La_belle_epoque все записи автора

Широкая масленица в Москве: программа мероприятий с 23 февраля по 1 марта 2009 года

 

В 1916-м году Борис Кустодиев создал, пожалуй, самую известную из своих "Маслениц" (сейчас ею можно полюбоваться в Государственном Русском музее):

 

А "Новый Сатирикон" издал сборник Тэффи (Надежды Александровны Лохвицкой) "Ничего подобного", где был и этот замечательный рассказ:

Блины

1.
 

- Вот приезжайте к нам ранней весной, - сказали итальянцы, - когда все цветет. У вас еще снег лежит в конце февраля, а у нас какая красота!
- Ну в феврале у нас тоже хорошо. У нас в феврале масленница.
- Масленица. Блины едим.
- А что таке блины?
Мы переглянулись. Ну как этим шарманщикам объяснить, что такое блин!
- Блин - это очень вкусно, - объяснила я.
Но они не поняли.
- С маслом, - сказала я еще точнее.
- Со сметаной, - вставил русский из нашей компании.
Но вышло еще хуже. Они и блина себе не уяснили, да еще вдобавок и сметану не поняли.
- Блины, это - когда масленица! - толково сказала одна из наших дам,
- Блины… в них главное - икра, - объяснила другая.
- Это рыба! - догадался наконец один из итальянцев.
- Какая же рыба, когда их пекут! - рассмеялась дама.
- А разве рыбу не пекут?
- Пекут-то пекут, да у рыбы совсем другое тело. Рыбное тело. А у блина - мучное.
- Со сметаной, - опять вставил русский.
- Блинов очень много едят, - продолжала дама. - Съедят штук двадцать. Потом хворают.
- Ядовитые? - спросили итальянцы и сделали круглые глаза. - Из растительного царства?
- Нет, из муки. Мука ведь не растет? Мука в лавке.
Мы замолчали и чувствовали, как между нами и милыми итальянцами, полчаса назад восторгавшимися нашей родиной, легла глубокая темная пропасть взаимного недоверия и непонимания.
Они переглянулись, перешепнулись.
Жутко стало.
- Знаете что, господа, нехорошо у нас как-то насчет блинов выходит. Они нас за каких-то вралей считают.
Положение было не из приятных.
Но между нами был человек основательный, серьезный - учитель математики. Он посмотрел строго на нас, строго на итальянцев и сказал отчетливо и внятно:
- Сейчас я возьму на себя честь объяснить вам, что такое блин. Для получения этого последнего берется окружность в три вершка в диаметре. Пи-эр квадрат заполняется массой из муки с молоком и дрожжами. Затем все это сооружение подвергается медленному действию огня, отделенного от него железной средой. Чтобы сделать влияние огня на пи-эр квадрат менее интенсивным, железная среда покрывается олеиновыми и стеариновыми кислотами, то есть так называемым маслом. Полученная путем нагревания компактная тягуче-упругая смесь вводится затем через пищевод в организм человека, что в большом количестве вредно.
Учитель замолчал и окинул всех торжествующим взглядом.
Итальянцы пошептались и спросили робко:
- А с какою целью вы все это делаете?
Учитель вскинул брови, удивляясь вопросу, и ответил строго:
- Чтобы весело было!

 

2.
 

Из кухни несется чад, густой, масляный.
Он режет глаза, и собравшиеся у закуски гости жмурятся и мигают.
- Блины несут! Блины несут!
Несут.
Но всем не хватит. Ваш сосед взял два последних, а вам придется подождать "горяченьких".
Но когда принесут "горяченьких", окажется, что большинство уже съело первую порцию - и прислуга начинает подавать опять сначала.
На этот раз вам достается блин - один, всеми отвергнутый, с драным боком и дыркой посередине.
Вы берете его с кротким видом сиротки из хрестоматии и начинаете искать глазами масло.
Масло всегда бывает на другом конце стола. Это печальный факт, с которым нужно считаться. Но так как со своим маслом приходить в гости не принято, то нужно покорится судьбе и жевать голый блин.
Когда вы уже съедите его - судьба, наверное, улыбнется, и вам передадут масло с двух сторон сразу. Судьба любит кротких и всегда награждает их по миновании надобности.
На самом почетном месте стола сидит обыкновенно блинный враль. Это просто-напросто хитрый обжора, который распускает о себе слухи, что он может съесть тридцать два блина.
Благодаря этому, он сразу делается центром внимания. Ему первому подают, его блины прежде других подмасливаются и сдабриваются всякими масленичными аксессуарами.
Съев штук пятнадцать-двадцать - сколько аппетита хватит - с полным комфортом, он вдруг заявляет, что блины сегодня не совсем так испечены, как следует.
- Нет в них чего-то такого, этакого - понимаете? Неуловимого. Вот это-то неуловимое и делает их удобосъедаемыми в тридцатидвухштучном количестве.
Все разочарованы. Хозяева обижены. Обижены, зачем много съел и зачем никого не удивил.
Но ему все равно:
- Что слава? Яркая заплата на бедном рубище певца.
Он всех надул, поел, как хотел, и счастлив.
Еще несут "горяченьких".
Теперь, когда все сыты, вам дают сразу три хороших горячих блина.
Вы шлепаете их на тарелку и в радостном оживлении окидываете глазами стол.
Направо от вас красуется убранное зеленью блюдо из-под семги, налево - аппетитный жбан из-под икры, а прямо у вашей тарелки приютилась мисочка, в которой пять минут назад была сметана.
Хозяйка посмотрит на вас такими умоляющими глазами, что вы сразу громко закричите о том, что блины, собственно говоря, вкуснее всего в натуральном виде, без всяких приправ, которые, в сущности, только отбивают настоящий вкус, и что истинные ценители блина предпочитают его именно без всяких приправ.