Джемс Бонд

Джеймс Бонд и Митя Карамазов… Возможен ли такой симбиоз в одном человеке? Оказывается, да: Максим Дрозд, известный актер, чей экранный образ сложился из героев-антагонистов, обожает Достоевского, и уверен, что исправить можно только себя. Он гордится своими детьми, сетует на обмирщение культуры, говорит о том, что детям необходим пример, считает, что только обязанности делают личность личностью. О войне и мире с Максимом Дроздом беседует корреспондент газеты «Новое Человечество» Карина Трубникова.

– Максим, до поступления во МХАТ вы служили в армии. Что для вас значит служба?

– Я считаю, что каждый человек должен пройти службу. Это наша обязанность. Жизнь соткана из обязанностей, и бежать от них нельзя. В мужчинах это заложено генетически – защищать Родину. Немножко недоспать, немножко недоесть. Я думаю, что такой опыт необходим.
Я с огромным уважением отношусь к служивым людям, которые дают присягу и поступают в согласии со своим долгом. При таких сложных экономических, социальных, военных ситуациях в мире они до конца дней своих верны Родине. И врачи, и священнослужители относятся к категории людей, готовых нести свой обет, невзирая ни на что.

Я служил в разведроте. Большинство уверено, что для поступления в элитные войска нужны какие-то связи, особые навыки. Я всегда был спортивным, обладал быстрой реакцией. Для меня нет противоречий между выполнением своего гражданского долга и интеллектуальным развитием.

– В Российской армии сложная ситуация…

– Я плохо представляю себе, что происходит в современной армии. Сейчас в России ситуация довольно агрессивная, армия же является утрированным отражением того, что происходит в стране. Когда я служил, то каждый день куда-то бежал, из чего-то стрелял. Все-таки в подразделениях, где люди устают физически, дурные мысли их реже посещают.

– От кого нужно защищаться? Почему мы всегда ищем врагов?

– Со времен родоплеменного строя люди всегда что-то делили: урожай, выход к морю, богатство. И, возможно, так будет всегда.

– Получается, мы ничем не отличаемся от наших древних предков?

– Если человек правильно развивается, то к определенному возрасту начинает понимать, что миром правят не секс и голод, а порядочность, долг, честь, совестливость. Есть же нравственные кодексы, дошедшие со времен Ветхого завета, который был дан свыше. И есть Новый завет, который краеугольно отличается от Ветхого. В Ветхом завете – «Око за око», в Новом завете – «Подставь другую щеку, прости».

По сути, я ветхозаветный человек. Т.е. не принимаю безропотно все удары, которые валятся на голову. Но, как и каждый, над кем-либо жизнь работает, либо он сам изменяется, вынужденный ударами, я не могу не делать себе замечаний по поводу каких-то своих поступков. Бывают ситуации, когда хочется спросить: «Куда ты лезешь?», а я набираюсь терпения, потому что понимаю, что человек может спешить.

Человек обязан развиваться. Он создан Богом по образу и подобию. И если человек нормален, он обязан заглядывать в себя, меняться.

– Есть ли у войны победитель?

– Войны – это очень сложный вопрос. Я банально ответить не могу. Столько написано на эту тему, а разобраться невозможно.

Сейчас вообще время поп-культуры. К примеру, Пауло Коэльо – обо всем и ни о чем; просто написано, ни одного сложносочиненного предложения; тут и философия, и метафизика – в результате ни о чем. А вот Достоевского непросто читать, нужно напрягать ум и душу. И Томаса Манна, и Германа Гессе.

Нет у меня ни сил, ни желания, ни времени читать эту «новую» легкую широко растиражированную литературу. Я не могу это читать. Не цепляет. Нет культуры, есть чтиво. И в кино происходит то же самое. Хорошие проекты по пальцам пересчитать можно. Классикой я считаю такие картины как «В бой идут одни старики» и «Калина красная». А современное кино оставит «Своих», «Русское», «Штрафбат», «Ликвидацию», «Диверсантов»… Это не просто кинематограф, прежде всего, – это хорошая книга, история. Военное кино – достойная тема.

Человек так устроен: он не хочет напрягаться ни духовно, ни интеллектуально, ни физически, не хочет трудиться. Он хочет наслаждаться. Псевдотворчество только развлекает его, но не способно его изменить. Очень мало таких вещей, которые могут заставить человека задуматься, измениться.

Сейчас эпоха унисекса. Непонятно, кто перед тобой: мальчик или девочка. Иногда глянешь вокруг и думаешь: «Точно! Конец Света уже не за горами».

– Эйнштейн говорил, что не знает, каким оружием будут сражаться в третьей мировой войне, но в четвертой люди будут биться палками и камнями…

– Вот! А ведь он был неглупый парень. Стоит прислушаться.

– Что должно сделать человечество, чтобы предотвратить эти события?

– Идеальных ситуаций мало, но если человек задумается о душе, а не о материальном, то процесс пойдет. Спасешься сам, спасутся тысячи вокруг. Мир менять невозможно. Можно изменить себя.

Бог ведет нас с любовью. Я думаю, что любовь – это и есть свобода. Если воспринимать всю жизнь через призму любви, то естественно возникает свобода выбора. Насилие – это вообще не способ решать проблемы.

– Ученые говорят, что мы действительно связаны между собой, и за счет взаимовключения действительно помогаем друг другу, или уничтожаем. Так какая мысль должна у нас быть, чтобы помочь?

– Питер Бергер сказал, что «лучшая мысль – это Бог». Первопричина – в человеке. Говорят, что церковь – институт грешников. Сказано: «Творцу приятней один исправившийся грешник, нежели тысяча праведников», поэтому у грешников есть будущее, им есть куда двига