EGF (Золотой_век_Поэзия) все записи автора

 
         ИЛИ

 

        ИВАНОВ ВЕЧЕР

До рассвета поднявшись, коня оседлал
  Знаменитый Смальгольмский барон;
И без отдыха гнал, меж утесов и скал,
  Он коня, торопясь в Бротерстон.

Не с могучим Боклю совокупно спешил
  На военное дело барон;
Не в кровавом бою переведаться мнил
  За Шотландию с Англией он;

Но в железной броне он сидит на коне;
  Наточил он свой меч боевой;
И покрыт он щитом; и топор за седлом
  Укреплен двадцатифунтовой.

Через три дни домой возвратился барон,
  Отуманен и бледен лицом;
Через силу и конь, опенен, запылен,
  Под тяжелым ступал седоком.

Анкрамморския битвы барон не видал,
  Где потоками кровь их лилась,
Где на Эверса грозно Боклю напирал,
  Где за родину бился Дуглас;

Но железный шелом был иссечен на нем,
  Был изрублен и панцирь и щит,
Был недавнею кровью топор за седлом,
  Но не английской кровью покрыт.

Соскочив у часовни с коня за стеной,
  Притаяся в кустах, он стоял;
И три раза он свистнул - и паж молодой
  На условленный свист прибежал.

"Подойди, мой малютка, мой паж молодой,
  И присядь на колена мои;
Ты младенец, но ты откровенен душой,
  И слова непритворны твои.

Я в отлучке был три дни, мой паж молодой;
  Мне теперь ты всю правду скажи:
Что заметил? Что было с твоей госпожой?
  И кто был у твоей госпожи?"

"Госпожа по ночам к отдаленным скалам,
  Где маяк, приходила тайком
(Ведь огни по горам зажжены, чтоб врагам
  Не прокрасться во мраке ночном).

И на первую ночь непогода была,
  И без умолку филин кричал;
И она в непогоду ночную пошла
  На вершину пустынную скал.

Тихомолком подкрался я к ней в темноте;
  И сидела одна - я узрел;
Не стоял часовой на пустой высоте;
  Одиноко маяк пламенел.

На другую же ночь - я за ней по следам
  На вершину опять побежал, -
О творец, у огня одинокого там
  Мне неведомый рыцарь стоял.

Подпершися мечом, он стоял пред огнем,
  И беседовал долго он с ней;
Но под шумным дождем, но при ветре ночном
  Я расслушать не мог их речей.

И последняя ночь безненастна была,
  И порывистый ветер молчал;
И к маяку она на свиданье пошла;
  У маяка уж рыцарь стоял.

И сказала (я слышал): "В полуночный час,
  Перед светлым Ивановым днем,
Приходи ты; мой муж не опасен для нас:
  Он теперь на свиданье ином;

Он с могучим Боклю ополчился теперь:
  Он в сраженье забыл про меня -
И тайком отопру я для милого дверь
  Накануне Иванова дня".

"Я не властен прийти, я не должен прийти,
  Я не смею прийти (был ответ);
Пред Ивановым днем одиноким путем
  Я пойду... мне товарища нет".

"О, сомнение прочь! безмятежная ночь
  Пред великим Ивановым днем
И тиxa и темна, и свиданьям она
  Благосклонна в молчанье своем.

Я собак привяжу, часовых уложу,
  Я крыльцо пересыплю травой,
И в приюте моем, пред Ивановым днем,
  Безопасен ты будешь со мной".

"Пусть собака молчит, часовой не трубит,
  И трава не слышна под ногой, -
Но священник есть там; он не спит по ночам;
  Он приход мой узнает ночной".

"Он уйдет к той поре: в монастырь на горе
  Панихиду он позван служить:
Кто-то был умерщвлен; по душе его он
  Будет три дни поминки творить".

Он нахмурясь глядел, он как мертвый бледнел,
  Он ужасен стоял при огне.
"Пусть о том, кто убит, он поминки творит:
  То, быть может, поминки по мне.

Но полуночный час благосклонен для нас:
  Я приду под защитою мглы".
Он сказал... и она... я смотрю... уж одна
  У маяка пустынной скалы".

И Смальгольмский барон, поражен, раздражен,
  И кипел, и горел, и сверкал.
"Но скажи наконец, кто ночной сей пришлец?
  Он, клянусь небесами, пропал!"

"Показалося мне при блестящем огне:
  Был шелом с соколиным пером,
И палаш боевой на цепи золотой,
  Три звезды на щите голубом".

"Нет, мой паж молодой, ты обманут мечтой;
  Сей полуночный мрачный пришлец
Был не властен прийти: он убит на пути;
  Он в могилу зарыт, он мертвец".

"Нет! не чудилось мне; я стоял при огне,
  И увидел, услышал я сам,
Как его обняла, как его назвала:
  То был рыцарь Ричард Кольдингам".

И Смальгольмский барон, изумлен, поражен
  И хладел, и бледнел, и дрожал.
"Нет! в могиле покой; он лежит под землей
  Ты неправду мне, паж мой, сказал.

Где бежит и шумит меж утесами Твид,
  Где подъемлется мрачный Эльдон,
Уж три ночи, как там твой Ричард Кольдипгам
  Потаенным врагом умерщвлен.

Нет! сверканье огня ослепило твой взгляд:
  Оглушен был ты бурей ночной;
Уж три ночи, три дня, как поминки творят
  Чернецы за его упокой".

Он идет в ворота, он уже на крыльце,
  Он взошел по крутым ступеням
На площадку, и видит: с печалью в лице,
  Одипоко-унылая, там

Молодая жена - и тиха, и бледна,
  К в мечтании грустном глядит
На поля, небеса, на Мертонски леса,
  На прозрачно бегущую Твид.

"Я с тобою опять, молодая жена".
  "В добрый час, благородный барон.
Что расскажешь ты мне? Решена ли война?
  Поразил ли Боклю иль сражен?"

"Англичанин разбит; англичанин бежит
  С Анкрамморских кровавых полей;
И Боклю наблюдать мне маяк мой велит
  И беречься недобрых гостей".

При ответе таком изменилась лицом
  И ни слова... ни слова и он;
И пошла в свой покой с наклоненной главой,
  И за нею суровый барон.

Ночь покойна была, но заснуть не дала.
  Он вздыхал, он с собой говорил:
"Не пробудится он; не подымется он;
  Мертвецы не встают из могил".

Уж заря занялась; был таинственный час
  Меж рассветом и утренней тьмой;
И глубоким он сном пред Ивановым днем
  Вдруг заснул близ жены молодой.

Не спалося лишь ей, не смыкала очей...
  И бродящим, открытым очам,
При лампадном огне, в шишаке и броне
  Вдруг явился Ричард Кольдингам.

"Воротись, удалися", - она говорит.
  "Я к свиданью тобой приглашен;
Мне известно, кто здесь, неожиданный, спит,-
  Не страшись, не услышит нас он.

Я во мраке ночном потаенным врагом
  На дороге изменой убит;
Уж три ночи, три дня, как монахи меня
  Поминают - и труп мой зарыт.

Он с тобой, он с тобой, сей убийца ночной!
  И ужасный теперь ему сон!
И надолго во мгле на пустынной скале,
  Где маяк, я бродить осужден;

Где видалися мы под защитою тьмы,
  Там скитаюсь теперь мертвецом;
И сюда с высоты не сошел бы... но ты
  Заклинала Ивановым днем".

Содрогнулась она и, смятенья полна,
  Вопросила: "Но что же с тобой?
Дай один мне ответ - ты спасен ли иль нет?.."
  Он печально потряс головой.

"Выкупается кровью пролитая кровь,-
  То убийце скажи моему.
Беззаконную небо карает любовь,-
  Ты сама будь свидетель тому".

Он тяжелою шуйцей коснулся стола;
  Ей десницею руку пожал -
И десница как острое пламя была,
  И по членам огонь пробежал.

И печать роковая в столе вожжена:
  Отразилися пальцы на нем;
На руке ж - но таинственно руку она
  Закрывала с тех пор полотном.

Есть монахиня в древних Драйбургских стенах:
  И грустна и на свет не глядит;
Есть в Мельрозской обители мрачный монах:
  И дичится людей и молчит.

Сей монах молчаливый и мрачный - кто он?
  Та монахиня - кто же она?
То убийца, суровый Смальгольмский барон;
  То его молодая жена.

 

ansinuelle (Золотой_век_Поэзия) все записи автора На солнце темный лес зардел,
В долине пар белеет тонкий,
И песню раннюю запел
В лазури жаворонок звонкий.

Он голосисто с вышины
Поет, на солнышке сверкая:
Весна пришла к нам молодая,
Я здесь пою приход весны.

Здесь так легко мне, так радушно,
Так беспредельно, так воздушно;
Весь божий мир здесь вижу я.
И славит бога песнь моя!


В.А.Жуковский. Стихотворения.
Библиотека поэта. Большая серия.
Ленинград: Советский писатель, 1956.

gracija (Золотой_век_Поэзия) все записи автора Не узнавай, куда я путь склонила,
В какой предел из мира перешла...
О друг, я все земное совершила;
Я на земле любила и жила.

Нашла ли их? Сбылись ли ожиданья?
Без страха верь; обмана сердцу нет;
Сбылося все; я в стороне свиданья;
И знаю здесь, сколь ваш прекрасен свет.

Друг, на земле великое не тщетно;
Будь тверд, а здесь тебе не изменят;
О милый, здесь не будет безответно
Ничто, ничто: ни мысль, ни вздох, ни взгляд.

Не унывай: минувшее с тобою;
Незрима я, но в мире мы одном;
Будь верен мне прекрасною душою;
Сверши один начатое вдвоем...

Reqin (Золотой_век_Поэзия) все записи автора Кто слез на хлеб свой не ронял,
Кто близ одра, как близ могилы,
В ночи, бессонной, не рыдал, -
Тот вас не знает, вышни силы!

На жизнь мы брошены от вас!
И вы ж, дав знаться нам с Виною,
Страданью выдаете нас,
Вину преследуете Мздою.

gracija (Золотой_век_Поэзия) все записи автора ЛЮДМИЛА


"Где ты, милый? Что с тобою?
С чужеземною красою,
Знать, в далекой стороне
Изменил, неверный, мне;
Иль безвременно могила
Светлый взор твой угасила".
Так Людмила, приуныв,
К персям очи преклонив,
На распутии вздыхала.
"Возвратится ль он,- мечтала,
Из далеких, чуждых стран
С грозной ратию славян?"

Пыль туманит отдаленье;
Светит ратных ополченье;
Топот, ржание коней;
Трубный треск и стук мечей;
Прахом панцири покрыты;
Шлемы лаврами обвиты:
Близко, близко ратных строй;
Мчатся шумною толпой
Жены, чада, обрученны...
"Возвратились, незабвенны!.."
А Людмила? Ждет-пождет...
"Там дружину он ведет;

Сладкий час - соединенье!.."
Вот проходит ополченье;
Миновался ратных строй...
Где ж, Людмила, твой герой?
Где твоя, Людмила, радость?
Ах! прости, надежда-сладость!
Все погибло: друга нет.
Тихо в терем свой идет,
Томну голову склонила:
"Расступись, моя могила;
Гроб, откройся; полно жить:
Дважды сердцу не любить".

"Что с тобой, моя Людмила?
Мать со страхом возопила.-
О, спокой тебя творец!" -
"Милый друг, всему конец;
Что прошло - невозвратимо;
Небо к нам неумолимо;
Царь небесный нас забыл...
Мне ль он счастья не сулил?
Где ж обетов исполненье?
Где святое провиденье?
Нет, немилостив творец;
Все прости; всему конец".

"О Людмила, грех роптанье;
Скорбь - создателя посланье;
Зла создатель не творит;
Мертвых стон не воскресит".-
"Ах! родная, миновалось!
Сердце верить отказалось!
Я ль, с надеждой и мольбой,
Пред иконою святой
Не точила слез ручьями?
Нет, бесплодными мольбами
Не призвать минувших дней;
Не цвести душе моей.

Рано жизнью насладилась,
Рано жизнь моя затмилась,
Рано прежних лет краса.
Что взирать на небеса?
Что молить неумолимых?
Возвращу ль невозвратимых?" -
"Царь небес, то скорби глас!
Дочь, воспомни смертный час;
Кратко жизни сей страданье;
Рай - смиренным воздаянье,
Ад - бунтующим сердцам;
Будь послушна небесам".

"Что, родная, муки ада?
Что небесная награда?
С милым вместе - всюду рай;
С милым розно - райский край
Безотрадная обитель.
Нет, забыл меня спаситель!" -
Так Людмила жизнь кляла,
Так творца на суд звала...
Вот уж солнце за горами;
Вот усыпала звездами
Ночь спокойный свод небес;
Мрачен дол, и мрачен лес.

Вот и месяц величавый
Встал над тихою дубравой:
То из облака блеснет,
То за облако зайдет;
С гор простерты длинны тени;
И лесов дремучих сени,
И зорцало зыбких вод,
И небес далекий свод
В светлый сумрак облеченны...
Спят пригорки отдаленны,
Бор заснул, долина спит...
Чу!.. полночный час звучит.

Потряслись дубов вершины;
Вот повеял от долины
Перелетный ветерок...
Скачет по полю ездок:
Борзый конь и ржет и пышет.
Вдруг... идут... (Людмила слышит)
На чугунное крыльцо...
Тихо брякнуло кольцо...
Тихим шепотом сказали...
(Все в ней жилки задрожали.)
То знакомый голос был,
То ей милый говорил:

"Спит иль нет моя Людмила?
Помнит друга иль забыла?
Весела иль слезы льет?
Встань, жених тебя зовет".-
"Ты ль? Откуда в час полночи?
Ах! едва прискорбны очи
Не потухнули от слез.
Знать, тронулся царь небес
Бедной девицы тоскою?
Точно ль милый предо мною?
Где же был? Какой судьбой
Ты опять в стране родной?"

"Близ Наревы дом мой тесный.
Только месяц поднебесный
Над долиною взойдет,
Лишь полночный час пробьет -
Мы коней своих седлаем,
Темны кельи покидаем.
Поздно я пустился в путь.
Ты моя; моею будь...
Чу! совы пустынной крики.
Слышишь? Пенье, брачны лики.
Слышишь? Борзый конь заржал.
Едем, едем, час настал".

"Переждем хоть время ночи;
Ветер встал от полуночи;
Хладно в поле, бор шумит;
Месяц тучами закрыт".-
"Ветер буйный перестанет:
Стихнет бор, луна проглянет;
Едем, нам сто верст езды.
Слышишь? Конь грызет бразды,
Бьет копытом с нетерпенья.
Миг нам страшен замедленья;
Краткий, краткий дан мне срок;
Едем, едем, путь далек".

"Ночь давно ли наступила?
Полночь только что пробила.
Слышишь? Колокол гудит".-
"Ветер стихнул; бор молчит;
Месяц в водный ток глядится:
Мигом борзый конь домчится".
"Где ж, скажи, твой тесный дом?"
"Там, в Литве, краю чужом:
Хладен, тих, уединенный,
Свежим дерном покровенный;
Саван, крест, и шесть досток.
Едем, едем, путь далек".

Мчатся всадник и Людмила.
Робко дева обхватила
Друга нежною рукой,
Прислонясь к нему главой.
Скоком, лётом по долинам,
По буграм и по равнинам;
Пышет конь, земля дрожит;
Брызжут искры от копыт;
Пыль катится вслед клубами;
Скичут мимо них рядами
Рвы, поля, бугры, кусты:
С громом зыблются мосты.

"Светит месяц, дол сребрится:
Мертвый с девицею мчится;
Путь их к келье гробовой.
Страшно ль, девица, со мной?" -
"Что до мертвых? что до гроба?
Мертвых дом земли утроба".-
"Чу! в лесу потрясся лист.
Чу! в глуши раздался свист.
Черный ворон встрепенулся;
Вздрогнул конь и отшатнулся;
Вспыхнул в поле огонек".-
"Близко ль, милый?" - "Путь далек".

Слышат шорох тихих теней:
В час полуночных видений,
В дыме облака, толпой,
Прах оставя гробовой
С поздним месяца восходом,
Легким, светлым хороводом
В цепь воздушную свились;
Вот за ними понеслись;
Вот поют воздушны лики:
Будто в листьях повилики
Вьется легкий ветерок;
Будто плещет ручеек.

"Светит месяц, дол сребрится;
Мертвый с девицею мчится;
Путь их к келье гробовой.
Страшно ль, девица, со мной?" -
"Что до мертвых? что до гроба?
Мертвых дом земли утроба".-
"Конь, мой конь, бежит песок;
Чую ранний ветерок;
Конь, мой конь, быстрее мчися;
Звезды утренни зажглися,
Месяц в облаке потух.
Конь, мой конь, кричит петух".

"Близко ль, милый?" - "Вот примчались".
Слышат: сосны зашатались;
Слышат: спал с ворот запор;
Борзый конь стрелой на двор.
Что же, что в очах Людмилы?
Камней ряд, кресты, могилы,
И среди них божий мрам.
Конь несется по гробам;
Стены звонкий вторят топот;
И в траве чуть слышный шепот,
Как усопших тихий глас...
Вот денница занялась.

Что же чудится Людмиле?..
К свежей конь примчась могиле
Бух в нее и с седоком.
Вдруг - глухой подземный гром;
Страшно доски затрещали;
Кости в кости застучали;
Пыль взвилася; обруч хлоп;
Тихо, тихо вскрылся гроб...
Что же, что в очах Людмилы?..
Ах, невеста, где твой милый?
Где венчальный твой венец?
Дом твой - гроб; жених - мертвец.

Видит труп оцепенелый;
Прям, недвижим, посинелый,
Длинным саваном обвит.
Страшен милый прежде вид;
Впалы мертвые ланиты;
Мутен взор полуоткрытый;
Руки сложены крестом.
Вдруг привстал... манит перстом...
"Кончен путь: ко мне, Людмила;
Нам постель - темна могила;
Завес - саван гробовой;
Сладко спать в земле сырой".

Что ж Людмила?.. Каменеет,
Меркнут очи, кровь хладеет,
Пала мертвая на прах.
Стон и вопли в облаках;
Визг и скрежет под землею;
Вдруг усопшие толпою
Потянулись из могил;
Тихий, страшный хор завыл:
"Смертных ропот безрассуден;
Царь всевышний правосуден;
Твой услышал стон творец:
Час твой бил, настал конец".