Fiachra (Патологоанатомия) все записи автора "Новое русское слово" (Европа-СНГ)

"Ресурсы человеческого организма практически неисчерпаемы", - считает человек, вскрывший более 10 тысяч трупов.

Патологоанатом – профессия страшная и загадочная. Каждый день он имеет дело со смертью. Отделение патологической анатомии в чем-то напоминает загробный мир. Все подозревают о его существовании, но никто не возвращался оттуда живым. Секционный стол патологоанатома – это финал, это точка, это ужас. Может быть, поэтому об этой медицинской специальности чаще всего рассказывают анекдоты. Так легче защититься от страха...

Доктор медицинских наук, профессор Михаил Шамаев считается одним из самых авторитетных украинских патологоанатомов. Он мог бы попасть в Книгу рекордов Гиннесса – за свою жизнь он участвовал во вскрытии более чем десяти тысяч трупов. При этом он остается жизнерадостным и спокойным человеком, смотрящим на жизнь и смерть с точки зрения науки. Сегодня еженедельник "Новое русское слово" (Европа-СНГ) публикует эксклюзивное интервью Михаила Шамаева.Читать дальше...

Мёртвая_Анархисточка (Патологоанатомия) все записи автора Занимательная патологоанатомия

К моменту окончания школы Максим Скрючин
определился с выбором. Он, как и большинство оставшихся в живых одноклассников, мечтал стать патологоанатомом. И правильно: профессия при демократии нужная и почетная. Хотя и довольно однообразная и временами невостребованная.
Во­первых, все россияне жили долго. Если успевали уехать на постоянное существование за границу. А во­вторых, в самой России умирали, как правило, от одних и тех же совершенно естественных причин: в пьяном виде падали плашмя на землю и пронзали себе какой­нибудь важный орган острым осколком бутылочного донышка. Поэтому в конечном итоге от специалиста каких­либо разноплановых знаний не требовалось.
Тем не менее, патологоанатомов в народе уважали и любили почти так же, как бандитов, пьяных президентов и политиков­взяточников. Лучшие проспекты и площади в городах называли Патологоанатомическими, лучшие театры — тоже, а ведущих специалистов награждали орденами и почетными званиями.
Мастера пера соревновались за право создать очередной производственный роман из жизни патологоанатомов. Были переосмыслены и зазвучали по­новому многие классические произведения. Например, в “Анне Карениной” после гибели героини и в “Отелло” после сцены расправы над Дездемоной все только начиналось. Джек­Потрошитель сделался любимым героем сказок и телепередач. В школе биологию переименовали в патологоанатомию. Лягушки в стране перевелись. Субпродукты, как наглядное пособие, сметали с прилавков в одну минуту.
Вот в каких условиях Максим Скрючин решил поступать в патологоанатомическую академию. Но накануне экзаменов с ним случилась беда: он шел по берегу городского пруда, углубившись в повторение материала по теме “Основы вивисекции”. И потому, не совладав с реальностью, совершенно случайно, машинально, необдуманно спас очередного тонущего пьяного. Как назло, один из не погибших с утра папарацци был со своим фотоаппаратом тут как тут. Материал про спасателя Максима Скрючина появился в городской газете под заголовком “Пятно позора!”. До экзаменов его, конечно же, не допустили, грубо объяснив, что такие мягкосердечные идиоты дружной семье российских специалистов не нужны.
От горя и позора Максим Скрючин на месяц бросил пить. К зиме его пожалела и подобрала дочка директора городского кладбища № 518. По ее рекомендации этого идиота и приняли на самую презренную, самую непрестижную в нынешней России работу — начальником комитета социальной помощи.
Справедливости ради отметим, что вскоре после фиаско Максим Скрючин попытался исправить роковую ошибку — он нашел и утопил­таки в пруду спасенного им пьяного, но это не помогло. Пятно позора осталось на нем на всю жизнь. На другую работу его так и не взяли. Он по­прежнему помогает бедным и трезвым, но все еще мечтает стать патологоанатомом. Идиот!

Мёртвая_Анархисточка (Патологоанатомия) все записи автора В колонках играет - Агата Кристи-Дворник

Глава А



- Зупперфельд, тебя вызывают в трепанаторскую, - кокетливо сообщила красивая санитарка
Клава.
- Топор брать? . сурово отозвался Зупперфельд, почесывая большие волосатые руки.
- Не знаю, а вообще-то доктора велели захватить стакан побольше, - живо и ласково отреагировала Клава, послала воздушный поцелуй и скрылась за дверью.
Зупперфельд ловко увернулся от поцелуя и задумался о тяжелой сущности труда патологоанатома. Живые режут мертвых и тем лечат живых. Жизнь на основе смерти! Какой глубокий смысл в этом! Зупперфельд вообще любил пофилософствовать. Работа способствовала раздумьям о бренности бытия. Так Зупперфельд открыл, что самое сложное в этой жизни . это жить.
Выбрав стакан, он вышел. Благополучно миновав экскурсию студентов-практикантов, ходивших парами по моргу и певших: .Как прекрасен этот мир, посмотри!., Зупперфельд вошел в трепанаторскую.



Глава Б



- Пойду я, поработаю, - сказал Пупперман, схватил большой ножик с пола и вышел.
- И я пойду поработаю, - сказал Какенштейн, схватил другой большой ножик с пола и вышел.
Зупперфельд остался в трепанаторской один. Он услышал удаляющиеся шаги Пуппермана и
Какенштейна, потом приближающиеся шаги студентов-практикантов. Те дрожащими голосами пели:
.Вместе весело шагать... Когда экскурсанты затихли вдали, Зупперфельд привычно потянулся, протер халатом массивные роговые очки и допил остатки денатурата.
Патологоанатом. Трудная, но нужная профессия!
Зупперфельд решил посвятить свой следующий труп детям. В шутку почесал пятку у близлежащего покойника и пошел работать к себе.



Глава В



В кабинет вошел доктор Петров. Взгляд строгий, в кармане стетоскоп на цепочке, чтоб не сперли. Сосредоточенный вопрос:
- Что показало вскрытие? Что опять больной умер в результате вскрытия? . и засмеялся, довольный своей затасканной шуткой.
- Он умер, потому что больше не мог жить, - доложил Зуперфельд и добавил: - Я ему попутно аппендикс вырезал.
- Опять!? Ну, просто беда с вами, патологоанатомами. Один все время что-то вырезает, страдает, что не стал в свое время хирургом. Другой клизмы ставит. Третий конечности вместе сшивает. А я потом ходи, мучайся, исправляй из-за вас причину смерти. Ладно, надеюсь, все обойдется.
Доктор Петров окинул взглядом помещение.
- Хорошее дело, - сказал он и показал пальцем на стену, где висела коллекция инструментов патологоанатомии. . Багра только не хватает.
- Ну уж ты скажешь! Это ж тебе не пожарный щит!
- Ну вот лом-то ты повесил! И ведро!
- Ведро . это чтобы кровь собирать, обрезки разные.
- Фу-у-у! Я думал, это средство анестезии.
- Для анестезии теперь используют бинты и киянку. А ведро . это старый, варварский, между прочим, метод.
Доктор Петров удовлетворенно хмыкнул. Потом погладил ближайший свежевыбритый труп по лбу, еще раз хмыкнул и вышел, унося запах карболки.



Глава Г



Клава привычно сняла очки с носа Зупперфельда и начала целоваться.
- У, какие вы, патологоанатомы, все горячие!
- Да, мы, патологоанатомы, все горячие парни!
- Вы делаете очень важное дело для людей!
- Да, мы делаем очень важное дело для людей!
Клава подобрала нож.
- О, так вот именно этим ты режешь?
- О, да!
- Какой ты замечательный патологоанатом! Я люблю тебя!
- А ты замечательная санитарка! Я тоже люблю тебя!
- Любимый, позволь мне кого-нибудь порезать!
- Да, любимая, можешь порезать вон тот шкаф.
- Фи. Я хочу порезать того дядю.
- Да ну тебя. Опять вырежешь свое .Зупперфельд + Клава = вечная любовь., а доктор Петров потом опять будет голову ломать над причиной смерти.
- Ладно. Тогда пойду резать шкаф.
Клава удалилась в угол. Наступила тишина, нарушаемая поскрипыванием дерева и отдаленными душераздирающими криками студентов-практикантов.



Глава Д



Раздался стук в дверь.
- Производственное совещание! Производственное совещание!
Зупперфельд нехотя оторвался от работы, снял респиратор и пошел на совещание.
Пришел один из первых.
Большой колонный зал постепенно стал заполняться патологоанатомами. Вскоре на сцену вышел доктор Петров, поднял приветственно руку, помахал ею собравшимся и обратился:
- Коллеги! Сегодня у нас юбилей. Отсепарирован тысячный труп, это сделал доктор
Какенштейн!
Все захлопали. Какенштейн поднялся со своего места, видно, что довольный, поклонился.
Близсидящие тут же стали наперебой пожимать ему руку.
- А теперь важная информация. Уже очень серьезная. Коллеги! . продолжил доктор Петров. .
Кто пугал экскурсию студентов-практикантов возле 118 кабинета? Кто теперь все будет там отмывать? А запах? У нас должна быть здесь чистота, а не антисанитария! Вам должно быть стыдно! Все, свободны!



Глава Е



Пупперман и Какенштейн зажали Зупперфельда в углу и начали методично, по-врачебному, бить.
- Я научу тебя, как воровать мои клизмы! . возмущался Пупперман.
- Я научу тебя, как воровать мою швейную машинку! . возмущался Какенштейн.
Тут до Зупперфельда дошло.
- Постойте! . сказал он и поднял руку. . Я понял, кто воровал. Это доктор Петров.
Какенштейн схватил поднятую руку и принялся выворачивать. Пупперман заметно плюнул на белоснежный халат Зупперфельда.
- Нет, это правда! . заорал Зупперфельд. . Доктор Петров жаловался, что мы его достали своими причудами вскрытия. Он потом причину смерти не знает какую писать из-за этого.
- А денатурат? . подозрительно спросил Пуперман.
- А вот это действительно я, - виновато признался Зупперфельд. . Бейте меня, ребята, бейте! Только осторожно.



Глава Ё



Зупперфельд натянул резиновые перчатки, надел респиратор и приступил к вскрытию.
- Скальпель! . скомандовал он. Клава подала скальпель. . Тампон! Зажим! Пинцет! Салфетку!
Уф!
Зупперфельд облегченно вздохнул и снял респиратор.
- Клава! Я сделал это! Я вскрыл его!
Клава зааплодировала.
- Наточи и прокипяти инструменты.
Клава бросилась исполнять.
- А я тем временем исполню благодарственный танец, - сказал Зупперфельд. . Пора отдать долг нашему медицинскому богу Эскулапу.



Глава Ж



Патологоанатомы приготовили заговор против доктора Петрова. Им не нравились его методы управления врачами. Они считали, он задается и возомнил себя.
Так, он однажды зажал в углу доктора Гугенцаллера и отобрал уверенность в своей правоте.
Потом он еще имел обыкновение хлопать врачей по голове.
Он плохо стриг ногти.
Заговор провалился, потому что работа заела.
Доктор Петров так никогда и не узнал об этом нереализованном заговоре. Он так и продолжал думать, что вокруг него собрались одни только бездарности.
Доктор Петров, доктор Петров.
Клятва Гиппократа . хорошая вещь!



Глава З



- Симпозиум! Симпозиум! Наконец-то!
Патологоанатомы собрались на свой ежегодный симпозиум. Они делились новостями своей работы, открытиями вскрытий.
То тут, то там слышались фразы вида:
- Представляете, я вскрыл ему руки, а там церебронхиальный астит, вскрыл ноги, а там стафилопическая паргенина. Ему бы еще жить да жить, а он уж двадцать лет как умер.
- А ко мне пришла братва и говорит, мол, браток, вскрытие должно быть в натуре. Ну, там скальпель золотой, пила алмазная...
- Я его протыкаю, а он как закричит! Я-то пьяный был, еще ладно, но он почему так напился, я спрашиваю?.
- Идут студенты-практиканты по коридору. Я их, как водится, пугаю. Обделались все до единого!.
- Тебе привет от Сидорчука. Что значит, кто такое?! Ну, не я же ему пальцы отрезал. А, вспомнил сразу! Что за легкомысленное ха-ха? Вот его родственники проведут эксгумацию, будет тебе ха-ха.
- Все вы бездарности, а я . доктор Петров!.



Глава И



- Внимание! Требуется срочное вскрытие одного сложного объекта. Кто рискнет?
- Я! Я! Я! . закричали все.
- Что ж, похвальное горение. Бросим жребий, чтоб обидно не было. В кого попало?
- В доктора Зупперфельда!
- Ну что ж, доктор, тебе и топор в руки! А мы все, Ваши коллеги, обступим тебя кругом и будем подбадривать.
Доктор Зупперфельд поднялся с пола и степенно проследовал в сепараторскую.
Объект был уже наготове. Раздет и обмыт. Конечности, чтоб не скручивались, были предусмотрительно пристегнуты к столу.
- Ну-с! . сказал Зупперфельд и поднял ножик над головой. . Это и есть моя работа.



Глава Й



Жизненные тревоги! Кого не минула сия чаша? Кого? . спросим мы и поставим знак вопроса в конце вопросительного предложения. Да! Это трудное поле для поиска ответа.
Зупперфельд пошел на это поле, так как не боялся пахоты. Сапоги и перчатки, белый плащ героя от врачевания . вот его словесный портрет. Стальная воля, сжатая в правый кулак, подогнутые для прыжка ноги, горящий взор . таким мы видим нашего героя на рабочем месте.
Ему не надо лавров и почета со славой. Ему, нашему герою на букву Г, надо избавление человечества от страданий. Он восхитителен в своем упорстве и стремлении к выбранной цели. Он хочет счастья на всей большой голубой планете Земля. Этот человек . Зупперфельд. Его профессия проста и неказиста лишь на первый взгляд. На самом деле она требует большой натруженности и подготовки, немалого интеллекта.



Глава К



- Мы убьем тебя, доктор Зупперфельд! . кричали обезумевшие летчики.
- О, нет! . крикнул им доктор и скрылся по пожарной лестнице.
- Лови доктора, держи доктора, отбить ему профессиональные навыки и все дела!
- Но за что? . высунулся Зупперфельд из укрытия.
- Мошенник! Иуда искариотский! Параллелепипед!
- Сороконожки! . парировал доктор.
- Мы убьем тебя, доктор Зупперфельд! . кричали и кричали обезумевшие летчики.
Предстояла тяжелая ночь.



Глава Л



Милиционер вошел в дегустаторскую, обстоятельно представился майором Ивановым и попросил у доктора Зупперфельда как можно тщательнее осмотреть труп и определить, от чего наступила смерть в результате проникающего ножевого ранения между 2 и 5 ребром. Доктор сказал, что он всегда рад помочь милиции и сделает все на высшем профессиональном уровне. Майор Иванов взял под козырек и вышел в коридор для ожидания врачебного вердикта. Доктор Зупперфельд тем временем приступил к вскрытию. Он достал инструменты. Он надел белую шапочку. На груди повесил стетоскоп. Зупперфельд . хороший патологоанатом.
Потому судьба и воля пересеклись, что они воплотились в высоком профессионализме.
Такова судьба и такова воля.



Глава М



Клава вынула раструб и продула его мехами. Раструб загудел, засвистел от прогоняемого сквозь него воздуха. Зупперфельд как всегда при этих звуках заулыбался. Они напоминали ему звуки леса.
Клава отложила раструб и посмотрела на доктора. Она тоже улыбнулась.
- Зупперфельд, - сказала она. . Что с анализами?
- Больной умер от перемежающегося опороса.
- Боже праведный!
- Я решил, что в следующий раз мы применим раструб сразу же. Пускай греется, пока я проковыриваю дырочку.
- Да-да. Ты доктор, тебе виднее. А кто я? Маленькая санитарка, беззаветно в тебя влюбленная.



Глава Н



За окном пели птицы, природа пела оду радости. Зупперфельд снял халат и калоши, перчатки и шапочку и стал похож не на доктора, а на обычного человека, со своими достоинствами и недостатками.
Рабочая ночь заканчивалась. Предстоял выходной день.
Люди живут. Живут, потому что доктор раскрыл тайну смерти. Доктор, доктор, героическая профессия! Тяжелый, незаметный, повседневный подвиг . вот удел доктора-патологоанатома. В дождь, снег, ветер и зной идет он на работу как на бой с неведомым. Он идет и смотрит вдаль, потому что работает на будущее. Ему нужно смотреть вдаль.
Такова судьба и такова воля.
Доктор Зупперфельд, доктор Зупперфельд, наши жизни в твоих надежных руках!



Эпилог 1



После тяжелой, бессонной ночи на полторы ставки, Зупперфельд вышел на автобусную остановку. Там стоял хорошо знакомый ему гинеколог Аппельбаум. Они разговорились.



Эпилог 2



Зупперфельд, жадно втянув носом воздух, проникновенно воскликнул, озирая народ, собравшийся на остановке.
- Как хорошо здесь! Вокруг люди и они живые, живые, живые!
- Да! И самое главное . лица, лица, лица! . в унисон ему восхитился Аппельбаум.