Sunday_tea все записи автора В один самый обыкновенный зимний день, из тех дней, в которые хочется лишь сесть у камина, зарыться под одеяло и смотреть в окно на падающие снежинки, где-то у леса в своем доме сидел перед огнем старик. Он сидел, укрывшись одеялом, и наблюдал в маленькое окошко за снежинками, метавшимися между деревьев из стороны в сторону. Вдруг в дверь постучали, раздался скрип, и между дверью и косяком появилось чье-то лицо.
- Можно?
Старик промолчал, изучая взглядом гостью (а это была именно гостья). Наконец он прищурился, облизал губы и кивнул.
- Проходи, - девушка села у камина, протянув руки к огню. Они сидели так около пяти минут, пока девушка вдруг не заговорила:
- Вы разрешите остаться на ночь?
Ответа не было, и она обернулась.
- Эй! Вы раз… - старик молча протянул ей лист бумаги. «Да он глухой, - поняла она. – Тетя Даша точно такая же, я помню». Она взяла лист, придвинулась к креслу, чтобы удобнее было писать, и аккуратно вывела: «Я останусь на ночь». Старик кивнул.
- Кто ты? – спросил он. Лист вернулся к девушке. Тонкий грифель карандаша скрипел, выводя аккуратные мелкие буковки, но вскоре скрип закончился, и бумага вновь оказалась в стариковых руках. Глаза медленно прошлись по листу, рука резко схватила карандаш и провела несколько черточек.

Меломан.
Символист.
Эстет.
Педант.
Чуточку романтик.
Также Страж, ищущий своего Агнца,
И пацифист, любующийся холодным оружием.

- Точки, - ответил старик на удивленный взгляд девушки. – Чему вас только учат в ваших школах… Да и написала бы, что любишь там, чем увлекаешься. Да-да, давай дальше, я абы кого у себя дома оставлять не собираюсь, - старик улыбнулся, взглянув на девушку из-под очков, и протянул ей бумагу. И вновь скрип карандаша, шуршание бумаги, и – лист оказывается под взглядом старика.

"зеркальное я" 30 seconds to mars 7раса apocalyptica fall out boy j-rock jane air lacrimosa linkin park love lumen my chemical romance naruto neversmile photo photoshop sonic syndicate взаимная любовь волчий дождь города деймоны йоркширы квитка квн красивые цветы люди марсианские вампиры и прочая нечисть :) музыка наши внутренние ангелы ночной пейзаж одиночество прогулки под дождем северное сияние снег юриспруденция

- Ну что ж, - старик удовлетворенно хмыкает, пожимает плечами, и девушка расплывается в улыбке. – Ладно уж, чего там… оставайся. Подушка есть? Я лишних не держу, - девушка кивает, и старик указывает рукой на соседнюю комнату. – Вот там и будешь спать. Давай тогда баиньки, завтра поговорим.
Он тушит камин, и комната погружается в темноту.

Девушка садится на скрипучую кровать и привычным уже жестом достает из сумки толстую тетрадь. Из нее летят фотографии и билетики, которые сразу же оказываются у нее в руках. Цветы и облака, друзья и любимые… над этими фото она могла сидеть часами, изучая каждую деталь – благо качество позволяло. Но было уже поздно, и она решительно кладет фотографии в тетрадь, другой рукой шарясь в сумке. Ручка… ручка… где же она? Наконец шорох прекращается, и она вновь открывает тетрадь.

Эта тетрадка служила ей для всего: хранения мелочей, угадывания чисел и всего, что только можно, но главной ее «целью» был дневник. Как только появлялась возможность, тетрадь открывалась, и очередная мысль оказывалась на ее страницах.

Одним из отличий ее тетради от многих дневников, пылящихся под кроватями и лежащих в грудах книг, были голубые страницы и квадратные скобки в каждой записи. Она показывала дневник подругам, и первое нравилось всем, а от второго многие поднимали брови.

- Это не названия, а сейфы, - сказала даже одна ее знакомая. – Квадратные и мрачные.

Но скобки оставались, и та подруга, наверное, сама уже забыла про голубую тетрадь.

Она долго писала что-то в дневник и уже собиралась ложиться, как вдруг заметила в проеме фигуру старика. От неожиданности она вздрогнула и захлопнула тетрадь так, что из нее вылетел один из чеков.

Устала. Настолько, что просто невозможно.
Настолько, что уже прогрессирует апатия. Что уже абсолютно не хочу есть и спать, хотя организм вопит об обратном.

- Пишешь?

Она кивнула и подобрала чек.

- Правильно, - сказал старик. – И что же ты там корябаешь? Записки из мертвого дома? Или любовный роман кропаешь? – Девушка улыбнулась и протянула ему тетрадь – этот старик, как ни странно, внушал доверие

Глаза пробежались по страницам, пальцы быстро листали тетрадь, и вскоре она вернулась к хозяйке.

- Что ж, недурно, - одобрил старик. – Ты это, молодец, думаешь. А чужое что попало лепишь, ей-богу. Вот это вот – как поменять бумагу в тетради, как будто эта не нравится. Жабы какие-то, теги. Да и ты бы, это, большие списки на отдельный лист – и складывала, места много занимает. И ради бога, убирай ты эти коробки из названий. Ты же не только мне показала, не правда ли?

- Конечно, - девушка впервые за вечер подала голос, и старик сразу ее понял.

- Ты тогда спать ложись, - он повернулся, чтобы выходить, и добавил: - Только окно закрой, а то мыши залетают, посуду бьют.

Он ушел, и девушка осталась один на один с чудесной тетрадкой-«сейфом». Дневник отправился в сумку, и девушка наконец уснула, не в силах даже переодеться от усталости. А тетрадь лежала у кровати, заботливо храня мысли, память и чеки.