ruisseau все записи автора Хотелось бы рассказать вам о любимой цитате и немного поговорить о ней.

"Вот кто-то выкликает номер нашей роты, по голосу слышно, что это наш ротный командир, - он, значит, уцелел, рука у него на перевязи. Мы подходим к нему, и я узнаю Ката и Альберта, мы становимся рядом, плечом к плечу, и посматриваем друг на друга.
Мы слышим, как наш номер выкликают во второй, а потом и в третий раз. Долго же ему придется звать, - ведь ни в лазаретах, ни в воронках его не слышно.
И еще раз:
- Вторая рота, ко мне!
Потом тише:
Никого больше из второй роты? Ротный молчит, а когда он наконец спрашивает: "Это все?" - и отдает команду: "По порядку номеров рассчитайсь!" - голос его становится немного хриплым".




В этой цитате все — бессмысленность войны и убийства. Ведь книга про немецких ребят, которых правительство со школьных парт бросает в пекло. Те кто возвращается домой - уже старики, и пусть им только переваливает за двадцать. В этих строках сокрыта любовь к жизни, ценность человеческой жизни — говорят чтобы почувствовать ценность нужно потерять. И только ты попадаешь на войну — ты теряешь свою жизнь. Навсегда. Как тут не полюбить ее? За то, что она у нас! Многое в этих словах: нам всегда говорили и говорят что немцы плохие, американцы гады и прочее... Ремарк пишет об этом: нет ни русских, ни немцев, ни французов, ни американцев. Есть — люди. И их нельзя разделить по нациям, по цвету кожи.
Так, эта цитата, как и вся книга, переворачивает внутренний мир. Сейчас с отвращением смотришь на боевую технику, коей в детстве восхищаешься. Сколько человек создал машин, устройств для убийства себе подобных? Не счесть! Если бы направить эту энергию в другое, мирное русло... Осуждаешь тех, кто оправдывает войну, провоцирует и начинает.

Писатель помогает взглянуть со стороны на войны, людей, чувства, радость и печаль, смерть и рождение. Такие книги — самое ценное, что может оставить после себя человек.

Пожалуй это самый сильный момент в книге — после долгих боев приходит подкрепление и потрепанные части отправляют в тыл на переформирование. Из ста пятидесяти бойцов остается лишь тридцать два человека. Ротный зовет на плацу номер роты, но его голоса в лазарете и могилах не слышно.