ДВЕ СТАРУШКИ, в старом доме, в черте города. Прямо над ними жил высокий старик, который изучал инкунабулы. Волосы у него были седые и вечно в беспорядке.
     Старушки частенько судачили о нем и время от времени зазывали его к себе на чашку чаю.
     Как-то в полдень они, смущаясь, спросили его, как он посмотрит на то, чтобы провести с ними ночь, между ними двумя. Ничего такого не будет, никаких поползновений, за это они ручались.
     Старик залился краской — о таком он мечтал уже давно.
     — Нет, — сказал он, — лучше не надо.
     И подумал: ну почему я не сказал «да», отчего бы мне сейчас не сказать «да», совершенно чистосердечно?
     — Ну тогда, может быть, вы нас поцелуете? Хоть разочек? — спросили старушки.
     — Ну что ж, — сказал старик, — против этого ничего не имею.
     Он поднялся, отодвинул стул и чмокнул старушек в щёку.
     Но они хотели поцелуя в губы.
     — В губы! — кричали они, тыча пальцем. — Вот сюда!
     Старик опустил глаза, поцеловал их обеих в губы и, не произнеся ни слова, вышел из комнаты.
     — О, — воскликнули старушки, — это было просто восхитительно!
     Они слышали, как старик взбирался по ступенькам, как он распахнул дверь своей комнаты, как плюхнулся на кровать.
     Молча сидели они друг против друга и спустя недолгое время почувствовали себя неловко.
     Когда стемнело, они задёрнули шторы и написали старику письмо.
     Они писали, что, в сущности, они вовсе не такие, что они поддались чувству, что им осталось недолго, да и ему тоже, что жизнь по большей части была отвратительна и пуста, с этим ему придётся согласиться, что они его очень, очень уважают и надеются, что он не захворает при воспоминании о прошедшем дне.
     «Оно того не стоит, — писали они. — Это было просто маленькое недоразумение».
     Они прочли письмо вслух, по очереди. Их щеки пылали. Они обе перечитывали его раз десять, и всякий раз, доставая его, зажмуривались и трясли головой. «Маленькое недоразумение», — повторяли они. Вот именно. Такое малюсенькое недоразуменьице.
     Они сидели, тесно прижавшись друг к другу, и не стали отправлять письма.