Судьба? |
Дневник |
Вяжет и шьет, собирая одеяло из лоскутов, сидит, держит руку у рта, седая как лунь, с темными глазами, думает о своем чем-то, размазанном по разматывающимся ниткам клубка шерсти.
Играет Рахманинова на темной столешнице из дерева познания, срубленного латвийскими лесорубами после войны. Сбиваясь, пишет, зачеркивая строчки сур, ругается на косноязычного идиота, и переписывает заново.
Спускается по лестницам, бормоча, с керосиновой лампой, заправленной чьими-то душами, можно жечь запасы, нынче такого добра навалом.
Зовет за собой, кидает шалфей в огонь, разведенный во дворе, горьковатый, вызывающий кашель, грязный и дымный. Задумавшись, ловит ветер, наматывает на спицы, перелитые из дальнобойных винтовок, такими спицами вязать лишь истину из бешеных, злобных вихрей.
Кидает легкой рукой лед в бокалы, и доливает сверху ломящей зубы правды, мне столько не выпить.
Хочет наклониться и прошептать что-то о мансарде, чьи окна выходят на железную дорогу, на станцию, с непроизносимым немецким названием, будто в три этажа мата. Там, если отсчитать третью слева доску в полу, а потом посмотреть на солнечные лучи в девять ноль три на стене и провести ровную линию от точки пересечения можно найти запертого дьявола.
С мокрых пастей заливающихся лаем черных собак тянется белая слюна, она капает, пока они, вырываясь с привязи, кидаются на моё спокойное дыхание, они такие беспомощные, если к ним не подходить близко, вы понимаете, о чем я?
Щелкает сухими костями рук, солеными как мертвое море, и наклоняется над водой, пугая отражением зеркал тщеславных красоток. Не смотрите по ночам в зеркала, там нет ничего хорошего.
Смотрит в огонь, берет за руку, дергая на себя, взволнованно спрашивает – ведь все это не пропадет, когда меня не станет?
И говорит, запомни: восточный ветер предвещает беду, когда бросает пыль и уличную грязь тебе в глаза, а падающие мысли следует ловить, потому что упавшие и побитые они, как яблоки, уже совсем не того качества.
|
Пионы. |
Дневник |
Сегодня мы споем похоронный марш нашей любви. Выпьем вина, посмеемся. Расставим окончательные точки, прервав цепь многократных запятых. Ты купишь у старушки букет едва распустившихся пионов и торжественно впихнешь их в мою уже чужую руку.
Мы глотнем одновременно воздуха свободы и доверительно сообщим друг другу: «Как же хорошо друг друга не_любить, не_думать, не_верить. Как магически притягательно это «я больше тебя не жду». Мне все равно на твои звонки, тебе все равно на мои слова. Пути-дорожки разошлись, оставив на перекрестке прощания последний взгляд и легкую грусть.
Твой поезд поедет в противоположную сторону, ты на прощание взмахнешь рукой, я улыбнусь в ответ. Отвернусь. Сяду в свой поезд и поеду домой.
Наша любовь, пожалуй, умерла намного раньше, это были просто немного припозднившиеся поминки.
Прощальные попытки слов, последняя горсть земли, а на столе моем еще живой, еще вдыхающий короткую жизнь, распустившийся едва, букет белоснежных пионов.
Метки: мудрая_серая_мышка |
Про истиное лицо, всякой политики. |
Дневник |
Жаждая блеснуть остатками, вообще-то в былом особо и не присутствующей во мне эрудиции, я сегодня с великим интересом наблюдаю за Момусом,* шутом богов, или богом насмешки* прогуливающимся в тени полянки с вечно печальной Мельпоменой:- дочерью Зевса и Мнемосины.
Мельпомена, муза трагедии, как нам известно из последней шифровки Макс Отто фон…. *Да, да ! А кто-нибудь помнит его имя?*, так вот, Макс Отто фон Штирлица * Он же,- Максим Максимович Исаев, он же,- Всеволод Владимирович Владимиров*, как нам известно Мельпомена никогда не покидает Момуса , что бы не навредить второму закону термодинамики. Ну, и не опозорить светлое имя Исаака Ньютона, который, кажется и в принципе, к этому закону и не имел никакого отношения.
Но! Всё должно в этом мире быть в равновесии: лёд и пламя, молоко и селёдка,ну и естественно,- смех и слёзы. На этом мы оставляем в покое Штирлица, как и Петьку, *фамилии которого, тоже, наверное, уже и никто и не помнит*, что из анекдотов про Василия Ивановича *кстати, - Чапаева,-это если забыли*, и собсна переходим к нашему повествованию.
Где-то там, вдали и вдоль какого-то меридиана, что поближе к экватору, но не настолько что б вечным летом наслаждаться, слегка растянулась, молодая, банано-кактусовая республика Энджопия. Ещё только пару лет назад она довольствовалась монархией, внимая в меру жесткому, но справедливому правителю, но решили аборигены, что монархия, ныне это не модно. Ну и далее, всё пошло по…, до боли знакомому, сценарию. «Война дворцам…», «Колбаса, свобода, равенство», « Все, на баррикады» ну и в том духе. Правда некоторые ушли рыбачить. Ушли на барракуду, слегка не поняв , что от них хотят. Но основное большинство населения Энджопии, всё-таки унюхало чего-то от ветра перемен, ну и поехала крыша, как у токсикомана от клея «Момент» или сладких паров бензина. Пошла череда революций.
|
Нам прошлое рисует на стене |
Дневник |
Нам прошлое рисует на стене
Штрихами карандашные картины
О том, что, раз пригрезившись во сне,
Вдруг стало тонким и неуловимым.
Ты жизнь свою меж пальцев протяни.
Как нить, она дрожит неумолимо.
Пойми же, раз и навсегда пойми,
Что просто нет людей, идущих мимо.
Грядущего неведомая даль
Зовет нас в светлокрылые заветы,
Но будет пусть тебе немного жаль
Друзей, которых больше с нами нету.
Все взвесить "от" и "до" - совсем не грех.
Разрушив и создав все в одночасье,
Ты помни, друг, ты все же помни тех,
Кто для тебя сложил кусочки счастья.
11 июня 2009
© -Allegoria-
Метки: -allegoria- |
Дети потерянной эпохи |
Дневник |
Метки: v_exer |
Кажется, пора на море... |
Дневник |
|
Кем ты хочешь стать?.. |
Дневник |
|
Бенджамин-Шива |
Дневник |
|
В лес |
Дневник |
Метки: il-e |
Все в мире относительно |
Дневник |
Было написано в марте
Я стою, просто стою, а подо мной небо. Бескрайние лазурные просторы, где-то внизу летит птица. На мне такое же голубое как небо пальто, потому что тут отнюдь не жарко, ведь я над небом. Вокруг меня облака, а я на краю одного из них, смотрю вниз. Шаг, еще один. Я хожу по воздуху.... Я тут властвую.
Я стою в большой грязной луже, вокруг меня подтаявший снег, а сама я в голубом пальто, потому что сейчас март и еще холодно. В луже отражается небо, высоко надо мной парит птица. Откуда-то сверху на меня смотрит кто-то большой, ходящий по воздуху, и ласково смеется...
|
Уля |
Дневник |
|
"Анонимные блогеры" |
Дневник |
Мокрая магистраль, как кривое зеркало отражала ночную жизнь 123-й авеню. Моросящий дождь и порывы холодного ветра заставляли ежиться фигуру в темном плаще, которая уже полчаса как брела по улицам Нью-Йорка. Шелест автомобильных шин и свист ветра глушил раздраженное бормотание и делал неслышимыми проклятия.
Рудгер посмотрел на номер дома и свернул во двор. Он глянул из-под зонта на вывеску перед подъездом, она гласила - «Клуб анонимных блогеров». Все правильно. Бросив в лужу недокуренную сигарету, он постоял в нерешительности. Еще раз глянул на большую деревянную дверь с медной витиеватой ручкой - перед тем, как резко растоптать мокрый окурок и сделать решительный шаг по ту сторону порога.
— … муж расстроен. Я так больше не могу! Мне нужно сохранить выход в сеть! Мой блог – это все для меня! – кричала девица, с явными латиноамериканскими корнями.
— Успокойся, Мари, мы готовы тебя выслушать и помочь. Мы ведь собираемя вместе именно для этого, - сказал ведущий-психоаналитик группы, Рудгер понял это по его виду и манере говорить - Да, кстати, Группа! Я хочу вам представить новичка. Это Рудгер Голдберг! Нас теперь еще больше!
Головы восьми человек, словно управляемые дистанционно, почти синхронно повернулись в сторону Рудгера. Ему стало неуютно от такого большого количества живых людей на единицу площади.
— Меня зовут Ирвин, - мягко сказал ведущий, - я занимаюсь с это группой, Рудгер. Выбирай себе кресло и расслабься, а мы пока продолжим.
Оглядевшись, Рудгер нашел пару свободных стульев у стены, кофейник и пяток чашек по соседству с загаженной пепельницей на стеклянном столике. Взяв один из стульев, он придвинул его ближе к группе, сидящей полукругом.
Читать далее
Метки: юмор фантастика рассказ ирония |
Еще одна весенняя сказка |
Дневник |
|
Выстрел |
Дневник |
Настроение сейчас -
-Давай же, улыбнись! Сейчас вылетит птичка! - женщина в белом платье поднесла к глазам окуляр фотоаппарата.
Девочка с белыми ленточками в волосах упрямо поджимала губы и прятала глаза.
-Ну что за безобразие? - разочарованно спросила женщина, -Что с тобой такое?
-Я не хочу! - девочка закрыла лицо ладошками, - Ты не понимаешь! Что остается после того, как птичка вылетит..?
-Ох, - женщина вздохула, - Ну как хочешь...
Она заметила стаю голубей неподалеку. Кнопка "on/off", окуляр, зум, фокусировка...
-Мама! - истошный детский крик. Маленькие ручки обхватили женщину за колени.
-Да что такое! - возмущенно прикрикнула женщина на дочь.
-Мам... только представь... что остается. после того, как птичка вылетит...
Мать с дочерью поспешно удалялись с площади. Девочка время от времени облегченно улыбалась и поглядывала на стаю беспечно воркующих птиц.
***
Тысячи и тысячи таких как они перемещаются по земле. В каждом городе, районе, улице, доме, квартире. У них на полочке, вон там, между стопкой книг и чашкой с недопитым кофе, есть он. Берут его в руки, выходят на улицу, и присоединяются к ним. Город кишит этими маленькими убийцами, которых нельзя поймать. Ведь они - вне, под незримым куполом, отрезающим их от мира и за стеклянной прослойкой оптического прицела, отсвечивающего на солнце зеленоватыми бликами.
Они собираются на площадях и в парках, в крошечных кафе и на оживленных улицах. Они переговариваются между собой и кидают ничего не значащие фразы случайным прохожим. Где-то в толпе и в соседних вагонах метро они находят новых жертв, подбираются незаметно, к тем, на чьем месте могли бы быть ты или я. Быть может, не подозревая, чем все закончится для них. И для тех отражений обычных человечков, отпечатавшихся на пленке. И снова: "on/off", окуляр, затвор, выстрел...
***
-В протокол будет записано со слов свидетелей. Пишешь?
-Да, шеф.
-Мужчина 40-45 лет скончался на месте, причина смерти - ранение в область сердца орнестрельным оружием крупного калибра. Рядом с трупом найдено... что там у нас найдено?
-Черный дипломат. Содержимое опишем потом. Так... а это еще что такое? Шеф, взгляните на это!
Шеф натянул стерильные перчатки и осторожно поднял с земли фотографию. Улыбающийся мужчина 40-45 лет на том же месте, где он лежал сейчас, раскинув руки и закатив глаза.
-Интересно... - шеф продолжал крутить фотографию в руках, - Вызывай-ка экспертов. Очень, очень интересно...
Метки: alina faust |
Интервью с Сатаной |
Дневник |
|
Стихотворение |
Дневник |
|
Отцепись |
Дневник |
|
*** |
Дневник |
-Согни чуть-чуть свои ладошки, а я согну свои.
-Зачем?
-Если так сделать и соединить наши ладони вместе, то получится форма сердца.
Поднять руки к небу, и поймать в нашу любовь солнце. Рассветное, закатное, знойно-полуденное. И сквозь темный контур будет литься истинный, неискусственный свет, правда, ведь красиво?
А еще можно улыбаться и вызывать зависть у других, хохотать, смущать и смущаться,
ловить июньский тополиный пух и загадывать желания.
-И никогда не расставаться, да?
-Никогда-никогда. Любить, любить и еще раз любить. Шептать, говорить, кричать. Только, чур, не молчать.
-Фантазерка, ты, неимоверная. Расставаться ведь нужно, можно устать. И любовь превратится в привычку.
-Глупости все. Я хочу быть с тобою всегда. Ловить твои мысли, дышать твоим воздухом, плакать, смеяться: все вместе с тобой.
-А потом? Что будет тогда, когда нам надоест сверкать от эмоций, дарить друг другу себя самих и все время, до судорог, улыбаться?
- Как это будет у тебя? Расскажи.
-Ну, мне будет грустно и одиноко, как без чего-то родного, кого-то ради кого стоит жить. Я, возможно даже, буду обижен за то, что опять не срослось - не сложилось.
-А я останусь одна, на другой половинке планеты. До ломоты буду смотреть на восходы-закаты. Вспоминать о тебе буду с болью, а может, забуду, уткнусь в первую попавшуюся о любви книжку. Растворюсь. Только ладонь некрасиво сжиматься будет в форме крючка.
По привычке.
|
Интервью с ангелом |
Дневник |
|
Мера |
Дневник |
|