Долли_Дурманова все записи автора Эта повесть написана в семидесятых годах двадцатого столетия, когда автор по возрасту был ближе к её старшему герою, от лица которого идёт повествование.
Ось сюжета - ограбление. Однако, даже не дочитав до конца, мы выясняем, что жанр повести далёк от детектива. Ясно, кто ограбил, но неясно, почему.


Фаулз по обыкновению своему вовлекает читателя в игру: некий судебный процесс, где в роли присяжных и судей выступают читатели. Слушается дело о старом как человечество конфликте отцов и детей. Но кто же обвиняемый? Очевидно, это представитель молодого поколения, преступивший закон. Юнец грабит загородные дома добропорядочных буржуа в отсутствие хозяев. Метод разъяснения мотивации героя далёк от прямолинейности: Фаулз предоставляет юному преступнику собеседника – пожилого писателя, в поисках тишины и покоя оказавшегося на вилле в качестве гостя без хозяев, и потому ставшего совершенной неожиданностью для грабителя. Противостоят друг другу не столько два класса, (хоть Маркс, как обычно, и маячит тенью в повествовании), сколько два поколения. Грабитель зачем-то вступает в переговоры с «папашей», напуганным, разбуженным, раздосадованным его вторжением. Да и грабят-то, в сущности, не его. Хотя, отсутствующие потерпевшие незримо присутствуют.
Рассказ о скандале в семействе хозяев дома, интеллигентной супружеской пары, играет роль своеобразного ключа к загадкам «Бедного Коко». Старшее поколение, озабоченное самым широким спектром общественных проблем «начиная ядерным разоружением и кончая сохранением платанов на Фитцджон-авеню», так же внезапно разбужено, как и дремавший в их гостевой спальне автор биографии Пикока. Их единственный сын – вдруг! – учинил бунт, вышел из-под контроля, начал обличать родителей, отправился в маосисткую коммуну. Всё что остаётся "предкам" - констатировать бескомпромиссный идеализм ребёнка, объявив его причиной семейного несчастья.
Как выяснилось, «бескомпромиссные идеалисты» способны на нечто большее. Новая попытка быть услышанными – антисоциальное поведение. Другой бунтарь, натянув чулок на голову, вламывается в размеренную жизнь дремлющих взрослых, разбив стекло. Поколение старших, поколение носителей культуры, интеллектуальной магии, снова отмахивается: «могу ли я высказать пожелание, чтобы вы продолжали то, ради чего вы здесь». Попытка проваливается. Поколению старших не нужен диалог, они не ощущают потребности в передаче Знаний, им это неинтересно. Им вообще, собственно говоря, плевать, как и почему юнцы стали грабителями.
Однако, здесь должен прозвучать голос адвоката старшего поколения: ограбление, как не крути, как не философствуй, остаётся ограблением. Такие действия скорее способны оглушить, нежели разбудить. Конструктивный диалог невозможен, если на каком-то его этапе один из участников связан. Но взыскательного читателя не оставляет недоумение: зачем грабитель вообще начал весь этот разговор, благодаря которому состоялась повесть? Значит юноша ощущал потребность в нём. К такой форме диалога с элементами криминала привела "немота" преступника, неумение быть услышанным. Выходит, заклеивая "папаше" скотчем рот, юнец, образно говоря, пытался уравнять шансы? Возможно, старшее поколение забыло, что когда-то тоже было немым?
Сосредоточенность на себе, на своей Важной Миссии и желание отмахнуться от всего, что этому мешает, вошли в привычку. В «Бедном Коко» вновь повторяется тема, прозвучавшая в «Чёрной башне», тема безответственности интеллектуальной элиты, художников, учёных, писателей, - клана избранных, на деле привыкшего почивать на пластмассовых лаврах. «Настоящий Художник не имеет права быть равнодушным» – декларирует Фаулз устами Генри Бресли. Безответственность, равнодушие не остаются безнаказанными. Эдакое «Преступление и наказание» по Фаулзу.
Главная загадка повести – сожжённая рукопись, следующая ступень конфликта. Беда сыновей в том, что они безъязыки. На вопрос, в чём же беда отцов, Фаулз отвечает косноязычной фразой молодого грабителя: «Твоя беда в том, что ты плохо слушаешь». Не добившись реакции на ограбление, юноша уничтожает детище писателя – материалы и наброски к его книге. Что это, если не немая попытка разбудить спящее поколение, пусть даже вызвав его ярость, заставить понять, что задачи истинного Художника не ограничиваются творчеством?
Шоковая терапия имеет больший успех. Писатель принимает вызов – начинает восстанавливать биографию Пикока: гнев, недоумение, чувства, вызванные его юным учителем, заставляют задуматься над вопросами, до которых раньше не было дела ни ему, ни, быть может, читателю.
Фаулз акцентирует внимание читателя на жесте руки в желтой перчатке. Вздёрнутый вверх большой палец, ещё одна загадка, ещё одно движение, разрушающее устоявшееся, равновесное состояние. Что это – призыв продолжать? Или предупреждение, что главное противостояние ещё впереди? Случаен ли тот факт, что "последним словом" юноши является жест?
Приговор "и отцу, и сыну" автор выносит в начале повести, в её "немом" эпиграфе, данном на мёртвом языке и без перевода. Перевод звучит в финале: "Слишком длинен язык, а рука коротка, но землю свою потерял безъязыкий".

Прочитать повесть можно здесь http://lib.rus.ec/b/181919/read