Ученик, отбывавший наказание, скрылся за дверью, в этот момент часы на стене пробили девять раз. Я устало уронил голову на руки. Уже не нужно было притворяться спокойным и равнодушным. В ушах слегка зазвенело, в глаза словно насыпали песок, а теперь, когда я их закрыл, они не могли плотно сомкнуться – мешал все тот же «песок»… В душе, против моего желания, появилось отвращение к тому, что я делал, к Хогвартсу, директору и ученикам. Слабая надежда на лучшие времена не оправдалась. Было плохо, слегка подташнивало от усталости, а пальцы противно болели от проверки горы свитков. От тех, что еще не были проверены, начинало ломить все тело. Хотелось пойти и напиться в лучших традициях Люциуса Малфоя. Представив себе, как я в пьяном виде буду шляться по коридорам Хогвартса, приставая даже к привидениям, Пивзу и кошке Филча, (как бы ни к самому Филчу!) я одернул себя, чувствуя, что терять мне, конечно, уже нечего, но делать этого все же не стоит. И дело даже не в удивленных учениках и соблазненной кошке, просто очень не хотелось утреннего похмелья. Мне еще надо преподаванием заниматься. Хотя кто, как ни я, мог снять все последствия простой утренней пробежкой? Легкая гордость за самого себя просочилась сквозь усталость, немного удивив. Я не подчинялся правилу: “Не похвалишь себя сам – тебя никто не похвалит”, предпочитая действовать без всевозможных толчков с чьей-то стороны. Непроизвольно поморщившись, я вздохнул, вспомнив “просьбы” Дамблдора, от которых просто невозможно отказаться… И, главное, он так со всеми, добровольный советчик, Мерлинова борода… Я искренне любил и уважал директора, но некоторые его выходки выводили меня из себя. Хотя я никогда этого не показывал. Вообще, как мне кажется, здесь многие заблуждаются на мой счет, особенно профессора. Странно, что меня до сих пор считают пай-мальчиком, который и слова лишнего никому не скажет, и драку прекратит, и наказание не назначит… А тот маленький факт, что я могу оторвать голову, даже находясь в человеческом теле, как-то все упускают. Я был такой вот маленькой Хогвартской пушистой зверюшкой, которую все любят почесать за ухом.
Прижав кулаки ко рту, чтобы не заорать что-нибудь лишнее, я мысленно принялся считать, надеясь успокоиться. Дойдя до сотни, я испугался. Это же надо было себя довести до такого состояния, что даже уже контролировать себя не способен! Кстати, что странно – я сегодня впервые назначил ученику наказание, и никто даже не удивился. Не понимаю. Иногда складывается ощущение, что я в Хогвартсе не существую, а если и бываю тут, то в таком виде, что даже слизеринцам становится меня жалко. Почему все происходит именно так? Я остался последним Мародером… Мне было больно находиться в замке, после всего, что здесь происходило когда-то. Но у меня просто не было выбора. Без этого я бы умер, возможно, даже не возвратившись в человеческое тело. Липкая ненависть вновь разлилась по уставшему телу. Мне кажется, что вот эта вот ненависть просачивается под дверь, из комнат Снейпа, которые дальше по коридору. Разумеется, может показаться странным, что я живу в подземельях… А просто оборотню не место там, где его невозможно будет запереть. Из подземелий нет двух выходов. А те, что все же были раньше, уже давно обнаружены и зачарованы Снейпом так, что их не открыл бы даже Сириус, мастер на подобные выходки.
Еще немного посидев с закрытыми глазами, я решительно встал, застегнул мантию и вышел из кабинета, погасив свет одним движением палочки. Возможно, я сейчас хотел совершить глупость. Но бессонница была слишком отвратительной, и я понял, что нуждаюсь в помощи…узкого специалиста. Более узкого, чем мадам Помфри.
В коридоре было темно, но это не помешало мне уверенно свернуть направо, пройтись до угла, затем, на секунду принюхавшись, без колебаний пройтись еще пару шагов и постучать в одну из дверей. Тем, кто хочет жить долго и счастливо, я бы не советовал повторять подобное. Ответа не прозвучало, но я, совершенно не расстроившись, открыл дверь и вошел в комнату. Не успев удивиться тому, что дверь была не заперта (и не зачарована против незваных гостей), я вздрогнул, когда спокойный голос произнес:
- Убирайся отсюда, Люпин.
По-моему, я вздохнул. Не знаю, так как в этот момент я нашел взглядом говорившего и приветственно кивнул:
- Доброй ночи, Снейп.
Тот просто молча смотрел на меня, слегка прищурившись и скривив бледные тонкие губы в презрительной усмешке. Я прошел в комнату, слегка удивляясь собственной наглости, уселся в единственное кресло (Снейп сидел за столом, держа в руках какие-то свитки), и откинулся на спинку со вздохом. Тоскливо взглянул на Снейпа и сказал:
- У меня бессонница…
- Выметайся из моей комнаты, Люпин.
- Можешь мне помочь? Прошу тебя? – я просил. О, я действительно просил его. Так, как не умеет никто, я в этом уверен.
- Нет, не могу. Тебе достаточно и того, что я готовлю для тебя антиволчье зелье.
- Спасибо. Но я схожу с ума оттого, что не могу заснуть.
- Тебя зовет луна? – Снейп явно против собственной воли заинтересовался проблемой.
Нет, это было просто невыносимо. Если для всего Хогвартса я – ручной зверек, то для Снейпа лично – материал для опытов. И ничего больше.
- Нет, - я перекатился головой по спинке кресла, слишком уставший, чтобы нормально действовать, - не луна. Меня зовет только кровать, но когда я прихожу в ее нежные прохладные объятия, меня словно выдергивает из сна. И насильно держит здесь. Поверь, я ужасно хочу спать. Но не могу заснуть. Помоги, Снейп, пожалуйста.
Он поджал губы, о чем-то размышляя, затем встал, быстро ушел в соседнюю комнату, позвенел там склянками, а затем вернулся обратно, сунув мне под нос бокал.
- Пей медленно, небольшими глотками.
И сел обратно за стол, словно забыв обо мне. Я послушно выпил зелье так, как он приказал, поставил кубок на пол рядом с креслом. Прошло пару минут, но ничего в моем теле не изменилось.
- Ты все еще здесь? – Снейп раздраженно вскинул на меня глаза, затем вновь углубился в свиток, - вон отсюда.
Я свернулся в кресле, подобрав под себя ноги и положил голову на ручку кресла.
- Спасибо за зелье, - пробормотал я, засыпая.
Проснулся я утром. Вернее – под утро. Проспал я где-то всего три часа, но, вопреки ожиданию, почти выспался и чувствовал себя прекрасно. В комнате было тихо, лишь в камине что-то загадочно шуршало, возможно – ветер, если Снейп не закрыл заслонку…
Самого зельевара в кабинете не было, и проверять, где он, я не стал. Я и так это знал – он лежит сейчас в кровати, вытянув руки поверх одеяла, и просто смотрит в потолок. В такие ночи у него тоже была бессонница. Я знал это слишком хорошо, так как часто встречал его в коридорах замка. Я невольно усмехнулся, подумав о том, что мы идеальный отряд для патрулирования школы ночью. Во-первых, оба немного необычные по характеру, да и по жизни тоже, во-вторых – мы не бросим свой обход, чем частенько грешили остальные профессора, спать-то ведь хочется. А нам если и хочется, то вне кровати.
Я встал, задумчиво потянулся, разминая затекшие суставы, и открыл дверь. В спальню Снейпа. Зайдя, я огляделся, с удовольствием отметив, что Снейп лежит именно так, как я и думал. Я забрался в постель, под одеяло, блаженно устроившись на подушке, и закрыл глаза. Спиной почувствовал, что Снейп брезгливо скривился, но промолчал. Ничего не сказал и я. Прошло несколько минут, затем я вздохнул, отгоняя все мысли и намереваясь засыпать.
И невольно улыбнулся, когда прохладные руки Снейпа обняли меня, прижав к этому сильному телу…
Пожалуй, и в бессоннице есть что-то хорошее.