hipostasy все записи автора ... случайно наткнулся на "гуляющий" по интернету еще с конца июня некий "литературный манифест", достойный, на мой взгляд, самого серьезного внимания, который и привожу с незначительными комментариями.
В литературном, да и не только литературном, творчестве есть такое понятие как эпатаж.... Эпатаж - это стремление поразуть зрителя, слушателя, читателя грубейшей "прозой" отражения жизненного процесса....
И все же эпатаж, это скорее творчесский прием, нежели реальная характеристика его автора....
С таким предуведомлением представляю найденную в Liveinternete привлекшую внимание запись, автора которой, по-видимому, человека весьма одаренного, установить не удалось....
Деградирующие твари 21 века
жертвы интернета и табачной продукции
живущие сегодняшним днём и не знающие,что с ними будет завтра
у них нет будущeго,они его разбили
мы подростки 21 века
если в 20 веке боялись серийных убийц,то в 21 все боятся нас
у нас наш мир
где нет денег,нет домофона,мы все привыкли вышибать железную дверь с ноги.
бессоница
сидим в интернете
интернет-зависимость романтичное слово,ему не хватает мундштука и длинной сигареты
глупые
пьём энергетики,дешёвые слабоалкогольные коктейли,пиво в 14 лет
и каждый говорит,что жрёт таблетки,хотя пробовал лсд только раз
мы все такие крутые,что блюём в туалете на дне рождение
в 40-х sex beer and Rock'N'ROLL
в 90-х sex drugs and Rock'N'ROLL
а что придумаем мы?
подлые твари,завидуем лизе из 11 потому,что у неё личный водитель,частный дом и красивые шмотки
а мы дети подземелья
едем на метро туда обратно туда обратно
на подсознательном уровне мы все ROCK звёзды
мы все такие пафосные и от нас вкусно пахнет духами
мы любим умные фразы и умные книги
падонки и ублюдки
фраза один за всех и все за одного с нами не прокатит
каждый сам за себя
в 15 трахаемся со всем,что передвигается и то,не во всех случаях с тем,что передвигается
никогда не задавались вопросом,а что делали наши родители в 15?
играли в куклы и то,одна кукла приходилась на одного из сотни
сопливые дебилы
придумали емо
это так круто,теперь они не просто подростки,теперь они емо
плачут,ноют,носят чёрно-розовые шмотки и их не называют плаксами,их называют емо
мы любим индастриал и инди
а сами не прочь послушать хим и бритни
но надо же хоть как-то выпендриться и сказать такие красивые,неординарные слова:"я слушаю индастриал"
мы подростки 21 века
девочки влюблённые в анорексичных высоких мальчиков с тоненькими ножками
мальчики влюблённые в мальчиков
девочки похожие на мальчиков
мальчики похожие на девочек
когда старенькая бабушка нас перепутала на улице с противоположным полом
мы с такой гордостью об этом рассказываем друзьям
влюблённые в отражение в зеркале и в мальчика на фотографии из интернета
в душе каждый мечтает о пластике,но никогда не решится на этот шаг
мы так зависимы назависимостью
и мы любим Лондон потому,что звучит красиво,дождливо и музыкально
мы пропаганда нестандартности и индивидуальности
такие сильные фальшивки
в душЕ слабые,нуждающиеся в ком-то
в дУше часами и почему-то не мастурбируем
замкнутые в себе
ведь если откроемся нас никто не поймёт
нас никому не жалко
нас ненавидят и не ставят в пример младшей сестре
мы такие странные и красивые
задумчивые,умные,глупые
иногда наивные
но в большой мере мечтатели
мы летаем во сне и в жизни
мы подростки 21 века
мы боль,хрупкость и лживая уверенность....

P.S. еще одно добавление от Неизвестного: Вряд ли употребляющий выражение "Мы" автор ассоциируют себя с показанными "героями".... Скорее всего, он смотрит на это со стороны, но с болью и грустью.....
В дополнение к вышеприведенному тексту "Деградирующие твари 21 века", вызвавшему некоторую дискуссию,следует отметить, что еще за полтора года до пооявления этого манифеста в январском номера журнала: "Индекс: досье цензуры" (М,, 2006, N 26,http://index.org.ru/journal/23/truhan23.html)
было опубликованно подобное сочинение одной московской студентки.
Cкажу сразу, что, по моему мнению, сама автор, Кристина Трухан, бывшая тогда студенткой РГГУ и нарисовавшая столь удручающий "автопортрет" современной молодежи, конечно, не такая. Она очень талантливый, наблюдательный и тонко чувствующий, совестливый человек. Но от этого все написанное ею не становится менее грустным и страшным....
Кристина Трухан
Гимн московской молодежи, или Молодняк в неволе
(К. Трухан - студентка факультета истории искусств РГГУ).
Наши чаяния, по сути, сводятся к простой формуле - жить как можно лучше. В это понятие входит все, что можно купить: последняя модель мобильного, дорогое пиво, собственная квартира, далее везде. Что до денег, то мы понимаем: их количество мало зависит от качества нашей работы. Главное - должно повезти. Да так, чтобы ничего не делать, иметь все и попутно презирать тех, кто уродуется за кусок хлеба с маслом.
Нас мало заботит душа, а потому мы много пьем, чтобы не думать о ней вовсе. Никого не любим, одновременно жалуясь на одиночество. Мы аполитичны в том смысле, что не участвуем в выборах, митингах, общественных движениях. При этом каждый второй боится третьей мировой и не жалует нацменов. Понятное дело, они превосходят нас в умении адаптироваться, вытесняя из среды обитания.
Среди нас все больше людей, не обремененных семейными и даже порой приятельскими связями. Все как-то случайно, преходяще, приземленно. Залетели - поженились, вместе работаем - вроде дружим. Мы недостаточно читаем, коряво выражаем свои мысли, не ставим почти ни во что образование. Оно для нас средство и редко цель.
Мы почти ко всему равнодушны. Вероятно, это защитный механизм от того потока ужасов, который ежедневно гонят СМИ. А может, и признак вырождения. С другой стороны, не хотим служить в армии и готовы на все, чтобы этого избежать. Живем мы очень невкусно, неразнообразно, так как считаем, что только деньги могут дать свободу маневра. Остальные варианты не прельщают или кажутся ненадежными.
Мы плохо воспитаны и часто страшно инфантильны. Нам кажется возможным уйти, не попрощавшись, сидеть в присутствии беременных и не подавать нищим. Самим, видите ли, хуже некуда.
Среди наших партнеров - юные или уже изрядно пожившие. С ровесниками не ладится. Впрочем, как и с людьми в целом, поскольку, много болтая, почти не слышим других.
Зато не обольщаемся насчет нашего будущего. Никто нам больше не поможет: ни государство, ни Запад, ни сам Господь Бог. Они отвернулись, устранились, кинули нас. И рассчитывать можно только на самих себя и капризную фортуну. Мы знакомимся через Интернет и даже сочетаемся с его помощью браком. Много курим, и никакая антиреклама не в силах нас разубедить. Когда ощущаешь себя ненужным враждебному миру, перестаешь себя беречь.
В нашей жизни не осталось кумиров. Кажется, все безнадежно девальвировалось, исчерпало себя, обнаружило свою ветхую изнанку. Все продано, все куплено, и если ты не родился на празднике жизни, то вряд ли на него попадешь. А самим чего-то там ваять слишком хлопотно - чересчур много помех. У нас плохо со здоровьем, но мы не ходим к врачам. Хорошие - не по карману, от плохих - толку чуть.
Нас легко оправдать. В качестве аргументов годятся нестабильность, плохая экология, нежелание устроившихся делиться местом под солнцем, выпавшая на нашу долю эпоха перемен, в которую отрадней не жить, а спать мертвым сном. Итак, виновники - ясны, а что делать - пока не очень. Стараемся, хотя явно меньше, чем можем. И все же надежда есть, пока мы живы и жаждем оставаться таковыми, пусть даже в условиях тотального противодействия.
Мы не зарекаемся ни от тюрьмы, ни от сумы, зная: и то, и другое более чем возможно. А главное, практически не зависит от реального положения дел. Если уж посадили Ходорковского со всеми его деньгами и связями, то нас раздавить вообще ничего не стоит. Было бы, не дай-то Бог, желание.
Да и что нам Ходорковский. Вот недавно мужичонку посадили на пять лет за взятку гаишнику. Общеизвестно, что так поступают все, а сидеть будет он один. Это не судебный прецедент, просто невезение. Попал, короче, парень.
Что касается сумы, то мы привыкли: недоплачивают регулярно. Повсеместно кричат о несчастных обманутых пенсионерах, тогда как молодые всех мастей получают куда меньше. И это правило, не исключение. А если и платят, будто одолжение делают. Да и на службу-то не особо берут. Работодателям сразу подавай само совершенство, которое уже все знает, умеет и отчего-то желает трудиться. В то, что такие персонажи водятся в природе, верится с трудом.
Скажу больше, нам хорошо знакома ситуация, когда вкалываешь, а денег не дают. Нет, мол, и все. И это бывает очень часто, неважно, водила ты или программист, строитель или воспитательница детсада. Уже не жалуемся, и если подобное происходит, просто констатируем: опять. Что в этой ситуации делать? А ничего. Чтобы отвоевать свои кровные, надо, как минимум, нанять адвоката, для чего нужно еще бабла отвалить, а где его взять? Замкнутый круг.
Нам легко не дают отпусков, и никакие КЗОТы здесь ни причем. "А кто работать будет?" - спрашивает начальство. И действительно, кто?
Наша аполитичность основана на уверенности, что мы ничего не можем изменить. И в самом деле, пирог давно поделен, на смену старым политикам приходят их дети и внуки, а монархию у нас никто не отменял. Власть была, есть и, судя по всему, будет наследственна. Из политики уходят только вперед ногами. Можно, конечно, протестовать, как во времена оные, на кухне или кидаться съестным, как лимоновцы.
Но мы хотим жить, а не умереть за правое дело. Возможно, это себялюбиво, а как же, допустим, наши дети? Однако идея мифического светлого будущего безнадежно скомпрометирована. А нас, как ни странно, тянет жить сейчас и сегодня, потому как очевидно: завтра может не наступить. И тут замешаны не только власть имущие.
Не менее реальны угроза терроризма, экологической катастрофы, птичьего гриппа. Так что неудивительно, что мы, как устрицы, закрываем створки и прячем сокровища своей души куда подальше. Этот гнет страха и неуверенности - общемировой, не только общемосковский - совершенно лишает веры, надежды, сил.
Мифы дохнут, как мухи. Достаточно вспомнить Новый Орлеан. Оказывается, и там люди никому не нужны, а мы-то думали... Информированность в данном случае служит плохую службу. Получается, что всюду и везде "выхода нет". Как тут бороться за что-то большее, чем собственная задница. Да и под ней шатается стул. Мир в огне. И это вина не только обезумевших от вседозволенности чиновников и олигархов.
Словно бы сама планета хочет стереть нас со своего лица, беспрерывно насылая тайфуны, ураганы, приливные волны. Апокалипсис близок, или мы уже живем в нем, просто он пролонгированный, как китайская пытка. Убивают не сразу, а постепенно. Что с этим делать - непонятно. Проголосовать, что ли, в декабре за "зеленых"? Так ведь один в поле не воин, и где найти таких же наивных дураков. Да и что бы изменила их победа, случись такая несообразность. Как со всем этим жить - не знаем.
И разве мы живем? Скорее прячемся, а потому курим травку, не слушаем "Эхо Москвы" и не смотрим новости по ТВ. Это наша защита, как у трех обезьян, которые не воспринимают зла, чтобы не заразиться. И нас душит уже не активная злоба, а бессильная тоска. Враги всех весовых категорий окружают толпой, и мы благоразумно бежим, так как силы не равны.
Бросьте в нас камень, ибо мы грешны в своем безразличии. Но если можете, укажите выход. Работа? Да вроде не бездельники, но, видимо, этого мало, а может, слишком большая роскошь, на которую у нас все меньше прав.
При всей утилитарности наши потребности очень скромны. Мы не стремимся к справедливости, счастью, стабильности, миру во всем мире, понимая, это утопия. Нет, только к обладанию солидной суммой, которая отвлекает от запредельности происходящего и хоть как-то нас защищает. А она нам нужна, эта странная форма безопасности.
Чего ради живем? Со смыслом проблемы. Уже не во имя работы, как наши деды, и не для идеи, как наши отцы, но и не в одной погоне за "золотым тельцом". Этого вы нам не пришьете. Ведь если и догоним, то съедим и начнем скучать. Так что, наверное, нас влечет само движение, которое, как известно, жизнь. Да и цель хоть сколько-нибудь, а достижима.
Как у нас с родителями? Напряг пополам с отчуждением. Видно, что им тяжело вписаться в нынешнюю жизнь без правил и рецептов. Но поэтому-то и опереться на них не выходит, урвать с бедолаг нечего. Отсюда и наши претензии. Однако и мы им не подмога. Делиться особо нечем, недостаточно нагуляли подкожного жирка. Патовая ситуация.
Вот говорят, демографический кризис, старение населения, высокая смертность. Как же тут обзаводиться детьми и что-то там строить? Надо быть безумным, чтобы ввязываться тем самым в долгосрочные обязательства, которые практически невыполнимы.
Ну, дайте нам дышать, все равно мы никому не нужны. Разве что в качестве пушечного мяса или налогоплательщиков. Квартплату повышают, а не топят. Цены растут, зарплаты нет. Что нам делать? Опять русский бунт, сложенные головы и передел собственности? Так это уже все было, и вот результат.
Что изменилось-то? Самодержавие, псевдоправославие, квазинародность, власть немногих над всеми, бесправие, цензура, произвол. Такое ощущение, что мы мешаем нашей власти, и она хочет избавиться от нас да поскорее. А и правда, качать нефть, продавать леса, реки, алмазы и икру будет куда легче без "населения" - так они нас называют. И вот что забавно: работаешь, к примеру, врачом или учителем, получаешь гроши, значит, лох, неудачник, слабак. Воруешь миллионы - уважаемый человек, образец для подражания, объект восхищения и зависти. Таково общественное мнение.
Нас упрекают, мол, никудышный вы электорат. Но кто же из нас настолько заблуждается, полагая, что все это не чистой воды фикция. Кому было известно о существовании Путина до объявления его "престолонаследником"? Какая там еще борьба за голоса, если предвыборные кампании беспомощны до смешного и глупы до неприличия. Мы участкового-то не знаем в лицо, а депутаты для нас вообще нечто эфемерное. Чем они заняты, кроме как поддакиванием президенту, мы не в курсе.
Нам страшно. И хотя вроде грех жаловаться, настоящего-то горя - войны, разрухи, голода - многие из нас и не ведали. Однако банальная поездка в метро может обернуться эпитафией. Но, к сожалению, это далеко не единственный дамоклов меч, занесенный над нашими головами. Из года в год горят под Москвой торфяники, и люди задыхаются. Становится все теснее и теснее, дорожает не только желанное, но и самое необходимое. И нет этому конца, разве что нас не станет, только и утешения. Но разве оно утешает?..
И вместе с тем вспоминается одна притча. Она о человеке, уставшим нести свой крест и попросившим его заменить. Получив разрешение свыше, он принялся за примерку. Один оказался длинен, другой - короток, третий - натирал спину, четвертый - мешал идти. Наконец, нашелся идеальный. Человек присмотрелся и увидел, это его собственный, изначальный крест. Так, может, хватит роптать, жалеть себя и восклицать: "Доколе?". И пора уже, за неимением лучшего, достойно нести свое бремя. Нам всегда дается ровно столько, сколько мы в состоянии вынести. "И кто знает, сколько весят его беды, если класть их рядом с бедами других".
Можно ли нас купить? Да запросто. Другое дело, что многих из нас, если не всех, это ни к чему не обяжет. Ну, походим с какой-нибудь демонстрацией фашистов или антифашистов, все равно. В результате мы не станем их апостолами. Так, эпизод, одна из масок нашего неопределенного, многослойного, как капуста, лица. Мы не святые, не грешники, мы сразу и то, и другое. Впрочем, как и все люди на земле. Среди нас, конечно, попадаются всеядные подонки. Однако исключение не портит красоты правила. По сути, нам все едино, все по фигу. Прямо как в давней песенке: "Хоть боимся мы волка и сову".
Кстати, сдается мне, любой человек продажен. Вопрос только в цене. Непременно есть слабость, на которой можно сыграть. Вот, к примеру, такая историйка. Искушая Христа в пустыне, дьявол предлагал ему все блага мира, каковые тот, разумеется, отверг. Тогда нечестивый поинтересовался: "А если, пожертвовав собой, ты спасешь человечество?". Иисус согласился, став в результате Спасителем, сделка состоялась. А сатанинский хохот, как известно, пронесся сквозь века. Так что продаться еще не самое страшное. Важно - что на кону. Да и чего уж так себя беречь? И вообще истина, как ни крути, множественна. И не стоит ни на кого лепить ярлык, уличать или требовать стать другим. Веселее! Ведь, как утверждает моя мама, это самое трудное на свете.