BraveDefender (Наша_Газета) все записи автора

В далеком 1989 году я жил в городе Иркутске. Время в стране Советов было тяжелое: в безумных конвульсиях билась антиалкогольная кампания, инстинктивно чувствуя свой конец, неизбежный, как дембель и крах империализма, вместе взятые. Люди в новой одежде вызывали желание подойти поближе и убедиться, что она просто хорошо выстирана. Жвачки «Дональд» являлись неоспоримым доказательством превосходства капитализма над развитым социализмом. Девочки носили прически в стиле героини фильма «Деловая женщина» или, проще говоря, в стиле а-ля Куклачев...

Замечу, что вино и водку покупали, естественно, как тогда, так и сейчас, не только почитатели Бахуса, а также простые граждане, не до конца проникнувшиеся великими идеями Всесоюзного добровольного общества трезвости. Разница между «как тогда, так и сейчас» заключалась в наличие искренней заботы о здоровье рабочего люду, которая материализовалась в талонах на «огненную воду». Талоны в виде напечатанных на специальных(?) листках бумаги прямоугольничков выдавались по месту работы. Понятно, что некоторая часть почитателей Бахуса (я бы даже сказал вакханок и вакханов-адептов) не могла себе позволить такую роскошь, как работа, – питие горячительных нектаров требует некоторое наличие свободного времени. Однако, даже такие персонажи иногда хотели видеть в своей карте вин не только Кельнскую воду (eau de Kolone), но и «Московскую», «Столичную» аква виту или тот же «Агдам», называемый в народе «Как дам». Я не говорю уже о воспетом многими замечательными авторами и безвестными любителями портвейне «777».
В моей семье алкогольные продукты не имели такого ошеломляющего успеха. Пили редко, по действительно нужным поводам. А учитывая, что отец мой был офицером Советской Армии да, к тому же, секретарем партийной ячейке…

Читать далее...

_Mysterious_Smile_ (Наша_Газета) все записи автора

Уснуть

Сегодня утром мне на руку опустилась первая снежинка. Такая хрупкая, невесомая. Она растаяла за мгновение и оставила после себя крохотную капельку воды. Это, вроде бы обыкновенное явление, буквально меня заворожило. Я специально глянула на часы. Без трёх минут восемь. Нужно запомнить. Через несколько секунд, с неба плавно стали спускаться остальные предвестники смены сезона. И я невольно задумалась о том, что возможно, в этот самый момент, без трёх минут восемь, на кого-то ещё опустилась крохотная снежинка. Этот человек врятли заметил её, а если заметил, то не придал никакого значения, он так же продолжил свой путь и возможно, даже расстроился, что зима сделала первый шаг.

Мне всегда нравилось замечать, как сталкиваются два времени года. Зима долго не уступала весне; свежая весна плавно переходила в мягкое, городское лето; лето в короткую, загадочную осень; осень, в свою очередь, в долгую, переменчивую зиму. Ноябрь. Он прекрасен, кто бы что ни говорил. Неужели не удивительно, когда ветер, срывая с деревьев последние листья, неся их куда-то вдаль, кружит их в хороводе с первыми снежинками?

Ночи становятся длиннее. Душа требует уюта, тепла, и лениво потягивается, когда её, вдруг, что-то тревожит.

В это время перчатки и шарфы пользуются спросом. Люди подсознательно находятся в спячке.

Встретить

Мне нравится умничать и спорить. Нравится терять перчатки и носить лёгкую обувь в холода. А когда наступает настоящая зима, я люблю ходить в магазин в двух шагах от дома, в лёгкой куртке и в не менее лёгких ботинках. Люди смотрят на меня, как на сумасшедшую. Да нет, я всегда одеваюсь тепло, но именно в такие моменты хочется ощутить каждой клеткой кожи непривычный холод, вдохнуть свежий, но в то же время тяжёлый воздух. А на обратном пути, на ходу, проскользить осенними подошвами ботинок по замёрзшим лужам.

Сегодня я так и выскочила из дома. Только на улице не было ни снежинки, лужи не были замёрзшими, осень заметно теряла свою прелесть, а воздух уже был тяжёлым, таким, что с непривычки перекрыло дыхание.

Так вот, за это короткое время, которое я потратила на дорогу из дома в магазин и обратно, я успела потерять перчатку, поспорить, и забрать с прилавка магазина последний пакет вишнёвого сока. Магазин ведь маленький, выбор небольшой. Кроме меня там этот сок даже никто не покупает, поэтому, я привыкла, что он привозится, будто специально для меня. К слову сказать, когда начинаются холода, я не укутываюсь в тёплое одеяло, не сажусь у батареи с чашкой горячего чая и не смотрю телевизор. Я покупаю вишнёвый сок и пью его со льдом, читая какие-нибудь ужастики. У меня традиция такая. И зовут меня поэтому-Зимняя вишня.

Забавно вышло, когда я буквально вырывала пачку сока у парня, который тоже хотел его купить. Я долго доказывала, что без сока мне не жить, а он смотрел на меня и улыбался. В конце-концов, я развернулась и ушла с покупкой в руке, которая была без перчатки…

Найти
-Эй, Вишня!

Послышалось у меня за спиной сегодняшним вечером, когда гуляла с собакой. Я обернулась. Всегда ведь откликалась на Вишню. Это был мой новый знакомый, у которого я накануне отвоёвывала вишнёвый сок.

-Ты потеряла!

Почему-то он разговаривает восклицательными предложениями, с каким-то хитрым и добрым одновременно сарказмом в голосе, а на лице его всегда сияет улыбка. Он протянул мне перчатку…

Спросить

Откуда взялся этот «вишнёвый» парень? Он теперь гуляет со мной. Рассказывает что-то… Имя у него самое обыкновенное - Ваня.  Глаза такие странные… Раскосые немного, выразительные… Мне сначала казалось, что они чёрного цвета. Потом казалось, что тёмно-карие или карие с чёрным ободком. А теперь я разглядела в них что-то насыщенно бордового оттенка… Вишнёвого…J

Вспомнить

Я лет в 7 разучилась верить в чудеса. Ну, просто потому что мне так захотелось. Я очень хотела быстрее стать взрослой. Красить ресницы, долго разговаривать по телефону, тратить деньги и устраивать праздники. Я делала вид, будто читаю взрослые книжки очень внимательно, пролистывая их по несколько раз, в надежде найти хоть одну картинку. Мама смеялась надо мной, а я начинала спорить с ней и ругаться. Всё это так смешно выглядело… Теперь я бы хотела вернуться в то время. Оказалось, что я всё-таки верила в чудеса. Ведь то, что взрослым бывает легко - это уже что-то из разряда чудес.

К чему я это? К тому, что я заново начинаю верить в чудеса… Да нет же, не в то, о чём я только что написала, я о другом. Ладно, признаюсь, кое-что чудесное в моём детско-взрослом мире всё-таки было. Каждая девочка ведь мечтает о прекрасном принце. Со временем, этот благородный, сильный и умный юноша приобретал всё новые качества. Со степенью моего взросления, конечно, и развития фантазии. То у него появлялись тёмные волосы, затем карие глаза. То он был весёлым, то скромным. Постепенно в нём появлялась искренность, открытость, понимание… Он начал любить картошку со сметаной, фиолетовый цвет, поэзию и, конечно же, вишнёвый сок…

Понять

-Вишня, ты красивая!

Он зачем-то берёт меня за руку и заглядывает с интересом в глаза. Ощущение уюта. Началась моя зимняя спячка?..

Убедиться

В моём образе «прекрасного принца» появилось кое-что новенькое… Его черты лица стали более отчётливые. Немного вздёрнутый нос, который забавно морщится, когда Принц улыбается. Глаза не карие. Они…странные… Насыщенные, вишнёвые, глубокие, выразительные…

А ещё его зовут Ваня.

Поверить

Люди так предсказуемы. Они несутся, сломя голову куда-то, не оглядываются. Они пытаются предугадать то, что будет. Создают сами себе проблемы. Они смешные и жестокие. Они холодные. И они прекрасно понимают, что так жить нельзя и всё равно живут. Стадный принцип? Нет. Просто они боятся видеть вокруг себя хорошее, думают, что как только они станут счастливы, то это продлится недолго. Они не умеют держать своё счастье, не умеют бороться за него. Не верят, что оно принадлежит им по праву. Просто кто-то часто пытается украсть его, но этого не случится, если они сами этого не захотят…

Я могла упустить счастье. Один шаг в сторону, порой, решает всё. Я не знаю, как переборола страх. Но я раньше не верила в сказки, не хотела верить. А то, что сейчас происходит со мной - волшебство.

И нет неверующих людей, есть отторгающие эту самую веру. Но в сердце каждого человека, живёт часть маленькой, светлой веры, которая просыпается именно тогда, когда ему не остаётся другого выбора, как обратиться к чему-то необычному, тому, что не происходит с нами каждый день.

Я невольно поверила…

Проснуться

-Вишня, гляди! - Ваня показывает мне на своей перчатке крохотную снежинку. – Я – ловец первых снежинок! – улыбается он.

-Почему это? – спрашиваю я. – Откуда ты знаешь, что эта снежинка первая?

-Знаю! То есть, это вторая… Первую я словил совсем недавно…

Я посмотрела на часы.

Без трёх минут восемь…

 

veronika_chernika (Наша_Газета) все записи автора Разогнаться, взлететь, парить, потеряться, сбиться, упасть, подняться, разогнаться…
А где взять силы после падения?
Говорят, что падать – больно, а правда ли?
Утро. Обычное утро. Нет, не серое, а просто не цветное. Краски, разбавленные водой, приобрели мутный оттенок. Что дальше? Падение не было неожиданным. Рядом оказался спасательный парашют. Спасибо тебе, парашют. Знал бы только, что ты кого-то спас, а спас ли?
Завтрак. За завтраком набираются сил. Силы не пропали, нет, они еще есть, вот только надо их вернуть. А возвращают ли подаренное?
Убежать, бежать…Не важно куда, не важно зачем (а зачем?), главное что-то делать. Чем-то заняться, переключиться, отвлечься, а поможет ли?
Телевизор. Всегда кажется, что жизнь других людей красочнее, чем твоя. Этих людей знают, их все любят и уважают. Другие люди не падают, а лишь спотыкаются, да и то случайно, а если падают- то им не приходится подниматься. Это всё делают за них, а делают ли?
Прогулка. Свежий воздух. Он всегда одинаковый. Трава всегда зеленая, а осенние листья всегда под ногами. Почему всё всегда такое постоянное? Почему окружение остается неизменным, когда ты меняешься, а меняешься ли?
Вопросы. Бесконечные вопросы, на которые никто не даст ответы кроме тебя. Да и ты не дашь, а если дашь - то неправильные. Существуют ли правильные ответы на неправильные вопросы? Если да, то нужно найти этот справочник, а я закажу себе сразу 10 экземпляров.
Душ. Давно пора смыть ту грязь, что накопилась. Вот только нужно было разобраться: грязь ли это? Может, нужно было всё оставить? Поздно. Грязь смылась, а боль осталась. Нужно обработать ссадины после падения.
Аптечка. Пластырь прикроет, но не уберет. Мазь уберет, но не прикроет. Нужно выбрать что-то одно, чтоб просто научится выбирать. Маскировка или лечение? Лечение. Маскировать придется шрамы. Они еще появятся, а появятся ли?
Зал ожидания. Чтение брошюр, дабы скоротать время адаптации; покупка дешевых порошковых напитков, дабы испытать что-то новое; изучение прохожих…
Какие-то они все похожие друг на друга и одинаковые. А прохожие ли это?
Телефонная будка. Звонок. Один звонок способен всё изменить. Время отмотается назад. Падение из падения превратится в прыжок. Снова испытаю ту высоту, ту свободу…
Вот только сила притяжения рано или поздно подействует…опять. И всю реабилитацию придется начинать заново.
В будке тесно. Тут приветствуются лишь исходящие. Входящих не бывает. Отлично. Оно и к лучшему. Ждать не придется.
Альбом для фотографий. Лица. Знакомые лица стали чужими, светлые воспоминания – темными, а на последней странице альбома пятно от кофе. Я не пью кофе, значит, кто-то другой имеет право смотреть мой альбом. Точнее имел.
Гитара. Стоит. Пылится в углу. В чехле. Ждет, пока на ней кто-то заиграет. Она не заиграет сама. Её нельзя включить и нужно настраивать. Слишком много действий придется совершить неиграющему, дабы найти подход к ней. Поэтому он пройдет мимо. Ну и зря, а почему зря?
Стихи. Среди ярких и красивых открыток на день рождения найдется и мятый клочок бумаги, на котором кривым и неразборчивым почерком что-то написано. Я прочитала только конец, так как не люблю стихи. «Я никогда не забуду тебя». Зачем обещать и не выполнять обещания?
Сказка. Все любят сказки. Все хотят попасть в них, а попадая говорят, что это была жалкая пародия на сказку. Просто сказки, которые плохо заканчивались, – сжигали. Сжигали точно так, как и я сожгу свою сказку. А сожгу ли?

Да, сожгу.

_Mysterious_Smile_ (Наша_Газета) все записи автора

Я уже очень давно здесь не появлялась. С тех пор, как сменила дневник. Хотелось бы, чтобы оценили мой рассказ. Заранее спасибо! Отправила его в журнал YES! Теперь вот думаю,подойдёт-нет...

                                         Наедине с миром.

Наедине с собой

Когда становится невыносимо скучно, я хватаю в руки первую попавшуюся сумку и тихо выхожу из квартиры. Обычно это случается ранним утром, когда все ещё спят. Летом я не могу долго спать, а иногда и вовсе не смыкаю глаз. Я бегу по спящим улицам, а за мной, на остывший за ночь асфальт, ступают первые лучи утреннего солнца. Перелезая через высокую ограду в парк, я иду к огромному старому клёну, уютно располагаюсь на ещё влажной от росы траве, прислоняясь головой к твёрдой коре дерева. Я глубоко вдыхаю утренний, ещё не засорённый дневными заботами, свежий воздух. И тогда тело наполняется какой-то необыкновенной лёгкостью, а я представляю себя далеко-далеко от города, где меня никто бы не смог найти и потревожить мой недолгий и такой ценный покой. В таком состоянии я нахожусь несколько минут, а потом достаю из сумки какую-нибудь книгу и с головой углубляюсь в знакомые события. Почему  знакомые? Всё просто. У меня дома, на такие случаи, как сегодняшний, всё готово. Во множестве сумок и сумочек, на которых я буквально повёрнута, у меня лежат все нужные вещи. И книга прилагается J. На этот раз под раздачу попала потрясающая Франсуаза Саган и сборник её романов. «Здравствуй, грусть» - в оглавлении стоит самый первый. Как же главная героиня Сесиль мне напоминает саму себя… Только не хватает рядом моря и нежного Сирила.

Наедине с городом

Я проснулась внезапно. Вместе с быстро оживлённым городом. Обнаружив, что я задремала у того самого клёна. Городское солнце уже во всю плавило асфальт, до того беспощадно, что острые каблучки дамочек, спешащих на работу, оставляли на нём следы.

 Теперь парк полон народу. Но я достаточно далеко забралась от всех. Ветви старого клёна не пропускают солнце в мой уголок, но откинувшись на траву, я могу видеть сквозь большие красивые листья, чистое лазурное небо, которое кажется таким близким и в тоже время далёким.

 Я иду по улицам душного города, а жара всё набирает обороты. Молодёжь купается в фонтанах, киоски с мороженым уже успели опустеть, а вокруг меня летает множество разноцветных мыльных пузырей, которые пускают восторженные дети.

Есть во всём этом что-то до наивности прекрасное и в то же время - непонятное.

Наедине со скукой

 Мои друзья пачками шлют мне открытки. Это очень приятно. Текст всегда одинаковый, с односложными фразами. Они пишут о том, как здорово – во Франции, на Кипре, в Греции. С глянцевого покрытия открытки на меня смотрят плоские изображения – Эйфелевой башни, Колизея и других достопримечательностей далёких стран.

 Раньше я отвечала друзьям длинными письмами, сейчас они сменились такими же банальными текстами: «У меня всё хорошо. Надеюсь, отдых оправдал твои ожидания. Люблю, скучаю, жду! До встречи!» Или что-то в этом роде.

 Может кто-то скажет, что лето в городе – это скучно. Я тоже так думала, пока не пришла в полное согласие с собой. Я устроилась на работу. Курьером. Это не утомительно и деньги платят соответствующие. Время на это тоже немного уходит. У меня появились новые знакомые. Я начала приводить в порядок свой, так называемый, творческий беспорядок в комнате J. Ведь у всех он есть? В общем, всё своё свободное время я могу потратить на себя любимую и никто не поставит мне это в упрёк.

Наедине с робостью

Я познакомилась с Сашей совсем недавно. Вышло глупо. Просто увидела через окно, как он играет в футбол с друзьями на площадке. Я несколько дней наблюдала за ним. А однажды, одела старые кеды, взяла мяч брата и пошла на игровое поле. Да, я неплохо играю в футбол. В детстве часто забивала голы мальчишкам J.

-Сыграем? – спросила я у Саши.

Он немного опешил, но собравшись, ответил:

-Сыграем.

Сколько оваций ожидало меня в тот день! Так мы и начали с ним общаться. Сначала он казался мне каким-то странным. Он мало разговаривал, только слушал меня, изредка прищуривая глаза и слабо улыбаясь. Я не могла понять этого взгляда, но и не углублялась в раздумья.

Саша показал мне то место в парке. По утрам мы молча лежали под клёном и смотрели в небо. Однажды, он как-то особенно, робко взял меня за руку и впервые, долго смотрел в мои глаза. Это мгновение было одним из самых необыкновенных. С тех пор, мы всегда вместе.

Наедине с ним

Когда на улице темнеет, Саша ждёт меня у подъезда на своём мотоцикле. Совсем новый, блестящий, в красно-чёрных тонах. И как только я сажусь сзади и обхватываю руками своего ночного гонщика, становится так спокойно, что кажется, ничего в этом мире я не боюсь. Мы  будто со скоростью света несёмся по ночным улицам, сталкиваемся с порывами горячего ветра, а перед глазами, через затемненное стекло шлема, проносятся ночные фонари, и светящиеся витрины магазинов. Я обрывисто смеюсь, а иногда отпускаю руки, представляя себя самой свободной птицей. Но тогда Саша быстро тормозит и ждёт, пока я снова прижмусь к его спине и буду наслаждаться этими мгновениями не так бурно. Волнуется. А я слушаюсь.

После, мы останавливаемся у того самого парка, перелезаем через ограду и идём к уже знакомому клёну. Ночью Саша, почему-то, совсем другой. Он более разговорчивый. Мы можем говорить обо всём. Над нами миллиарды звёзд и бескрайнее тёмное небо. В такие минуты кажется, что кроме нас на свете больше никого нет. Мы принадлежим друг другу. А разве ещё что-нибудь нужно?

 

 

ДевочкаПраздник (Наша_Газета) все записи автора На улице шел дождь. Под деревом сидел крохотный и пушистый котенок. На его маленькой мордочке, с большими ушами, сияли зеленые глаза. Он печально глядел перед собой и дрожал. Было холодно, мокро и страшно. Впрочем, нет, ему уже давно не было страшно. И вовсе не потому, что он был такой большой храбрец, а потому, что ему было уже все безразлично. Когда его выкинули на улицу из тепла и уюта дома – день, неделю, месяц тому назад? Удивительно, как быстро привыкаешь к хорошему. И как быстро его забываешь, когда оно проходит. Ведь он уже почти не помнит того, что другие называют домом. Единственное воспоминание, что там было тепло и не надо было заботиться о пропитании. Да, чудесное было время – мягкая подстилка, мама всегда рядом, сбоку копошатся братья и сестры. А потом… Он задрожал, когда вспомнил. Грубые руки двуногого хватают его, потом куда-то несут и вот он уже в каком-то незнакомом месте. Повсюду лишь огромные дома. Мимо с визгом проносятся разноцветные коробки, в которых ездят двуногие. Он был растерян, испуган и абсолютно не знал, что ему делать. Он куда-то шел, звал маму, кого-то искал. Когда он проголодался, он нашел в какой-то канаве немного еды. С какой жадностью он на нее набросился! Глупые двуногие, как они могут выкидывать столь восхитительные лакомства. И тут он услышал шипение позади себя. Рядом с ним сидел огромный черно-белый сородич! С радостным визгом бросился он к нему. Он старше, он мудрее был уверен он. Поэтому для него было полной неожиданностью, когда тот с яростным воплем располосовал ему когтями всю его хорошенькую мордочку. Дикая боль, а главное обида, пронзили его. За что?!! Ведь он ничего не сделал, он только хотел, чтобы ему объяснили, что происходит. Он увидел, что черно-белое чудовище изготовилось снова напасть на него, и он постарался поскорее унести лапки из этого чертового места.
Но позже, куда бы он ни пошел, ему нигде не было покоя. Ему всегда встречались либо его разъяренные сородичи, либо двуногие маленькие сорванцы, которые гонялись за ним с яростными воплями. Поначалу его мучили вопросы: Что с ним происходит? Почему он здесь оказался? За что все его так не любят? Но вскоре он понял, что для того чтобы выжить, ему надо держаться подальше от двуногих, своих бродячих сородичей и всеми силами пытаться найти еду. Времени и сил на вопросы уже не оставалось. Он пытался следовать этим правилам, но чаще всего, вместо еды ему доставались одни побои. Как вот, к примеру, сейчас. Он не помнил, сколько уже не ел, в желудке было пусто, лапки подкашивались, да еще и этот дождь.
Он с тоской поглядел на небо. Тучи постепенно рассеивались. Появившееся теплое солнышко залило все окрестности золотистыми солнечными лучами. Теплело. Он осторожно выбрался из-под дерева. Там, на другой стороне лужайки, была небольшая яма, в которую иногда выкидывали мусор. Конечно, он проверял, не появилось ли там что-нибудь новенькое, не так давно. Но, тем не менее, проверить следовало. Осторожно перебирая лапками, стараясь не задеть подсыхающие лужи, он двинулся в свое недолгое путешествие. И тут он заметил неожиданно вынырнувших из кустов двуногих. Он остановился. Конечно, ему надо было повернуть обратно, но так хотелось, есть, а эти двуногие казались вполне безобидными. Там были две девочки вместе с взрослой женщиной. И, наконец, он решился и подошел к ним. Увидев его, девочка вскрикнула.
- Ой, мам, посмотри какой прелестный котенок! - воскликнула она.
- Действительно, симпатичный, – согласилась она, - только не трогайте его руками.
Младшая девочка ничего не сказала, только с интересом покосилась на него.
Двуногие пошли через небольшой мостик, проложенный через яму. Он же пошел к цели его путешествия, к мусору, лежавшему на дне ямы. Он с надеждой принялся искать еду, но там ничего не было. Он почувствовал, как отчаяние захлестывает его. Эта яма была его последней надеждой, идти искать пищу больше не было сил. Он посмотрел в спину недалеко еще ушедших двуногих. Решение было быстрым и таким же неожиданным: надо идти за ними! Он не понимал, почему его так тянет к ним, ведь им подобные так часто обижали его. Но он знал, что ему надо было идти за ними. Непонятно почему, но это было так.
Он решительно бросился за ними. Старательно семеня короткими лапами. Девочки оглянулись назад и удивленно вскрикнули:
- Мама, он идет за нами!
Женщина обернулась.
- Не смотрите на него, и он отстанет, - слегка раздраженно сказала она.
Спустя еще некоторое время, он почувствовал, что у него уже нет сил, и он остановился, с тоской глядя им вслед.
- Мам, погляди, как он смотрит, - не выдержала одна из девочек.
Все трое подошли к нему.
- И что мы с ним будем делать? – рассерженно поинтересовалась женщина, - мы не можем же взять его домой!
Это понимали все.
- Ну, мам, - чуть не заплакала девочка, - погляди какой он грустный. И, наверное, очень голодный. Давай хотя бы покормим его.
Он с безразличием слушал их. Все кончено, у него уже нет сил, ему уже все равно. Но тут его чуткие уши уловили слова, которые его насторожили.
- Ну ладно, пошли в магазин, - сердито сказала женщина.
С радостным криком девочки подхватили его на руки. А он все никак не мог поверить. Не может быть, это не могло быть правдой!
Вскоре они уже оказались около огромного красного дома. Таких прежде он не видел. Девочки с ним на руках остались на улице, женщина пошла в магазин. Когда она вышла, в руках у нее был пакет. Они отошли чуть подальше от этого дома и женщина осторожно высыпала перед ним темно-коричневые восхитительно пахнувшие горошины. Он набросился на них никого и ничего не замечая. И тут… Он услышал какой-то странный шум. Не отрываясь от еды он увидел спины уходящих двуногих. Он бросился за ними, стараясь догнать появившуюся, было надежду.
- Мама, мама, - изумленно воскликнули оглянувшиеся девочки.
Они встали вокруг и молча глядели на него. Наконец, девочка отнесла его обратно к еде и пошла назад. Даже не посмотрев на еду он бросился за ней. Так повторялось несколько раз. Он с завидным упорством бежал за двуногими! Ведь они были его единственной надеждой, и их уход означал конец.
- Ну, и что с ним теперь делать? – растерянно спросила женщина.
- Давай возьмем его домой, мама, - робко предложили девочки.
Снова споры, но на этот раз он задержал дыхание, слушая их – ведь решалась его судьба. Наконец, женщина сдалась.
- Хорошо, мы возьмем его, - вздохнула она.
Но, увидев ликование на лицах девочек, мгновенно нахмурилась:
- Но естественно, только на время. Вы немедленно найдете ему другого хозяина.
Девочки яростно закивали. Его подхватили и понесли куда-то. Стало страшно. Но все же это было лучше, чем сидеть под деревом.
Когда они, наконец, пришли, он не смог поверить своим глазам. Дом! Его внесли в дом!
Пошли дни, ставшие для него самыми счастливыми в жизни. Его кормили несколько раз в день, играли с ним и страшно представить – разрешали спать в кровати. Но он все время был настороже. Ведь в любой момент сказка могла обернуться ужасом и его в любой момент могли вернуть обратно на улицу. Но однажды он стал свидетелем разговора матери с дочкой:
- Но мама, зачем нам искать ему другого хозяина? Ведь ему так хорошо у нас – его все любят, и ты тоже! - с жаром убеждала мать дочка.
- Ну, хорошо… Мы можем оставить его, - после некоторого раздумья сказала мать.
Он не стал слушать дальше, он лег на диван и задумался: «А что такое судьба?» Ведь, иначе чем судьбоносной, эту встречу с этой семьей не назовешь. Пойди он в тот день переждать дождь в другое место, он давно был бы мертв – либо от голода, либо от холода. Да и они могли не пойти гулять в столь дождливый день. В мире много что произошло тогда, но судьба решила подарить немного удачи именно ему. Почему? Сейчас его это уже не волновало. Ведь это был самый счастливый момент его недолгой жизни. И он знал, что теперь в его жизни будет много счастливых моментов.

Kissk077 (Наша_Газета) все записи автора

За окном серое небо без дождя, а я сижу и почему то не могу заплакать. Хочу рыдать, биться головой об стенку, а потом смотреть в зеркало на черные от потекшей туши глаза. Может я сумасшедшая, но мне так легче, излила душу сама себе - вытерла слезы и продолжила жить дальше. А сейчас не получается. Почему? Так сильно сдавливает сердце какая-то боль, непонятная, но очень сильная. Она бьет и бьет, столько в ней ярости. Хочу кричать на весь мир, громко - громко, чтобы сел голос, болели легкие и появилась сильная отдышка. Хочу написать на руках тонкой иголкой длинные фразы, чтобы было очень больно. Физическая боль закрывает душевную – не согласна. Она лишь отвлекает тебя на несколько минут, но потом становится больнее. Остается один выход – глупо сидеть и терпеть. Ну что же, попробую так…

 

Saboneta (Наша_Газета) все записи автора В колонках играет - Jesu - Your Path to Divinity

Иван Петрович никогда не любил врачей...«тени в белых или голубых одеяниях, действующих почти на автомате и прописывающих лекарства почти всегда с одинаковым составом, но разных марок и помногу, дабы процветала фармакологическая промышленность*»...Иван Петрович всегда ходил в районную поликлинику, денег на более дорогую у него отродясь не было, да и там прописывали те же лекарства, только более дорогих марок, и в отличие от государственного заведения доктора надевали якобы доброжелательные маски с натянутыми и безучастными улыбками. У него редко болели зубы и необходимости входить в самый скверный из отделов больницы, а именно стоматологический, ему приходилось не часто...не часто до того само дня, когда дыра в одном из зубов начала повизгивать и зудеть. Можно было жить и на обезболивающих, но Ивана Петровича всегда отличала прижимистость. Он решился...решился и пересек-таки обшарпанный порог. Оформив необходимые документы в регистратуре, Иван Петрович начал подниматься на третий этаж старого, еще дореволюционной постройки здания, где ранее была богадельня и дом престарелых. От стен так и веяло дряхлостью и...О Боже!...смертью!...о которой, и так немолодой и одинокий, Иван Петрович совсем не хотел думать. Ноги подгибались, однако мужества ему хватило. Дрожащей рукой опустил он свое «направление» в зияющую в двери дыру и уселся на довольно удобный диван ждать своей очереди. Тихо. Никого нет. Изредка доносятся звуки сверл, впивающихся в беззащитные зубы и причитания теток-медсестер. Часы. Стучат. Отбивают. Отбивают всю охоту вставать и идти. Идти куда-либо... «Бежать, бежать, бежать...», - зря проносилось это слово в голове Ивана Петровича. Бежать было некуда, а денег на обезболивающее не было. «К», - объявила прокуренным голосом старая кошелка-медсестра в засаленном и, видимо, никогда не стираном халате. Иван Петрович с великим трудом встал и дошел до двери, не произнося ни слова, уселся в кресло. Довольно приятной внешности стоматолог поинтересовалась, на что он жалуется. Объяснив все в подробностях, Иван Петрович приготовился к наихудшему. Свет яркой лампы направили в ротовую полость. Зубы немного поковыряли и, определив те из них, которые необходимо лечить, а это, надо сказать, были почти все, принялись за больной. «Я начну сверлить, а если будет больно, поднимите руку» - объявила женщина....звук сверла...взвизг Ивана Петровича...поднятая рука...НО...звук сверла...умоляющий стон Ивана Петровича...не опускавшаяся рука тянется все выше...НО...звук сверла!...поток холодной воды устремляется в зуб. «Сплюньте. Пойдете в 204. Сделаете укол. Возвращайтесь». Обезумевший от порции боли Иван Петрович схватил направление и с намерением больше не возвращаться устремился к выходу.Непослушные ноги повели его на второй этаж. 204 кабинет оказался не более приветливым, а медсестра и врач не более радушными. «Аллергия есть?»«Только на кошек»Дикий хохот врачихи сотрясал форточки.«На лекарства есть аллергия?» - грозно спросила медсестра.«Нет», - робко вымолвил Иван Петрович. В шприц постепенно входит жидкость желтоватого оттенка. В голове проносится несколько ассоциаций, но Иван Петрович тщательно отгоняет их, как корова в жаркий летний день назойливых слепней. «Сейчас будет немного больно»...в голове у врача просвистела дежурная фраза, но в этот раз она решила ее не говорить. Иван Петрович, в которого уже вот-вот вонзится игла, то есть уже вонзается, сидящий с открытым ртом, все-таки решается спросить о размерах боли. Зрачки врачихи гневно расширяются, и кажется, что к ним приливает кровь из всего мозга, осушая гипоталамус и все прочие его отделы. Однако, она берет себя в руки и практически без эмоций отвечает: «Да, немного, терпите». Но в следующей фразе, произносимой уже в момент, когда игла впивается в беззащитные десны пациента, решает отыграться и добавляет: «Это мало опробованное лекарство». Тут зрачки Ивана Петровича начинают производить безумные действия, но поделать уже ничего нельзя, ибо шприц опорожнен, а лекарство начинает растекаться по капиллярам. Бросая неистовые взгляды то на врачиху, то на медсестру, Иван Петрович вскочил. «Забыла вас предупредить, резко вставать не рекомендуется», - ехидно добавила врач. Наш друг начал ощущать головокружение и легкую тошноту, однако сумел себя сдержать и удержаться на ногах. Одним движением он выхватил направление и открыл дверь, ноги донесли его до ближайшей банкетки, где он рухнул от изнеможения. Тут до Ивана Петровича начали доходить грезы, а может и просто галлюцинации, о том, как он обычно проводил утро: спал до 10 часов, варил себе кофе и жарил тост, который поедал, сидя в старом шелковом турецком халате, подаренном некогда другом. Да и вообще, чудесные были утра...чудесные. Автору невольно вспоминается Обломов, однако подобные аналогии, нам кажутся здесь ни к месту. Тем временем очнулся Иван Петрович, и, будучи не в состоянии останавливаться на полпути, решил продолжить хождение по мукам.Иван Петрович во второй раз опустился на уже насиженное место на диване перед злосчастным кабинетом. А что делать, все равно половина лица уже почти онемела, надо же дойти до конца сего страшного пути. "К", - вновь провозгласил прокуренный голос. За те полчаса, что ждал Иван Петрович лекарство окончательно вцепилась в десны и щеку и практически достигло уха. Судорожно трогая лицо, наш друг не ощущал ничего, кроме вакуума. Язык елозил по обратной стороне щеки и сам будто обмораживался. Казалось, что пол-лица опухло и вздулось, наполнившись воздухом или безвоздушным пространством, а кожа только начинается там, где ей надо бы по идее заканчиваться. Бедный Иван Петрович. Воспоминания о детстве...тогда никакой анестезии не делали, и маленькому, тогда еще Ване приходилось терпеть боль. Сейчас даже самые близкие друзья называют его по имени-отчеству, а родители давно умерли... а ведь было время...Ваня, Ванюша, Ванечка...как ему сейчас этого не хватает. Иван Петрович давно выбрал одиночество, даже в юности, в студенческие годы он всегда держался особняком, впоследствии работал вообще в отдельном кабинете, да и в преимущественно мужском коллективе. И сейчас у него были лишь фиксированный распорядок дня, стабильная пенсия, изредка меняющаяся, да потрепанный жизнью кот, запрыгнувший некогда в форточку и не желавший покидать апартаменты нашего героя. Забавно, как в этой голове редко возникали ценные мысли... Да...мерзкий голос повторил фамилию...очнувшийся Иван Петрович обреченно поплелся на кресло. Быстрыми движениями врач начала сверлить, ковырять, постоянно что-то нашептывая о безнадежности зуба. Через минуту она заделала дыру временной пломбой и настоятельно советовала прийти не более чем через два дня. Иван Петрович не решился спросить что же происходило эти несколько минут, однако автор понимает, что в зуб всего-навсего положили мышьяк, ибо он был действительно безнадежен и требовалось удаления нерва. Мышьяк убивал отросток нервной системы ровно за два дня, а далее, если его не вытащить, начинал разъедать десны, прожигая все изнутри. Иван Петрович спустился вниз и потащился домой, который находился всего в нескольких кварталах от больницы. Заносчивый кот как всегда не удосужился выйти навстречу хозяину, как называл себя сам Иван Петрович, ибо сам кот таковым его не считал. Замороженное лицо будто не собиралось оттаивать. Есть было нельзя еще часа два, и Иван Петрович опустился в любимую кресло-качалку, поставив предварительно перед собой часы и зеркало.Сон, естественно, не шел, желудок постанывал от голода, а Иван Петрович начал покусывать нижнюю губу. Боли он не чувствовал, а воспоминания, почему-то не дававшие ему покоя весь день все ярче начали вспыхивать в голове. Причем были они преимущественно негативного характера. Вообще хорошего помнил он мало...пожалуй только образ матери согревал его душу. Особенно то, как она рассказывала ему сказки в детстве. По зубам начала медленно течь густая, ярко-алая кровь. Иван Петрович этого не почувствовал, он сидел, уставившись в одну точку и нашептывал, как бы показалось свидетелю сего действа, абсолютно хаотично возникающие слова. Казалось, что они ничего общего не имеют с происходящим, однако для Ивана Петровича они смысл имеют. То и дело повторялось слово ремень, а в голове проносились иллюстрации: маленького Ваню порет отец за один из многочисленных проступков. Возможно именно тогда у него выбили (именно выбили...ремнем, а иногда и палкой) всю охоту к самостоятельности и страсть к восхищению миром. За отсутствием боли физической, Иван Петрович начал острее ощущать духовную. Острее и глубже. Никогда ранее он не задумывался о смысле своей жизни. "Существования"...поправляет Иван Петрович, это правда не жизнь. Кровь начала стекать длинными тонкими струйками по подбородку, что, тем не менее, никоим образом не смущало героя и не доставляло дискомфорта. Отчаяние. Отчаяние поглотило Ивана Петровича. Губа была повсеместно искусана, и он уже приступил к щеке. Кровь потекла с новой силой, а воспоминания о серой, даже не черно-белой, и тем более не радужной жизни (ибо шла она равномерно и ровно, без взлетов и падений, без изменений) заняли каждую клеточку мозга. Нужды нет перечислять эти грустнейшие события, дабы не травмировать более нашего героя, а читатель, как надеется автор, сам сможет представить их характер и настроение, однако стоит описать, с чем они могут ассоциироваться. Они подобны комнате, без окон и дверей, даже мышь не проделала в ней дыр, ибо искать здесь нечего. Комната пуста, как пусты мысли Ивана Петровича. Стены желтоватого цвета, неровно прокрашенные и шероховатые на ощупь, как наждачная бумага, будто к краске, которой их покрывали примешали изрядное количество песка. Из потолка торчит шнур, на котором болтается лампочка, озаряя комнату мрачно-желтым свечением. Обезболивающее, видимо, было совсем не опробовано и продолжало действовать уже четвертый час. Иван Петрович забыл о голоде, ведь часть крови лилась и в желудок. Страшная картина предстала бы перед тем, кто вошел в квартиру героя. Пожилой человек сидит в кресле, руки его будто слились с подлокотниками, взгляд приклеен к секундной стрелке на часах, рот находится в постоянном движении, выкусывая части плоти, белая рубашка все более пропитывается кровью. Шел уже пятый час от начала анестезии, но она и не думала спадать. В щеке начала зиять дыра, однако боли все еще не было. Стрелка продолжала делать круги, а дыра в щеке увеличиваться. Зачесалось ухо, однако почесать его все рано не было возможности, оно ничего не чувствовало, а потому Иван Петрович остался недвижим. Прошло еще пару часов и лицо начало оттаивать. Съедено было уже полщеки. Боль захватила сознание.....Дверь дворник был вынужден вскрыть по просьбе одной из жительниц со второго этажа, жалующейся на постоянный запах тухлятины. Оно и понятно, с того злополучного дня прошло более месяца. Бедная женщина, войдя в комнату, рухнула в обморок, а дворник в панике побежал набирать номер милиции. Как показало вскрытие, Иван Петрович скончался от сердечного приступа, вызванного болевым шоком. Кто съел полщеки, для патологоанатомов осталось неясным. Дворник свалил вину на кота. И врач-стоматолог так и не дождалась своего пациента, не долечившего больной зуб...

Пазитивный_вампирчег (Наша_Газета) все записи автора Она бежала по улице, вся промокшая от дождя, по её щекам катились слёзы градинами...Она не могла поверить, что тот, самый любимый, единственный, ради кого она жила, её бросил..."Это жестоко! Жестоко!!! Ну почему я?! Нет....я не хочу больше жить..." с этими словами она подбежала к 15-ти этажному дому и рванулась вверх, на крышу....Уже смеркалось...Она долго сидела одна, совсем одна, она знала, что никому уже не нужна....Но не могла понять, за что ей это, ведь она любила! Это была та самая любовь, о которой пишут целые книги, стихи, песни, фильмы..Это та любовь, ради которой люди живут. И вот, все в один момент рухнуло, вся её жизнь, все мечты, желания..всё!!! Девушка не верила, что это произошло именно с ней. "Неужели я так нагрешила за свои 17 лет, что судьба со мной так распорядилась?"-думала она...Весь мир казался ей серым, безжизненым и пустым....
Эта мерзкая боль охватила ею всю....Она хотела умереть, чтобы стать ЕГО ангелом, чтобы быть с ним, видеть его улыбку, слышать его голос....Вот она стоит на краю..Холодный мокрый ветер развивает её волосы....А в голове только он...."Еще немного, всего один шаг в никуда, и все закончится!!!"-эти слова она повторяла и повторяла себе. Перед глазами предстали те самые счастливые моменты её жизни, когда они были вместе, они так любили друг друга....Она вспоминала, как они вместе сидели на травке, как он целовал ее, обнимал...От мыслей, что это уже невожможно повторить, что этого никогда не будет, ей становилось тяжелее и тяжелее....Со словами: "Я буду любить тебя вечно!!!!!" oна прoвалилась в бездну....Её нет для нас, но она живет в сердце того парня, которого любила больше жизни....
А ведь она только любила....

Rush_Princess (Наша_Газета) все записи автора Маленький мир…
«Скоро приедет отец! Эта встреча с мамой всё решит! Я знаю, они будут вместе, не смотря ни на что! Как они последний раз смотрели друг на друга! Столько лет прошло,10 лет с тех пор, как они развелись, и теперь, теперь всё налаживается!»
Девочка вечером сидела у себя в комнате и думала о семье. Как давно она мечтала, это было самым большим желанием… Папа приезжает в Москву в командировки и уже несколько раз они с мамой встречались наедине… Мать девочки приходила домой с горящими глазами и девочка знала, что это хороший знак… А как-то, когда они втроём сидели в кафе, папа сказал, что безумно хочет второго ребёнка и у них с мамой завязался длинный разговор… Их дочь была тогда самой счастливой девочкой на Земле! Прошло десять лет, десять долгих мучительных лет, она уже и не надеялась, что они будут вместе, но будто «кто-то сверху» услышал её молитвы, почувствовал её боль, от скандалов, которые происходили чуть ли не каждый день между её мамой и отчимом…
Она помнит всё до мелочей, когда её родители разводились, ей было три года, но самые яркие моменты всё же запомнились. Её первую куклу подарил ей отец, красивая, белокурая, в блестящем пышном платье с серебристыми нитями… Она хранилась у девочки очень долго, пока волосы не превратились в мочалку, а с серебристых нитей не слезла краска… А ещё, её мама писала красивые стихи, а папа играл на гитаре, и по вечерам они сидели вместе на кухне и подбирали музыку к маминым стихам, а потом получались замечательные песни! Мамин клоун, которого девочка малышкой разрисовала до безумия фломастерами, мама тогда очень расстроилась, и папа ничего не сказав, через несколько дней привёз маме точь-в-точь такого же, сшитого на заказ! Всё это теперь уже взрослая девочка помнила и предвкушала новую жизнь, в которой нет проблем с деньгами, скандалов и есть малыш…Маленький братик или сестричка, он обязательно появится! А она, как старшая сестра будет заботиться о нём и помогать маме, ухаживать за малышом… Потом она выучится, поступит в институт и будет обеспечивать своих родителей в дальнейшем! И у неё будет счастливая, полноценная семья, она знает это!
Звук повернувшегося ключа в замке, вернулась мама! Дочь встречает её. Мать светится как никогда, после работы. Глаза блестят, глупая, какая-то по-детски счастливая улыбка на губах… Она проходит на кухню мимо девочки, садится за стол, девочка садится напротив и тоже улыбается маме. А женщина берёт дочь за руку и с восторженным придыханием говорит:
-Солнышко, твоя мама кажется, на старости лет влюбилась…
Будто удар в спину. «Я сплю, нет! Не может быть этого!»
-В кого?
-Мы познакомились случайно! Ты не представляешь, какой он интересный мужчина!
Девочка уходит из кухни… Бросаясь в подушку, не может поверить, что произошло…Сколько планов она строила, как были счастливы её родители…Она никогда не слышала от матери таких громких слов… Первый раз в жизни и на сквозь пронзили эти, вроде бы безобидные слова… Но как, как такое могло произойти?! Девочка знала, что мама не может разбрасываться такими словами… А сейчас она ведёт себя, как маленькая, глупенькая школьница!
Спустя несколько дней ничего не меняется, мама и правда влюбилась, влюбилась по-настоящему! Она пишет стихи и зачитывает, сейчас она пишет стихи, только когда в её жизни случается что-то невообразимое! Она счастлива, всё время торчит в мобильном телефоне, читая sms от возлюбленного… А если он не ответит, она расстраивается и нервно курит одну сигарету за одной. Девочка потеряла все надежды, улыбаясь маме в лицо, пытается показать вид, что она счастлива… Но как это сложно! «Неужели она не понимает, что я чувствую, ведь она говорила, что теперь всё будет хорошо, что они с отцом будут вместе и всё наладиться! Как она могла говорить такое? А сейчас ни слова о папе, ни слова…»
Всё сжалось внутри, это конец, не будет никогда её сердце спокойно, никогда не обретёт счастье, теперь отец для мамы пустое место… Всё рухнуло, маленький счастливый мир в душе разрушился на маленькие осколки боли, которая окутала всё тело с ног до головы… Лежа на холодном полу и смотря в потолок, девочка прекрасно осознаёт то, что никогда не обретёт настоящую семью… Слёзы, горькие слёзы катятся из глаз и каждая из них больно ранит… Нет, она не собирается говорить с мамой, это бесполезно, она наконец-то забыла все проблемы, даже не обращает внимания на сварливого отчима, который пытается задеть её… Она в своём мире и дочь не будет его рушить, лишь её маленький счастливый мир уже разрушен…

Kissk077 (Наша_Газета) все записи автора В колонках играет - -
Настроение сейчас - -

Знаете, почему самоубийцы не попадают в рай? Нет, не от того, что лишили себя жизни, дарованную им Богом.

Их наказывают за чужие жизни… Жизни близких людей. За причиненное им горе…

Сколько прошло времени с того дня, я уже не помню. Время для меня больше не существует. Здесь его нет…

Я считала причины, по которым сделала это, вескими. Мне казалось, что это единственный выход. Но теперь я понимаю, что просто не пыталась найти другие пути.

Я сделала так, как было проще всего… проще для меня…

Теперь что-то изменить невозможно. Одним легким движением я лишила шансов на счастье не только себя, но и тех, чью любовь я не сумела оценить вовремя.

И сейчас у меня нет оправданий…

***

Последнее, что я слышала, - пронзительный крик. Чей? Не знаю. Еще было ощущение полета. Но такое короткое, что его практически невозможно уловить…

Больше ничего…

Вспышка света… Вдали промелькнули огни ночных домов. От них режет глаза.

Прихожу в себя. Попыталась встать – нестерпимая боль во всем теле. Еле сдерживая крик, все же встаю.

Осмотрелась вокруг. Не понимаю! Где я?! Пройдя пару шагов, до меня доходит:

«Это парк. Но как я тут оказалась???»

Я не могла что-либо понять. Весь день как будто выпал из памяти. Не помню абсолютно ничего.

Идя по аллее, замечаю, что вокруг нет ни одного прохожего. Интересно, сколько сейчас времени? Не припомню, чтоб парк был пуст.

Вдруг за спиной я услышала шорох. Обернувшись, вижу на скамейке маленького кудрявого мальчика, лет пяти. Странно. Готова поспорить, что его только что тут не было. С минуту я ждала, не появятся ли вслед за ним хоть кто-нибудь из взрослых. Не может же ребенок быть один в столь позднее время. Но ничего такого не произошло.

Тогда я осторожно подошла и села рядом.

- Привет, малыш. Ты потерялся? – тихо спрашиваю я.

- Нет, – ответил мальчуган, даже не посмотрев на меня.

- Где же твои родители? Почему ты один?

- Я ждал тебя, – сказал он и поднял на меня большие карие глаза.

Ответ меня слегка удивил, но я не придала этому никакого значения. Мало ли чего могут сказать дети?

- Как тебя зовут?

- Не знаю.

- Но мама же тебя как-то называет? – рассеяно спросила я.

- Никак. У меня ее нет, – грустно ответил малыш.

Наступила пауза. Я не знала, что же мне делать дальше. Оставить ребенка в такой поздний час одного я не могла.

- Я хочу тебе что-то показать – внезапно сказал мальчик и вскочил со скамейки.

Я взяла его за руку, и мы пошли по парку. Спустя некоторое время мы оказались возле моего дома.

- Ты здесь живешь? – снова спрашиваю я малыша.

- Нет.

- А где? – я присела перед ним на корточки. – Куда нам идти?

- Уже никуда, – ответил он, вертя в руках игрушечную машинку.

Я хотела спросить еще что-то, но в этот момент раздался пронзительный крик. Я посмотрела в ту сторону, откуда он донесся.

Кричала девушка. Она стояла в компании молодежи. На лице у нее застыл ужас. Она указывала куда-то наверх, пытаясь сказать что-то.

Проследив за ее жестом, я оцепенела: в освещенном пролете окна на восьмом этаже стояла девушка. Спустя мгновение она сделала шаг.

Мое сердце похолодело. Вокруг тут же поднялась суета: кто кричал, чтоб вызвали скорую, кто кинулся оказывать первую помощь. А я не могла оторвать взгляд от окна.

В эту секунду мне казалась, что я не слышу ничего, кроме бешеного биения собственного сердца… и не видела ничего… кроме света из окна квартиры на восьмом этаже… моей квартиры…

Каждая минута, каждая секунда того вечера стала для меня нескончаемым кошмаром, память о котором не стереть никаким способом.

Окровавленное тело у отца на руках… мама и сестра в слезах… оглушительный вой сирены скорой помощи…

 

 

Бегу по улице прочь от своего дома. По щекам катятся слезы. Бешеный ветер безжалостно бьет по лицу.

Выбившись из сил, падаю на холодную землю. Задыхаясь, стираю слезы ладонью.

Вдруг рядом замечаю мальчика… того же мальчика…

- Что происходит?– хриплым голосом спрашиваю я

- А ты разве не понимаешь? – наивно говорит малыш.

Отрицательно качаю головой: не хочу понимать!

- Ты умерла.

- Что?! – становится еще тяжелее дышать – Это не правда!!! Ты все врешь!!! Так не бывает… Слышишь?! Не бывает!!!

Срываюсь на крик, хочу убежать. Но вопрос за спиной заставляет остановиться.

- Разве ты не этого хотела? Разве ты не для этого покончила с собой?

В голову ударяет резкая боль и перед глазами проносятся картинки прошедшего дня: школа, вопящая классуха, насмешливые взгляды одноклассников, скандал с мамой, слезы… карниз и ослепляющие огни ночного города…

- Почему…

- Почему ты здесь? А чего ты ждала? – рассмеялся мальчишка.

- Я не знаю… я думала, что больше не будет боли… я хотела прекратить это кошмар…

- Ты ошиблась.

- Но почему?! Разве я мало страдала?! За что мне это?!

- За что? – удивляется он – Хорошо. Я покажу тебе.

 

 

Мы молча идем по какой-то улице. Вскоре перед нами возникает серое здание. Это больница.

- Зачем мы здесь?

- Так надо. Идем.

Входим и поднимаемся на второй этаж. Над входом весит табличка «Реанимационное отделение».

Дальше ярко освещенный коридор. Белые двери с номерами палат. Возле одной из таких дверей сидит отец, обхватив голову руками. Он плачет.

Я только однажды видела, как плачет мой отец. Тогда погиб его лучший друг. Мне было больно видеть его таким. А теперь? Теперь причиной его слез была я.

В следующую секунду из палаты вышел человек в белом халате. Папа поднялся ему на встречу и что-то тихо спросил. В ответ тот покачал головой:

- Мы не в силах что-либо сделать. Ее мозг мертв. Вам остается решать: отключить систему или нет.

Отец опустился обратно на стул. Его лицо стало бледным, как мел.

- Господи!!! За что?! – коридор наполнился рыданиями.

- Пойдемте, – тихо сказал врач. – Вам надо успокоиться.

Он куда-то увел его. По моим щекам покатились слезы. В груди стало невыносимо больно. Я хотела пойти за ними, но малыш меня остановил:

- Нам сюда.

Он ввел меня в палату.

На кровати лежала я. Рядом сидела мама и сестра.

Я просидела с ними до утра… В 10:15 все было кончено… мое сердце остановилось… навсегда…

 

 

Похороны были на новом кладбище. Мы стояли в стороне от всей процессии.

Холодный осенний ветер бил в лицо. По телу пробежали мурашки.

Я посмотрела на пустырь вокруг. Не одного, даже самого маленького, деревца. Здесь все было мертвым.

Подойдя ближе к месту, я рассмотрела среди толпы Алешку.

- Что он тут делает? – в недоумении спросила я.

- Он пришел попрощаться с тобой, – ответил он.

- Но почему? Почему он здесь??

- Потому что ты ему была дорога…

-Что?! Нет! Ты ошибаешься.

- Почему? - наивно спросил малыш.

- Потому что он ко мне ни разу не подошел! Потому что я ему не нравлюсь…

- Это не так. Человек не всегда способен понять другого человека. Здесь ошиблась ты.

Ты боялась с ним заговорить. А почему ты думаешь, что он не боялся? Ты делала вид, что не замечаешь его. Так как он мог узнать, что нравится тебе? Его пугало то, что ты посмеешься над его чувствами.

- Это не честно! Я не знала… - я опустилась на холодную землю.

Ветер еще беспощадней хлестал по лицу. Я смотрела на Алешку, который тихо стоял в окружении людей. Все они пришли проститься со мной. Всем им сейчас было плохо.

Я читала на лице Алешки печаль, безграничную боль.

- Лешка, миленький… - тихо прошептала я. – Ну почему все так…

Очередной порыв ветра, в этот момент Он повернулся в мою сторону. На секунду мне показалось, что он смотрит прямо на меня, мне в глаза… Полный отчаяния взгляд…

Он упал на колени рядом с могилой и по его щекам побежали слезы.

- Я отомщу.

 

Шёпот молитвы в каменных стенах, лезвие бритвы на тонких венах...

Омертвевшие листья плавно ложились под ноги. Странно, сейчас только начало осени, а листья почему-то были какими-то черными и уже совершенно безжизненными. Они мертво лежали под ногами.

Вдруг чей-то голос где-то неподалеку привлек мое внимание. На скамейках детской площадке сидела компания молодежи. Я отошла в тень высокого дерева, хотя понимала, что меня и без этого никто не увидит.

Он сидит в компании изрядно подвыпивших приятелей. Хотя сам мало от них отстал: в руке полупустая бутылка водки.

Ярко раскрашенная малолетка вешается ему на шею, что-то пискляво сюсюкая.

- Отвали, – грубо бросает он ей в лицо.

- У! Малыш сердится! – девушка, видимо, не из понятливых – Малыш не хочет развлекаться???

- Отъе**сь, сказал! – рыкнул парень и с силой толкнул от себя малолетку. Та с визгом вскочила со скамейки:

- Ты ох**л!!!

Компания закатилась пьяным смехом. Лишь на его лице оставалось хмурое выражение.

Прямые черты красивого лица… карий затуманенный взгляд в одну точку… И бутылка водки, крепко сжатая в руке.

- Эй, Малый! – так его звали все вокруг. Лишь для меня он был просто Алешкой. Самым любимым и родным. – Ты чего? Обкурился что ль?

Приятель хлопнул его по плечу. Малый сделал большой глоток и ничего не ответил.

- Да оставь ты его! – сказал Олег. – Не видишь, наш Малый в унынии!

- Это он из-за той серой мыши страдает, – ехидно прошипела девка и прижалась к Олегу.

- Какой? – не понял парень, сидевший рядом с Малым.

- Той, что с окна сиганула.

- Гонишь! – заржал тот. – Мал, ты че? Правда?

- Заткнись, – прохрипел Малый.

- Чего? Ты на меня из-за этой сучки так?! Малый, не гони!

- Это все из-за вас! Вы ее довели!

Он ударил первым, завязалась драка… Кто-то достал нож… Но он не отступился…

Спустя несколько минут он медленно упал на холодную землю, покрытую мертвой листвой. Подбежав к нему, я рухнула на колени.

- Нет… Господи… что же ты наделал…

Я тщетно пыталась закрыть рукой рану возле сердца. Что может сделать призрак? Ничего.

- Боже!!! – дикие крики отразились от темного неба. – Оставь ему жизнь…

Я посмотрела в его глаза. Таких ясных глаз я не видела ни у кого. И как тогда на кладбище, сейчас он смотрела на меня. И сейчас он меня видел.

- Алешка… - прошептала я. – Держись, умоляю тебя! Ты должен жить…

С его ресниц сорвалась кристальная слеза.

- Прости - еле слышно прошептал он. Больше не было ни слова.

Никто так и не пришел, не спас его. Бог меня больше не слышал.

Когда ночь начала становиться серой и появились первые лучи бесцветного рассвета, ко мне подошел тот же малыш.

- Пойдем. Нам пора.

- Нет. Я не оставлю его.

- Ты не можешь остаться. Пойдем.

Через какое-то время мы услышали, как где-то за спиной раздались крики. Видимо первые прохожие нашли его. Безжизненное тело на холодной земле. Того, кого я так любила. Кого я больше никогда не увижу. Чья смерть – моя вина…

 

Прошел наверно уже ни один месяц, может даже ни один год.

Часто бываю дома. У мамы. Подолгу сижу в углу на кухне и смотрю, как она плачет в темноте. Пока никто не видит.

Она очень состарилась. А глаза стали такими грустными, в них читалась усталость. От слез, горя…

Но она все еще держится. Ради сестры. Она целыми днями бывает у Кати, помогая с детьми. А потом приходит домой и плачет… каждый вечер.

А папы больше нет… Он не справился с болью. Он стал много пить, очень много. Он винил маму в том, что она была со мной очень строга. Они стали постоянно ругаться, потом он напивался, садился в машину и ехал, куда глаза глядят. Однажды он не вернулся.

Был гололед. Машину занесло, и он не справился с управлением. Вылетев на встречную полосу, он врезался в грузовик. Смерть наступила мгновенно.

После этого маму положили в больницу с сердечным приступом.

Малыш больше не приходит. Его забрали…

Однажды он пришел и сказал, что нам пора прощаться. Скоро ему дадут жизнь. И он больше не может быть со мной.

Теперь я знаю его имя… Владик… Когда-то давно я мечтала, что у меня будет ребенок… сын… и его обязательно будут звать Влад. Маленький кудрявый мальчонка, с огромными карими глазенками…

 

Бесшумно иду по серому городу. Вокруг никого.

Иногда всплывают картинки моей жизни. Они как черно-белое кино. Тогда я и не знала, что все это было со мной, не замечала тех счастливых минут.

Я тоскую по краскам. По чистому голубому небу… по стаям весенних птиц… по пушистому новогоднему снегу… по всему, что я потеряла…

Скучаю по улыбке мамы… По ее материнской любви… Скучаю по сестре… Я иногда вижу ее… вижу, как растут ее дочки, маленькие, непоседливые… Как бы я хотела быть с ними рядом.

Как бы хотела вернуть отца и Алешку… Но я не могу этого… Никто не может… Я виновата в этих смертях и ничего не могу с этим сделать…

Я считала себя несчастной, я думала, что могу распоряжаться своей никчемной жизнью как хочу, ведь она МОЯ. А она оказалась не только моей…