Scaldir все записи автора Структурно моя заметка будет разбита на четыре части. Первая - описание событий, произошедших со мной лично, как демонстрация самого перехода к иному видению мира. Возможно, здесь также найдет себя неявное указание на психологический субстрат того, что я называю "готика". Вторая - общие замечания относительно моего взгляда на нее; третья - взгляд на то, что можно назвать готическим творчеством. И, наконец, четвертая - позиция относительно т.н. готической субкультуры.

I

Итак, я - гот. Гот по самоосознанию, а не по принадлежности к некоей тусовке. Волосы и губы не крашу, на некоторых "готично выглядящих" товарищей смотрю как на полных уебков. К тому, что называется сейчас "готическая субкультура", отношения не имею и желания изменять что-либо здесь - не испытываю. Соотнесение с этой формацией происходило в начале формирования представления о готике, но вскоре я перестал читать мнения, решив, что собственный внутренний мир и готическое творчество могут сказать много больше.

Кто-то приходит к готике. В моем же случае, скорее, готика пришла ко мне сама. Это был целый комплекс событий, начиная от осознания, что впереди меня ждет лишь смерть, дезориентирующей пустоты того, что некоторые ищут, называя это непонятное нечто (или, что корректнее, "ничто") "смыслом жизни" и растущего ощущения чуждости всему, что я видел вокруг, и заканчивая весьма странным... заболеванием (Это название условно. Я до сих пор не слышал ни о чем подобном и не могу найти слов, чтобы описать, что именно я испытывал, когда у меня начинались приступы), которое забило последний гвоздь в крышку гроба обычному для меня восприятию.

Результатом стала глубокая депрессия длительностью около шести месяцев. Страх пред возможностью очередного приступа, непонимание, что я видел отовсюду относительно себя и испытывал относительно происходящего сам, ставшая постоянной боль (еще одно условное обозначение моего состояния), мысль о том, что вряд ли стоит продолжать такую жизнь (состояние ухудшалось, и я просто понял, что однажды, при сохранении таких тенденций, смерть станет самым уместным решением)... Мое "новое вИдение" показывало мир как сплетенный ком боли, жестокости и мрачных, полных одиночества, дней, из которых я не мог найти выхода. Именно это состояние, со всеми своими предпосылками, и получило выражение в "Неименованном", главе "Падение". Оно же, при всей своей упадочности, стало звеном на моем пути далее.

Однажды я понял, что что-то изменилось. Я стал хвататься за жизнь, искать ее в том, чего ранее, возможно, просто не замечал. Настроение, словно маятник, металось из стороны в сторону, иногда, по совершенно незначимым поводам, пробивался наружу сильный, не совсем здоровый смех... Я все еще бежал от боли и мира, который, как мне виделось, причинял ее, но бежал уже не безоглядочно.

Не знаю, когда произошло принятие. Помню, что когда я понял, что уже давно живу и вижу все ненормально, слишком мрачно и экспрессивно, приступы уже не повторялись, уйдя также внезапно, как и появившись. Взаимодействие с действительностью стало более осмысленным, к нему прибавилось осознание того, что именно я хочу видеть менее всего. В соответствии с этим организовывались действия, изменялись предпочтения... Тогда же возникло обращение к мифу о Сизифе как аллегории жизни, которая внесла новые оттенки в восприятие окружающего. Вопрос стоял уже не о побеге, а о том, как именно стоит существовать далее. Позже, найдя тот же подход у Камю, я был восхищен как ясностью вопроса: "стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить", так и совпадением его мыслей со своими.

Примерно в то же время произошло новое открытие: оказалось, что от депрессии можно получать удовольствие. Нет, вовсе не мазохистского характера :). Будто изменился сам способ чувствования. Это состояние сочетало в себе депрессивные и эйфорические оттенки, а взгляд на мир обнаруживал спокойную отстраненность, холодность, и, может быть... бОльшую чистоту?

"This is a sad day here in the world of shades
but even pain has its own beauty
even pain can perform a lovely face"
(c) Sopor Aeternus, "Sadowsphere".

И именно депрессия стала состоянием, в котором я впервые пережил то, что впоследствии назвал "резонанс". Описывать это бессмысленно - слова не могут выразить ни чувств, ни их глубины. Оно приходило словно из ниоткуда, меня в буквальном смысле выбрасывало в него. Толчком мог служить порыв ветра, мелькнувшее лицо или сумрачный пейзаж... Значимую роль здесь играла музыка - именно от нее я получал наибольшую отдачу эмоционального плана, что иногда становилось ключом к этому состоянию. Оно в большей мере и показало (если это слово уместно здесь) то, что затем я увидел в готической музыке и что я попытаюсь выразить словами в дальнейшем.

Со временем состояние стабилизировалось. Но часть того, что пришлось пережить, осталась. Во взгляде на мир. В направлении развития мыслей. В эмоциях и эстетике. Оно не стало чем-то окончательным, определяющим. Скорее, это сама возможность взгляда, пронизывающая личность в целом. Тональность восприятия (в моей лексике это понятие выражает представление о мире, как следствии действия экто- и эндопсихического в совокупности), от которой можно отойти на шаг-другой, но вряд ли когда-нибудь отказаться: запечатленное в глазах - с тобой навечно.

II

Есть две характеристики готики, о которых уместно сказать здесь:



"Готика – это такое мировоззрение".
"Готика – это такая субкультура".

В этой части речь пойдет о первой, последняя будет рассмотрена в четвертой и, опосредованно, третьей части.

Итак, первое утверждение в рамках моей позиции: готика не является мировоззрением. Оно, как и все остальные, гипотетично: просто на данный момент я не вижу никакой конструктивной базы для формирования целостной позиции. Возможно, если посмотреть глубже, таковая будет обнаружена, но пока... Здесь уместно говорить об образе чувствования, эстетизации явлений определенного типа. То есть, о, в некотором роде, тенденциях, оказывающих влияние на мировоззрение, но не определяющих его. Подобная трактовка указывает также на определенные сложности в формализации понятия: одно дело - создание концепции и ее последующее именование, и другое - выражение чего-то внерационального.

Я склонен смотреть на психику как на нечто целостное, систему, в которой изменение одного компонента ведет к изменению остальных. При этом, чем о более, выражаясь условно, глубоком компоненте идет речь, тем более безусловно и значимо его действие. В частности, здесь стоит упомянуть нуминозность архетипов коллективного бессознательного как примера аффективной действенности глубинных содержаний. И чем большей значимостью наделен элемент, тем более глобальным будет его воздействие. Например, двойная мораль, внутренняя противоречивость воззрений какого-нибудь христианина, связана именно с диссонансом декларируемой позиции и фактической расстановки приоритетов, которую он пытается сдвигать сознательно.

Именно в таком контексте я и рассматриваю готику: при значимости того, что воспринимается как имеющее отношение, ее проявления слишком многоплановы, чтобы быть носить сугубо формальный характер... Впрочем, я забежал вперед, так и не выразив содержание понятия. Перед тем как - вновь поставлю ремарку: речь пойдет не о формальных критериях. Можно лишь сказать, что соотносится, а что - нет, и попытаться оценить степень соотнесенности, но не определить его полностью.

А начну я от вещи, которая, хоть и соотносима с готикой, является не центральной идеей, а, скорее, предлогом. Это смерть. Смерть как метафизический принцип. В рамках моих воззрений она не есть нечто окончательное, это черта, через которую проходит сущность в ходе качественного преобразования. В такой постановке вопроса смерть подразумевает собой два этапа: упадок и возрождение. Готика - в некотором роде выражение первого этапа. Она не подразумевает расцвет, это восприятие decadence как чего-то самодостаточного. Он - стержень, вокруг которого строится все остальное.

Вторая черта, обязательная в контексте - положение "лицом к лицу". Здесь нет побега, нет ни желания, ни перспективы выхода из упадочности. Есть принятие происходящего как факта. Безнадежность и неотвратимость, которые могут проступать при этом, выражаются не как нечто негативное, но как один из аспектов переживания: выставление акцента на принятии с одной стороны и экспрессии, которую предполагает среда – с другой. Уже после принятия могут проступать цинизм, сарказм, холодность... Не как попытка защититься, представить все незначимым, или просто эпатировать кого-либо, но как естественный взгляд изнутри. Тут нет ни табу, ни предрассудков, ни морали, построенной на восприятии извне – все это становится малозначимым.

Близится вечер. Я читаю новости о семейных событиях и вырезаю извещения о смерти. Это всегда возвращает мне веру в человечество, особенно после тех вечеров, когда нам приходится угощать наших поставщиков и агентов. Если судить по извещениям о смерти и некрологам, то можно вообразить, что человек - абсолютное совершенство, что на свете существуют только благороднейшие отцы, безупречные мужья, примерные дети, бескорыстные, приносящие себя в жертву матери, всеми оплакиваемые дедушки и бабушки, дельцы, в сравнении с которыми даже Франциск Ассизский покажется беспредельным эгоистом, любвеобильнейшие генералы, человечнейшие адвокаты, почти святые фабриканты оружия - словом, если верить некрологам, оказывается, на земле живут целые стаи ангелов без крыльев, а мы этого и не подозревали. Любовь, которая на самом деле встречается в жизни очень редко, после чьей-нибудь смерти начинает сиять со всех сторон и попадается на каждом шагу. Только и слышишь о первоклассных добродетелях, заботливой верности, глубокой религиозности, высокой жертвенности; знают и оставшиеся, что им надлежит испытывать: горе сокрушило их, утрата невозместима, они никогда не забудут умершего! Просто воодушевляешься, читая такие слова, и следовало бы гордиться, что принадлежишь к породе существ, способных на столь благородные чувства.

(с) Э.М. Ремарк, "Черный обелиск".

Прямое следствие принятия – то, что можно условно назвать "пассивность". В реакции на decadence нет агрессии. Он переживается, впитывается в себя. Индивидуум выступает не как нечто противопоставленное ему, а как часть целого. Здесь уместно упомянуть о потере ощущения времени, "выпадении" за грань действительности (это, впрочем, лучше смотреть в соотнесении тем, что будет написано в третьей части), растворении... Он не убит горем, он может мыслить и действовать, но все это будет происходить без разрыва связанности, без нарушения той самой "пассивности" относительно среды.

И последнее, что можно обозначить в рамках моего подхода, – эстетизация. Принятие не ведет к индифферентности, утере переживания, оно делает соответствующие оттенки естественными, наделяет их значимостью. Посредством этого меланхолия, внутренняя боль, ощущение грани меж благоденствием и упадком (при неотвратимости перехода к последнему), да и упадочность в целом, становятся эстетически привлекательными. И здесь decadence выражается и чувствуется если не как нечто прекрасное, то, по крайней мере, не лишенное очарования.

Готика в некотором роде абсурдна: вхождение в распад не ведет ни к неприятию, ни к надеждам на т.н. "светлое будущее", ни к борьбе. Есть только шаг внутрь, шаг без сожалений, шаг, оставляющий за спиной все то, что было ранее... Здесь, как иллюстрация, очень подходит "Дождь" fon Tier'a. Не знаю, какое отношение автор имеет к готике (и имеет ли вообще), но его рассказ очень тонко передает как это движение навстречу, так и тональность, характерную для готического восприятия.

Для иллюстративности попробую передать то, о чем я говорю, образно.

Сумрачный осенний день. Свинцовое небо, холодный, пронизывающий ветер... Лес, в котором деревья уже скинули почти все листву. Вокруг совсем не видно земли - одни листья, серо-желтые, опавшие, листья. Легкий дождь. И - одиночество, бесцельность, безвременность...

Если получилось сделать шаг внутрь этого образа, почувствовать его и не испытать неприятия, - возможно, мне так или иначе удалось передать суть того, о чем я писал выше.

В качестве дополнения приведу еще пару примеров. Написано моими знакомыми по просьбе выразить ассоциации, какие возникают у них при прослушивании готической музыки.

Пасмурный день. Никаких красок, никакого цвета.

Место. Если квартира, то на последнем этаже, ветхая, серая, пыльная. Окно полукругом внизу стены. Старые фотографии, патефон, который раз за разом играет кусок забытой мелодии. Кукла с натуральными волосами давно умершей женщины. Секретер с чужими письмами. В них что-то что было очень важно когда-то для кого-то... эмоции, приязни, сообщения о переезде, о покупки новых штор.

Кусок чьей-то очередной бесполезной жизни.

Холодно и сухо. Ничего нет и ничего не важно. Времени не существует.

---

Средневековье. Покинутый замок. Запустение еще не коснулось него, но он находится на грани, той самой грани, что отделяет существование от незримого присутствия. По эту сторону - еще шумные залы, снующие обитатели, уютное потрескивани огромного камина в холле. За гранью - безысходная тишина, ветшание и постепенный, но неумолимый распад. Перейти ее можно только один раз и в одну сторону. И лишь балансирование на этой грани допускает два возможных исхода. Но исход будет один.

III

В критике готов и готики всплывает еще три момента. Первый - разобщенность того, что относят к готическому творчеству, второй – готическое творчество "принадлежит" готам и третий – потребительская позиция как норма.

Я так или иначе прокомментирую каждый их них, но без структурного разделения. Вначале – один из значимых тезисов, следующий из написанного выше и задающий тон всей этой части. Готика - не жанр.

Говорить о готичности произведения можно по характерным для описанного ранее интонациям, а не жанровой принадлежности. Жанр создает предпосылки для выражения чего-либо, и этим "чем-либо" может быть, в частности, готика. На этом соотнесение этих понятий заканчивается.

Обязательно ли быть готом для того, чтобы создавать готичные произведения? Очевидно, нет. Любой, кто по тем или иным причинам смог "поймать волну", способен на это. Развернув тезис иначе, можно сказать, что готика - не предмет для выставления копирайтов. Если кто-то утверждает, что она - это в том или ином роде "собственность" готов, это его личная позиция и его личное заблуждение. Мне же остается процитировать Юнга:

[...] я бы предложил говорить здесь о "психической инфляции". Этот термин кажется мне подходящим, поскольку обсуждаемое нами состояние представляет собой распространение личности за индивидуальные границы, другими словами, является состоянием раздутости. В таком состоянии человек занимает место, которое обычно не способен занять. Он может занять его, только присваивая себе содержания и качества, которые прекрасно существуют сами по себе и поэтому должны оставаться вне наших границ. То, что лежит вне нас, принадлежит либо кому-то другому, либо всем, либо не принадлежит никому.

(с) К.Г. Юнг, "Отношения между Эго и бессознательным".

Сделав еще один разворот и апеллируя к написанному выше: творчество не обязательно для готов. Здесь нет попытки реабилитации потребителей, тем более что я сам очень жалею, что впустую потратил кучу лет, за которые вполне мог бы научиться рисовать или музицировать: часто ко мне приходит то, что в более-менее целостном виде можно выразить только невербально, и невозможность сделать это оставляет весьма неприятный осадок. Просто при предлагаемом угле зрения это не более чем возможность. Я полагаю, что те, для кого характерно описанное выше восприятие, так или иначе будут иметь склонность к творчеству, потому как описанное предполагает более тонкую душевную организацию, но пока что не могу утверждать о нем как о прямом следствии.

Здесь я вынужден сделать еще одно отступление для описания концепции, не имеющей непосредственного отношения к теме и, возможно, весьма спорной... но, тем не менее, значимой в рамках моего вИдения в целом. Речь идет о условном разделении творчества на два класса. Класс первый я обозначил словом "культурный". В него входят произведения, так или иначе выражающие культуру некоторой социальной группы: демонстрацию народных чаяний, различных переосмыслений, надстроек...

Для того чтобы встретить произведение этого класса, достаточно включить телевизор или радио - за крайне редкими исключениями представленное будет именно репрезентацией первого класса. Для творчества этого типа, вследствие того, что оно отражает повседневность, значимы время и место. В фокусе внимания оказываются отношения и события, и даже если речь заходит о менее конкретных вещах, выражаются они через призму социальности.

Во второй класс входят произведения, не имеющие жесткой культурной привязки. Они могут быть созданы посредством обращения к ней, но это обращение становится лишь формой, в которую облекается выражаемое ядро. Это произведения, что ведут за грань этого мира (имеется в виду, конечно же, не онтологическое, а психологическое поле: мир как устоявшаяся картина феноменов/чувствований/интерпретаций), куда-то в иные пространства. По аналогии с юнгианской "трансцендентальной функцией" я назвал этот класс "трансцендентальным".

Картины Гигера, проза Лавкрафта и Пелевина, музыка групп, таких как Raison d'Etre, Septic Flesh, Graveworm, Limbonic Art, Dargaard и Blood Axis, американский вариант фильма "Звонок" (не видел японский, поэтому и конкретизирую), - все это относится ко второму классу.

I can see whart you see not.
Visions milky than eyes rot.
When you turn they will be gone
Whispering their hidden song.
Then you see what cannot be:
Shadows move where light should be.
Death is their curse to the sun
To walk the way they had begun.
Out of darkness, out of mind
Cast down to the halls of the blind.
(с) Dargaard, "Down To The Halls Of The Blind".

Готическое творчество в целом я также отношу к последнему. Это мой следующий тезис. Готика - внесоциальна и не имеет прямой связи с некоей культурой. Ассоциативно она часто связывается со средневековьем, но вряд ли :) эта связь имеет под собой соотнесение с культурными особенностями.

Стоны на тему "нищястной любви" и жалобы на судьбу не соотносимы с ней. Формально подобная тематика может присутствовать, но при совершенно иной выразительности и акцентах:

Welcome to my broken heart, I invite You
I'll show You hidden dreams, just explore
Dreams that yearn for sunny days
Dreams that search for hopeful ways...

Realize my deepest dreams!

When the cold winds visit me
My wishes freeze, illusions flee
Hopelessness, it fills my soul
Hopeless ways I'm walking down

(с) Darkseed, "Hopelessness".

Тема одиночества - и та выражается совершенно иначе, чем это было бы представлено в произведении культурного класса:

Now and then I'm scared, when I seem to forget
How sounds become words or even sentences ...
No, I don't speak anymore and what could I say,
Since no-one is there and there is nothing to say ...

So, I prefer to lie in darkest silence alone ...
Listening to the lack of light, or sound,
Or someone to talk to, for something to share ...-
But there is no hope and no-one is there.

(c) Sopor Aeternus, "No-One Is There".

Самодостаточность, метафизичность тематики, символичность и, наконец, глубина - приблизительно так, с учетом написанного выше, можно указать на очертания, характерные для готического творчества.

IV

Наконец, последнее, о чем я хотел сказать, - готика как субкультура.

Выражение "готическая субкультура", насколько я могу судить исходя из имеющейся информации, употребимо практически везде. Не знаю, кому как, но мне совершенно не ясно, что именно хотят сказать этим говорящие. Поэтому я сделаю шаг в сторону определений терминов "культура" и "субкультура", на основе которых поясню собственную позицию.

КУЛЬТУРА (от лат. - возделывание, воспитание, образование, развитие, почитание) - совокупность искусственных порядков и объектов, созданных людьми в дополнение к природным, заученных форм человеческого поведения и деятельности, обретенных знаний, образов самопознания и символических обозначений окружающего мира. [...] К. является продуктом совместной жизнедеятельности людей, системой согласованных процедур и способов их коллективного существования, деятельности и взаимодействия, обозначений и оценок, консолидации во имя достижения общих целей, упорядоченных правил и социально приемлемых технологий удовлетворения групповых и индивидуальных интересов и потребностей (как материальных, так и познавательных, символических, оценочных), реализуемых в формах человеческой деятельности.

Вместе с тем К. не является механической суммой всех актов жизнедеятельности людей. К. - прежде всего свод “правил игры” коллективного существования, выработанная людьми система нормативных технологий и оценочных критериев по осуществлению тех или других социально значимых практических и интеллектуальных действий (при различной степени жесткости их нормативной регуляции).

СУБКУЛЬТУРА — особая сфера культуры, суверенное целостное образование внутри господствующей культуры, отличающееся собств. ценностным строем, обычаями, нормами. Культура любой эпохи обладает относительной цельностью, но сама по себе она неоднородна. Внутри конкретной культуры городская среда отличается от деревенской, официальная - от народной, аристократическая - от демократической, христианская - от языческой, взрослая - от детской. Обществу грозит опасность разбиться на группы и атомы. Любая культурная эпоха предстает нам в виде сложного спектра культурных тенденций, стилей, традиций и манифестаций человеческого духа.

(с) http://www.philosophy.ru/edu/ref/enc/index.html

Итак, изначально есть среда, "совокупность искусственных порядков и объектов, созданных людьми в дополнение к природным, заученных форм человеческого поведения и деятельности, обретенных знаний, образов самопознания и символических обозначений окружающего мира". Индивидуум, попадающий в нее, так или иначе подвергается инкультурации, введению в культурный контекст. Но при этом он выступает не только объектом, но и субъектом воздействия, то есть, он интерпретирует поток входящей информации и в некоторой мере управляет им. Посредством интерпретаций происходит соотнесение себя с культурой и определяется положение в ней. В процессе вхождения некоторые ее аспекты начинают воспроизводиться, пусть и бессознательно. То есть, формируются два культурных статуса: фактический и декларативный.

Переходя на сравнения в рамках одного статуса, уместно говорить о вовлеченности - о, том, насколько "сильное" выражение получила культура в конкретном случае. Правда, каждый из статусов имеет под собой совершенно разную основу. В декларациях такой основой является мнение. В рамках фактического статуса основой выступает проработанность, организованность, осмысленность действий и представлений.

Субкультура, судя по определению, есть отдельная в некоторой степени сущность, расположенная на культурном поле. В ней можно выделить два аспекта: объединяющее начало и его социальную интерпретацию, - каждый из которых может выступать в качестве объекта идентификации.

Здесь, очевидно, возможно три варианта:

1. Отождествление себя с принципом и интерпретацией. То есть, вхождение в субкультуру.
2. Отождествление себя с принципом. То есть, формирование собственного вИдения на одной с субкультурой основе.
3. Отождествление себя с интерпретацией. То есть, принятие исключительно формы восприятия принципа, с потерей основы, вокруг которого она строится.

Основа для создания готической субкультуры, вследствие отсутствия четко выраженной конструктивности, не прочна. Объединяющей здесь может выступать сама эстетика decadence, но она не предполагает ничего, кроме самой себя. Отсюда, думаю, и следует легкоосуществимая возможность переключения на форму: достаточно только сделать вид...

Так или иначе соотносимых с готикой персон можно разделить на три класса. Есть готы. Есть те, кому нравится готика. И есть вольнотусующиеся товарищи, которым пофигу, где быть, главное - чтобы тусавацца было радостнее.

Последние взаимодействуют с субкультурой исключительно на уровне варианта три, создавая видимость сопричастности. Соответственно, их культурный статус сугубо декларативен – они есть, они назвали себя готами, и все тут. Думаю, излишне говорить, что таких будет большинство. Говорить об уровне осмысления и вовсе не стоит – он очевиден.

Те, кому нравится готическое творчество, могут быть кем угодно. Большего, чем эстетическое приятие, эта категория не фиксирует.

Ну и, наконец, готы. Это те, для кого готика - плоть и кровь. Чем это может являться, и на каких предпосылках может строиться - я попытался проиллюстрировать выше.

Можно ли назвать то, что происходит вокруг, "готической субкультурой"? У меня нет однозначного ответа. Знаю, что есть те, чье творчество говорит больше любого самоназвания. Есть те, кто видит и слышит это, кто смотрит дальше форм, называемых сейчас "субкультурой". Последние сами создают свое культурное пространство, первые - обогащают его. Можно ли назвать субкультурой это?

Что же до картины в целом - она удручающа. Тусовка, клубы, мейк-ап... Посторонние по факту, но причастные по названию, фактически узаконены. Цитата из одного FAQ как пример:

Perky Goths (часто пишут PerkyGoff) называют тех, кто относится к goth более "расслабленно", они любят тусоваться в клубах (естественно готических) и проводить время так, как им нравится, депрессия не для них, они считают Mopey Goths замкнутыми в себе занудами. [...] Существует определенное противоборство между двумя этими взглядами на жизнь, но в действительности они различаются только "серьезностью" отношения к goth субкультуре - для Mopey Goths готическая субкультура и мировоззрение - фетиш, они относятся к ним очень серьезно, даже излишне серьезно, с другой стороны Perky Goths нельзя считать "ненастоящими готами" (все же их подавляющее большинство) (подчеркивание мое - Out), и они без сомнения живут той же субкультурой, просто они относятся к ней чуть менее серьезно.

(с) Gothic subculture FAQ by Coroner & Claire

(Version 0.98 dated 28/II/2000)

Я оставляю вопрос относительно уместности разделения самого по себе, корректность определений в классификации и употребление argumentum ad numerum в качестве основания авторам. Замечу, впрочем, что тусовщики в качестве неотъемлемой части, признаваемые по факту наличия - путь к вырождению, которое можно наблюдать уже сейчас. Выставление акцента на декларативном статусе характерно для нашей культуры в целом, а сентенции вроде "каждый имеет право" и вовсе переводят здоровое презрение к профанации в класс этически неприемлемого, что в массе дает печальный эффект. Именно декларативность при отсутствии фактичности и рисует то мерзкое лицо, которое некоторые называют "готической субкультурой". Ее причина очевидна – обилие претензий при отсутствии потенциала возведены в ранг нормы; наше общество – общество среднего человека. "No roman blood for war...", как пелось в одной из песен Kataklysm.

Утонченность, внутренняя культура, сейчас не в почете почти везде. Вот и получается, пользуясь обнаруженной в "письмах к критике" цитатой, "just turn up to a club or event wearing all black and your already in the goth scene". То самое "я не могу иначе", о котором уже неоднократно писалось относительно сатанизма, характерно для любой позиции "de facto". Глаза, которыми смотришь на мир, не выбираются. Просто однажды приходит понимание, что они - именно такие, и остается либо принять это как факт, либо попытаться создать у себя иллюзию обратного. В тусовочной среде вряд ли имеют представление об этом. "Just turn up to a club or event wearing all black", и все такое.

Отсутствие понимания сути и общая ориентированность на тусовку сделали свое дело. Так, "готический имидж" считают основным признаком, характеризующим гота (апелляция к уже упомянутому здесь FAQ), готикой именуют чего не лень - Мэрилина Мэнсона, Раммштайн, Найтвиш... даже Виктора Цоя и ХИМ :). На различного рода форумах и всякого рода дневниках можно наблюдать полувменяемых товарищей, пишущих нечто вроде

МНЕ НАДОЕЛА ЖИЗНЬ!!!!!!!!
МНЕ НАДОЕЛО ВСЁ!!!!!!!!!
Я ХОЧУ УМЕРЕТЬ!!!!!!!!!!!!
НЕ ХОЧУ САМОУБИЙСТВА!!!!!!!!!
ПОМОГИТЕ ВЫБРАТЬСЯ!!!!!!!!!!!!!

(с) некто "Black Devil" на forum.volgograd.ru

Что я могу на это сказать...? "Let the napalm rain!"(c) Dismember.

Он наделяет значением лишь видимое. Поэтому он строит храмы вместо того, чтобы шагнуть вглубь. Поэтому он называет культурой все то, что находит себя снаружи, но не внутри. Поэтому он может быть тонок и изыскан лишь в мелком: мелкое видит он великим и тем самым - делает его отвратительным. Глубокое делает он мерзким, так как являет собой грубейший, наиболее примитивный пример того, как оно может быть принято и осуществлено. В глубоком он бессилен и безразличен одновременно, что приводит к загниванию: Красота и Развитие приходят туда, где являет себя Значимость.

(c) "The Other Side", собственное.

Воспринимая в лучшем случае только внешнюю сторону - печаль, депрессию, - они не видят и не чувствуют основы: диссонанса меж соединяемыми жизненностью и не-жизнью... Так появляются сопливые девочки, рисующие жопограммы во всяких-разных местах, вряд ли для того предназначенных, так же появляются "Я-ХОЧУ-УМЕРЕТЬ"-мальчики. Их кривляния не имеют ничего общего с тем, на что они посягают, но именно они задают сейчас тон.

Жаль, что этот ком уже набрал обороты и его вряд ли можно остановить…

(с) Out, an_concept@mail.ru