РУСиЧКа все записи автора Мы указываем на абсолютную ценность личности,
на ее божественное первородство: право на освобождение от
гнета бедности, от гнета агрессивных обществ, на благополучие,
на все виды свободного творчества и на обнародование этого
творчества, на религиозные искания, на красоту. Право человека
на обеспеченное существование и пользование благами цивилизации
есть такое врожденное ему право, которое само по себе не требу-
ет отказа ни от свободы, ни от духовности. Уверять, будто бы
здесь заключена какая-то роковая дилемма, что ради достижения
всего только естественных, само собой разумеющихся благ надо
жертвовать личной духовной и социальной свободой, - это значит
вводить людей в обман.



В смысле личного духовного совершенствования большинство
людей движется по медленному и широкому пути. Этот путь
проходит через браки и деторождения, сквозь причастность
различным формам деятельности, сквозь полноту и пестроту
впечатлений жизни, сквозь ее радости и наслаждения. Но есть и
Узкий Путь: он надлежит тем, кто носит в своей душе особый дар,
требующий жесткого самоограничения: дар святости. Несправедливы
религиозные учения, утверждающие Узкий Путь как единственно
правильный или наивысший. И столь же неправы общественные или
религиозные системы, отрицающие его вовсе и воздвигающие
препятствия перед теми, кто чувствует себя призванным именно к
такому пути. Вряд ли в эру Религии Итога монастыри будут
многочисленными; но они - будут, чтобы всякий, кого духовная
жажда гонит на Узкий Путь, мог бы работать над раскрытием в
себе таких способностей души, которые нуждаются в многолетнем
труде среди тишины и уединения. Если на Узкий Путь человек
встает из страха перед возмездием или из-за мечты о личном,
себялюбивом, замкнутом общении с Божеством, его победы не имеют
цены. Никакого Божества, дарующего в награду своим верным рабам
блаженное созерцание его величия, - нет. Созерцание высших сфер
есть выход личности из себя и приобщение Единому, об®емлющему
все монады и зиждущему весь мир. Поэтому последователя будщей
религии может принудить стать на Узкий Путь не духовный эгоизм, не
жажда личного спасения при холодном безразличии к другим, но
понимание, что на Узком Пути раскрываются такие дары. которыми
праведник будет помогать миру из уединения более действенно,
чем сотни живущих в миру, и которые в посмертии становятся
такою силой, что перед ней преклоняются даже могучие
демонические иерархии.
Нет никакой надобности в страшных клятвах, сопровождающих
постриг. Нет основания для осуждения и поношения того, кто по
истечении ряда лет ушел с пути. Вступающий будет давать сперва
только временный обет: на три года, на пять, на семь. Лишь
после успешного завершения таких этапов он, если хочет, получит
право принесения обета на более длительный срок; и все же
сознание безвозвратности, подозрение непоправимой ошибки не
будет томить и давить его, порождая отчаяние и бурные вспышки
неизжитого: он будет знать, что по истечении срока волен
вернуться в мир, волен избрать любой образ жизни, любой труд,
волен иметь семью, детей, не заслужив этим ни от кого ни
порицания, ни пренебрежения.