Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

 Зигмунд Фрейд использовал выражение "работа сновидения" для описания процесса, в результате которого неприемлемое содержание сновидения превращается в приемлемый материал. Мы используем несколько созвучный термин "работа со сновидениями", относя его к любому виду деятельности, благодаря которой люди прослеживают свои сновидения, оценивают их, исследуют или толкуют.

Работа со сновидениями всегда была частью творческого потенциала человека. Шаманы, мужчины и женщины, первыми по собственной воле изменяли состояние своего сознания, получая информацию, которая, как они заявляли, была недоступна другим людям в их сообществе; они терпеливо выслушивали пересказы снов, которые видели те или иные члены племени, и истолковывали их смысл с точки зрения существовавших культурных мифов. На несколько более позднем этапе развития общества пророки и предсказатели изучали собственные сновидения для того, чтобы разрешать общественные проблемы в настоящем, равно как и предсказывать будущее.

Жрецы и жрицы рассматривали сновидения сквозь призму религиозных догматов. Ведьмы и колдуны заявляли, что находят в своих сновидениях приметы, с помощью которых их клиенты могли отыскать пропавшую вещь или добиться благосклонности у объекта страсти. Во всех этих случаях обыкновенные люди питали весьма мало доверия к тому обстоятельству, что и сами могли бы постичь смысл собственных сновидений. Это право они отдавали на откуп искушенным специалистам, себе же оставляли лишь веру в то, что им сообщалось о смысле снов и состоянии их внутренней жизни.

Лабораторное изучение сновидений показывает, что психофизиологическое состояние, в котором протекает большинство сновидений, оказывается столь же отличным от состояния сна без сновидений, насколько сон без сновидений отличается от бодрствования. Из-за того, что во время сна со сновидениями отмечаются быстрые движения глаз, зачастую эта стадия ночной активности рассматривается как БДГ-сон, БДГ-фаза, или как "третья базовая форма человеческого бытия" (Jones, 1970) (Rapid Eyes Movements, REM или БДГ - прим.пер. Фаза сна с БДГ называется еще быстрым сном или парадоксальным сном. - Прим. ред.).

БДГ-активность во время сна можно было бы сравнить с миганием индикаторных лампочек на панелях первых моделей компьютеров, которое означало, что машина включена и работает. Однако подобное сравнение исключало бы возможность того, что БДГ-активность влияет и на содержание сновидений, что является спорным вопросом. БДГ-активность обнаруживается в процессе сна почти у каждого человека.

Исследователи человеческого разума - психотерапевты и нейропсихологи - используют несколько основных транспортных средств, позволяющих достигнуть удаленных уголков человеческого сознания: медитацию, гипноз, химические препараты, биологическую обратную связь, метод свободных ассоциаций и даже приборы для создания в мозгу образов. Но сновидения всегда оставались наиболее эффективным во всех отношениях средством. Хотя их повествования причудливы, а образы - загадочны, до них всегда поразительно легко добраться.

Их можно исследовать как в лабораториях по изучению сна, так и посредством анализа дневниковых записей сновидящих. Ролло Мэй придерживается убеждения, что люди, работающие со сновидениями, зачастую добива-. ются четкой и обоснованной картины перемен, происходящих в жизни их клиентов, благодаря символам и мифам, которые ими создаются, переплавляются в иные формы и вновь воссоздаются в сновидениях, а не из того, что клиенты сами рассказывают о себе (Caligor & May, 1968).

Первый период сна со сновидениями начинается обычно через 90 минут с момента засыпания. В нейронах, расположенных в основании мозга, возникает беспорядочная активность; вспышки мощных разрядов словно открывают шлюзы для потока активных биохимических соединений, проникающих в передние отделы головного мозга. Таким образом, стимулируются моторный и зрительный центры коры, которые запускают механизм памяти, благодаря которой всплывают, цепляясь друг за друга, оригинальные, живые, зачастую сбивающие с толку воспоминания.

Тотчас же сознание начинает создавать историю, которая могла бы придать смысл всем возникшим фрагментам, образуя, таким образом, связный сценарий. Оно или терпеливо ждет, позволяя образам медленно всплывать на поверхность, или же сразу создает повествование, в которое лучше всего вписываются уже возникшие образы.

Иногда они отображают главные жизненные трудности, с которыми мы не на жизнь, а на смерть сражались долгие годы. В другой раз - события только что прошедших дней или часов. Иногда эти события вполне обычны, иногда - весьма значимы. В иных случаях попытки отыскать смысл не уводят далее беспорядочной мешанины картин и происшествий. Описанный процесс рассказывания историй чрезвычайно напоминает то, как человек пользуется собственной речью. О сновидении можно помыслить как о языке, на котором с нами разговаривает ночь.

В некоторых примитивных сообществах рассказывают о "времени сновидений" - уже отошедшей эпохе святых и героев, с которой столь редко возможно соприкоснуться в наше время. "Время сновидений" может являть себя через сновидения ночью или видения наяву либо через обряды, включающие в себя пересказывание преданий, пение, танцы и рисунки. Здесь мы используем термин "время сновидений", относя его к мыслям, чувствам и образам, принимающим во время нашего сна форму повествования. Но очень важно напомнить, что использование этого термина в коренных культурах значительно шире, оно относится к гораздо большему числу переживаний и концепций, нежели можно найти в содержании ночных сновидений.

Мыслительные и эмоциональные процессы, происходящие во время сновидения, во многом схожи с мыслями и чувствами дневного времени. Люди, которых просили придумать сновидение во время бодрствования, создавали такие описания, которые даже искушенные эксперты не могли отличить от тех, что встречаются в дневниковых записях сновидений.

Согласно Фрейду, сновидения несут функцию "исполнения желаний". Сырым материалом для их построения служат недавние переживания, такие, к примеру, как события только что минувшего дня. Фрейд назвал эти элементы "дневными остатками", которые в процессе обработки становятся конечным продуктом сновидения - завершенным, причудливо организованным оригинальным содержанием. Хотя "дневные остатки" представляют собой, как правило, незначительные события, Фрейд чувствовал, что они могут быть ширмой для маскировки чего-то большего, а именно - социально неприемлемых импульсов и желаний, всплывающих во время сна.

Отсюда вывод: сновидение помогает сохранению психологического равновесия, давая отдушину для беспокоящих мыслей и чувств как раз в тот момент, когда спящий и видящий сон человек наиболее открыт для вторжения бессознательного психического материала. Кроме этого, Фрейд разграничил "фасадный " и "скрытый" уровни содержания сновидений; первый уровень - замаскированный смысл, то есть то, как сновидение излагается самим сновидцем, а второй уровень относится уже к истинному значению сновидения, выявляемому во время психоаналитических сеансов.

Альфред Адлер некоторое время был последователем Фрейда, но разошелся во взглядах со своим наставником. Адлер считал, что "дневные остатки" важны сами по себе, поскольку отражают дневные заботы индивида. Поэтому функцией сновидения является скорее проработка задач, привнесенных в него из дневной жизни, нежели избавление от тех проблем, что подавлены и вытеснены в подсознание. И Фрейд, и Адлер полагали, что "дневные остатки" служат сырым материалом для ночных сновидений. Однако Адлер считал, что проблемы индивида предстают перед ним в сновидениях открыто, тогда как, по Фрейду, они должны маскироваться.

Кроме того, Адлер ратовал за неразрывность дневной и ночной сторон психики индивида. По его убеждению, сновидения выявляют тот стиль жизни, что присущ индивиду, поскольку сновидения являются интегрированной частью индивидуальной манеры мыслить. Поскольку сновидение является творением того, кто его видит, оно должно отражать личность индивида. Отсюда и мысль Адлера о том, что у сновидений вполне ясная цель - поиск решения проблем теми способами, которыми пользуется индивид в повседневности.

И Фрейд, и Адлер ошиблись, когда сделали вывод, что люди, успешно функционирующие в своей дневной жизни, редко видят сны, поскольку они адекватно справляются со своими проблемами в состоянии бодрствования.

Для Адлера символика сновидения является разновидностью языка, на котором излагается жизненная ситуация индивида. Для него подчеркивание символа как выражающего (а не маскирующего) элемента сновидения закономерно сочетается с подчеркиванием неразрывной связи между манерой сновидеть и манерой, жить. Для Карла Юнга - еще одного ученика Фрейда, впоследствии порвавшего с ним, - символы сновидения также скорее раскрывают внутреннюю жизнь, нежели умалчивают о ней.

Однако Юнг придерживался мнения, что у индивида манера сновидеть и манера жить часто вступают в противоречие: сновидение может отразить наличие недостаточно развитой или подавляемой функции либо наличие схемы поведения, которой еще предстоит проявиться в будущем.

С точки зрения предложенного Вальтером Бонимом (Bonime, 1991) "культурологического", или "межличностного", подхода к работе со сновидениями, последние рассматриваются в качестве открытого самовыражения человека. Запасы опыта, разделяемого всеми членами одного и того же культурного сообщества, сочетаются с личностными, иногда болезненно чувствительными элементами, создавая из них сновидение.

Сам факт, что подобный феномен одинаково присущ и клиенту, и психотерапевту, увеличивает в процессе работы со сновидениями готовность клиента к откровенности и сотрудничеству. Это не маскировка, но скорее - не подвергнутые цензуре и потому гораздо более истинные саморепрезентации. В сновидениях отражаются индивидуальные сдвиги в представлениях о самом себе, в эмоциях, мотивациях, отношениях и действиях. В результате "приметы того нового, что материализовалось в личности, могут быть обнаружены в переживаниях сновидения.

Юнг тоже полагал, что образы сновидения чаще выражают реально воздействующие на жизнь индивида факторы, нежели подавленные сексуальные желания и ранний опыт, на чем настаивали последователи Фрейда. В противоположность Фрейду, Юнг считал весьма полезным побуждать своих клиентов записывать содержание как сновидений, так и дневных фантазий и, кроме того, самим играть активную роль в интерпретации собственных сновидений. Он часто пользовался техникой "амплификации" (расширения), в которой для более полного понимания значения сновидения предусматривался процесс сопоставления содержания сновидения с общекультурной мифологией и жизненным опытом сновидящего.

Предназначение сновидений, по Юнгу, - компенсация, то есть способ, которым бессознательное в символической форме выражает стремление психики к равновесию, в качестве реакции, компенсирующей однобокую позицию рассудка. Сновидение, таким образом, рассматривается как самопроявление души, оно входит в качестве составной части в постоянно идущий процесс психологического регулирования.

Современные исследователи более внимательны к цели сновидения, чем к его причине. Они признают за сновидящими, которые пытаются разбираться в своих сновидениях, способность избегать скрытого самообмана и стремления к самооправданию. В большинстве исследовательских школ, работающих со сновидениями и их интерпретациями, преобладает мнение, что сновидения представляют собой подлинное самовыражение личности, а не результат ее маскировки.

Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

 Терапевт демонстрирует ценности, которые пациент может попытаться имитировать. Терапевт-адлерианец ведет себя как реальный человек, способный к проявлению заботы, подверженный ошибкам, при этом, может посмеяться над собой. Тем самым он выступает в качестве модели. Если терапевт может обладать такими характеристиками, то, возможно, и пациент сможет, и многие пациенты подражают своим терапевтам, которых они используют как ориентир нормальности (Mosak, 1967).

Наступает время в психотерапии, когда нужно отказываться от анализа, и перейти к поощрению пациента действовать, вместо того, чтобы говорить и слушать. На смену инсайту должен придти решительное действие.

Ниже описаны некоторые виды техник, применяемые адлерианцами для того, чтобы вызвать изменения. Они не являются панацеей, и используются не во всех случаях. Творческий терапевт будет импровизировать с различными техниками, чтобы справиться с потребностями терапевтического момента. Прежде всего, помните, люди гораздо важнее техник и стратегий. Упуская из виду эти предостережения, терапевт становится технарем, который делает все время “правильные вещи”, но не участвует во встрече с другим человеческим существом.

Действия “как будто”. Частым рефреном пациентов является “Если бы только я мог…” (Adler, 1963а). Мы часто требуем от пациента, чтобы на следующей неделе он действовал “как будто”. Он может возражать, что это будет только действием, и поэтому обманом, что внутри он будет оставаться той же самой личностью. Мы разъясняем ему, что действия не являются фальшивым притворством, что его просят примерить роль, как можно примерить костюм. Это не изменит личность, которая носит костюм, но иногда, изменив одежду, он может почувствовать себя по-другому, и возможно, поведет себя по-другому, и в этом случае становится другой личностью.

Постановка заданий. Адлер (1964а) дал нам первый прообраз постановки заданий при лечении депрессивных пациентов:

“Вернемся к непрямым методам лечения – особенно я рекомендую его при меланхолии. После установления отношений симпатии, я выдвинул предложения для изменения поведения в две стадии. На первой стадии я предлагаю “Делайте только то, что вам приятно”. Пациент обычно отвечает: “Ничего не приятно”. “Тогда”, - отвечаю я – “по крайней мере, не заставляйте себя делать то, что Вам неприятно”. Пациент, которого обычно заставляли делать разнообразные ненужные вещи для выправления этого состояния, находит приятную новизну в моем совете, и может улучшиться в поведении.

Позднее я постепенно ввожу второе правило поведения, сказав “оно гораздо сложнее и я не знаю, сможете ли следовать ему”. После сказанного, я молчу и смотрю с сомнением на пациента. Таким способом я возбуждаю его любопытство и обеспечиваю его внимание, а затем продолжаю: “Если вы смогли бы следовать второму правилу, вы бы вылечились в течение четырнадцати дней. Оно заключается в следующем – разбирать время от времени как вы сможете доставить удовольствие другой личности. Очень скоро это дало бы вам возможность уснуть и отогнало бы все ваши грустные мысли. Вы бы почувствовали себя полезным и представляющим ценность”.

Я получаю различные ответы на мое предложение, но каждый пациент считает, что действовать соответственным образом очень тяжело. Если ответом является: “Как я могу доставить удовольствие другим, если не знаю как получить их самому?”, то я вношу разнообразие в картину, говоря: “Тогда вам нужно четыре недели”. Более понятный ответ: “Кто мне доставляет удовольствие?” я встречаю тем, что, вероятно, является самым сильным ходом в этой игре, говоря: “Может быть, вам лучше немного потренироваться следующим образом: НЕ ДЕЛАТЬ ничего, что доставит удовольствие кому-либо другому, а всего лишь представить, как вы МОГЛИ БЫ сделать это!”.

Эти задания относительно просты и определены на уровне, на котором пациенты могут саботировать задание, но они не смогут потерпеть неудачу, а затем обвинить в этом терапевта. Пациент должен понять, что не врач, а сама жизнь неумолима. Он должен понять, что в конечном итоге пора переходить к практической жизни. От врача он не слышит ни слова упрека или раздражения, а лишь по большей части эпизодические доброжелательные, безобидные, ироничные высказывания.

Создание образов. Адлер очень любил описывать пациентов простой фразой, например, “нищий как король”. Другие адлерианцы также описывают пациентов короткими образами, что подтверждает поговорку “лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать”. Вспоминая этот образ, пациент может напомнить себе свои цели, а на более поздних стадиях он может научиться использовать этот образ, чтобы посмеяться над собой. Один сверхамбициозный пациент, получивший прозвище “Супермен”, однажды начал расстегивать свою рубашку.

Когда терапевт спросил, зачем он это делает, пациент со смехом ответил: “Так вы сможете увидеть мою синюю рубашку с буквой S”. Другой пациент, страшившийся сексуальной импотенции, согласился с наблюдением терапевта, что он никогда не видел собаку-импотента. В качестве объяснения пациент выдвинул объяснение: “Собака делает то, что ей полагается делать, не заботясь о том, сможет ли она”. Терапевт предложил, чтобы при следующем половом контакте, непосредственно перед ним ему следует улыбнуться и про себя произнести “гав-гав”. На следующей неделе он сообщил членам своей группы: “Я погавкал”.

Ловля самого себя. Когда пациент понимает свои цели и хочет измениться, его учат ловить самого себя, как если бы “его рука находилась в банке с печеньем”. Пациент может поймать себя в самом разгаре своего старого поведения, но, в данный момент, он по-прежнему может чувствовать себя неспособным что-то сделать с этим. Постепенно он учится предвидеть такую ситуацию и свое поведение до их осуществления и, соответственно, научается или избегать, или изменять ситуацию, или изменять свое поведение.

Метод пусковой кнопки. Этот метод, эффективен с людьми, чувствующими себя жертвами своих эмоций. Суть метода заключается в просьбе к пациенту закрыть глаза, воссоздать приятное событие из своего прошлого и отметить то чувство, которое сопровождает это воспоминание. Затем его просят воссоздать какое-нибудь неприятное событие, связанное с болью, унижением, неудачей или гневом, и отметить сопутствующее чувство.

Вслед за этим пациент снова воссоздает первую сцену. Урок, которому адлерианцы пытаются научить пациента, заключается в том, что он может создать любое чувство, которое он пожелает, просто решив, о чем думать. У него под рукой находится кнопка, и он может нажать ее при желании создать любое чувство, хорошее или плохое. Он является создателем, а не жертвой, своих чувств.

“Ага-переживание”. По мере того, как в ходе лечения пациент обретает осознавание и все больше участвует в жизни, он периодически испытывает “ага-переживание” или “эврика”. “Эй, да это имеет смысл”. “Теперь я знаю, как это действует”. “Вот это да, да это проще, чем я думал”. С пониманием у него появляется уверенность в себе и оптимизм, которые приводят к желанию противостоять жизненным проблемам, не избегая обязательств, сострадания и эмпатии.

Посттерапия. Лучшая часть терапии происходит после терапии, когда оперившееся человеческое существо может покинуть терапевтическое гнездо, и само пробует свои крылья, самостоятельно добывая себе пищу, и, подобно свободному духу летая во вселенной. Пациент может применить приобретенные знания в собственных интересах и в интересах общества. В каком то смысле цель терапии может быть определена как превращение терапевта в нечто излишнее. Если и терапевт, и пациент хорошо сделали свою работу, то цель будет достигнута.

Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

 Поскольку адлерианцами пациент считается утратившими уверенность в себе, а не больным, то нет ничего удивительного в том, что они часто используют подбадривание. Повышение веры пациента в себя, “выделение положительного и снижение негативного”, и поддержание надежды пациента, - все это вносит вклад в противодействие неуверенности пациента. Если он “ходит и падает”, то он понимает, что это не фатально.

Он сможет подняться и снова идти. Терапия также воздействует на социальные ценности пациента, таким образом, изменяя его взгляд на жизнь и помогая придавать ей смысл. Морализирование избегается, однако терапевтам не стоит вводить себя и других в заблуждение, считая, что их система не имеет никакой ценностной ориентации. В целом же, в беседах затрагивают скорее “полезное” и “бесполезное”, чем “хорошее” или “плохое” поведение.

Терапевт избегает рациональных аргументов и стремления “превзойти в логике” пациента. Такая тактика легко преодолевается пациентом, который действует исходя из своей психологики (частной логики), а не по правилам формальной логики. Катарсис, отреагирование и исповедь могут предоставить пациенту облегчение, освобождая его от тяжелого бремени “незавершенных дел”, но как уже было отмечено (Alexander & French, 1946), они могут оказаться также тестом, можно ли доверять терапевту. Если пациент испытывает облегчение или терапевт проходит эту проверку, то готовность пациента к изменению увеличивается.

Адлерианцы нередко используют ролевые игры, технику пустого стула (Shoobs, 1964) и другие процедуры действия, чтобы помочь пациенту в переориентации. Степень использования является делом предпочтений терапевта, его профессионального тренинга, а также готовностью экспериментировать, опробуя новые методы.

Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

 Сновидения. В отличие от точки зрения Фрейда, по которой сновидение было попыткой решения старой проблемы, Адлер воспринимал сновидения как деятельность, направленную на решение проблем с ориентацией на будущее. Сновидение воспринимается адлерианцами как некая предварительная репетиция возможных действий. Если мы хотим отложить действие, то мы забываем сон. Если мы хотим отговорить себя от некоторых действий, то мы пугаем себя ночными кошмарами.

“Сновидение”, - говорил Адлер – “является “фабрикой эмоций”. В нем мы создаем настроения, которые подталкивают нас к действиям следующего дня или уводят нас от них. Обычно люди говорят: “Я не знаю почему, но я проснулся сегодня в паршивом настроении”. За день до своей смерти Адлер сказал своим друзьям: “Я проснулся с улыбкой…, поэтому я помню, что мои сны были хорошими, хотя сами сны я уже не помню” (Bottome, 1939).

Подобно тому, как ранние воспоминания отражают долговременные цели, сновидения - это ответы на непосредственные проблемы. Исходя из идеи уникальности личности последователи Адлера отвергают теорию фиксированного символизма. Нельзя понять сновидение без знания того, кто видит сон, хотя Адлер (1936) и Эрвин Вексберг (1929) все же обращаются к некоторым наиболее часто встречающимся темам сновидений.

Интерпретация сновидения не заканчивается с анализом содержания, а должна включать в себя целевую функцию. Сновидения играют важную роль в лечении, они выносят проблему на поверхность и указывают направление действий пациента. Дрейкурс (1944) описывает пациента, которой видел периодически повторяющиеся сны, короткие и с отсутствием действия. Эти сновидения пациента отражали его стиль жизни, его понимание “самого лучшего способа избежать проблем, а именно ничего не делая…Когда в его сновидениях стали происходить какие-то действия и они стали активными, то в своей жизни он тоже приступил к действию”.

Переориентация. Переориентация пациента в любой терапии начинается с предварительного, мягкого или энергичного убеждения пациента, что изменение в его же интересах. Нынешний образ жизни пациента обеспечивает ему “безопасность”, но не счастье. Поскольку ни терапия, ни жизнь не предоставляют гарантий, не хотел бы он рискнуть частью своей “безопасности” ради возможности большего счастья, самореализации или ради какой бы то ни было цели, которая должна у него быть по его представлению? Эта дилемма не решается легко. Подобно Гамлету, пациенту хочется узнать будет ли “мириться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться”.

Инсайт. Аналитические психотерапевты часто придают главное значение инсайту, основываясь на предположении, что “базисные изменения” не могут произойти без него. Убеждение, что инсайт должен предшествовать изменению поведения часто приводит к длительному лечению, к поощрению тенденций некоторых пациентов становиться “более больным”, лишь бы избежать или отложить изменения, и к увеличению их самопоглощенности, а не к их самопознанию. Тем самым пациент освобождает себя от ответственности за свою жизнь до тех пор, пока он не достигнет инсайта.

Второе предположения, разделяемое многими пациентами и терапевтами, проводит различие между интеллектуальным и эмоциональным инсайтом (Ellis, 1963; H. Papanek, 1959), дуализм которого придерживающиеся холистического взгляда адлерианцы не разделяют. Этот и другие дуализмы, такие, как сознательное против бессознательного, действительно присутствуют в субъективном ощущении пациента. Но эти антагонистические силы являются творениями пациента, которые позволяют ему отложить действия.

Создавая “противоборствующие силы”, он ждет результата битвы, вместо того, чтобы начать решать те проблемы, которые ставит перед ним жизнь. При этом совесть у него может быть совершенно чиста, поскольку он является жертвой конфликтующих сил или эмоциональной блокировки. Пока пациент не достиг инсайта, решение проблем переносится на будущее. Инсайт, как определяют его адлерианцы, представляет собой понимание, переведенное в конструктивное действие.

Он отражает понимание пациентом целенаправленной природы своего поведения и ошибочных восприятий, а также понимание роли, которую и то и другое играют в его жизнедеятельности. Так называемый интеллектуальный инсайт просто отражает желание пациента играть игру терапии, а не игру жизни. Он играет игру, как назвал ее Адлер, “да-но” (Adler, 1964b). “Да, я знаю, что мне следует делать, но…”.

Интерпретация. Терапевт-адлерианец содействует инсайту главным образом при помощи интерпретации. Он интерпретирует сновидения, фантазии, поведение, симптомы, трансакции пациента с терапевтом и другими людьми. В интерпретациях он делает акцент на цели, а не на причине, на действии, а не на описании, на использовании, а не на обладании. Интерпретации - это зеркало, терапевт держит перед пациентом, чтобы он мог видеть, как он справляется с жизнью.

Терапевт связывает прошлое с настоящим, только чтобы показать последовательность слабо приспособленного стиля жизни, а не для демонстрации причинной связи. Он может использовать юмор, рассказывать басни (Pancner, 1978), анекдоты и биографические эпизоды. Эффективной может оказаться ирония, но с ней нужно обращаться с осторожностью. Терапевт может предложить интерпретацию прямо или в форме “Может это быть так ...?” или пригласить пациента самому проинтерпретировать.

Другие вербальные техники. Советы часто терапевтами осуждаются. Ханс Страпп (1972) как-то написал: “Говорят, что Фрейд, следуя своим собственным рекомендациям, никогда не давал советов пациенту, лежащему на кушетке, но не испытывал никакого стеснения сделать это, когда анализируемый находился между кушеткой и дверью”. Терапевты-адлерианцы поступают так же как Фрейд, при этом, однако, стараясь не поощрять зависимость.

На практике терапевт может просто обрисовать альтернативы и, затем позволить пациенту принять свое собственное решение. Такое приглашение скорее укрепляет веру в себя, чем в терапевта. С другой стороны, терапевт может дать и прямой совет, стремясь, тем самым, поощрить самостоятельность пациента и его желание прочно стоять на своих ногах.

Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

 Базисные ошибки могут быть классифицированы следующим образом:

1. Сверхобобщения. “Люди враждебны”. “Жизнь опасна”
2. Ложные или недостижимые цели “безопасности”. “Один неверный шаг и ты – покойник”. “Я должен быть приятным для всех”
3. Неправильные восприятия жизни и ее требований. Типичным убеждением может быть “Жизнь никогда не даст мне никакой передышки” или “Жизнь так тяжела”
4. Преуменьшение или отрицание своих достоинств. “Я глуп” и “Я недостойный” или “Я – всего лишь домашняя хозяйка”
5. Ложные ценности. “Быть первым, даже если тебе придется карабкаться по головам других”

Кроме того, терапевта также интересует, как пациент воспринимает свои достоинства.

В течение курса лечения многое другое также подвергается анализу. Стиль жизни - это нечто последовательное, поэтому он будет проявляться во всем поведении пациента – физическом поведении, языке и речи, в создании фантазий, снах, в настоящих и прошлых межличностных взаимоотношениях. В ходе каждого интервью терапевт внимательно наблюдает за поведением, речью и языком. Иногда диалоги будут сосредоточены на настоящем, иногда – на прошлом, часто – на будущем.

вободные ассоциации и “болтовня”, за исключением тех случаев, когда последнее служит терапевтическим целям, рекомендуется исключить, прежде всего. Хотя анализ сновидения является интегральной частью психотерапии, пациента, который говорит только о сновидениях, мягко отговаривают (Alexandra Adler, 1943). Анализ продолжается в виде исследования взаимодействия между стилем жизни и жизненными целями, – каким образом стиль жизни оказывает влияние на личностные функции и дисфункции по отношению к жизненным целям.

Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

 Исследование стиля жизни. Одной из формальных диагностических процедур является исследование семейной констелляции пациента, чтобы установить условие, в которых сформировались те убеждения, которые стали основой его стиля жизни. Тем самым мы получаем предположения о том положении, которое имел ребенок в семье, какой путь он прошел, добиваясь своего места в семье, в школе и среди своих сверстников. Вторая часть диагностики состоит из интерпретации ранних воспоминаний пациента.

Раннее воспоминание происходит в период предшествующий периоду непрерывной памяти, и поэтому может быть неточным или даже абсолютно выдуманным. Оно скорее представляет единичное событие (“Я помню, однажды…”), а не группу событий (“Мы обычно…”). Воспоминания трактуются как проективная техника (Mosak, 1958). Понять раннее воспоминание – значит понять “Историю моей жизни” пациента (Adler, 1958), поскольку люди избирательно вспоминают события своего прошлого, в соответствии со своим стилем жизни.

Собрание ранних воспоминаний, история жизни пациента, дает возможность установить происхождение “базисных ошибок” пациента. Стиль жизни - это что-то вроде личной мифологии. Личность будет вести себя так, как если бы мифы были правдой, потому что для нее они таковы. Когда греки верили, что Зевс живет на Олимпе, они относились к этому как к истине и вели себя так, как если бы это было правдой, причем ныне мы относим это верование к области мифологии. Хотя то, что Зевс существует, не является истиной, но существование Олимпа является верным. Таким образом, в мифах есть “истины” или частичные “истины”, и есть мифы, которые мы путаем с истиной. Последнее является базисной ошибкой.

Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

 Анализ. Исследование динамики пациента разделено на две части. Прежде всего, терапевт стремится понять стиль жизни пациента, а, кроме этого, его цель состоит в том, чтобы понять то влияние, которое этот стиль жизни оказывает на реализацию жизненных целей последнего. Не все страдания проистекают из стиля жизни. У многих пациентов с адекватными стилями жизни проблемы или симптомы возникают вследствие попадания в непереносимые или чрезвычайные ситуации, из которых они не могут выпутаться собственными силами.

Аналитическое исследование начинается с первого момента. Та манера, с которой пациент вошел в комнату, его поза, как и куда он усаживается (особенно важно в семейной терапии), все дает ключи к пониманию пациента. Не только то, что говорится пациентом, но и то как это делается, расширяет понимание терапевта, в особенности, когда терапевт понимает сообщения пациента не в описательном смысле, а сточки зрения межличностного взаимодействия, как “сценарии” (scripts). Так, адлерианцы переводят описательное утверждение “Я запутался” в предупреждение “Не припирайте меня к стенке”.

Фраза “Это привычка” выражает заявление “И это еще одна вещь, которую вам не заставить меня изменить”, таким образом, пациент пытается убедить терапевта, что привычки неизменны (Mosak & Gushurst, 1971). В ходе терапии терапевт действует как детектив, за исключение лишь того, что он у него другая цель, он не стремится установить виноватого. Стремясь понять пациента, он изучает любые намеки, складывает их в паттерны, одни гипотезы принимает, другие отвергает. В результате этого терапевт постепенно собирает вместе разрозненные кусочки информации, тем самым как бы решая головоломку.

Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

 Процесс психотерапии по Адлеру имеет четыре цели:

1. Создание и поддержание “хороших” отношений

Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

 Адлерианская теория психотерапии покоится на понятии, что психотерапия представляет собой образовательное предприятие, включающее в себя одного или более терапевта и одного или более пациента, сотрудничающих друг с другом. Целью терапии является развитие социального интереса пациента. Для достижения этого терапия должна включать в себя изменение ложных социальных ценностей.

Пациент проходит через переобучение – своего стиля жизни и отношения к жизненным целям. При изучении “базовых ошибок” в своей когнитивной карте, у него есть возможность решить, хочет ли он продолжать идти старым путем или хочет двигаться в других направлениях. “В любых обстоятельствах клиент должен иметь абсолютную свободу. Он может двинуться в сторону изменения или отказаться от него, это как ему заблагорассудится”. Он может принять выбор между интересом к себе и социальным интересом. Данный образовательный процесс имеет следующие цели:

1. Стимулирование социального интереса.

2. Уменьшение чувства неполноценности и преодоление уныния, а также осознание и использование собственных ресурсов.

3. Изменения в стиле жизни личности, то есть восприятия и целей. Как уже было упомянуто, терапевтическая цель включает в себя трансформацию больших ошибок в маленькие (также как с автомобилями, некоторые личности нуждаются в “настройке”; другим требуется “капитальный ремонт”).

4. Изменение ошибочной мотивации, даже если она лежит в основе приемлемого поведения или изменение ценностей.

5. Способствование осознанию индивидом равенства среди своих коллег и товарищей.

6. Помощь в становление человеческим существом, делающим вклад в общее дело.

Если “студент” достигнет этих образовательных целей, он почувствует причастность, принятие себя и других. Он будет ожидать, что другие примут его так же, как он принял себя. Он почувствует, что “мотивационная сила” лежит внутри него, что он, хотя и в пределах существующих жизненных возможностей, но активно строит свою судьбу. Симптомы уйдут и он будет чувствовать себя бодро, оптимистично, уверенно и мужественно.

Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

 Последователи Фрейда во главу угла ставят перенос, а поведенческие терапевты игнорируют его. Для многих директивных терапевтов решающее значение имеет содержание и способ интерпретации. Последователи Адлера подчеркивают интерпретацию стиля жизни пациента и его действий.

Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

 Психическое здоровье есть в большинстве случаев уравновешенность "личностных фикций" и "социальных антификций".

Социальность, согласно Адлеру, естественная форма жизни человека. Все люди чувствуют себя неадекватными в каких-то ситуациях, каждый бывает придавлен трудностями жизни и не в состоянии справиться с ними "один на один". Поэтому самым сильным стремлением человека всегда было стремление объединяться в группы, быть членом общества.

Вторая причина социальности - неравенство людей, тот факт, что многие неспособны выжить в изоляции. Недостатки индивида вызывают потребность в других людях, благодаря этой нужде появляются социальные изобретения. Взять, например, язык. Он возникает как средство привлечь внимание других. Умственные и языковые способности развиваются, на первый взгляд, как индивидуальные. На самом деле, развитие личности в изоляции - невозможно. Развиваясь при недостатке контактов, язык, ум, чувства человека - слабеют.

Больные, невротики и преступники - это все люди, не получившие от общества стимулов к развитию, понимание которых ограничено их частным языком. Им неинтересны история, социальные институты, чужие культуры. Только благодаря постоянной коррекции со стороны общества личность развивается нормально, а всякая "депривация", то есть лишение человека возможности пользоваться общественными благами, ведет к усилению чувства неполноценности и невротизму.

Природа наделила человека стремлением к физическому контакту, эмоциональной привязанности, дружескому единению. Детям хочется, чтобы с ними играли и разговаривали. Это и есть социальное чувство. От воспитания и переживаний, испытанных в детстве, зависит - превратится ли оно в сознательный интерес к здоровью, поступкам, душевному миру другого человека, в способность жить насыщенной духовной жизнью, в единстве с народом, человечеством.

Воспитание в людях социального чувства - первостепенная задача педагога и психиатра. Она достаточно сложна. Чтобы ее решить, нужно выяснить структуру социального чувства, этапы и механизмы его развития, добиться того, чтобы различные социальные институты, вся культурная среда действовали согласованно, целенаправленно, чтобы дело воспитания детей и молодого поколения находилось в руках ответственных, компетентных людей. От этого мы, как думал Адлер, еще очень, далеки.

Социальное чувство или социальный интерес, Адлер понимает как инстинктивную и в то же время сознаваемую и управляемую способность "видеть глазами другого, слышать ушами другого, чувствовать сердцем другого". Эта способность опирается на чувство принадлежности к группе, народу; на стремление к глубокой эмоциональной коммуникабельности; на интерес к процессам, происходящим в обществе; веру в людей, способность доверять, быть откровенным, искренним и свободным в диалоге; на оптимизм и историческое чувство, готовность выслушать критику, трезво оценивать свои способности, признавать свое несовершенство, готовность проявить доброту, участие, инициативу.

Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

В отличие от теоретиков, которые думают, что человек от природы - эгоист, а общество - есть продукт договора или взаимодействия между полноправными и суверенными личностями, Адлер считает, что личность, скорее, фиктивное понятие, возникающее в результате перекрестной оценки индивида им самим и его окружением. Личность - это развитое социальное чувство. Личностный идеал - фикция, а не реальный план жизни.

Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

 Этими отговорками невротический ребенок, а затем и вырастающий из него взрослый, пытаются уклониться от решения, переложить вину на кого-нибудь другого. При этом создаются основания для упрямства, педантизма, появления властных амбиций. Гордость, зависть, жадность, вспыльчивость и мстительность проявляются все более открыто, потому что они способны укрепить исходную установку.

Подчеркивание своей неспособности, слабости и непригодности становится не только защитным механизмом против увещеваний близких и усилий лечащего врача, но и источником гордости, чувства своей уникальности, с которой все должны считаться. Так происходит замена реальной, социально-значимой цели - невротической фикцией. Человек находит моральную опору в том, чтобы быть импотентом, профессионально непригодным, обузой для коллег и знакомых.

Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

 Половые отношения формируют у молодых людей чувство неполноценности. У девочки оно возникает потому, что к ней с самого детства относятся как к существу "второго сорта". Ее возможности изначально ограничены, поскольку огромная часть выигрышных, превосходящих социальных позиций занята мужчинами. Но и у молодых людей нередко возникают сомнения, являются ли они "настоящими мужчинами", достаточно ли у них отваги, ума, свирепости, силы и других качеств, которые связывают с мужским идеалом. Быть мужчиной означает для большинства быть у власти, быть "наверху", а быть женщиной - значит подчиняться, быть "внизу".

Фрейд констатировал неполноценность женщины, связывая ее с женской анатомией и женской "завистью" к пенису. Адлер считал, что физиологически и психологически оба пола равноценны - и это должно стать незыблемым принципом воспитания. Неравенство полов он объяснял неравенством социальных ролей мужчины и женщины, различием культурных требований к мужскому и женскому поведению. Протест против униженного положения, связанного с полом, Адлер называл "мужским протестом" и подчеркивал, что его можно наблюдать как у девушки, так и у юноши, который боится, что его назовут "бабой", "тряпкой", "девчонкой".

Чувство неполноценности может возникать в связи с отношениями богатства и бедности, власти и безвластия, высокой и низкой квалификации.

Наконец, существует родовой общечеловеческий источник чувства неполноценности. "Мыслящий тростник" - так сказал когда-то о человеке Паскаль, вложив в эту краткую формулу всю гамму чувств, которую испытывает в глубине души человек, не знающий, зачем и почему он появился на свет, затерянный в бесконечных просторах Вселенной. Утверждая изначальную родовую неполноценность человека, Адлер шел по пути, который уже был намечен европейскими философами и антропологами. Ницше видел в современном человеке лишь "шаткий мост", промежуточное звено между обезьяной и "сверхчеловеком" будущего.

Адлер заявлял, что "комплекс неполноценности" - лишь идея, объяснительный принцип, элемент общей схемы поведения, который должен рассматриваться в совокупности с другими элементами: "жизненным стилем", "компенсацией" и "социальным чувством". Он подчеркивал, особенно в последних своих работах, что дело не в фактической полноценности, поскольку критерии полноценности и совершенства относительны, зависят от культуры. Дело в "генерализированном чувстве" неполноценности, которое вызывает приток сил и служит импульсом к действию.

Условиями реальной компенсации служат, согласно Адлеру, стремление к превосходству, власти, дающее "запас упорства", социальное чувство, которое подобно инстинкту, вызывает интерес к другим людям, общественным событиям, заставляет включиться в мир культуры. Социальная включенность позволяет осознать важнейшие жизненные проблемы, по сути дела, социальные, но осознаваемые как глубоко личностные. Это - выбор профессии, выработка стиля взаимоотношений с другими людьми, формирование способности к устойчивым любовно-дружеским отношениям, создание семьи.

Адлер говорит, что эти проблемы реальной компенсации его специально не интересуют. Он занят "сверхкомпенсацией", "невротическим характером". Нормальные люди идут своим путем, трудным или простым, находят приятную и, вместе с тем, осуществимую цель в жизни. Энергия их "воли к власти" тратится с пользой. Их чувство превосходства заслуженно, адекватно ситуации. Адлера, как врача-психиатра и педагога, интересуют случаи "псевдокомпенсации", такие, в которых стремление к превосходству не находит социально оправданного применения, вызывает конфликты с окружением и может привести к "бегству в болезнь".

Адлер выявляет возможные причины неудачной, невротической компенсации, стремясь проследить "логику невроза", развитие его от некоторого исходного пункта через цепочку случайных событий и ошибочных решений к устойчивому, генерализированному состоянию, при котором "невротический план жизни" господствует и упорно претворяется в жизнь пациентом, специально "устраивающим" себе такие переживания, которые могли бы подтвердить избранную им невротическую позицию. "Направляющая фикция" становится центральной движущей силой невротического характера. Она мобилизует память, мышление, воображение, оценочные суждения.

Парадоксальным образом человек извлекает выгоду из своих поражений, подкрепляя ими свою собственную значимость. Этими поражениями он как бы обнажает первоисточник своих несчастий, каждый раз говоря себе: "Я не достиг успеха, был унижен, потому что такова моя натура. Виноваты родители, мой маленький рост, мой дефект слуха, зрения, моя трусость, мой длинный рост, моя избалованность, моя сексуальная конституция, некрасивость и т. п.".

Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

 Адлер возражает против "пансексуализма" Фрейда. Сексуальное удовлетворение есть функция половых органов. Каждый орган имеет свое особое самоощущение. Однако возможна, в принципе, сексуализация любого органа, превращение его в эрогенную зону. Переход сексуального (генитального) либидо в оральное и анальное - не автохтонный процесс, а результат воспитания, концентрации внимания ребенка на определенных функциях и органах.

Первичная энергия организма не имеет никакой сексуальной окраски, ощущается как мощь, воля, стремление к власти. Какой эмоциональный и смысловой оттенок приобретает эта энергия - зависит от органа, который ею приводится в действие и объекта, на который направлено действие.

Фрейд отмечал, что сексуальные стремления могут выражаться в фантазиях и сновидениях в несексуальных образах. Но, возражает ему Адлер, возможно и обратное. Несексуальные влечения и чувства, будь то голод, страх, агрессия, социальное чувство, могут предстать в сексуальных образах. Если для Фрейда различного рода социальные отношения: материнство, отцовство, братство, отношение к светской и духовной власти, супружество - выступают как модификации первичной сексуальности, то для Адлера, наоборот, некое первичное "социальное чувство" трансформируется в различные виды эмоциональных отношений и влечений, в том числе - и в сексуальные.

Адлер критикует "эдипов комплекс" Фрейда. Тема ненависти, ревности к отцу и инцестуозного влечения к матери, несомненно, может присутствовать в сознании и бессознательном некоторых индивидов, как результат деформации семейных отношений, невротизма и агрессивности кого-либо из родителей, но очень трудно доказать, что эдипова "конфигурация" влечений универсальна.

Скорее, можно утверждать, что в своих стремлениях к идентификации с отцом и матерью дети обоих полов стремятся как-то согласовать, примирить образы своих родителей и выдвигаемые ими требования. Они бывают травмированы, когда им предлагают идентифицировать себя с одним из родителей и отречься от другого. Если какая-нибудь болезненная, неуверенная в себе девушка хочет находиться рядом с отцом, это просто есть стремление находить поддержку там, где она находила ее раньше - у отца, который всегда будет ее любить и защищать.

Эта девушка может уклоняться от рискованных любовных отношений с молодыми людьми и предпочитает общество отца. Но в этом совсем необязательно усматривать стремление к инцесту. Иное, чем у Фрейда, понимание структуры психики Адлером приводит его к иным методам терапии. Адлер не подозревал пациентов в попытках обмануть врача, навязать ему некую "рационализацию" вместо искреннего признания.

Любовно-дружеские отношения, готовность обсуждать вместе с пациентом его проблемы на основе полного доверия, равноправия и дружеского участия представлялись Адлеру более подходящей основой для излечения неврозов, чем "дистанция по отношению к пациенту и отвлеченные умствования по поводу его истинных мотивов. Не столько внешняя причина служит источником психических отклонений, сколько неадаптированность человека к обществу и, как следствие, использование неподходящих "технологий" в общении с другими, а часто - отсутствие каких бы то ни было "технологий", то есть, коммуникативной культуры.

Индивидуальная психология Адлера с большой осторожностью относится ко всякого рода схемам, классификациям. Она не предлагает системы, правил лечения. Каждый случай болезни, как и каждый случай общения людей, должны рассматриваться как неповторимые и индивидуальные. Общие правила - лишь вспомогательные средства. Гораздо важнее для успеха лечения психологическая гибкость терапевта, ощущение нюансов, верность здравому смыслу.

Обратимся теперь к теории самого Адлера, к ее главным идеям. Комплекс неполноценности, с которого Адлер начал разработку своей концепции, не следует понимать, как нечто патологическое, указывающее на болезнь. Неполноценность - нормальное, естественное для человека чувство. Адлер даже сформулировал афоризм: "чтобы быть полноценным человеком, надо обладать комплексом неполноценности".

Первоначально Адлер обратил внимание на факты физиологической неполноценности отдельных органов: ведь ни у одного человека все органы не бывают хорошо сформированы и развиты. У одного - выносливое сердце, но больной желудок, у другого - хорошее зрение, но неважный слух, у третьего - сильный интеллект, но вялые чувства и т. д. органы и функции способны в какой-то мере заменять, компенсировать друг друга.

Сердце с больным клапаном работает так, что развивает сильную сердечную мышцу. Слабовидящий человек склонен чаще прислушиваться. Но Адлера больше всего интересует компенсация в рамках одной функции: ребенок со слабым зрением тренирует себя в искусстве рассматривания предметов, человек со слабым слухом напрягает слуховой орган и постепенно учится различать самые тонкие различия звуков.

Кроме физических дефектов существуют социально-культурные формы неполноценности. Адлер легко обнаруживает их в возрастных, половых, экономических, политических и моральных отношениях. Возраст - главный и универсальный источник неполноценности. Ребенок - несчастное существо. Ведь он почти во всем зависит от взрослых, вынужден им подчиняться, искать у них помощи.

Да и сами детские отношения совсем не идиллические. В них мало нравственности, жалости, долга и много борьбы, эгоизма, напряженности. Даже некоторые детские прозвища ("Толстяк", "Косой", "Блоха") могли бы раскрыть множество драматических историй. Детство длится долго. Пока человек не повзрослеет, он чувствует себя неполноценным, и это чувство неполноценности сохраняется затем на всю жизнь - даже у преуспевающих людей, не говоря уже о неудачниках.

Усилением чувства неполноценности сопровождается вступление личности в каждую новую возрастную фазу (ребенок, подросток, взрослый, зрелый человек, старик).

Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

 Основополагающие концепции. Адлерианская психология основана на определенных предположениях и постулатах, которые значительно отличаются от того, что было заложено открытиями Фрейда. При этом на протяжении всей своей жизни Адлер признавал за Фрейдом первенство в разработке динамической психологии. Постоянно упоминалось, что именно Фрейду он обязан объяснением того, что симптомы имеют свой определенный смысл и за достижение понимания важной роли сновидений.

Еще одним пунктом согласия по-прежнему считается влияние раннего детства на развитие личности. Однако Фрейд делал акцент на роли психосексуального развития и эдипова комплекса, тогда как Адлер в центре внимания ставил последствия восприятия детьми своей семейной группы и их борьбу за значимое место в ней.

Основные положения идей Фрейда, которые были неприемлемы Адлером, можно изложить следующим образом:

1. Абсолютизация и материализация бессознательного, которое, по мнению Адлера, имеет одинаковую с сознанием природу. Бессознательное лишь часть сознания, не подвластная пониманию, невыразимая в ясных понятиях. Бессознательное, вопреки Фрейду, не противоречит устремленности сознания. Сознание и бессознательное соотносятся, по Адлеру, на основе синергетики, как противоречащие по смыслу, но устремленные к единой цели, охватываемые единым "жизненным планом".

2. Фрейд, опиравшийся на естественно-научную, позитивистскую парадигму, склонялся к тому, чтобы считать сознание и бессознательное, "я" и "оно" - вещами особого рода и устанавливал между ними причинно-следственные связи, подобные тем, какие существуют между явлениями природы. Однако, по мнению Адлера, в психической жизни действуют не причинно-следственные, а смысловые связи. "Сила слова" замещает в душе "энергию влечений".

Таким образом, механика души, как некоего "аппарата", разработанная Фрейдом, заменяется у Адлера гносеологией, интерпретацией мотивов поведения. Свобода и целеполагание важнее для Адлера, чем необходимость и причинность. Толкование человекам своих ощущений, представлений, фантазий - это и есть выход в бессознательное. Строго говоря, по Адлеру, никакого бессознательного не существует. Мы создаем его каждый раз сами, обнаруживая между идеями и образами новые смысловые связи, которых раньше не замечали. Не прошлое определяет наши поступки и мысли, а стремлением к цели, формируемой нашим жизненным планом.

Понимание бессознательного, как "эвристической функции", "рабочей гипотезы" усилилось в последних работах Адлера.

3. Третье направление критики Адлером классического психоанализа связано с разработкой им "эго-психологии", то есть выяснением места сознательного "я" в структуре личности. "Я" - это фокус всей жизненной конструкции личности, жизненного стиля. В понимании Адлера "я" в значительной степени самодостаточно. Но как же в таком случае оценить степень адекватности внутреннего образа "я" содержанию индивидуальной психики, реальному поведению? Адлер бы ответил, что надо искать социально-приемлемые интерпретации "я" самим индивидом, не ставя вопроса о том, что собой представляет "я" как таковое.

Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

Адлерианская психология (Индивидуальная психология) - теория личности и терапевтическая система, разработанная Альфредом Адлером, рассматривает личность холистически как наделённую творчеством, ответственностью, стремящуюся к воображаемым (fictional) целям в пределах своей области феноменологического опыта. В индивидуальной психологии утверждается, что иногда из-за чувства неполноценности стиль жизни бывает саморазрушительным.

Индивид с “психопатологией” скорее утратил уверенность в себе, а не болен, и терапевтическая задача состоит в том, чтобы приободрить такого человека, активизировать его социальные интересы, и посредством взаимоотношений, анализа и методов действий (action methods) развить новый стиль жизни.

Основоположник. Адлер родился 7 февраля 1870 года, около Вены, и умер во время лекционного тура в Абердене, Шотландии, 27 мая 1937 года. Окончив Университет Вены в 1895 году, в 1898 году Адлер занялся частной практикой в качестве офтальмолога. Позднее он переключился на общую практику, а затем на неврологию. Уже в течение этого периода проявилась социальная ориентация Адлера; в то время он написал книгу о здоровье портных (1898), в связи с чем его можно считать предшественником индустриальной медицины.

В 1902 году по приглашению Фрейда, Адлер присоединился к вечернему дискуссионному кружку по средам Фрейда. Биографы сходятся во мнении, что данное приглашение было связано с тем, что Адлер написал две статьи в защиту теории Фрейда. Хотя учебники часто упоминают Адлера как студента Фрейда, на самом деле, Адлер был коллегой, который уже состоялся как врач.

На протяжении следующих десяти лет Адлер стоял одной ногой в кружке Фрейда, а другой вне него. Хотя работа “Изучение неполноценности органа” заслужило одобрение Фрейда, последующая его работа по инстинкту агрессии, написанная в 1908 году натолкнулось на неодобрение Фрейда. Гораздо позже, когда Адлер уже отказался от теории инстинктов, Фрейд все же включил инстинкт агрессии в психоанализ (Sicher & Mosak, 1967), тогда Адлер провозгласил: “Я обогатил психоанализ агрессивным влечением. Я с радостью преподнес им его в дар!” (Bottome, 1939).

Все возрастающее расхождение с точкой зрения Фрейда привело Адлера к ощущению дискомфорта в Венском обществе и разочарованию в нем. Адлер критиковал Фрейда за акцентирование сексуальности; Фрейд осуждал психологию эго Адлера. Они расходились по целому ряду вопросов: (1) в единстве (unity) неврозов, (2) зависть к пенису (сексуальное) против маскулинного протеста (социальное), (3) в защитной роли эго в неврозах и (4) в роли бессознательного. Фрейд считал, что Адлер не открыл ничего нового, а лишь подверг повторной интерпретации то, что уже было сказано психоанализом.

Он полагал, что открытия Адлером были “тривиальными и методологически плачевными, что обрекает весь его труд на бесплодность” (Colbi, 1951). После ряда встреч, где в атмосфере сарказма, обмена язвительными замечаниями и прерывания оратора репликами, обсуждались эти вопросы (Brome, 1968), в 1911 году Адлер подал в отставку с поста президента Венского психоаналитического общества. После этого года Фрейд навязал выбор между ним и Адлером. Некоторые члены этого кружка выразили свои симпатии Адлеру, выйдя из состава кружка и сформировав Общество свободного психоаналитического исследования. В 1914 году они опубликовали первое издание “Zeitschrift fur Individualpsychologie”.

В течение следующих десяти лет, за исключением периода войны, Адлер и его соратники разработали социальный взгляд на невроз. И хотя Адлер еще с 1908 года демонстрировал интерес к детям и к образованию, в центре их внимания был главным образом клинический аспект. В 1922 году Адлер инициировал, вероятно, первую общественную программу, - центры помощи детям.

Эти центры были размещены в школах, в них бесплатно работали психологи. Метод, который навлек на Адлера так много критики, был методом публичного семейного образования, метод, который до сих пор используется центрами семейного образования Адлера. До 1934 года в Вене существовало двадцать восемь таких центров, пока с пришествием нацизма эти центры не были закрыты. Такая форма центра была перенесена Рудольфом Дрейкурсом и его студентами в Соединенные Штаты (Dreikurs, Corsini, Lowe & Sonstegard, 1959).

Успех подобных центров побудил авторитетных лиц Венской Школы пригласить нескольких последователей Адлера составить программу школы по адлерианской методике. Так родилась школа, описанная в “Дисциплине без наказания” Оскара Шпиля (1962). Эта школа делала упор на методах образования, которые используются до сих пор, на поощрении, дискуссии в классе, демократических принципах, на ответственности детей за самих себя и друг за друга.

Социальная ориентация идивидуальной психологии неизбежно привела к интересу к групповым методам и введению Адлера в семейную терапию (1922). Дрейкурсу приписывают (1959) первое использование групповой психотерапии в частной практике.

Между Первой и Второй мировыми войнами адлерианские группы существовали в 20 европейских странах и в Соединенных Штатах. В 1926 году Адлер был приглашен в Соединенные Штаты для демонстрации и лекций, и вплоть до 1934 года, когда фашизм взял власть в Австрии, он делил свое время между медицинским факультетом Колледжа Медицины Лонг-Айленда в Соединенных Штатах, и за границей. Сегодня общества идивидуальной психологии существуют в Соединенных Штатах, Англии, Канаде, Франции, Дании, Швейцарии, Германии, Австрии, Нидерландах, Греции, Италии, Израиле и Австралии. 

Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

 Современная психиатрия, таким образом, многослойна. Самые простые случаи - те, которые требуют лишь человеческого участия и доброго совета. Вторая группа - пациенты, которым нужна основательная исповедь. Третья группа требует специального анализа по методам Фрейд, Адлера и регулярной работы с аналитиком. Четвертая группа - личности с высоким уровнем развития, которые не смогли успешно осуществить свою индивидуацию в силу случайных причин или ошибочных жизненных решений. Главная причина невроза в этом случае - несоответствие между осознаваемой жизненной позицией и бессознательной тенденцией развития.

К этому случаю применим метод диалектического взаимодействия врача и пациента, который является основным для Юнга. При этом Юнг различает четыре этапа анализа.

Первый этап - исповедь, разговор о проблемах пациента, какими он их видит. Для многих - это - уже огромное облегчение, потому что сокрытие от других тревожащего состояния действует как "психический яд".

Второй этап Юнг называет разъяснением. Здесь происходит примерно то же, что на фрейдовском сеансе, когда врач добивается осознания причин невроза через сведение образов снов и фантазий к реальным травматическим событиям. Однако ограничиваясь этим, нельзя достичь глубоких перемен в личности больного.

Третий этап - воспитание. Этот мотив взят Юнгом у Адлера, который стремился преодолеть невроз, обсуждая с пациентом социальную значимость его поступков, воспитывая его социальное чувство.

Четвертый этап - трансформация. Она нужна не всем людям, а тем, кто долго шел по ложному пути. На четвертом этапе решающую роль играет личность аналитика и его действия в ситуации анализа. Силой своей личности, искренностью, твердостью и в нужный момент принимаемыми решениями, врач должен показать пациенту, что значит "быть самим собой".

Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

 Юнг обращает внимание на существенное различие между неврозами молодых и пожилых людей и целями их лечения. Лечение молодых можно вести по рецептам Фрейда и Адлера. Жизнь молодого человека развивается под знаком общей экспансии, перед ним - зримые, реально достижимые цели, а невроз связан с репрессией каких-то влечений, с нерешительностью, отступлением перед трудностями. Лечение должно помочь преодолеть страх, освободить ущемленную способность. Молодому человеку важно сформировать свое сознательное "я" активным и действенным, воспитать в себе волю. Без воли, самодисциплины и рациональности не достичь успеха и социальной адаптации.

Жизнь стареющего человека надо осмыслить по-другому. Ему не нужно воспитывать волю. Скорее, нужно понять и реализовать уже сформировавшуюся сущность, здраво и реалистично сохранить достигнутое. Вряд ли есть смысл ставить новые психологические задачи, ломающие старый стереотип. Но попробовать реализовать свои возможности, накопленный опыт на новом месте, через новые предприятия - вполне разумно. Старому человеку нужны внутренняя устойчивость, доверие к себе, свобода от внешней зависимости. Творчество важнее для него, чем социальная полезность. Если молодой невротик - "боится жизни", то старый невротик отступает перед смертью и "бежит в молодость".

Olke (Психология_для_чайников) все записи автора

 Психотерапия, по Юнгу, диалектическое искусство, диалог между двумя людьми. Диалектика в античной философии связывалась с искусством убеждения, риторикой. Но уже во времена Сократа она стала означать рождение истины в споре. Человек - целостная психическая система, которая вступает во взаимодействие с другой психикой. Каждый человек - это в равной мере относится к врачу и пациенту - индивидуален, целостен и автономен.

Существует столько же модификаций лечебного процесса, сколько существует типических комбинаций характеров врача и больного. В психотерапии нельзя стереотипно применять общеизвестные методы. Если врач поступает таким образом, то можно говорить о профанации лечения. Однако и сделать правильные выводы из факта индивидуальности каждого случая болезни удается не сразу. Каждый терапевт склонен строить свою теорию. Так возникают различные клинические школы с противоположными принципами.