена, но ложиться ей не хотелось. Время приближалось к четырем ночи, и Егор начинал нервничать. Он ходил по квартире тихо, стараясь не разбудить Никиту, и что-то бурчал себе под нос. Завтра утром она должна была уезжать с Вольдемаром в долгую трехдневную командировку по области, предполагающую две совместные ночевки. Что это предполагало, он тоже знал, и теперь совершенно сознательно просчитывал варианты воздействия на ситуацию.
Через несколько минут она все-таки выключила компьютер и пошла к нему спать. Он подвинулся к ней и тихо, но крепко обнял, она не отстранилась. Он давно стал для нее родным человеком, членом семьи. Это было совершенно естественно, и только теперь все было немного по-другому. Он взял ее сзади, и все было как обычно, они старались двигаться негромко, чтобы не разбудить Никиту.
Пропали какие-то эмоции, делавшие секс чем-то большим, чем просто физическое действие. Но и такое изменение не сильно его волновало. В этот момент он был ее Богом, Господином, она полностью была в его власти, и он упивался этим. Она же просто ничего не чувствовала, кроме возбуждения, Это было конечно очень приятно, хотелось расслабиться, уйти от постоянных мыслей о ситуации, в которую она сама себя же загнала. Никакого дискомфорта, только равномерное движение, все более нарастающее. Приближалась кульминация, и вдруг она услышала его голос.
–Знаешь, я хочу, чтобы у нас был еще один ребенок, вдруг начал говорить он, обычно в такие моменты он ничего не говорил. Я очень люблю тебя, ты это знаешь. – Да, я знаю, шепотом, тяжело дыша, ответила она. В соседней комнате тихо сопел их ребенок, и она вспомнила как они радовались когда у них он наконец получился. Чувство нежности к его отцу захлестнуло ее, она могла думать только о нем, и все растворилось в радости обладания друг другом. Когда все закончилось, он откинулся на подушку с чувством выполненного долга, она же отползла в угол, уперлась ногами в стенку и сразу заснула. Больше они ничего не говорили, и утром она проснулась с мыслями только о работе. Ее ждал Вольдемар и Ленинградская область

Большая елка посередине.

Мы сильно устали. Тряска в машине, встречи и переговоры утомили нас, и хотелось только одного – куда-нибудь, наконец, приехать. Я видел, что с ней что-то не так, она была немного раздраженной и, казалось, не обращала на меня особого внимания. Добравшись, наконец, то коттеджа, в котором нам предстояло провести эту ночь, мы распаковали вещи и поели. Она старательно обходила меня, отстраняясь, когда я хотел ее обнять. Я не понимал совершенно ничего, ведь в пятницу перед поездкой у ее были совсем другие глаза, а то, что я слышал, давало мне надежду на только нашу ночь, в которой никого не будет кроме нас двоих, совсем.
Все удивительно быстро закончилось, не начавшись. Она вдруг заговорила о нем, лежа у меня на коленях. – Зачем ты так о нем плохо думаешь? На самом деле ведь он совсем неплохой человек. Не хочу его обижать…. .
-Да, наверное, задумавшись, ответил я, а это имеет какое-то значение? Меня накрывала пустота, и липкий пот потек по спине. Было четкое ощущение, что я теряю что-то такое, без чего мне не прожить. Забыв о всех миссиях вместе взятых я плавно вплывал в неконтролируемую панику. Встав, я подошел к столу и налил себе полный стакан виски. Выпив половину, повернулся. Она смотрела на меня совершенно отстраненно, как будто не было нескольких месяцев нежности, во взгляде виделась твердая уверенность уличить меня во лжи, будто бы я сам заставлял ее любить меня.
Он позвонил как раз в этот момент, она ушла разговаривать с ним на второй этаж, а я остался один. Стало очень холодно, я решил полезть в сауну, но это меня не спасло. Она пришла потом, тихо села в углу, мы о чем-то говорили, но это было уже не важно. Волшебство пропало, я смотрел на нее, а видел его, который ухмыляясь, как будто говорил: - Ну что, съел, любви ему захотелось, с моей-то женой. А холодного ушата воды ты не хочешь?
Плохо у нас прошла командировка, совсем никуда.

Февральский пасьянс.

Как обычно, все пошло не так. Я все больше уходил в режим «тотальная паника», поскольку, может быть, впервые в жизни увидел реальность моей уходящей жизни. В таком состоянии думать я мог только об одном - чтобы Егора в ее жизни никогда больше не было. Лаврик, дай Экселенц ему здоровья трудился, как мог, несколько вариантов были отработаны, но Егор с упорством носорога сидел на месте. По образному выражению Лаврика он был «жопосидом», поэтому заставить его принять кардинальное решение, и поменять привычный ход жизни было, как выяснилось, практически невозможно. Он даже написал Егору очень хорошее резюме и разослал его практически по всей стране, уделяя особое внимание отдаленным областям Сибири и Дальнего Востока. Пока откликов не было, но он не терял надежды. Попутно он мутил воду с неким бизнесом, который смог бы также увести Егора в дальние дали. Ничего из этого пока не помогало, он, как сидел на месте, так и не собирался никуда двигаться. Что в принципе и устраивало Белку. А любовь….. она, наверное, решила, что эмоции должны быть подконтрольны. И лучшее место для них место - самый темный чулан, ключ от которого надо потерять.
Так могло продолжаться очень долго, живя с Егором, она могла на работе со мной полностью раскрыться и получить то, что ей так хотелось - общение, события, игру собой - быть в водовороте жизни. И очень может быть это постепенно отдаляло ее от того Сценария, ради изменения которого Экселенц вызвал меня полгода назад. Думаю, он был бы доволен моей работой. Гарантий, что эта ветка вероятности никаких не давала, зато оттягивала страшное событие в некую временную неопределенность, а там может быть и подоспеют другие Сценарии, с которыми у Экселенца было всегда очень хорошо.
Только я совсем был недоволен результатом. И Мессир это знал! Иначе он не дал бы мне выбор, черт бы его побрал. Думаю, он давно просчитал это и решил сыграть на опережение, изменив правила игры, введя в него вероятный, но находящийся на периферии воображения Экселенца фактор - потенциальную беременность Белки от Егора. Это с ее то опытом!
Варианты все были в его пользу. Если она оставит ребенка - он получит то, что собирался, а еще вдобавок один козырь в виде потомка Егора на Земле. Не спасет запертая любовь в тесной каморке от пустого взгляда и серой Нивы наперерез. Настоящая человеческая любовь не терпит запоров и темноты, она умрет там без воздуха, и будет напоминать о себе всю оставшуюся жизнь, смердя в углу незаживающей раной.
Когда Белка решит взять грех на душу, он получит народившегося ребенка, которого так хочет и наверное на время оставит нас в покое. Решить загадку этого «дубля» я пока не мог, не было в истории Избранных - братьев или сестер.
Куда денется Егор в этом случае - станет уже моей с Лавриком заботой. Анри конечно тоже нельзя сбрасывать со счетов, но стратег он никудышный. Жертва, которую Белка дала бы Братцу стала бы определяющей. Жизнь за жизнь, таков принцип, он всегда получает то, что хочет. И не станет он противиться ухода Егора, может быть даже поможет. Как это не странно, но Мессир всегда был значительно гуманнее Экселенца и всегда считал что простое человеческое счастье должно быть на первом месте, а не некие Сценарии, в которых человеческие чувства используются ради великой цели… .
Только он ведь еще ввел в свой Сценарий меня, сделав определяющим фактором. Продолжая любить Белку той безумной, совершенно дьявольской любовью, я, по его соответствующему замыслу, впрямую повлияю на ее выбор избавится от ребенка, чем неявно сделаю выбор на его сторону. Маленький такой шажок, ведущий в большую пропасть… .

Александр_Вит (Студия_искусств) все записи автора Начало

"Никогда не разговаривайте с неизвестными". Однако он был мне знаком-в потертом пальто, которое он уже носил, наверное, лет 200, как они только появились - свободного покроя, уже непонятного серого цвета с оттопыренными карманами, набитыми леденцами.
Я встретил его по дороге за сигаретами. Сегодня они кончились как раз около дома, и я, с облегчением получив повод остаться на некоторое время наедине с самим собой, пошел восполнять дефицит никотина в организме. Отозвав меня в сторону движением руки, мы закурили около чахлых кустиков.
-Ты тут надолго? - спросил я.
-Не знаю, -он хрипел, выхлопные газы большого города с непривычки драли горло. - Есть дело.
Пахло это плохо. Я как раз купил по дороге выпивку и не совершенно собирался приходить домой трезвым. Последние полгода в другом состоянии жить вечерами стало совершенно невыносимо. Тотальное ощущения пустоты, которое нельзя было заполнить любыми действиями, не отпускало ни на минуту уже несколько лет, и я уже начал к этому привыкать. Люди ко всему привыкают, так они устроены. Однако почему то сегодня что-то не задалось - и у меня вдруг упорно засосало под ложечкой.
-Говори, выдавил я из себя, - тянуть было все равно незачем.
-Покурим…ты чего торопишься, не рад что ли, - осклабился Анри, так его звали, и показал небольшие клычки в уголках рта. Сколько его знаю, меня всегда волновало, почему он не исправит прикус. Для ангелов это обычно дело, но Арни упорно носил засаленное пальто, жрал леденцы и совершенно не собирался походить на человека при ближайшем рассмотрении. Хотя в районе 8-й Советской на него все равно никто не обратил никакого внимания-местные аборигены, самого экзотического вида, кочевавшие от пункта сдачи тары до аптеки так примелькались в этих краях, что на еще одного маргинала никто не обращал внимание.
Я оглянулся в поисках скамейки, нашел одну без выломанных досок и мы присели. Анри затянулся Беломором и пустил колечком дым. Вся эта прелюдия как обычно не предвещала ничего хорошего.
-Ты так печень посадишь, смачно отметил он и в его глазах загорелись угольки, - Не пройдешь регистрацию, я тебе ничем не помогу.
-Ладно, я и так знаю - я тоже закурил крепкий WINSTON, - Тебя давно не было, лет семь.
-Восемь… . Ждал? - его слова прозвучали издевательски, -Что-то о твоих успехах давненько не слышно. Ты даже в социальных сетях скучен до неприличия, комментируешь всё чужие посты. Неинтересно… .
-А что ты хотел, начал я закипать - ты ушел тогда как раз вовремя.
mоre=Продолжение
-Я ничего не решал, - зашипел он сразу. - Ты знаешь как у нас там…строго. Ты нарушил все что можно, чего ты полез наверх со своими прошениями. Верховный так вообще сказал не приходить к тебе ни под каким видом. Я мотался тут рядом по разным неудачникам, им сколько шансов не давай, они все равно их пропьют. И ты туда же. Алкоголик хренов.
Надо сказать, что он был уже достаточно стар для ангела, и выпить любил по старой памяти - как то мы с ним нажрались где-то на берегу Балтийского моря около Варнемюнде и он поведал мне что приходил в гости еще ко всем известной Жозефине - притом в образе гвардейца Сен-Жерменского полка, которые уж точно не отличались нелюбовью к выпивке во всех ее формах и экзотических видах. Ему в принципе даже можно было иногда верить, что я обычно и делал, поскольку настоящих друзей у меня никогда не было. Так сложилось, что он мне смог заменить и их, и отца, которого я видел крайне редко, пока тот был жив. Кстати на все мои вопросы о его загробной жизни Анри упорно отмалчивался – только улыбка гуляла между клыков.
Стоял дождливый конец августа. Листья начинали облетать и лежали ранними рыжими пятнами на поверхности грязных луж. В них не отражалось ничего, небо висело над нами абсолютно равнодушным серым полотном без малейших признаков разнообразия, даже птицы перестали летать над городом в это время. Я поежился, сразу сверху закапала холодная мерзость, задувал колючий ветер. Домой идти совершенно не хотелось, однако время поджимало, и я начал ждать звонка от знакомого голоса с вопросами.
-Ты как долго собираешься не выползать из этого дерьма, - в его словах отсутствовал вопрос, только глухое раздражение. - Зачем спрашивается ты здесь, Вольдемар? Чтобы гулять с собакой по вечерам? Или может каждую субботу ездить в ваш этот гипермаркет? Ничего же вообще не происходит. Я пожал плечами, подумав что, наверное, со стороны это смотрится вполне обычно - чертова уйма семей так живут.
-Наш после того случая викинул тебя из всех Сценариев. Ты тогда поперся со своей, подчеркну – несанкционированной ммммм…инициативой в самое пекло, помню базу трясло от камбуза до рубки от нездорового смеха. Хотя я тебя поддерживал, неожиданно тихо сказал он.
Отвечать мне было нечего. После многолетнего провала трудно спорить с таким гостем, который к тому же приходит крайне редко в последнее время и всегда по делу. В этот момент у меня вдруг появилась надежда, что эта осень все таки закончится для меня белой зимой с пушистым снегом, который будет идти над моим городом совершенно бесшумно… и он заметет мои следы в те места, куда я больше не хочу идти. Я попытался улыбнуться, получилось криво и наверное со стороны смешно. Постоянных обитателей сквера это не сильно заинтересовало, двое из них мирно спали за ларьком, а девица неопределенного возраста, сидя на тротуаре, пыталась попасть безуспешно горлышком бутылки в рот. Мне оставалось минут восемь, Анри наверное тоже это знал.
-К делу, он выбросил окурок и резко встал со скамейки - Пойдем, прогуляемся. Взяв меня за руку, он внезапно в мгновение расправил крылья, которые всегда видел только я и пропал. У меня сдавило горло от перегрузки, на несколько секунд я выпал из реальности. Сознание прояснилось только когда я очнулся на, до чертиков знакомой, палубе базы.


Машина плавно шла по Призерскому шоссе. На ветровом стекле под щеткой застрял ранний опавший листок.
-Посмотри, хочу обогнать этого долбоеба - он обернулся к Белке сидевшей слева.
Она после некоторой паузы склонила голову влево и посмотрела в темноту. - Подожди, сейчас… . Давай! Автомат послушно увеличил обороты и старый CR-V потянулся вдоль грязно-серого бока рефрижератора. Прошло секунды четыре, а борт все не кончался. Внезапно прямо впереди, метрах в 30 засверкал отблеск лобового стекла встречной машины. В самый последний момент до удара он очень четко зафиксировал свое удивление отсутствием света встречных фар.


Верховный спал в гамаке и сладко посапывал. Мне приходилось переминаться с ноги на ногу, пол был холодный, а в ботинках к нему в резиденцию никто не входил. Слева за стеной медленно поворачивался голубой шар, было видно, что над северной Америкой облачно и видны всполохи грозового фронта. Пауза затягивалась.
От нечего делать я начал думать о том, когда я был здесь в последний раз. Ничего не изменилось - та же спартанская обстановка, только в углу на столе появился огромный экран с надкусанным яблоком. Небось с сервоприводом, подумалось мне с некоторым сарказмом - и я представил как старик с видимым удовольствием нажимает на кнопку и смотрит на процесс появления этого чуда инженерной мысли из молочного же цвета столешницы.
-Вольдемар, давай-ка выпьем, давно тебя не видел, отвлек меня от размышлений его мягкий голос с некоторым акцентом, который я так и не смог за столько лет определить.
-С превеликим удовольствием, Экселенц- я немного испугался собственной смелости и даже престал переминаться на холодном полу, в глубине которого мерно вспыхивали тонкие искорки как от пароходной трубы, так что казалось, что зал плыл над каким-нибудь Титаником. Может это и вправду был он, подумалось мне вдруг, но Верховный взял меня под локоть потянул к бару около противоположной стены. Не пожадничав, он налил нам по 2 пальца Johnnie Walker в старые стаканы, одни с отломанным краешком взял себе – суеверием он не отличался.
- Надеюсь, не обижаешься за долгий перерыв в нашем общении? Прозвучало это как-то очень официально, и я решил, что задушевного длинного разговора, по крайней мере, сегодня у нас не получится.
-На Вас грех обижаться, в прямом и переносном смысле - в тон ему ответил я, неудачно пытаясь сострить.
-Раз ты здесь, значит, понадобился - строго посмотрел он на меня. От его взгляда у новичков обычно почти сразу наступает паралич воли, но я могу его выдержать уже лет тридцать. -Ты, как я понимаю, готов в любой момент приступить? Супруга то твоя давно ждет уже.
-Да не знаю… - здесь мне пришлось сдержать недоумение-она же не в Сценарии, как я понимаю… .
-Нет, но с женщинами всегда надо учитывать фактор интуиции. Она ждет, что ты преподнесешь ей в один непрекрасный день сюрприз – правда, она не знает еще с какой стороны ждать подвоха. Я читал отчет. Про сны она же тебе рассказывала?
-Да, регулярно-ухожу к другой, она рыдает. Экселенц, а можно ее не впутывать?
-Разбирайся сам, сейчас не об этом-в голосе его появились металлически нотки - Все пошло не так, времени очень мало, надо было еще месяца два назад тебя привести, но ладно, - Мне тебя надо по протоколу спросить, готов ли ты.
Взяв шестью костлявыми пальцами свиток, он протяну его мне - Сразу подпишешь?
Понимая, что деваться мне некуда и нервно сглотнув слюну, я ответил, заранее зная, что нарушаю все, что только можно.
–Нет, это прозвучало чуть громче обычного. В прошлый раз было то же самое. В результате по собственной глупости я не имел счастья лицезреть Вас целых восемь лет. А мне уже 47, если не забыли, Экселенц.
-Хочешь посмотреть …- его левая бровь поднялась и только этим выдала крайнюю степень удивления. - Ладно, - он как-то удивительно легко согласился он. Смотри.
Искорки в полу заплясали ярче обычного. Появилось изображение. Я подошел ближе к середине зала, напряженно всматриваясь в полупрозрачный пол. Титаник пропал. По осенней трассе, мимо покрасневшей раньше времени листвы двигался неновый японский внедорожник. Слева от водителя я увидел до боли знакомое мне женское лицо, рассеянно смотревшее на дорогу, которая в этот вечерний час практически не освещалась. Очень крупно, наверное, для меня – ее взгляд. Полоснуло тоской и холодом - глаза ничего не выражали, мыслями она была далеко отсюда. Она всегда смеялась, и глаза смеялись вместе с ней. Сейчас же от этого не осталось и следа, темные мысли стянули морщинами ее лоб и затуманили зрачки.
Некоторое время ничего не происходило, потом впереди появился белый силуэт фуры. Звука не было. Женщина что-то сказала водителю, и машина пошла на обгон. Изображение было, судя по всему со спутника слежения, и я ясно увидел, что впереди с погашенными фарами летит по встречной полосе серая Нива, практически слившаяся с ночной дорогой. Женщина что-то страшно беззвучно закричала, и Нива удивительно медленно начала уходить в сторону обочины.
Было поздно. Касательный боковой удар смял капот внедорожника, машины закрутило и отбросило друг от друга. Японец, пропоров бок фуры, загорелся сразу. Шланги, подумал я машинально, запах бензина в кабине, ставший привычным. Двигаясь еще некоторое время вместе, горящее железное месиво медленно остановилось на обочине. Нивы нигде не было видно. Из кабины фуры с белым лицом бежал молодой парень, который сразу пропал в клубах черного дыма багровыми прожилками. Он появился почти сразу, держа на плече женщину. Она что-то беззвучно кричала, размахивая руками и показывая туда, где ничего живого быть уже не могло.
Картинка погасла. В зале свет стал ярче и я увидел на лице Верховного нечеловеческую грустную усталость, что в его случае было абсолютно верно, он никогда не был человеком.
-Ты удивлен? – его голос никак не выдавал эмоции. -Тебе придется сделать все, что бы этого не произошло-и не только, а создать иное течение. Не стану отрицать – то, что ты ее знаешь, уже было записано в Сценарии мной очень давно. Да ты и сам это почувствовал, наверное. Не стану тебе сейчас рассказывать фабулу, она может поменяться. Так что скажешь?
-Конечно, я подпишу, давайте бумагу, Экселенец, - я хрипел, у меня дрожали руки, вспотел лоб, и уже привычно засосало под ложечкой,- Это то, о чем я думаю?
Верховный совершенно по человечески фыркнул и пожал плечами – Думаю здесь я, мой мальчик. Но я даю вам шанс.
Он медленно повернулся ко мне спиной и сказал, куда-то в пустоту – Обычно я этого не делаю.

Лаврик

Выходя из кабинета я, помимо привычной секретарши Экселенца увидел и новый персонаж, длинноногого нескладного очень молодого ангела с бородкой эспаньолкой и несколько полубезумным оптимизмом в глазах. Отметив новое лицо, я зашагал прочь.
Леонид Валерьянович Красильников, в интерпретации Верховного, Лаврик попал наверх совсем недавно. По меркам базы его возраст назвали бы не просто юным, а вообще младенческим, что однако не помешало ему в течении двух лет занять место подле самого Экселенца. Леонид Валерьянович был горяч, порывист, а также изобиловавший идеями различного креативного содержания, которые были направлены исключительно на то, дабы облагодетельствовать все человечество, желательно сразу.
В земной жизни Лаврик занимался абсолютно разными вещами, в последнее время, превзойдя свои былые заслуги и одновременно в нескольких ипостасях вывозя на себе целый журнал. Специалист на все руки, он был вписан Экселенцом как минимум в пять Сценариев, вследствие чего тот имел на него огромные планы. В летнюю ночь, когда присматривающий за ним Анри по своему обыкновению предавался любимому занятию, а именно поглощению спиртных напитков и созерцанию обнаженных юных дев в пригородных озерах по ночам, Лаврик, уснув за рулем, в полном одиночестве в четыре часа ночи съехал с дороги и протаранил сарай на перегоне Осельки - Васкелово. Как именно Анри не смог увидеть очевидных изменений в сознании Лаврика и не вывернуть руль, никто не знает. Ходили упорные слухи, что одна из особо привлекательных дев в приятном подпитии танцевала при свете Луны именно для старого алкоголика - по странному совпадению как раз в тот момент, когда Анри должен был выполнять свои прямые обязанности.
Кто тогда видел Экселенца, думаю, никогда этого зрелища не забудут - шеф разошелся не на шутку и минимум полчаса метал громы и молнии, которые местные питерские синоптики назвали северным торнадо. Вследствие такого, далеко неприродного явления добрая половина области остались без света и прочих благ цивилизации на целых полтора месяцы. Анри пришлось очень быстро тащить бездыханное тело с едва трепыхавшееся душой прямиком на базу и в качестве почетного обвиняемого присутствовать на легендарном разносе у Верховного.
Белка находилась в самом эпицентре урагана на собственной даче, и на себе смогла ощутить разгулявшуюся стихию. Рассказ об этом событии ее знакомым, в том числе Вольдемару сводился к передаче ощущения первобытной мощи, перед которой земные жители устоять не в силах. Приехавший на следующий день муж притащил генератор, а потом еще долго пилил поваленные деревья, проклиная Верховного, Лаврика и всех ангелов в придачу, поскольку усопший вследствие каких то непонятных причинно-следственных связей нарушил его очередную финансовую аферу и оставил без средств к существованию.
Успокоившись, Экселенц забрал мальчишку к себе в помощники – ученики, надеясь воспитать из него толкового переговорщика. Пока же Лаврик второй год околачивался в его приемной, постигая премудрости работы вместе с секретаршей Верховного, Алисой.

База

Из кабинета шефа я прихватил початую бутылку - мне ее Экселенц презентовал, наверное, от широты души. Там еще оставалось, и я стал шататься по базе, думая, что Анри рано или поздно проявится на запах дорого виски Верховного. Лучше бы ему поторопится, через полчаса оно точно закончится.
База постоянно перестраивалась, Этот процесс, скорее всего по моему разумению не закончится никогда. Как по мановению волшебной палочки появляются новые палубы и причальные доки. Я шел сквозь напряженную жизнь этого орбитального мегаполиса, отрешенно время от времени прикладываясь к живительному горлышку, постепенно приближаясь, как мне казалось к старому доку для малых шаттлов, где мы с Анри пришвартовались сегодня. Придя на место, я увидел группу людей без сопровождающих. Они озирались по сторонам и были немного подавлены. Их ждала встреча с Верховным.
Надо сделать небольшое лирическое отступление - не всякие люди могут к нему попасть. Прежде всего, Экселенца интересуют представители рода человеческого, имеющие одно явно выраженное качество - они могут искренне любить других. Несмотря на известное земное убеждение о всеобщем распространении этого чувства, на самом деле это не так. Процент таковых колеблется в пределах от 0,1 до 0,3 процентов в популяции, говоря языком наших крылатых аналитиков. А готовыми дар раскрыть считаются значительно меньшее количество земных жителей. Парадоксальный сей факт делает этих людей крайне интересными для верхнего руководства. Когда-то и ко мне пришел Анри, мне было 16 и мы как то сразу поладили.
Два европейского вида женщин и один явный мулат жались к аппарели и имели затюканный и загнанный вид. Я прошел мимо и присел в небольшом алькове на мягкую скамейку. Если бы я видел, чем сейчас занимается Экселенц, думаю, я бы был поражен до глубины души. Но я этого не знал. Вскоре явился на удивление трезвый Анри и мы стартовали обратно.
Верховный сидел на жестком стуле рядом со столом и сосредоточенно тыкал шестерней в клавиатуру. Набрав сложный код доступа, он стал ждать ответа. На том конце что-то трещало и ухало, наконец появилось изображение. Интеллигентного вида человек в бабочке приветливо улыбнулся ему и изобразил на лице готовность слушать.
-Как дела, братец, -сказала голова в бабочке, - Ты по прежнему сидишь в тех же координатах?
-Да, ответил его собеседник, -в тех же. В гости не собираешься, я надеюсь?
-Зачем звал, бабочка наклонилась поближе к экрану и стала видна змеиная кожа на шее, и скрытые там же небольшие жабры, -я…. немного занят.
-У меня дело, - Экселенц был спокоен, даже апатичен. Ты собираешься забрать мальчика и его отца. Отец меня не интересует - он твой, а вот ребенок меня очень интересует. Здесь есть планы на него.
-Ты о них? - экран сразу разделился надвое, и показались лица двоих - мальчика и взрослого мужчины с короткой стрижкой и круглым лицом.
-Спасибо братец - ты сэкономил мне пару минут для объяснений. Ну, что мы решим?
-Как обычно - решит жребий, я думаю. Жабий подборок заколыхался в подобии смеха.
-Хорошо, если я тебя правильно понял, вмешиваться ты не собираешься?
-Ну что ты, конечно нет. Сценарий все сделает сам, ты только не мешай и все. Обещаешь?
-Не думаю, что сдержу обещание. Не обижайся.
Удивительно довольное лицо еще секунду торчало в белизне экрана, но погасло, оставив ощущение недосказанности и вселенского подвоха – этим они занимались уже не одну тысячу лет по земным меркам. Экран отключился, как будто торопился, боясь, что милое лицо собеседника верховного пролезет в его кабинет.
Посидев немного, он набрал новый код. Появившийся в экране небритый человек ужасно походил на Вольдемара, да собственно им и являлся.
Недоумению моему не было предала - только что я искал в торрентах нужный мне альбом, супруга спала после просмотра очередной серии Дома-2, время подходило к 2 ночи, и внезапно в мониторе появилось злое лица Верховного. Время текло на земле значительно быстрее времени базы, поэтому прошедшие несколько часов с нашей встречи заняли минут 15 наверху, а корректировку никто провести не удосужился.
-Завтра начинай, - сказал мне Экселенц озабоченно. Думаю что у тебя полгода, не больше. Ребенок должен выжить, другого способа как твое вмешательство я придумать не могу.
Вернувшись домой я думал только об этом. Дело в том, что не далее как завтра я собирался сам позвонить Белке и пригласить на ее работу. Визит Анри и последующий разговор были, конечно, приятно неожиданными, но само задание поставило меня в полный тупик.
-У меня вопрос, Экселенц, - я взял себя в руки, остатки хмеля выветрились уже давно. Зачем было вводить меня. Подписав протокол, я согласился с правилами, а как Вы знаете, я люблю их нарушать. И первое правило – непредопределенности. Но оно уже нарушено - Вами… . Не знать о моих намерениях Вы не могли, наверное… .
Экселенц замолчал и побледнел.
-Я и не знал, Вольдемар….. . Недоумение на лице расцвело так явно, что не влезало в экран.
И тут Верховный начал ругаться. Перебрав с дюжину мало известных ругательств на основных современных языках, он минут через пять перешел к забытым древним, потом пошла уже полная тарабарщина. Выслушав это минут десять я, наконец, дождался паузы для вопроса. Но он его предопределил.
- Все, доклады мне через день, никакой отсебятины. Даю Анри в прямое подчинение. Нижний ярус всё-таки сделал ход первым, но ничего, ничего. Седые волосы шефа засветились нимбом, он вышел из поля зрения камеры и я видел как он ходит размашистыми шагами по кабинету.
Все, отбой, услышал я внезапно и связь прервалась.

Верховный внезапно принял решение. Хватит, нижний ярус стал слишком опасен. Персонаж в бабочке по пока непонятным Экселенцу причинам стал влезать во все большее количество Сценариев, выбивая ключевых игроков - здесь взгляд шефа скользнул по маячившему в приемной долговязом силуэте Лаврика. Ряды адептов темных росли, пополняясь желающими по собственной воле вкусить запретные плоды нового технократического сегодня, дармовую мощь и полную безнаказанность от любых моральных принципов. Все эти нерадостные мысли, наверное, мгновенно пронеслись в голове Верховного, который в открытые двери своего кабинета наблюдал за обычной перепалкой Лаврика с Алисы, продолжавшейся уже третий год.
Добив свой виски, Экселенц наконец решился. Вызвав Лаврика, он поручил ему первое настоящее задание, которое звучало пока совершенно безобидно. Нужно было только узнать, почему именно нижних так заинтересовала последняя миссия Вольдемара, а может при особом везении и выяснить, их планы на мальчика. Воодушевленный Леонид Валерьянович сразу выдал минимум 5 вполне реальных вариантов Сценария, был отпущен с Богом и унесся огромными шагами вглубь коридоров базы.

Белка

Многое в этом мире меня уже не удивляет, это обстоятельство в связано, в основном, с моментами, о которых либо нельзя поведать вообще, либо очень долго рассказывать. Но в истории с Белкой все удивительно просто. Когда я зализывал раны последнего провала и решал, как я проживу следующие несколько лет, она появилась как напоминание о том, что меня еще не окончательно списали со счетов наверху. Почувствовав это дуновение, которое спутать ни с чем не возможно практически сразу, мне стало ясно что: а) я не в полной отставке, б) придется подождать. Это выводы основывались на простом обстоятельстве - Белка была слишком юна - для меня.
Она удивительно улыбалась, я не мог смотреть на это спокойно, ее поразительный внутренний свет и способность смеяться, когда другие рыдают навзрыд, делала со мной странные вещи. Я снова чувствовал себя с ней мальчишкой лет 25, которому действительно интересно, что она говорит обо всем на свете, не переставая ни на минуту. Мы сидели на работе в одной комнате, и вскоре я не мог прожить и получаса, не завязывая с ней диалогов на совершенно безобидные темы. Вместо того, чтобы например, посмотреть телефон кого либо в справочнике мне было значительно приятнее спросить у нее. Получив ответ, и пару ерундовых комментариев по совершенно отвлеченному вопросу мне становилось значительно легче. Зрело стойкое ощущение, что нам суждено в один прекрасный момент перейти к более тесным совместным действиям. При этом она вела очень активную личную жизнь, и мне это совершенно не мешало наслаждаться ощущением ее присутствия в своей жизни.
Случай представился, однажды вечером выключив верхний дневной свет в комнате, она подошла ко мне совсем близко. Я почувствовал завораживающий запах ее волос, достаточно было протянуть руку – и судьба получила бы свое. Бросило в дрожь, мне было и жарко и холодно одновременно, отпали последние сомнения - это именно то чувство, которого на земле так ждут и боятся – ведь оно меняет этот мир безвозвратно. Соблазн был велик, я возвращался мысленно к этому моменту в последующие годы, наверное, чаще, чем требовалось. Тогда в голове стучала молотом одна мысль, пробивавшаяся сквозь море неконтролируемых гормонов – Нельзя! Сейчас это только игра, исправить будет уже поздно, стой….
И ничего не произошло тогда, думаю, что ее это только позабавило и вскоре позабылось. А для меня стало ясно, что наверху на меня прогневались не на шутку, такие испытания посылают не слишком часто и значить они могут только одно – наглядную иллюстрацию к известному банальному тезису про любить и не страдать. Особенно тяжело было осознавать, что будь я чуть глупее и неосмотрительнее, Сценарий изменился бы и линии судьбы пошли в совершенно неконтролируемые стороны. Возвращаясь постоянно к этому моменту я, как и раньше все больше начинал сомневаться в правоте одного единственного-сидевшего наверху, и держащего с шестью пальцами очередной стакан с его любимым виски. Но - самоцензура как известно самая жестокая из всех существующих.
Вскоре и у нее все изменилось. Появился он, очень земной человек с совершенно четкими представлениями – как, где и сколько раз надо любить женщину, чтобы выбить из нее остатки здравого смысла. А также говорившего ей то, что она хотела услышать.
Держать Белку в поле зрения становилось все сложнее, вскоре она поменяла работу и наши контакты свелись к телефонным переговорам и общению в интернете. Потом и это стало редким, я потерял ее из виду на пару лет. Наверное, и сам был этому рад, я же не Анри, у которого земные привязанности уже в прошлом. Как говорится врач, испытывающий чувство жалости и сострадания к пациентам становится совершенно профнепригодным - лечить их он уже не сможет, станет сомневаться и взвешивать, в результате пациенты начинают умирать - обычное дело, а доктор благополучно спивается. Ангелы полностью лишены этого недостатка, зато остальные им оставлены в полной сохранности - Анри как любил выпить, так и продолжал делать это в новом качестве. Хорошо, что без последствий, иначе не протянул бы и лет сто, наверное. Я же, наверное, просто физически не мог ее видеть, боялся что, увидев ее глаза, я упаду в них безвозвратно – себя я все-таки немного знаю - в таком состоянии остановить меня может только что-то очень серьезное, типа окрика сверху. Но и его я мог не услышать. Даже тогда я не признавался самому себе насколько сильно я ее любил… .

Разбирайся сам.

Все как всегда - вот именно так можно описать картину, которую я увидел после расставания с Анри. Он посадил меня обратно минут на 5 раньше, так что я увидел нас с ним на скамейке в глубине сквера. Наверное, он делал это специально - я всегда не мог понять до конца мотивацию этого старого алкоголика. Я пожал плечами в пустоту и пошел домой.
-Ты все купил, спросила меня она, попутно что-то готовя на кухне. Ее не было видно, но пахло оттуда вкусно. Удивительная способность создавать ощущения движения в квартире говорила о том, что жена находилась в своей тарелке.
-Нясик, ты хлеба купил, ее голова высунулась из двери кухни. Нясик - это такое мое домашнее прозвище, которое удивляло, например тещу с самого начала - ей виделось в этом что-то несуразное. Впрочем, ей много чего виделось. Хорошо Анри ей не являлся в том виде как я его вижу… .
-Нет, забыл…
-Значит, будешь без хлеба все есть, - прозвучала как приговор.
-Ты Белку помнишь? – я подумал, что тянуть не стоит, к тому же в момент приготовления ужина можно было ненавязчиво прощупать ее реакции. Внезапно поймал себя на мысли, что начал относится к этому как к части работы, видимо слова Верховного вкупе с его очень хорошим виски упали на давно ждавшую этого почву.
-Это ту с которой ты «дружишь», - в интонации сразу появилось недоверие. – Да, конечно, а что?
-Ничего, - я выдохнул горячий воздух, пахнущий котлетами – Думаю вот, наверное, взять ее поработать, навалилось тут много…. .
-Бери, конечно, - быстрый ответ не заставил себя ждать, что еще раз дало мне повод предположить существование развитой интуиции у моей дражайшей половины. – Ты же у меня талантливый, - это прозвучало уже так, что я поперхнулся салатом. Да, что-то я сомневаюсь, что Экселенц ее не включил, ну не верю я в такую скорость реакции на пустом месте, надо было может у Анри выпытать подробности.
Последующие дни прошли в созвонах и хлопотах. Влиять на судьбу Белки я мог, только взяв ее к себе на работу, для этого требовалось решить огромное количество вопросов. Пока все это происходило, я несколько раз ловил на себе настороженный взгляд жены - она делала вид, что ничего не происходит. Я не верил ей ни на минуту, дома повисло липкое неприятное чувство недоверия и лжи. Помимо всего прочего у меня начало развиваться чувство вины – она ведь в принципе была хорошей женой. Детей у нас не было, думаю, так и должно было случится, наверху очень трепетно относятся к этому вопросу.
Ей же их очень хотелось, это стало ее навязчивой идеей, она говорила и, наверное, думала об этом постоянно. Понимая, что, скорее всего это не должно сбыться ни при каких условиях, я все больше погружался в состояние, близкое к неконтролируемой панике. Кому как не мне знать, что может значить рождение ребенка, который не нужен одному из родителей. А между тем современные медицинские технологи не стояли на месте. Контролировать их применение наверху становилось все сложнее, Анри потом рассказал, что к этому стали относится очень серьезно в последнее время, даже создали специальную группу. Понимая, что Сценарий загоняет меня в угол и навязывает скорое решение, я впадал в апатичное состояние, которое еще больше бесило ее. То, что должно было произойти, и чего я желал всем сердцем, уже сделало меня черствым и бездушным. В отличие от нее, я уж точно знал самое ближайшее будущее, и места там для нее не было.

…ну ОЧЕНЬ хочется к вам и с вами))))))

Раздался звонок, Белка сразу схватила трубку.- Привет Володька, ну что? - в ее голосе я сразу почувствовал порыв свежего ветра, как будто в телефоне открыли форточку.
-Могу тебя поздравить, не скрывая радости, прокричал я, - ты работаешь! Выходи, я очень жду тебя.
Последнее я сказал, наверное, зря, но она не услышала, на том конце бушевала буря эмоций. Не знаю, что думал он в этот момент, сидя за рулем. Думаю, ничего хорошего, меня начало физически скручивать и бить мелкой дрожью.
Этому разговору предшествовала наша встреча около Управления неделей раньше. Она приехала в своем строгом костюме, который я помнил еще по прошлой работе. Белка не изменила внешне, может быть выражение лица стало чуть строже, появились морщинки в уголке рта. Глаза же остались такими же, от ее взгляда у меня поползли мурашки, я справился с волнением и мы занялись делом. Через час все было решено.
Провожая Белку до машины, я увидел его с ребенком. Мальчишка лазал по машине и на мое приветствие никак не отреагировал. Он же наоборот, внимательно посмотрел мне в глаза, когда плотно обхватил мою руку. Он улыбался, но улыбка была натуженной, ненатуральной и в воздухе сразу запахло настороженностью. Сняв семейство на телефон чтобы как-то разрядить обстановку я заторопился обратно. На прощание Белка как ни в чем ни бывало, поцеловала меня в губы, будто этих долгих лет без нее никогда не было. Дневной свет на мгновение мигнул, первый признак начавшегося осуществляться Сценария, и я физически почувствовал как заклацали ситуационные замочки у меня в голове.
Когда я уходил, то спиной чувствовал темноту в его душе. Он проводил меня взглядом до дверей Управления, они остались стоять на берегу канала, заплакал ребенок. Я почувствовал, что обратного пути уже не будет, точка невозврата пройдена. И очень ясно мне стало в этот момент, что он просто так ее не отпустит. Совсем. Сильная, тяжелая связь, выстроенная им, власть над ее душой держалась на каком-то темном притяжении, шедшем от самой земли, кипящей магмы самого пекла. Мне стало страшно от первобытной мощи, которую мне необходимо разрушить, Задача, сочиненная Верховным становилась свехзначимой, но другого пути не было. Я понял что он загнал меня в угол, но даже ни на миг не пожалел о подписанном протоколе.

День рождения

Большая часть сентября прошла плодотворно. Первый неделю я искал Белке стол, компьютер и применение ее многочисленным талантам, перепутанным в непонятный клубок с несколькими разноцветными кончиками. Я тянул за разные, каждый раз получая абсолютно непредсказуемый результат. За оставшееся время к моему удивлению мы даже смогли провести несколько мероприятий, побывать в дюжине разных мест, придумав чертову уйму безумных идей и даже конкретных планов!
Мы как будто вернулись на семь лет назад, так же интуитивно разделяя работу, постоянно болтая ни о чем, рассказывая друг другу все, что придет в голову. Наметки легкого флирта придавали всему этому действу налет некоторой нереальности. И вот наступил ее день рождения. Купив с самого утра цветы, чем немало удивил жену, я поцеловал Белку в губы, плотно закрыв дверь кабинета.
За окном стоял солнечный и не дождливый конец сентября, из постоянно открытого окна слышались пояснения экскурсоводов речных трамвайчиков, объяснявшим гостям Петербурга подробности создания и последующую нелёгкую судьбы после революции стоящих на берегу канала дворцов и прочих достопримечательностей.
Она смотрела в открытое окно, когда я вошел. Закрыв дверь на защелку, подошел к ней сзади, обнял и тихо сказал – Давай целоваться… . Глаза у меня были наверное совершенно безумные, но она их не видела. Мы были заняты. В этот момент я не думал ни о Верховном, вообще ни о чем не думал и был абсолютно счастлив.
Потом как в тумане в разное время дня приходили несколько друзей, мы распили бутылку Мартини на всех и наконец, вечером остались с ней одни. Я сидел около окна и курил. Она подошла ко мне и уселась на колени.
-Что же ты со мной делаешь, Экселенц, - думал я остатками рассудка. Наступало четкое ощущения правильности происходящего, а также неизбежного огромного неконтролируемого геморроя для всех участников этого Сценария, о котором обычно наверху не думали, предпочитая сосредоточится на общей генеральной линии.
Анри сидел за подоконником на карнизе за окном и допивал мой коньяк. На нас с Белкой ему было совершенно наплевать, ангелов не интересуют человеческие чувства, и ждал распоряжений. Я попросил его немного задержать жену срочным звонком, и мы продолжили с ней Белкой начатое. Я видел, что ей все это очень нравится, она как будто снова почувствовала себя снова женщиной, желанной и сильной. Ни о чем не думая вообще в этот момент, она что-то говорила мне, что я потом совершенно не мог вспомнить. Наши руки сжимались и разжимались, неудобный стул предательски выгнул спину, но не скрипел. В ближайшие пару месяцев нам предстояло провести на нем огромное количество времени, практически он станет нашим домом, сейчас же Белка уютно устроилась на мне, поджав ноги и уткнувшись мне в шею. Анри допил коньяк прямо из горлышка и прицельно кинул бутылку вслед одному из катеров. Пора было идти домой. От меня пахло ее духами и сексом, давно забытое сочетание, которое Белка подарила мне на свой 31 день рождения.

Унесшийся Лаврик, не снижая темпа, бежал к причальному доку. Помимо изложенных Верховному пяти вариантов возможного развития событий у него родилось еще столько же, но больше всего молодой переговорщик был рад и горд проявленному доверию, поскольку трепаться с Алисой ему уже порядком надоело.
Прыгнув вниз, он начал выбирать место. Среди множества вариантов следовало выбрать основной, и Леонид Валерьянович решил полка передохнуть на башне телецентра, откуда город был виден как на ладони. Усевшись поверх аппаратной, в которой располагались основные передатчики, он сложил крылья. Сентябрьская дымка накрыла Питер в этот ранний час, вспомнились какие-то подробности его земной жизни, привязанности и громадье планов. Один из них был, как ни странно связан с Егором- мужем Белки. Именно днем, перед тем как прервать свой земной путь он договаривался о финансировании выпуска журнала с людьми, на которых его вывел как раз Егор Борисович. Сценарий Верховного в этом случае преследовал цель раскрытия истинных намерений авторов публикаций. В случае успеха в ближайшей перспективе явно виделась череда громких скандалов и возможная отставка правительства.

Вставная глава

Каждая девушка считает себя уникальной и верит, что вот когда-нибудь произойдет чудо и на горизонте появиться фрегат с алыми парусами. В ее случае он обязательно должен был бы, наверное, причалить у Петропавловки. Белка вообще не была исключением и повторяла ошибки огромного количества несчастных женщин - как тут не вспомнить русского классика с бородой.
Красавицей она, почему то себя не ощущала - правда, кроме нее так никто не думал, это так - для исторической правды. Кавалеры и кавалеристы в широком понимании этого термина в очередь не строились, но благодаря легкому характеру и открытости к жизни во всех ее проявлениях, вокруг нее всегда крутилось большое количество друзей и приятелей, причем противоположного пола. Почему она не считала их кавалерами - загадка, они так как раз наоборот, но это совсем другая история. Вечная «жилетка» очередного жениха своей подруги…. . аах, если бы ей в ее 23 года еще бы чуть-чуть опыта. Свои комплексы всегда дороже правды и собственного счастья, прискорбный факт… .
Лет в 18 она поняла, что все-таки является особой женского полу и джинсы сменили юбочки и платьица. Может в этом дело, подумалось ей, но натуру никуда не денешь и периодически, уставая от этой игры, она уезжала в единственное в ее мире место, где ей было хорошо и спокойно. Маленький садовый домик в 70 км от города по Приозерскому шоссе, был для Белки тем миром, в котором она пряталась от всех своих бед.
Замуж она выскочила как все приличные девушки на 4 курсе института. А дальше все пошло по стандартному сценарию, написанному кем-то неизвестным, а может и наоборот известным настолько, что даже и упоминать об этом не стоит. Раз, два….количество посещений ЗАГСа начинало ее напрягать.
Вот и сейчас после очередного брачного провала она приехала сюда. На дворе стоял сентябрь – ее любимый месяц. Белка любила весну, но сентябрь был для нее особенным временем. Природа, еще живая, оставляла последние приветы лета на скамейках, дорожках и крышах. Разноцветный карнавал листьев кружился в танце красок, как прощальный вальс, перед холодной зимой.
Пришло время сделать очередной прыжок - так ей казалась, так она уже привыкла. Сил на него не было. Будучи все время на вторых ролях, она когда-то придумала себе образ и систему поведения и сейчас уже и не понимала, где настоящее, а где маска. Очередная роль не принесла заслуженных аплодисментов, остались только горечь и тоска. Почему-то она всегда расставалась осенью. Как-то так сложилось. Она была уверена, что прыжок нужно сделать, но все время почему то оттягивала этот момент. Сейчас для нее существовала только ее работа и некая отдушина в лице коллеги по работе. Нельзя сказать, что она испытывала к нему какие то чувства кроме дружеских, но ей было с ним всегда интересно. У них сложился почти идеальный творческий союз и ей это нравилось. Разница в возрасте почти в 15 лет давала ей повод не думать о развитии каких либо отношении. Ей было около 25-ти, да и он был не свободен. Но ему она доверяла…
События происходят во времени, и в один момент в ее жизни появился человек, который дал ей силы для прыжка и обеспечил мягкую посадку. Вернее он создал видимость и того и другого, талантливый оказался товарищ! Она была счастлива, абсолютно счастлива. Да, у него было полно недостатков, но к черту, ведь она любила! А что еще может быть важнее на этом свете, чем любовь – золотые слова, да еще сказанные вовремя проросли абсолютной уверенностью. Егор стал для нее всем. Миром, в котором она жила долгие шесть лет. Они поженились, Белка родила замечательного сына. И мир, существовавший для двоих, разделился на три части, она думала, что вот так оно и будет, будет всегда. И думала бы и дальше, если бы Егор не расслабился и решил что эксперименты над уставшим мозгом жены можно уже не проводить.
Реальность всегда накрывает с головой, обливает ледяным ушатом воды. Самые жесткие обиды способны причинить самые близкие. Как в плохом романе «он вышел покурить, а она решила, что он ушел навсегда».
И небеса вдруг превратились в трясину, которая засасывала все глубже. Странно, перемена произошла так быстро и сама собой, что ей бы задуматься - может с самого начала все пошло не так? Но это было очень тяжело. И очень, очень страшно.
Болото, в котором она продолжала жить, было сильным, но все же давала возможность дышать и постепенно она привыкла. Оказывается и так можно жить. Времена Белка смотрела на себя в зеркало и не понимала, почему на нее смотрит оттуда совершенно чужое лицо. Какое-то замученное, глаза уже не искрились светом и радостью, только когда она смотрела на своего маленького сына. В конце концов, она начала забывать, что она женщина, так сказать с большой буквы Ж. она стала Женой, с большой буквы, но не Женщиной.

А дальше, дальше….. у нее вдруг появился шанс это изменить.

Часть вторая. Любовь

Я любил Белку, это чувство смогло полностью перестроить мое порядком ироническое восприятие окружающей действительности. Проходя мимо огромных витрин я видел там ее, в метро – искал ее взглядом и мне постоянно казалось, что она совсем рядом - метрах в трех, вот за той толстой теткой, в аляповатом розовым пальто. И я даже начитал злиться на бедную женщину с отсутствием вкуса, приписывая ей навязчивое желание скрыть от меня любимую. Хуже всего было ночью – я все время разговаривал с Белкой и просыпался в настороженном холодном поту от фантомного звонка или СМКи, смотрел на телефон, и с чувством разочарования засыпал снова.
Мы даже вели долгие разговоры в моих снах, лежа вместе на моем жестком диване, о которых утром я не мог ничего вспомнить. Когда мы наконец в реальности добрались до него, почему то желание разговаривать отпало у нас напрочь… .
Днем я кормил Белку обедами, покупал ей сигареты и просто, наверное, старался сделать ее счастливой. И все было бы хорошо, если бы через пару недель я точно не знал, за внешней жизнерадостной маской хохотушки и вообще крайне счастливого человека проступал взгляд, который я видел тогда, на записи в кабинете Верховного. Там не было НИЧЕГО. Она оживала только здесь, менялась осанка, походка, она всегда стала всегда носить туфли на высоких каблуках и короткие платья.
Пока Лаврик работал по своему плану, пытаясь связать линии судьбы в некий узор, позволяющий красиво и безболезненно выдавить Егора из жизни Белки, мы с ней носились по разнообразным мероприятиям и презентациям, которые крайне ее увлекали. И странное дело - я настолько начал ей доверять, что уже перестал обращения на мелочи, которые она решала очень легко, снимая с меня головную боль текущей организации многочисленных событий. А она, словно встрепенувшись от долгого сна раскрыла крылья и получала наслаждение от общения с огромным количеством людей, многие из которых своим существованием показывали реальность и притягательность того мира, от которого она была отлучена в течении долгого времени, во многом стараниями Егора, да и собственным безволием. То что происходило сейчас было прямой угрозой его лучшему проекту в жизни (я согласился с таким определением, данным Лавриком кстати совершенно безоговорочно) и он уж точно знал, кто именно был тому причиной
Егор начинал уже подозревать самое худшее, думаю, что воображение рисовало ему самые соблазнительные картины. А мы просто были вместе, наслаждаясь свободой, узнавая о себе мелочи и привычки. Ну и мы, в конце концов, работали вместе, пока даже достаточно успешно, что меня вообще крайне удивляло. Лаврик в основном помогал в решении текущих вопросов, использую весть свой земной опыт, старый же пьяница специализировался на более крупных чудесах.
Как то однажды мы сидели в кабинете и курили, я смотрел на нее и молчал. Я уже знал, что Егор слушает наши разговоры, смотрит ее почту и периодически обеспечивает наружное наблюдение. Вначале мне было странно все это движение, потом я просто перестал обращать на это внимание, просто стал осторожнее до поры. Я подумал, что пришло время поведать все это Белке и прикидывал как именно начать разговор. Но моим планам не суждено было сбыться.
-Слушай, Солнце, – начал я. – Ты понимаешь что твоя жизнь ….ммммммм особенно последнее время немного нереальна? Ты двойной агент, - попытался я пошутить. Про себя подумал - не выбравший явно одну из сторон.
-Она прекрасна, у меня даже в статусе таки написано, засмеялась она.
-Представишь себе жизнь без него, она по прежнему будет прекрасной? Это был не первый разговор наш на эту тему, но сегодня все пошло немного не так. Она задумалась и стразу глаза стали другими. В них появилась какая-то загнанность, и она начала говорить отрывистыми рублеными фразами, с агрессивным напором. Я слышал эту интонацию уже много раз в своей жизни от многих людей, ошибиться было невозможно. Означало это только одно.
Страх. Очень сильный. Стягивающий волю в точку. В таком состоянии она могла, лишившись чувства психологического самосохранения, выдумать любую правдивую ложь, которая прикрыла бы ее чувство панического ужаса от того, что она потеряет живущего рядом с собой Бога. Думаю, и я мог бы поддаться на это, сразу не увидев причин – она была очень убедительной, когда этого хотела. Я еще раз вспомнил взгляд Егора, которым он провожал меня тогда, в августе. Уверен, что помимо того что он полностью лишил Белку воли, навязав ей параллельную реальность, он еще и предусмотрел симметричную резервную схему, которая должна сработать в минуту угрозы его влиянию. Именно сейчас она и работала.
Он был сильным природным темным, такие сразу попадали в поле зрения братца Верховного и он не отпускал таких людей из виду ни на минуту. Правда, наши визави никогда не использовали своих «приспешников» для прямого контакта, они просто не могли появиться на земле ни в каком виде. Создавая свои Сценарии, они выстраивали их так, чтобы использовать природные человеческие слабости и наклонности, добиваясь нужного им результата. Поэтому Егор ничего не ЗНАЛ о Сценариях, избранных и Ангелах. Что совершенно не мешало быть сейчас самым сильным игроком.
- Я боюсь. Я стала очень циничной и мне проще никому не верить вообще. Я хочу верить тебе, но не могу…. до конца. Поверить тебе значит перестать верить ему, а я делала это в течении шести лет, и мне казалось что я абсолютно, совершенно счастлива. Отойдя от меня на несколько шагов, она очень убедительно мотнула головой, раскидывая волосы, и замолчала на полчаса. Когда она продолжила, тон ее был уже другим.
-Ты спросишь меня, как я живу с человеком, которого очень боюсь. Я сама не могу ответить на этот вопрос. Думаю, что когда я пойму - для себя, этот странный факт, все и кончится. Пока же я знаю только одно - я не могу на него сердиться, может быть, это странно звучит, но не могу. Я могу простить ему все, самые гнусные вещи. Мне проще, наверное, это сделать, и думать, что он на самом деле такой, которым я представляла его все это время. Иначе…… . Иначе я должна наверное очень сильно испугаться. А я этого не хочу!!!! Она засмеялась, что для нее было равносильно неконтролируемой панике, и я подумал, что даже если бы я вдруг в горячечном бреду и решил бросить это дело - теперь я этого не сделаю никогда, пусть бы мне приказал сам Экселенц.
Также мне стало совершенно ясно, что изначальный план был неосуществим в принципе. Просто так изменить реальность было невозможно. Нужно было не отвлечь Белку, нужно было дать ей то, без чего она просто умрет. Настоящую любовь, которая бывает на земле у людей только один раз. В этот момент я очень пожалел, что я родился избранным - и для меня это чувство доступно несколько раз в жизни. Я был бы самым счастливым человеком на свете, если бы больше никогда не увидел Верховного и дарил это чувство навсегда только ей, пока не умру.
Я знал, что страх в жизни людей – самой сильное чувство, сильнее чем любовь. И это было самой большой моей проблемой, в конце которой совершенно явно была видна горящая фура и два трупа в старом японском внедорожнике. Защитная реакция, это нормально, когда мозг отсекает реальные факты для того, чтобы сохранить возможность стабильной работы.
Вдруг она порывисто подошла ко мне и обняла, стиснув до боли руки. – Пожалуйста, пусть все будет хорошо. Все должно разрешиться само собой. Пусть он меня бросит, - она посмотрела на меня, будто ища у меня в глазах поддержку ее словам. – У меня не хватит на это сил - бросить его самой, а так я поплачу месяц, а потом ты же будешь рядом?

Сомнения, сомнения…. . Обычно у главного героя с этим все очень хорошо, то есть их с лихвой хватает на целую главу. Не минула и меня сия чаша. Видя, как мечется Белка между нами, я все больше проникался этим настроением сам. В чем-то, безусловно Егор был прав - я залез с ногами в некую семейную жизнь-плохую или хорошую, но главное – чужую. Одно бы, если бы наши отношения с ней ограничились флиртом и вытекающими из этого флирта легкими последствиями. И вполне может быть, даже наверняка-задание Экселенца было бы выполнено -Лаврик скорее всего справится и Егора в ее жизни не станет достаточно быстро. А я буду рядом. И ситуация вот в таком шатком равновесии стабилизировалась бы на некое продолжительное время. Вполне может быть такой облегченный вариант отношений устроил бы и ее - она ведь была истинной женщиной и знала, что я к ней испытываю, но никаких последствий бы не принес-мы по прежнему засыпали бы в разных кроватях и у нас были две, а не одна жизнь на двоих. Она стала бы свободна в своем выборе - не стараясь я ей его навязывать в своем собственном лице. Такое поведение было для нее вполне естественно и рано или поздно, привыкнув к этому, она пополнила бы ряды счастливых женщин, для которых брак-не обязательное условие существования. Никита бы рос с мамой бабушкой, а мы бы с Белкой периодически созванивались, время от времени и болтали ни о чем.
От таких мыслей мне хотелось попроситься у Экселенца на самую дальнюю базу и не видеть людей никогда, наблюдая за какими-нибудь приматами в несколько десятков световых лет отсюда. И дума. Он мою просьбу бы удовлетворил. Только вот я не верил в то, что даже Лаврик, с его патологическим упорством и креативным подходом к любым решаемым им проблемам сплавит Егора навсегда. Не-ве-рю. Он обязательно появится - и возьмет свое. Через год, два, прилетев из-за уральских гор он скажет, - Я приехал за тобой.
И она через час, собравшись и захватив с собой Никиту, будет сидеть в самолете. И никто уже ничего не сможет сделать. А самолеты у нас все-таки иногда падают. Судьба, мать ее – кому суждено сгореть-не утонет. Экселенц будет бегать по своему овальному кабинету с прозрачной стеной, разгромит очередной компьютер и сошлет Алису куда подальше-с горя. Только сделать уже будет уже ничего нельзя. Потом, лет через 15-20 где-нибудь по ту строну океана, к власти придет совсем не том человек, или наоборот, тот которого все ждали. А может и не так далеко, но мир станет менее предсказуемым и ОНИ выиграют очередной раунд. Рождение и смерть-вот что только имеет значение. И баланс точно будет нарушен. Для меня может, это уже и ничего не будет значить, но сейчас, сейчас я видел это настолько четко, что нестерпимо яркий свет застилал мне глаза.
Я же хотел большего. Решить вопрос кардинально. И стремился к этому с упорством носорога. Надо, наверное, было знать меня столько, сколько меня знал Анри, чтобы понять - такое количество миссий не проходит безнаказанным. У меня перед глазами постоянно вставали лица тех, которых я любил раньше. Ни одной из них не было со мной сейчас рядом. Они приходили ко мне по ночам, беззвучно разговаривали со мной, и так же тихо уходили. Иногда мне снилось, что мы остаемся вместе, и нет никого - ни Базы, ни Верховного, ни даже Анри, хотя я привык к нему. И я просто счастлив. Обычно после такого я просыпался и долго курил на балконе, так и не заснув до утра.
Иногда мне компанию составлял Анри, приносящий хорошую выпивку, и мы долго с ним молчали о том, что помнили только мы, глядя на практически пустынный Ленинский проспект.
Вот и сейчас, был уже конец октября, и я курил на балконе, время приближалось к трем, все спали и редкие машины пролетали по широкому проспекту. Заслушав знакомый шум крыльев, я обрадовался ему как родному.
-Надоело? – спросил он меня, протягивая бутылку. Я поежился, кутаясь в пальто, было не жарко, но желание постоять на воздухе перевесило опасение простудится.
-Да, до чертиков, - ответил я ему в тон.
А ты не думал….влезть в святая святых, - как то неуверенно сказал Анри. При этом он был настолько спокоен, что мне стало не по себе.


Flashback. 7 лет назад.

Я бежал по перрону, около открытых дверей в вагоны уже никого не было и через секунду они закроются. Мне почему то надо было обязательно туда попасть-и я влетел туда под шипение гидравлики. Светило Солнце, в этот дневной час людей было немного, я пробирался уже по второму вагону - внимательно сканируя окружающее пространство и просеивая лица. В старом кассетном плеере играл Корнелюк –«Ночь и тишина, данная навек….» Город, которого нет был совсем рядом. Проплывали дома Дачного и Ульянки, я шел вперед с взглядом полным обреченного безумия.
«…мне до него последний шаг….» -вагоны кончались, влево-вправо. Никого.
Я увидел ее со спины в предпоследнем вагоне. Встал как вкопанный. Ноги не слушались, я почти не дышал.


Затянувшийся эпилог

Почему то вот сам собой начал писаться финал истории. Не судите строго, думаю что внесистемная работа-у нас в крови....
Итак:

Эпилог
Дежа вю, машина летела по осенней трассе в сторону финской границе, оставляя за собой темную массу каменного города. В нем жили несколько миллионов, проживая свои жизни, радуясь или негодуя по пустякам, чаще просто живя и не думая о будущем. Ворочался странный людской муравейник, дыша болотом уже более 300 лет. Ничего не менялось, только людей стали больше. Они сбивались в тесные конуры квартир по ночам, пытаясь отогреть свои души, с завидным упорством ища свое личное персональное счастье. И только несколько ангелов никогда не спали, пытаясь изменить привычный ход событий. Каменный предводитель на гранитном столпе воспаряя над этим городом безмолвно летел напротив Дворца, в котором давно уже никто не жил.
Стрелка спидометра второй час легла у цифры 140, и мы стабильно двигались в левом ряду, обгоняя редкие в этот час грузовые фуры дальнобойщиков. Белка, откинув спинку кресла полулежала и как будто спала, закрыв глаза. Сзади Никита заснул уже давно сжимая в реках игрушечный автомат, купленный ему на последней заправке и что то бормоча во сне на редких ухабах дороги. Я не думал, просто не мог, держа руль и иногда разминая пальцы. Скоро будет точка, я помнил там старый щит с предупреждением не разводить огонь в лесу и несколько старых валунов у обочины, притащенных ледником. Туда, чуть левее от них должна была уткнутся то, что останется от грязно белой фуры со страшным вспухшим обгоревшим бугром из остатком внедорожника.
Полоска неба с красными прожилками впереди погаснет минут через десять, и встречные машины будут опознаваться только по встречному слепящему свету фар.
Терминал магнитолы перестал показывать название трека и обозначил бегущей строкой внешний вызов. Оказывается он был не первый, я не заметил предыдущих восемь и Алиса в приемной наверное уже начала терпение, а вместе с ней наверное и еще кто-то, чьи мысли настолько материальны, что он иногда мог просто смотреть в пустоту, а в муравейнике начиналось шевеление и брожение в умах. В ушах у меня вдруг зазвучал мягкий звенящий голос Алисы.
-Останови машину, Вольдемар, - это она произнесла абсолютно спокойно.
С трудом я оторвал пальцы от руля, переключил на нейтралку и начал тормозить. Заворочалась Белка, я тихо сказал - я сейчас, 2 две минуты, и съехал на обочину. До точки оставалось километром восемь. Выйдя из машины, я стал искать место где можно спокойно переместиться и найдя место за густыми кустами стал ждать. Ждал я недолго, меня выдернули, как водится без предварительных ласк, только потемнело в глазах, и я очнулся в приемной Верховного. Поправив куртку и примяв волосы, я почти твердой походкой вошел в полутемный зал.
Горели свечи, пахло воском и виски. Почему то подумалось, что мне предназначался только запах.
- Зачем, Вольдемар, - прозвучало как удар хлыста, так же впрочем и полоснуло по щеке, шее и зазвенело в ушах. Наступила абсолютная ясность, сейчас предсказывать будущее бессмысленно, оно решается здесь, в полутемном кабинете , в углу которого угадывались две фигуры, Анри и Лаврика. Последний постоянно переступал с ноги на ногу и пытался молча жестикулировать, Анри же просто невозмутима жевал леденцы с громких хрустом и видом что типа ниже инженера не сошлют. Инженером человеческих душ он был хреновым, но боятся ему действительно особо было нечего, у его коллеги Леонида Валерьяновича поводов было в разы больше.
- Я импровизировал, -я пытался говорить медленно и уверенно.
- Ладно, Экселенц как будто подобрел, - не люблю я этот вид человеческого искусства, но уж ладно, - добавим эротизма, он замурлыкал и подошел к Маку. Показывать?
Анри заинтересовался, хотя уж ему-то там ничего нового бы увидеть не пришлось. Это же Белка его не видела, а я его бесстыжую рожу тогда чувствовал везде, правда меня это почему то не смущало в тот момент. Я шагнул в центр, -Не надо…. .
-Хорошо. Тогда просто скажи - зачем. Ты же все сделал. Егор ушел, ты остался, Никита растет без влияния темных, мы смотрим внимательно ситуацию. ЗАЧЕМ!!!!!!!!!!!!!!!!!!
-Она не может …..жить в пустоте. Глаза, - Вы видели глаза?
-Не важно, ситуация скорректирована. Твоя работа закончена - просто дружите, делайте иногда…………что хотите. Ты нужен для контроля, не более.
-Хрен! – Лаврик от моего возгласа подпрыгнул в углу, Анри же даже не пошевелился. Вам как обычно - не понять. Вы думаете только о математической вероятности. Если эта теория плоха, то конечно скажите что никакой другой у Вас нет….. . Глаза!!!!!!!!!!! Я начал агрессивно жестикулировать перед носом у Верховного. Еще раз - посмотрите. Неужели не ясно - не он, так она сама угробит всех. Не сейчас так через год. Она же мечтает о машине. Да ладно - переходить дорогу будет не там, все что угодно! Мой голос срывался на крик, я медленно наступал на Верховного, он же стоял на месте, думаю, несомненно, ошарашенный. Но вида не подавал, диспозиция становилась немного анекдотической. – Я должен быть рядом, мне надо ее защитить….от самой себя. Она не может жить без любви, слишком долго она ее ждала, ей даже пришлось придумать ее, чтобы заполнить пустоту. Сглотнув слюну, я продолжал.
-Я уверен, что не без вмешательства Вашего брата все происходило. Посмотрите - в архиве должны быть записи. Я знаю, может быть больше теперь, чем Вы - она же тогда не была в основном Сценарии, так - на периферии, смотрели за ней не тщательно, пленки отправили в архив, наверное, даже не просмотрев.
Я начал говорить тихо, сразу успокоившись и тщательно подбирая слова. -Егор же тогда не присутствовал на родах предыдущей жены, они в этот момент кувыркались с Белкой в постели. Уже тогда он перетаскивал ее на темную сторону, она же даже не сопротивлялась. Он сильный, очень сильный. Именно такой должен быть отец Избранного для того, чтобы воспитать из него достойного игрока на той стороне.
Перестав надвигаться на шефа, я вдруг сел на холодный пол кабинета, у меня подкосились ноги. Смотреть на него я уже не мог, я уже не мог ничего, он погасил мой порыв, как будто задул одну из много численных свечей, горящих у противоположной стены.
-Хорошо, - спокойно сказал он. Ты их теперь всех вместе защищать будешь?
-Кого?, - меня не слушались губы.
-Идиот!, вот эти двое мне уже все рассказали, я правда их не просил….. . Тебе напомнить откуда берутся дети?
Все поплыло перед глазами, эротический фильм Экселенца я мог поставить на play когда угодно… . Да, там для были пробелы, что вполне естественно. Правда, думаю, что не для Анри, который как раз такие моменты смаковал особенно тщательно. Внезапно в уравнении появилась переменная, которая ставила все с ног на голову. Незапланированный ребенок, да еще и рядом с Избранным, его брат - или сестра? Все равно, неопределенность скакнула на порядок вверх и нижние получили замечательный козырь – можно начинать игру сначала. И я сам этому был причиной.
-Все, вы все мне надоели, тихо сказал он. Сейчас все по местам, я решу завтра что с вами делать, голуби мои. Что сделано, то сделано.
….Обратно я приземлился так же тихо, как и взлетел. Белка даже не вышла из машины, видимо подумав, что мне надо к кустикам - я вел машину четвертый час, мы долго выбирались из города. Сев обратно, я поцеловал ее сонную мордочку и медленно повел машину в сторону Выборга. Прочему то мне сейчас казалось, что серая Нива мне уже не попадется по пути.

Анжелика_Вегас (Студия_искусств) все записи автора

 

читать дальше

Knave_of_Hearts (Студия_искусств) все записи автора Снова вечер, и снова снег за окном.
Нет, сейчас не будет никаких стихов.
Это просто проза, просто строки слов,
что нижутся, одно за другим, на нить вечера.
Где-то там раздается шуршанье часов -
нет, не стук часов, я не оговорился, -
вовсе не стук и не вечное "тик-так" -
нет, это шуршит само время,
падая тихим снегом за окном.

Knave_of_Hearts (Студия_искусств) все записи автора Опять беспощадное солнце,
иссохшего неба глоток,
и ветер бесмысленно бьется, -
по улице гонит листок.

Все гонит - вперед, в переулки,
за угол, опять - на проспект,
исследует им закоулки,
как будто какой-то секрет

старается он отыскать им...
Листок обреченно шуршит,
и солнце безмолвным проклятьем
с иссохшего неба глядит.

Knave_of_Hearts (Студия_искусств) все записи автора

Голова моя болит, как с перепою. Но алкоголь тут не при чем. Это от жизни она так болит...

Отравило меня терпкое, пьяное вино жизни. Поднесла мне его Судьба, улыбнулась заманчиво: возьми, выпей! И кубок был красивым, - хрустальный, играющий гранями. И улыбалась Судьба так ласково, обещая все мыслимые радости и наслаждения. И вино переливалось радужными каплями, сверкало, блистало на солнце бытия. Манило попробовать...

Но на губах моих превратилось вино в горечь полынную, обожгло уксусом. Опьянило звонким круговоротом, закружило голову. Выбило из колеи.

Замело. Запутало.

И вот, как беспутный пьяница, сижу я на дороге, хватаясь за гудящую колоколом голову: что же я сделал?! Зачем притрагивался к этой отраве? Зачем верил ласковым женским улыбкам и игре граней?!

Пусто вокруг. И только хрустальный опустевший кубок валяется рядом, в пыли. А там, где впитались в дорогу последние капли вина, растут огненные розы вперемешку с блеклым чертополохом...

Knave_of_Hearts (Студия_искусств) все записи автора

Сегодня странный ветер. Он рвется вперед и постоянно возвращается на одно и то же место. Наверное, его задача - сорвать что-то старое и надоевшее с души. Если только ему есть дело до чьей-то души...

Я смотрю в окно, и вижу одно: движение ветра. Он заслоняет город и путает все дорожные знаки, в его стремительном полете растворяются дома. Словно они созданы из песка, а он разметывает эти хрупкие сооружения...

Я - решетка, мое тело только кружево, а не сгусток плоти. Меня можно пронизать насквозь, и тогда я наполнюсь этим ветром. Стать с ним единым целым значит признать его, позволить себе отказаться от собственной природы и раствориться в воздухе.

Ветренная нирвана.

Knave_of_Hearts (Студия_искусств) все записи автора

Ночной воздух веет несбыточным.

Я смотрю в синеющее окно, перебирая одно за другим поблескивающие зерна фонарей. У меня длинные, неизмеримо длинные руки - я могу дотянуться до края земли. Один только взгляд позволяет уноситься даже за край этой своей плотной, вещественно-материальной реальности. Я поднимаю глаза вверх - и звезды, миллионы лет назад погасшие, становятся моими. Я живу среди них, я дышу их огнем, я грею руки об их бесплотные искры.

Одиночество? Оно не пугает. Как может пугать то, что так наполнено жизнью? Мое одиночество - это одиночество всего мира. Я никогда не бываю один. Со мною - вся жизнь этой реальности, того и иного существования. Я  - каждую минуту, каждую секунду - в центре всех событий, я вижу все глазами каждого.

Одиночества нет. Есть мир и жизнь.

raisanikolaevna (Студия_искусств) все записи автора Уроки рисования.


автор ZANACHKA из ПРИВЕТ РУ



А вы её кисточкой, кисточкой тонкой, какая у вас? Из зайца? Пойдет из зайца, только

самой тонкой.

Да рисуйте уже, рисуйте, черным по зеленому, что тянуть, что себя уговаривать, рисуйте

её, рыжую, улыбающуюся, вот так, и с этим, раз попали туда же, чего умалчивать. Такую,

какая есть, с этим чертовым хрустальным боком у губ. Что вы там ждали и кого, это вы не

сюда, это вы не по адресу, это вообще ваше личное дело, особенно если опять в дураках

остались.

Смачивайте! Поболтайте там у себя в стакане, видите, слишком густо получается. Вы ж её

не видели даже не разу, а голос надо рисовать нежнее, вы же в конце концов её слушали, а

не щупали. Да голубее же, голубее, пусть растечется дугою!

Что говорили там? Рябь выбивали, тонкими пальцами, полулежа в лодке? Господи, пошлость

какая! Но хорошо, что было, что помните как может под телом биться вена соляная. Только

здесь не так, здесь даже смотреть нельзя, только кисточкой, только тонкой, каждый изгиб,

каждый свет, каждый нет.

Глаза? Что не знаете? Они вас могут, а не вы их, вы даже не смейте! Зажмурьтесь,

рисуйте, рисуйте глаза, где в них тот снимок развалин. Какая же все же бесхитростная

фантазия. Рисуйте уже их и всех, и музыку сзади, она же в зале, там должна быть музыка и

шум должен быть. Да, шума достаточно. Всё, теперь откиньте её на спинку стула, чтобы

тряхнула она волосами и засмеялась, да, и отставьте бокал. Всё. На сегодня всё…

И дома, тренируйтесь дома, и там и там и там, везде, куда не придёт, везде её рисуйте,

что вам ещё осталось, чем вам дышать ещё? Где дышать, там и рисуйте, ничего сложного,

просто привыкнуть…

Гелена (Студия_искусств) все записи автора КОМПОЗИТОР, ПИСАТЕЛЬ И ВЕЛОСИПЕД

Неделю не напоминала сыну про скрипку. А сам не вспомнил.

А сегодня начал играть - не тут то было ! Фальшивит.
Опять истерика. Весь урок длился 10 минут.
Скрипку убрали в футляр, а футляр в ящик.

Он уже созрел до концерта Вивальди - жаль бросать после стольких усилий.
Но чем больше он умеет, тем сложнее задачи ставит учитель. Если раньше
требовалось заниматься ежедневно по часу, то сейчас полтора, и это только начало.

А ребенок просто любит музыку, за это не наказывают. Только не ту, которую "учит".

В 6 лет он впервые сел (встал) за пианино и полчаса не отрываясь нажимал на клавиши и педали,
извлекая красивую музыкальную импровизацию изнутри незнакомого инструмента.

В 7 мечтал быть знаменитым композитором.

...Договорились до того, что он попробует сочинять музыку прямо сейчас.

И написал. Насвистел, потом записал нотами в тетрадь, а после этого взял скрипку, выучил,
повторил раз десять и предложил нашему вниманию.

Я не имею музыкального образования, но знаю, как пишутся стихи.
Должна быть единая структура, ритм. А в первом Данькином опусе
после двух музыкальных фраз ритм изменился навсегда.
Я посоветовала начать с третьей фразы, а первые две оставить в черновике.

Потом пообедали и начали учиться писать по-русски. На иврите пишут справа налево
и только согласные буквы, которые не соединяются между собой.

Важно уловить разницу, сам захотел. После победного написания (многократного) имени и фамилии
перешли к любимым предметам (словам). Написав "велосипед", Даник начал на нем кататься по квартире.
Шины спустили от долгого стояния без дела. Я уже год назад собиралась с ним расстаться, мал уже.

А сейчас, после запрета мэрией кататься на главной площади на скейтах, все пересели на велики.
И мой туда же. Пошли в магазин надуть шины, а пришли в парк с новым велосипедом. Так и шли парой.
Я с большим, Даник с маленьким. На этом маленьком и старшей сестре удобно. Как положено :
у сына еле ноги достают до земли, зато 21 скорость, регулятор высоты сидения и толстая железная цепь,
чтобы не убежал. Убегают со свистом. А таскать его на червертый этаж без лифта никто не будет.

Я так Даньке и сказала, что Новый Велосипед - это награда свыше за Первый Этюд для скрипки и первое слово,
написанное по-русски. Теперь он точно знает, что если чего-то очень хочется, нужно написать это по-русски.

Юрий_Стерео (Студия_искусств) все записи автора

Ты чувствуешь гарь?

В этом дыме любвь и свобода, родом из девяностых, тебе не кажется что мы чуть чуть подзагнили? За столь короткий срок, мы зарыли себя примерно по плечи, по которым лупит лопатой гробовщик, за спиной у которого, танцует диджей Шут, в золотых очках... Даже свежий ветер не кажется свежим, небо подверглось цвето-корректировке, а в синтетической волне уже не разглядеть кто жив кто мёртв, и каждый второй потенциальный агент, агент, агент... тонкий лёд, синий вельвет, весной тают льды, и плоскость уходит из-под ног...

Что такое любовь
Тёплым весенним вечером.

Вы входите в свою пещеру, и видите там своего зверя покровителя....






Скользи...

Скользи на перилах судьбы, вдоль зелёных стен и стеклянных домов, гаражей и детских садов, выкидывай из карманов кольца и зеркала, телефоны и номера... Отправимся в путешествие? никто не спрашивал, уверяю, не дожидаясь второго пришествия, свежие черви, подкожные змеи от медиа-индустрии, расширяют артерии внутри, вдохновляют на новые пути, когда ты видишь как из тебя начинают произрастать лучи, но дороги - одни, по новым данным разведки, всё зависит только от того, насколько черны под твоими глазами круги...

Всё начинается с помойки у крыльца, где крысы едят башмаки, а собаки во льду, смотрят жалобно на тебя, сквозь сантиметры льда, а ты словно в розовом бреду, и розовые айсберги в твоих глазах и розовый снег в твоих руках, соответствуют настроениям человечества ВРЕМЁН АПОКАЛИПСИСА и в розовом закате танцует черный Шут, под музыку улиц, которая звучит так: "Тiк Тaк Тiк Так - Bombа!"


Прилетает вдруг красный трамвай, это законы жанра, парит в воздухе, и за рулём - старина Док из фильма "Back to the Future"... сверкнув алмазом в глазу, он жмёт на педаль, а ты, сидя на крыше, закуриваешь и понимаешь, что вот она, сука, жизнь, и так сладок дым сигарет, на крыше быстролетящего трамвая, потемнело всё вокруг, и в дело вступает - кинодраматург

Дома вдруг сменяются киноплёнкой, и чем быстрее вы мчитесь, тем чётче

изображение

На невзрачной архитектуре, на унылых и убогих домах, предстаёт картина мира: пирамиды сменяются второй мировой, выборные рекламные компании, президенты и короли, улыбчивые лица и взмахи рукой, танки и восточные боевики, Усама Бен Ладен и диснейленд, башни всемирного торгового центра и летящие из них люди, "Гудбай Америка" и русский рок, Виктор Цой и принцесса Диана, фантастические фильмы и дублирующие их блоки теленовостей, всё это проносится и смешивается в одном калейдоскопе, справа и слева, куда не взгляни, видишь себя? песочница мячи куклы машины игры видеоигры качели секция кружок школа учителя портфель, затем сигареты туалеты авторитеты пистолеты марихуана и алкоголь большая компания, потом отдельно, хмурые лица, звонки вникуда, одновременно художники книги бренды названия имена телезвёзды киноактёры рейтинги стихи романы музыкальные лейблы и звукозаписывающие компании печатные издания проплаченные статьи программируемое сознание восприимчивость, работа работа офис начальство документы слёзы и опять дети, с конца в начало и наоборот, вперемешку с твоим и моим, и её и его, в одном большом...

УБОЙНОМ КИНО

Закуривая, и испытывая необычный кайф, от обычной сигареты, начинаешь понимать, что тебя везут туда, куда ты не заказывал, тебя везут туда, куда ты подсознательно хотел, Гонг-Конг - твоя остановка, смотри, тебя уже ждёт белый BMW, за рулём которого Джин, которому от тебя ничего и не надо, вопрос только в том, надо ли тебе, что-то от него

Я выхожу на следующей
Я еду к родоначальнику Полиции Реальности

Дмитрий_Шепелев (Студия_искусств) все записи автора

Вспоминая теперь о своем знакомстве с Гудмэном, я вспоминаю и себя, каким я был тогда, десять лет назад. Впечатления от тех давних событий – ведь для меня с тех пор прошла вечность – складываются сейчас передо мной в своеобразный узор, красоту и смысл которого я не всегда могу понять. Одно я знаю точно: человеческая память – это не склад информации, упорядоченной и готовой для последующего использования, и нам не дано знать, что из пережитого нами будет волновать нас десять лет спустя. Вот и теперь мне кажется, что история будет неполной, если я не расскажу немного о себе. Для меня это было временем становления, обретения своего внутреннего «я». Будучи от природы человеком замкнутым, я получал основную часть впечатлений из книжного мира, бредя на ощупь сквозь лес имен, названий и понятий. Открывая для себя новые имена в искусстве, я отбирал те, что казались мне наиболее важными, наиболее близкими – это было похоже на обретение воспоминаний после летаргического сна – и таким образом я формировал свой внутренний мир.

Тогда мне казалось, что каждая книга имеет только свое одно единственное прочтение, и я не мог принять такую точку зрения на близкую мне книгу, которая не совпадала бы с моей. Например, для меня Говард Лавкрафт был, прежде всего, мастером готической новеллы, поэтом мрачной старины, прославившим наш скромный городок; и я был очень неприятно удивлен, прочтя в одном журнале, что главной заслугой и основным вкладом Лавкрафта в искусство следует считать создание Мифа Ктулху, этой серой мешанины из доисторических монстров и кошмарных культов.

Как несложно догадаться, друзей у меня было не много, поскольку мои интересы не находили широкого отклика среди моих сверстников, поэтому я особенно ценил общение с теми, кто как-то разделял мои взгляды. Придя в тот день домой, я позвонил своей знакомой, Бетти Фишер, с которой мы учились в одном классе. В нашей дружбе не было ничего романтического, по крайней мере, с моей стороны, поскольку в то время я был без памяти влюблен в актрису Мишель Джонсон, которая навсегда покорила меня в образе Чайны из фильма «Музей восковых фигур». Это не было пустой иллюзией. Просто, тогда я так чувствовал.

Между мной и Бетти Фишер произошел разговор, примерно, следующего содержания.

- Привет, Бетти. Это Ньюлан.

- Ньюлан, привет. Как дела?

- Отлично. Знаешь, я сегодня встретил невероятного человека.

- Невероятного?

- Ага. Он, вообще-то, немного странный. Но, по-моему, забавный.

- Где же ты его встретил?

- Я осматривал один старый дом, и он там оказался. Он провалился сквозь ступеньки лестницы, и я помог ему добраться до его дома. Кажется, он переломал себе все кости.

- Какой ужас. Бедняга. Волнующее было приключение?

- Да уж. А потом, когда он пришел домой (он живет на набережной), представляешь,… у него из-под плаща выпал кол. Деревянный кол.

Бетти издала звук, средний между вдохом и отрыжкой, долженствующий означать крайнюю степень сопереживания.

- Мне он сразу показался странным, - продолжал я, - а после кола я подумал, что, может, он там на вампиров охотился?

- Хи-хи-хи.

- Ха-ха-ха.

- Ну и знакомые у тебя…

- Да уж, просто кунсткамера.

- В гости собираешься?

- А то. Кстати, он мне книжку дал.

- Книжку?!

- Да. Точнее, я сам выбрал. Ну, вроде как, за труды.

- Он подарил тебе книжку?

- Нет. Не подарил. Почитать дал. То есть, теоретически, я должен ее вернуть. Так, вроде, полагается.

- Значит, правда, пойдешь в гости?

- Вообще-то, я думал тебя захватить.

- Э-э-э.

- Нет, правда. Что-то в нем есть. И кроме того, мне он показался вполне безобидным. Почти как большой ребенок.

- В смысле, он чокнутый?

- Да нет. Не чокнутый. Просто, я же говорю, немного странный.

- Хм-м…

- В общем, прочитаю книжку, тогда видно будет.

- А какая книжка?

- Ширли Джексон. «Мы живем в замке».

- Не читала.

- Я тоже.

- А что он там делал? В том старом доме.

- Не знаю. По-моему, он не сказал.

- Да-а… Вот такой вот дядечка. А помнишь ту жуткую церковь, ну, которую ты мне показывал?

- Да! Вот это – вещь. Просто нечто.

- Ху-ху… Вот бы его туда отвести… Может, провел бы там обряд экзорцизма. Или черную мессу.

- Хе-хе… Уж, скорее, экзорцизма.

 

Что до книги Ширли Джексон, то ей суждено было стать одним из краеугольных камней моего мироздания. Это, как раз тот случай, когда, читая, ты испытываешь ощущение, как будто автор писал эту книгу для тебя, про тебя. Как будто, он высказал то, на что у тебя не хватило смелости или таланта. Простая и печальная история преображалась внутренним миром рассказчицы в удивительное повествование, словно приглашая на прогулку по волшебному лабиринту, сотканному из фантазий и реальности. Две молодые сестры, живущие со своим престарелым дядюшкой в старой усадьбе, вызывали во мне чувство странной привязанности. Я говорю странной, потому что оно не подтверждалось доводами моего разума. Неадекватность младшей сестры, ее гротескный внутренний мир, и тихая, возвышенная красота старшей, казались мне вполне естественными в пределах старой усадьбы; однако, для обитателей поселка, обе они были не более, чем жалкими сумасшедшими, вызывавшими в них презрение и тупую ненависть. Я знал, что любой психиатр согласился бы с ними, но поселковые, с их мелкими мыслишками и кровожадными инстинктами были мне отвратительны, и так же ясно я чувствовал отвращение и ненависть к ним со стороны Ширли Джексон.

 

Через неделю я дочитал эту книгу, и решил, что нужно отнести ее Гудмэну. Хотя, на самом деле, мне просто захотелось пообщаться с ним. Я позвал с собой Бетти, и мы вдвоем отправились к нему. Дойдя до красного кирпичного дома на набережной, мы поднялись на третий этаж, и остановились перед зеленой дощатой дверью. Краска во многих местах облупилась, а медная ручка была покрыта мутным налетом. Я взглянул на Бетти и нажал кнопку звонка. Дребезжащий звук возвестил о нашем прибытии.

Дмитрий_Шепелев (Студия_искусств) все записи автора

                                                                           Посвящается всем безнадежным романтикам

Black loom the crags of the uplands behind me,

Dark are the sands of the far-stretching shore

Dim are the pathways and rocks that remind me

Sadly of years in the lost Nevermore.

 

H. P. Lovecraft

 

"Unda; or The Bride of the Sea" 

 

Черны нависшие во тьме за мной отроги

                                             Темны пески окрест лежащих берегов.

Мрачны тропинки и скалистые пороги,

Влекущие меня к летам потерянного Nevermore.

Х. Ф. Лавкрафт

«Ундина, или Невеста Моря»

 

Часть Первая

 

Часы на Первой Баптистской Церкви города Аркхэма мерно пробили полночь. Протяжные, немного печальные звуки возносились в ночное небо, навстречу луне. Тысячи раз горожане слышали эту музыку, звучавшую степенным лейтмотивом их новоанглийскому укладу, однако в этот раз она заставила остановиться случайного прохожего; поддавшись очарованию момента, он поднял взгляд в небо, и стоял так, словно захваченный иллюзией более древней, чем само человечество. И покуда эхо последнего удара не смолкло, окрестности хранили тишину.

Но вот, отзвук двенадцатого удара рассеялся в воздухе, и через минуту, словно по неведомому сигналу, площадь стала заполняться веселыми людьми с факелами в руках, облаченными в карнавальные костюмы. Кто-то носил маски, другие были в гриме, и все они совершали странные телодвижения, пританцовывали и что-то напевали. Некоторые темные окна зажглись, и стали слышны звуки органной музыки.

«Happy Halloween, - кричали подростки, - Trick or treat»!

 

Я сидел у окна, освещенный тусклым уличным светом, и слушал звуки праздника, доносившиеся с площади. В комнате было темно, а рядом со мной стояла бутылка вина Don Quixote. Сегодня в типографии, где я работаю младшим редактором, была устроена небольшая вечеринка, но я не пошел на нее; слишком уж ненатуральным показалось мне их веселье, да и оно, скорее всего, не относилось к празднику.

Я смотрел на луну и думал о человеке по имени Дэвид Гудмэн, которого давно уже не было в живых. И хотя окружающие считали его чудаком и нелюдимом, он был единственным среди них, кто носил в себе ощущение волшебства. И сейчас, в эту ночь всех святых, накануне нового тысячелетия, я почувствовал благодарность судьбе за то, что когда-то встретил его.

 

Десять лет назад я жил с дядей Хэмфри и тетей Агатой на Дерлет Стрит, в доме №37. Это был обширный старый особняк, построенный в конце XIX века, который мог бы показаться мрачным, если бы не был покрашен в приветливый кремовый цвет; крыльцо и черепичная крыша были зелеными. Мне нравилось жить в этом доме, ощущая свою причастность прошлому; у меня была своя комната, на втором этаже, где я мог проводить свободное от школы время, и, в общем, я был вполне доволен жизнью, насколько мог быть доволен замкнутый пятнадцатилетний подросток, выросший без отца и три года назад потерявший мать. Однажды она просто не пришла с работы, а мне потом сообщили, что у нее отказало сердце.

С тех пор я жил с ее старшей сестрой и ее мужем, в их большом старом доме, предоставленный, в основном, самому себе. В доме всегда был порядок, и все действия – от приема еды до похода в театр – совершались согласно заведенному обычаю; мне приходилось следовать определенным правилам, но по-настоящему это меня не напрягало, поскольку я не чувствовал, чтобы чета Филлипсов действительно хотела что-то вылепить из меня. Своих детей у них не было, а поскольку я попал к ним уже в довольно зрелом возрасте, они сохраняли в отношении ко мне определенную дистанцию, и мне кажется, что такая модель поведения оказалась наиболее приемлемой для нас обоих.

 

Как я уже заметил, меня притягивала старина, я любил ощущение покоя, незыблемости, исходящее от старых домов, а так как я жил в Аркхэме, то мог без труда позволить себе это удовольствие, гуляя по старым улицам. В один из таких дней, когда я исследовал тихую Браун Стрит, этот музей георгианского зодчества, мое внимание привлек обширный угловатый особняк с просевшей крышей. Он стоял в стороне от дороги, в разросшемся, запущенном саду, и производил впечатление необитаемого. Какое-то время я высматривал его очертания с улицы, а потом углубился в заросли и, выйдя на поляну, увидел его вблизи.

Да, это было примечательное здание – высокие серые стены с островерхими коньками крыш, старинные мозаичные окна и массивные печные трубы над просевшей мансардой. Мне было сложно представить, что когда-то такая архитектура могла считаться обыденной, и что этот дом был построен обыкновенными людьми.

Если до этого момента я еще не был уверен в его необитаемости, то теперь у меня уже не оставалось в этом никаких сомнений, поскольку дух запустения витал и над самым домом, и над всем садом. Разумно рассуждая, такой дом давно уже должен был стать музеем домашнего быта XVIII века, однако, власти города, почему-то, обошли его стороной. Глядя на четкие линии крыши на фоне белого неба, я стал медленно обходить вокруг дома. Различные углы, создававшие игру света и тени, разворачивались под моим взглядом, открывая новые, иногда неожиданные очертания. Сделав почти полный круг, я вдруг подумал о доме о семи фронтонах из одноименного романа Готорна. К моему удивлению, окно первого этажа на боковой стене оказалось поднятым, и я подошел к нему и заглянул внутрь.

Вероятно, раньше здесь была кухня, потому что у стены стоял пустой буфет с поломанными полками, а в углу были сдвинуты небольшой круглый стол и пара стульев. Под потолком тянулись массивные темные балки. В целом я нашел это помещение заметно менее романтическим, чем облик дома снаружи; но это не лишило меня желания осмотреть его изнутри.

Ступив на широкие доски пола и осмотрев все помещение, я поднял взгляд к потолку и отметил, что он здесь нависает весьма низко. Между балок лепились клочья паутины, а пол был покрыт ковром пыли. Я подошел к двери, которая оказалась незапертой, и, открыв ее, оказался в просторной продолговатой комнате с двумя окнами на правой, фасадной стороне. Стены здесь были обшиты на две трети деревом, а выше – покрашены в светло-бежевый цвет. В середине длинной стены стояли массивные напольные часы; вид у них был немыслимо древний.

И тут я внезапно услышал шаги. Кто-то осторожно переступал на втором этаже, прямо у меня над головой. В первый момент я решил, что слишком поспешно посчитал этот дом необитаемым. Ведь, в сущности, я полагался лишь на собственное ощущение, внушенное мне ветхим обликом дома. Но что, если здесь живет какой-нибудь полоумный старик, такой же ветхий и запущенный, как сам дом. Если так, то, находясь здесь, я нарушал закон о частной собственности, а ветхие старики могут быть очень привередливыми на этот счет; кто знает, может быть, он вооружен? Закутался в рваный халат и расхаживает по дому с двустволкой, высматривая крыс. Я подумал о серьезной опасности, которой могу подвергаться, находясь здесь; ведь я даже никому не сказал, что собираюсь сюда. А что, если это вовсе не ветхий старик; что, если здесь у кого-то своя «берлога», что если здесь собираются какие-нибудь лихие ребята, чтобы заниматься своими грязными делами?

Я уже начал подумывать об отступлении, когда размышления мои были внезапно прерваны громким треском и последовавшим глухим ударом. Преодолев непроизвольный импульс поскорее отсюда убраться, я решил задержаться и послушать, что будет дальше. В том, что это было падение человеческого тела, я почти не сомневался, а поскольку я не услышал после этого ни ругани, ни вообще каких-либо звуков, следовало предположить, что, либо это был действительно ветхий старик (или старуха), либо этот некто потерял сознание и, возможно, нуждается в помощи.

Поборов сомнения, я подошел к двойной двери и приоткрыл одну створку. Как и следовало ожидать, за дверью оказался холл, большой и тусклый. Я сразу приметил широкую лестницу, поднимавшуюся вдоль стены на второй этаж, и отсутствие двух ступеней, ближе к середине. Над лестницей в неясном свете клубилась пыль. Если сами стены и общие очертания холла еще можно было различить, то пространство под лестницей скрывала непроглядная тьма. Сделав пару шагов, я остановился и задал самый банальный вопрос из фильмов ужасов.

- Здесь кто-нибудь есть?

Ответом мне была тишина.

Сделав еще несколько осторожных шагов, я попытался заглянуть сбоку лестницы. Сначала я ничего не заметил, но потом различил очертания какой-то ткани, которая могла быть полой верхней одежды. А затем я услышал голос:

- Что тебе надо, незнакомец? Учти, я вооружен.

Эти слова совсем лишили меня присутствия духа, и я смог только произнести:

- Я лишь хотел помочь. Мне показалось, вы упали, - я посмотрел наверх, как бы поясняя смысл сказанного.

После некоторого молчания голос ответил:

- Да, это верно, я упал. Но с чего ты решил, что мне нужна помощь?

Такой вопрос окончательно сбил меня с толку.

- Просто, вы упали, - сказал я. – И я слышал звук. Вот и подумал, что…

- А что ты здесь делаешь?

- Что я здесь делаю? – Я не знал, что на это ответить, и потому спросил. – А что здесь делаете вы?

На это не последовало ответа, и когда молчание грозило затянуться слишком надолго, я произнес:

- Да все в порядке. То есть, мне тоже нравятся старые дома.

В темноте под лестницей раздалось шевеление, и я отступил назад.

- Так, если помощь вам не нужна, - сказал я, - то я, пожалуй, пойду.

- Подожди. Кажется, я сломал ногу.

Я не знал, следует ли верить этому человеку, но нелепость ситуации, как будто, предотвращала всякую злонамеренность.

- Что ж, сожалею, - сказал я, - но я не вижу вас в темноте.

Шевеление стало более явным, и я различил очертания распрямляющейся фигуры и услышал резкое дыхание.

- Ну вот. Справился, - сказал он, опершись рукой о стену, тяжело дыша. Я различал лишь силуэт мужской фигуры в длинном плаще и с взлохмаченными волосами. По голосу ему можно было дать лет тридцать пять.

- Сколько тебе лет? – спросил он.

- Мне? Пятнадцать.

Некоторое время он молчал, и я слышал лишь его дыхание.

- Это верно, - сказал он. – Все дело в архитектуре.

И начал медленно, прихрамывая и держась за край лестницы, двигаться в мою сторону.

- Значит, скорая вам не нужна? – спросил я, отступая.

- А? Нет, все в порядке.

Дойдя до конца лестницы, он остановился и пригладил волосы.

- Мне, правда, неловко, - сказал он, - но, думаю, я бы не отказался от помощи.

Решив, что отступать уже поздно, я подошел и подставил свое плечо. Он осторожно обхватил меня, и мы стали двигаться к выходу. Оказавшись в комнате с двумя окнами, я почувствовал некоторое облегчение. Когда же, пройдя еще одну комнату, мы добрались до приоткрытого окна, я понял, что без моей помощи он вряд ли сможет выбраться. Я вылез первым, а он сел на подоконник, осторожно перекинул одну ногу, и собирался уже перекинуть вторую, когда вдруг зашатался, неуклюже запрыгал и повалился в траву. Я попробовал подхватить его, но не успел. Упав, он негромко вскрикнул.

- Кажется, я сломал руку, - сказал он.

Я помог ему подняться, и мы заковыляли прочь от дома. Когда мы выбрались на улицу, он отдышался и, сказав, что за углом стоит его машина, поблагодарил меня и выразил надежду, что доберется до нее сам. Но я ответил, что мне не трудно, и помог ему добраться до машины.

За углом стоял светло-бежевый «Вольво». Он еще раз выразил мне благодарность, и уже собирался садиться за руль, когда лицо его скривилось, и он спросил, умею ли я водить машину. Мои навыки вождения были практически равны нулю, и я честно сказал об этом.

- Да это не сложно, - сказал он. – Тут автомат. А я живу недалеко.

И вот, я сижу в его машине и пытаюсь рулить, а он показывает мне дорогу. Он жил в многоквартирном доме на набережной Мискатоник Ривер, и нам удалось добраться дворами, незамеченными полицией. По дороге он рассказал мне историю этого злополучного особняка, построенного в конце XVII века неким Джастином Уордом, владельцем дубильной фабрики, который эмигрировал из Англии в 1665 году, во время эпидемии чумы. Слушать его оказалось действительно интересно, он был замечательным рассказчиком; к тому же, он хорошо знал историю города. Но прежде всего, привлекала сама манера его рассказа – в его речи и облике было странное несоответствие, как будто, повзрослев физически, он, на самом деле, остался пятнадцатилетним подростком, моим ровесником. Одно время он мог казаться сосредоточенным и замкнутым, и тогда он выглядел на все сорок, а затем он вдруг, как будто, пробуждался и начинал, запинаясь и жестикулируя, что-то увлеченно рассказывать, и тогда он напоминал студента, отвечающего урок с кафедры.

На набережной, где он жил, разномастные дома лепились один к другому, словно сундуки со скарбом, готовые к погрузке на корабль, который, почему-то, так и не пришел за ними. Челюсти времени как следует их пожевали; бурые стены, казалось, впитали в себя все невзгоды последнего века. Мы остановились у пятиэтажного дома из красного кирпича, с пожарной лестницей, зигзагами взбегавшей под самую крышу. Он жил в квартире на третьем этаже, окнами выходившей на задний двор; и я, конечно, помог ему подняться.

Когда он снимал плащ в темной прихожей, что-то гулко стукнулось об пол. Он неуклюже нагнулся и подобрал деревянный кол фута полтора в длину, который он поспешно убрал в ящик комода. Еще раз удивившись, как же ему повезло, что я оказался в том доме, он сел на табуретку и стал снимать ботинки.

Комната его была скромно обставленным жилищем холостяка: письменный стол у окна, пара стульев с набросанной на них одеждой, узкая кровать у стены и два шкафа с книгами. Я стоял в дверях и думал, что сейчас уже самое время откланяться, когда он, поведя рукой в сторону шкафа с книгами, произнес:

- Хотите книгу?

Это было сказано в той же манере, как хозяин, обычно, спрашивает гостя, не желает ли он чаю или кофе.

- Книгу? – переспросил я. – То есть, почитать?

- Ну, да. Пожалуйста.

Я подошел к книжному шкафу и стал осматривать корешки книг. Многие были довольно потерты, было видно, что их не раз перечитывали. Большинство названий ни о чем мне не говорили, и я ощутил легкую растерянность. Во втором же шкафу, отделенном от первого маленьким столиком с бронзовым бюстом, разместились массивные кожаные тома, внушавшие уважение уже одним своим видом.

Наконец, я выбрал маленькую книжицу Ширли Джексон «Мы живем в замке», поскольку вспомнил фильм, поставленный по другой ее книге, «Призрак дома на холме».

Я показал ему книгу и, кажется, ему понравился мой выбор. Во всяком случае, он выразил надежду, что мы еще поговорим о ней, когда я ее прочитаю.

- Но, ведь, мы еще так и не представились друг другу, - спохватился он. – Меня зовут Дэвид Гудмэн, я читаю лекции по литературе в Мискатоникском университете.

- А я – Ньюлан МакАртур. Я живу с дядей и тетей Филлипсами на Дерлет Стрит.

- Очень приятно. Что ж, до встречи, Ньюлан.

И я покинул его квартиру, и направился назад, к себе домой.

 

nestor_serpanteen (Студия_искусств) все записи автора

.рисунок тушью. 

Mr_Benjamin_Todd (Студия_искусств) все записи автора

Нда, вот набрался наглости таки...судить строго, бить больно и прицельно.
Читать далее

Светлая_Лана (Студия_искусств) все записи автора

Здравствуйте! Банальное приветствие, но я новичок в этом сообществе и хотела бы внести сюда небольшой вклад. Я живу в Петербурге, и в Белые Ночи всегда вдохновляют, как ничто иное... Я посвятила им недели две назад небольшой рассказ. Целиком его представлять не хочу (в силу некоторой недоработанности), но вот небольшой отрывок, описательную часть... Очень бы хотелось услышать отзывы. Самое интересное, что эти два абзаца мне фактически приснились :-) Поэтому я сама каждый раз удивляюсь, перечитывая их.

Белые Ночи

Юрий_Стерео (Студия_искусств) все записи автора хищникам нужны когти
травоядным нужна трава (но это не точно)

смотри, видишь улицу в конце?
там живёт Христос

Христос, живущий в конце улицы, почти на горизонте, торгующий наркотиками. Здесь нет любви, есть только паранойя, прогрессирующая, от увеличения фобий, и даже Иисус здесь не чувствует себя в безопасности. Он боится копов и агентов ФБР, ангелы, живущие на его участке, в собачьей будке, они розовые... Розовые ангелы, чёрт возьми, они на игле! Они ненавидят друг друга, а также адскую железную дорогу, что не даёт уснуть им по ночам.

Иисус прячется за шифонером, когда к нему приходят голодные дети, стучатся и просят костей. Ангелы смеются над детьми, а Иисус страдает, ведь он обязан страдать, но он сам придумал совесть. (и ещё пару тысяч причин)



Здесь всё уходит под землю, и только идолы кружат над головой. И это не случайно. Философия, идеология, субкультура, и вечерний хит-парад MTV - ничто не искренно. И всё поставлено на службу, и любой бунт или противостояние - не больше чем шоу. Новый Мировой Порядок, заколюченные страны, с особым подразделением Полиции Реальности.(под контролем Великого Архитектора Вселенной)

Ты, сидя сейчас, в своей крохотной, уютной квартирке, - не существуешь. Со своими комплексами, и наивными мыслями о светлой любви, горячим чаем, и парой-тройкой иллюзий о лучшей жизни в будущем. Ты существуешь в виде сотни другой записей - в банке, школьных документах, институте, числишься на работе, имеешь паспорт уже Единого Мира, пока ещё не официально. Ты - штрих-код, номер счета, номер пенсионного страхования, номер машины это тоже ты.

Ты хочешь и дальше не замечать? Или ты хочешь сыграть в Большую Игру?

Хочешь?

© Юрий Stereo

Юрий_Стерео (Студия_искусств) все записи автора

"Этот город убийц, город шлюх и воров, существует покуда мы верим в него" (с)

Я возьму свой нож, ты возмёшь два ствола.
Мы выходим в свет фонарей. Мы ждали слишком долго...
Самые тёмные уголки
Города Грехов.

Каменные львы, покрытые снегом…
Фиолетовые тучи,
Выдают кислотный дождь, перемешанный с пеплом…
…лужи из пива и крови…
Скорлупа от семечек шуршит под ногами…
Стёртая секретная линия над бровями…

Америка 30-х
Или…

читать дальше

Юрий_Стерео (Студия_искусств) все записи автора спрячемся между стен, подышим сырым кирпичом?
а может спустимся в подвал и поищем там телезвёзд?
а давай посмотрим друг другу в глаза
и попытаемся разглядеть там
секретный код


давай сожжем свои дипломы
и под пулями прыгнем в товарный состав
и отправимся на край цивилизации, туда, откуда всё происходит, будем парить над пропастью без дна, где виден только пар и туман, под которым река, где плавают акулы в солнцезащитных очках, и русалки спасаются от чудовищ, где-то в номерах, где теплая и тихая река омывает разбитые наши колени, и крест, медленно восходящий прямо над нами, с тряпичной фактурой, на фоне горы, где скрылись сионские мудрецы, а в воздухе серебряная пыль въедается в кожу, и не помогают очки, и не помогает скафандр, проносится стая собак, а за ней стая худых детей, с ножами в кровавых руках, люди в тёртых джинсах и пиджаках, внимательно считают трупы, завёрнутые в чистые белые простыни, лежащие на золотистом песке, согреваемые калифорнийским закатом, огромная рука в небе провела самолёт, слева позвонил телефон, беру трубку, превращаюсь в зелёные цифры, моё существование и местонахождение некоторое время под вопросом, но тем не менее, я оказываюсь в соседней телефонной будке, всё также, только люди вокруг бумажные, и небоскрёбы из пластилина, но таксисты настоящие, и эксцентричные, улыбаются так сюрреалистично, что хочется заплатить больше, но денег нет, из карманов выпадают черви, разочарование, но у таксиста вместо языка змея, вместо глаз яйца, из гипермаркета, а машина оказывается прикована к асфальту, и кассир подходит и просит оплатить аттракцион, за что лишается сердца, которое ты, со спины вырезаешь бензопилой, и выкидываешь его в урну, которую засасывает тут же асфальт, без видимых на то причин, и вот уже слышны полицейские сирены, где-то в двух трёх кварталах, и кажется будто ещё можно попить кофе и подумать как отходить, но вот они уже вырываются из-за угла, с треском, визгом, только дым из-под шин, тормозят, и выпрыгивают чёртовы карьеристы, и произносят слова, как их и учили на уроках в полицейской академии пять, блядь, ну вот мы и убегаем навстречу красному солнцу, которое только и видно в конце этой узкой абстрактной улочки, и падаем мы на асфальт накрытые раскалённым свинцовым обстрелом, в замедленной съёмке, в последний момент, я понимаю, что мы в Гонг-Конге, и в этот же момент, я понимаю, что пройдёт ночь, и всё повторится, и китайское светлое будущее мы встретим с тобой ещё не раз, на плоскости пьяного рассвета и наркотической усталости, в бесконечной обречённости на сопротивление в провалившейся застрявшей вселенной



© Юрий Stereo

Юрий_Стерео (Студия_искусств) все записи автора Настанет день,
И люди выйдут на улицу...

Это будет ваш праздник.
Это будет ваш праздник.
Праздник общей беды.
читать дальше