Перуанка все записи автора
И вот я здесь. Танцую. Танцуем длинной линией, украшенные в честь богов. Скоро мы будем у Уицилопочтли, будем сопровождать на небе Солнце. Мы были воинами, теперь мы узники. Танцуем длинной линией, перед нами — жрецы жертвенных обрядов. Танцуем длинной линией и падаем один за одним в жертву Богам. Скоро и мне вонзят в грудь нож из черного камня, моя кровь польется на жертвенный камень, и мне вырежут сердце. Моя кровь — пища богов. Моя кровь — пища Уицилопочтли, пища Солнца.

Я танцую. Мне дали выпить пульке, теперь я чувствую легкость и танцую. Сначала мне было жаль, что не я взял врага в плен. Но теперь мне легко. Я спасу собой землю, моя жертва умилостивит богов, и они не станут уничтожать мир. Я поднимусь к Уицилопочтли, я буду сопровождать его на небе. А потом я стану колибри, как все храбрые воины, павшие в борьбе, ставшие жертвой борьбы, и буду летать от цветка к цветку, и буду всегда счастлив, пока стоит земля.

Так было всегда, и так должно быть.
Я танцую и все ближе подхожу к жертвенному камню. Я танцую и, пока танцую, вспоминаю:
Я родился в день первый месяца оцелота, поэтому судьба определила мне умереть пленным воином. Когда я пришел в этот мир, повитуха сказала мне:

— Дорогой сын, знай, что твой дом — это не тот дом, где ты родился, потому что ты — воин, ты — птица кечолли, и дом, в котором ты вступил в этот мир, всего лишь гнездо. Тебе суждено утолять Солнце кровью врагов твоих и питать Землю их плотью.

Такими словами встречали всех детей. Если бы я был девочкой, она бы сказала:
— Ты должна быть дома, как сердце во плоти. Тебе нельзя покидать дом, ты должна быть, как пепел в очаге.

Много речей было сказано в день моего рождения, пришли родственники и друзья, и про мою судьбу спросили предсказателя, который прочитал её в священном календаре. Он определил день моего крещения, и в этот день меня многократно окропили водой, и повитуха сказала:
— Прими и впитай, ведь благодаря воде жить тебе на Земле, благодаря воде растешь и цветешь ты, вода дарует нам все, что нужно для жизни.

Потом мне выбрали имя Ситлалькоатль, что значит Звездная Змея.

Восемь лет я жил в доме отца. Как только я научился ходить и говорить, я уже должен был приносить воду и дрова и провожать отца на рынок. Потом я научился ловить рыбу и плавать под парусом, а мои сестры научились прясть и ткать, мести дом и молоть жерновами маис.

В восемь лет отец привел меня в Кальмекак, в священную школу, а не в обычную военную.
— Слушай, сын мой, — сказал он мне, — ты не пожнешь ни чести, ни уважения. Тобой будут пренебрегать, тебя будут презирать и унижать. Каждый день ты будешь стричь шипы агавы, чтобы нести покаяние. Ты должен будешь колоться о шипы и приносить свою кровь в жертву, и ночью тебя будут будить, чтобы ты купался в холодной воде. Закаляй свое тело в холоде, а когда придет время поста, не нарушай его, и не показывай ничем, как труден твой пост и твои покаянные занятия.

В священной школе я научился быть мужчиной. От нас требовались жертвенность и самоотверженность. По ночам на горе мы должны были приносить богам в жертву фимиам и свою кровь. Днем мы должны были усердно работать на храмовом поле. Малейший проступок наказывался сурово. Иногда я плакал и размышлял, как трудно быть воином и мужчиной. Но со временем я становился сильнее. И презирал детей, посещавших обычную военную школу. Они должны были рубить дерево, чистить наполненные водой рвы и каналы и возделывать общинную землю. Но на заходе солнца они все шли в Куикакалько, дом песен, и танцевали и пели там до полуночи, и спали с девушками, на которых не были женаты. Они общались лишь с воинами, подвигами которых восхищались и которые стремились повторить. О более высоких вещах, о науке, искусстве, поклонении богам они не имели не малейшего понятия.

Нам, ученикам Кальмекака, были предназначены более высокие цели, мы могли стать жрецами или государственными служащими. В священной школе я научился самообладанию и твердости характера. И еще я выучился культурно говорить и обращаться к людям, выучился правилам, установленным при царском дворе, подобающему обхождению с управляющими и судьями. Я выучился также астрономии и толкованию снов, летоисчислению и астрологическому календарю. Я научился знаками и образами рисовать цифры и названия и расшифровывать письмена наших предков. И я научился священным песням нашего народа, песням, которые почитают боги, и песням, которые повествуют об истории ацтеков. Ведь мы большой и могучий народ, и нас боятся все народы земли. Когда-то мы пришли из Астлана, нашей прародины, откуда мы берем свое название ацтеков. По сказаниям, Астлан был окружен водой, и мы занимались рыболовством. Сначала мы были бедны, одевались в шкуры, и не имели ничего, кроме стрел, луков и мишеней для копий. Мы были не лучше лесных людей, живших севернее нашей страны.

Нашими предводителями были четверо жрецов, которые несли тростниковый ларец. В нем был наш Бог Уицилопочтли, который говорил с ними и сказал им, что мы должны делать. После того, как мы покинули Астлан, наш Бог повелел нам называться отныне "Лунными людьми", мешика.

Найдя подходящее место, мы оставались там, возможно, на несколько лет. Мы сеяли маис, но не всегда оставались достаточно долго, чтобы его пожать. В основном мы жили охотой, питались оленями, косулями, кроликами, птицами, змеями и тем, что росло на земле.

Наш Бог обещал нам: "Мы станем оседлым народом, и мы завоюем все народы мира, и истинно говорю вам, я сделаю вас владыками и царями надо всем, что есть в этом мире, и вы будете господствовать и иметь бесчисленное множество ленников, которые будут платить вам дань и приносить бессчетное количество дорогих камней, и золота, и перьев кецаля, и изумрудов, и кораллов, и аметистов, и вы будете украшать себя ими. Вы все это увидите!"

Некоторые говорят, что Уицилопочтли не был нашим Богом с самого начала. Наш род состоял из семи племен, и каждое племя обсуждало между собой свои вопросы и выбирало себе собственного предводителя. И говорят, у каждого из семи племен был собственный бог. Но Уицилопочтли был самым великим из них, Бог Солнца и Войны.

Мы прошли по многим землям, некоторые были пустынны и необитаемы, другие были населены, и нам приходилось сражаться с жителями. В некоторых местностях мы оставались дольше и возводили нашему Богу храм. Но нас всегда влекло дальше. Часто нам приходилось оставлять своих стариков, когда мы двигались вперед. Иногда от нашего племени отделялись части и шли в другом направлении. В то же время к нам присоединялись другие, охотники, которые никогда не жили в деревнях.

Наконец, мы пришли на прекрасную землю меж гор, которая сегодня носит наше имя, имя людей мешика. Она лежит высоко над обоими озерами, охраняемая и окруженная горами. Здесь царит вечная весна, лишь изредка здесь случается мороз, и когда стоит летняя жара, ночи при этом остаются прохладными. Горные источники снабжают страну водой, а у основания долины лежат пять прохладных озер, окруженные деревнями и городами.

Здесь когда-то была могущественная империя, империя Тулы, города Бога Кетцалькоатля. Но Кетцалькоатль, Бог искусств и календаря, покинул свой город, и империя пала. Города и деревни в лагунах были маленькими и не имели единого правителя. Каждый народ жил сам по себе в своем городе и имел свои обычаи и своих богов. Мы обрели свой дом в местности, называвшейся Холм Кузнечика, Чапультепек. Там мы впервые избрали единого предводителя для всего племени. Потому что нам часто приходилось вести войны с соседями, и нам был нужен опытный военачальник. Наши соседи встревожились, когда мы осели и стали умножаться, и они напали на нас. Мы хорошо оборонялись, но так как они были сильнее, нам пришлось уйти. Наш предводитель был пленен и принесен в жертву, и нам пришлось покориться соседям.

Властители Кулуакана указали нам местность в двух часах от своего города, кишевшую змеями. Мы должны были там жить, потому что они боялись нас и не хотели, чтобы мы находились близко к ним. А мы ловили змей и жарили их, потому что мы привыкли за долгие годы скитаний справляться с трудностями, за это они прозвали нас Поедателями Змей. Однако они нас уважали за то, что мы выживали там, где никто не мог выжить. Так, вскоре мы могли вести с ними торговлю, они женились на наших дочерях, а мы на их, и мы породнились друг с другом. Когда они воевали со своими соседями, то позвали нас на помощь, и мы сделали себе оружие и спасли их. Но, увидев, какие мы хорошие воины, они испугались нас и не отблагодарили. Тогда мы начали войну с ними.

Нам пришлось бежать, и мы пришли в Акацинтлан. Там мы сделали себе из щитов и копий плоты и поплыли на маленький островок на озере.
Тогда одному нашему жрецу явился Уицилопочтли, и сказал ему, что мы должны найти кактус, на котором будет сидеть орел. Это место должно называться "Место кактусовых плодов", Теночтитлан, и там мы должны основать город. Мы стали искать и нашли сидящего на кактусе орла, что поглощал красный плод кактуса, как Солнце поглощает сердца воинов. Тогда мы нарезали из земли куски дерна и выложили из них холм, на котором воздвигли из тростника храм Уицилопочтли.

— Здесь, — сказал Уицилопочтли, — здесь мы сделаемся властителями надо всеми народами, над их владениями, над их сынами и дочерями. Здесь будут они нам служить и платить дань; на этом месте будет построен знаменитый город, которому суждено стать царем и повелителем надо всеми другими, в котором будут принимать царей и князей, пришедших почтить самый могущественный город мира.

Так мы снова оказались в местности, окруженной водой, как наша старая родина Астлан.

Как было заведено у нас испокон веков, мы разделили город на священное число четыре. В городе было четыре четверти, четыре квартала, и каждый квартал делился на подрайоны, называвшиеся кальпулли. Каждый кальпулли принадлежал какому-нибудь роду и имел собственный храм родового Бога. Земля принадлежала всему роду, а каждая отдельная семья только брала ее в пользование.

Птицы и рыбы было здесь в избытке. Но так как земля была ограниченна, мы разбивали сады на воде. Мы сплетали из тростника стены и накладывали между ними водоросли и ил, пока те не выдавались из воды. Тогда можно было сажать там бобы и маис.

Спустя несколько лет произошел раздор, и часть племени переселилась, основав Тлателолько на находившемся поблизости острове.
Так мы и жили средь тростника и камыша на своем острове и не имели ни дерева, ни камня. Со времени нашего переселения с Астлана прошло двести лет.

Мы сохраняли свою независимость, потому что наш город лежал на границе трех областей — тапенеков, аколуа и Кулуаканцев, которые расселились вокруг озера. Мы ходили к ним на рынки и торговали с ними. Мы приносили им рыбу, лягушек и других водяных животных, а они давали нам дерево и камень для наших домов и храмов.

Когда наш предводитель и верховный жрец Теноч умер, мы попросили повелителя Кулуакана дать нам правителя. Потому что люди мешики не пользовались уважением и мало что значили, и мы думали, что, став во главе нас, сын великого князя возвысит нас в глазах других. Мы попросили его дать нам в правители Акамапичтли, который был сыном мешика и кулуанской принцессы. Он был в родстве еще и с аколуа. Тлателолько же избрали себе господином сына вождя тепанеков, так что мы имели родственные связи со всеми приозёрными государствами. Акамапичтли правил мирно, он велел строить дома, сады на воде и каналы.

Из всех приозёрных народов тепанеки были самыми могущественными. Они вели войну против других городов, и когда они их завоевали, то наложили на них дань. Так как они становились все сильнее, мы тоже должны были платить им дань и участвовать в их войне, когда они того требовали.

После смерти нашего правителя Акамапичтли, наши вожди избрали наследником Уицилиуитля, Перо Колибри, а тот женился на внучке правителя тепанеков. Наше положение улучшилось, и тепанеки должны были нас уважать. Уицилиуитль вел войну с южными странами, где в избытке произрастал хлопок. Так мешики впервые получили одежду из хлопка, до этого им были известны только грубые ткани из волокна агавы. Потом он завоевал Куаутинчан, Чалько, Отумбу, Тулансинго и другие города. Он начал войну против Тескоко.

Его братом был Чимальпопока, который был избран после него правителем. Он завершил войну против Тескоко и завоевал город. Правитель тепанеков передал город мешикам, и они должны были платить нам дань. Хотя мы все также должны были платить дань тепанекам.

Но когда умер правитель тепанеков, мы уже не желали оставаться под их властью. Наш город вырос, и мы уже жили не в хижинах, а в каменных домах. Мы больше не хотели служить тепанекам. Однако, маленькие люди, крестьяне опасались войны. Потому что они познали силу тепанеков. Тогда знать – это были родственники правителя, жрецы и военачальники – сказала: "Если эта война не принесет нам успех, то мы сдаемся на вашу милость. В вашей воле будет отомстить нам, и вы можете посадить нас в грязные клети". На это народ ответил: "А мы обещаем служить вам и работать на вас, строить ваши дома и признавать вас нашими истинными правителями, если вы победите в этой войне".

И мы объединились с народом Текскоко, с которым раньше вели войну, и начали сражаться с тепанеками. Сто сорок дней осаждали мы их город. Потом мы их завоевали. Их правителя Маштла принесли в жертву, и вырезали у него сердце. Потом он был погребен, как полагается правителю.

Мешики сумели захватить много земли. Теперь эта земля была поделена. И согласно уговору между знатью и народом, правитель и знать получили большую часть земли, а родовые союзы получили совсем мало, как раз, чтобы содержать свои храмы. Поговаривали, что такого уговора между знатью и народом никогда не было, и что знать его просто выдумала. Люди утверждали, что это несправедливо, и что раньше вся земля принадлежала всему народу, и у всех были равные права. Но разве могли они возражать? Воины выиграли войну и расширили империю. И кто должен властвовать на этой земле? Крестьяне, которые добывают из земли какой-то маис? Или воины, которые увеличивают империю и заставляют другие народы платить дань и всегда заботятся о том, чтобы были пленники, которых можно отдать в жертву на праздники, чтобы Боги никогда на нас не гневались и не уничтожили мир?

Когда мы кочевали и были бедны и ничтожны, тогда все мы были равны, это верно. Каждый был и воином и крестьянином одновременно. Но как вести войны и завоевывать города, когда каждый говорит наперекор и каждый стремится руководить?

И должны ли тогда жрецы, судьи и управляющие тоже копаться в земле? Как они будут тогда нести свою службу?

Нет, это справедливый порядок: каждый молодой человек принимает участие в войне. Когда ребенку исполняется десять лет, ему состригают с головы волосы, оставляя шевелюру только под висками. Тот, кто в первый раз берет пленника, пусть даже с помощью товарищей, тот может состричь шевелюру. Он становится ийяком. Но уж если кто в одиночку пленит четверых вражеских воинов, тот становится текиа. И разве не открываются перед текиа все должности и почести? Текиа получает часть налогов, собираемых правителем, он может носить перья и кожаные браслеты, он может стать рыцарем-ягуаром или рыцарем-орлом. Текиа может быть избран правителем на высокую должность. Но кому не удается стать текиа после одного-двух походов, тот должен отправляться на поле. Он должен платить налоги и отрабатывать на общественных работах, он должен убирать улицы или чинить плотины и должен работать на полях высших служащих. Он не может носить платье из хлопка и украшения. Разве это не справедливо?

Тот же, кто отличается на войне или на службе, того награждают одеждой, украшениями и землей. Другие должны на него работать и наполнять его амбары маисом.

Мы стали великим и богатым народом. На рынке есть маис, овощи, птица, женщины готовят разнообразные блюда, которые можно у них купить, торговцы предлагают ткани, обувь, напитки, шкуры, посуду, веревки, трубки и всевозможные инструменты. Рыбаки приносят в город с озера рыбу, улиток и крабов. Наши купцы привозят из далеких земель нефриты и изумруды, панцири черепах и шкуры ягуаров, янтарь и перья попугаев. Завоеванные нами города каждый год поставляют нам в качестве дани 52 000 тонн продуктов, бесчисленны колонны приносящих. 123 000 тонн платьев должны приносить плательщики дани, 33 000 вьюков перьев. Провинция Йоалтепек посылает нам ежегодно сорок золотых колец в палец толщиной, Тлачкиауко должна отправлять двадцать тыквенных сосудов золотого песка. Из Шилотепека приходят каждый год 16 000 женских платьев, 16 000 мужских платьев, пара военных доспехов с щитками и украшенным головным убором и четыре живые орла. Из Точпана приходит перец, из Точтепека приходит резина и какао. Провинции посылают нам маис, хлеб, какао, мед, соль, перец, табак, мебель и посуду. Они должны тащить с южного побережья золото, с восточного — бирюзу и нефрит. Хуастепек поставляет бумагу, Сиуатлан — моллюсков.

Разве не объединили мы разные города в одну великую империю? Наши резчики по дереву, которые делают украшения из драгоценных камней, разве они не из Шочимилько? А заплетальщики перьев, что создают чудесные головные украшения, разве они не из Амантлана? Разве мы их не победили и не сожгли их дом? А ювелиры происходят с далекого юга.

Нашего императора Монтесуму окружают во дворце 3 000 придворных, не говоря уже про всех этих орлов, змей и ягуаров, которые съедают каждый день по 500 индюков. В месяце Уэй текуиуитль, когда у бедняков кончаются все их запасы, император открывает свои амбары и раздает еду и питье народу. В городе Мешиков - Теночтитлане живут 250 000 людей, мы укрепили города, построили в воде плотины, проложили через каналы мосты, построили храмы и дворцы, водопровод, по которому идет вода из Чапультепека в столицу. Если император строит храм, города поставляют ему камень и известь. Император кормит тысячи рабочих, которые сооружают Богам храм. Наши императоры создали сады и купальни и собрали здесь животных и растения со всей империи. Когда император отмечает праздник, он приглашает правителей вражеских городов и дарит им украшения и богатые одежды. Кто еще так богат, так могуществен, как мы, мешики? Когда наш император Ауитсотль подавил восстание хуастеков, то празднества длились много недель. Только принесение пленных в жертву продолжалось четыре дня! Нет народа более великого, более сильного, чем наш!

Но:
Как сказано, мы здесь не живем,
мы пришли, только чтобы побыть здесь.
О, я должен покинуть красоту цветов,
Я должен сойти туда и обрести тот свет.
О, на мгновение мое сердце устало:
прекрасные песни лишь одалживаются нам.

Богам нужны жертвы. Мы должны кормить богов, чтобы они не уничтожили мир. Я танцую. Бьют барабаны, жалуются флейты, я танцую. Скоро я буду с Уицилопочтли. Нет, я сам Уицилопочтли, разве на мне не его платье, разве не одет я, как он? Вот и жрец с ножом из черного камня. Теперь моя очередь.

автор – Мартин Ауэр, перевод Дмитрия Чурсинова