Vivien_Nocks все записи автора В колонках играет - Placebo "Burger Queen"

№5 Признание

- Мальчики, вы опять за старое! – голос мамы стал первым, что я услышал этим утром, - я думала, моя сыновья уже повзрослели. А вы все, как маленькие детки.

Она подошла к кровати и потрепала Билла по волосам, а меня погладила по щеке.

- Что такое? – Билл выдохнул мне в шею, от чего стало щекотно, и я улыбнулся.

- Томми, у тебя по-прежнему такая милая улыбка с утра, - мама с любовью в глазах смотрела на меня, - а вы все продолжаете спать вместе. Неужели взрослая жизнь не коснулась вас.

Коснулась, мама, ты даже не представляешь, насколько коснулась.

- Просто мы вчера решили вспомнить детство.

- А вам не тесно на такой маленькой кровати? Вы, небось, привыкли спать на огромных двуспальных кроватях.

- Главное мы дома и мы вместе, - Билл, наконец, поднял свое заспанное личико.

Он немного опух со сна, волосы торчали в разные стороны, а на щеке и на лбу отпечатался уголок наволочки. Он был такой милый.

- Билл, солнышко, - мама с умилением смотрела на его заспанную мордашку.

Вот за такие моменты я готов жизнь отдать. Так невероятно тепло на душе от сложившейся ситуации. В уголках глаз начинает щипать от нахлынувших чувств. Быстро промаргиваюсь, пока никто не заметил. Надо как-то разрядить обстановку, но мама меня опережает:

- Я так рада, что вы вместе. Я думала, что звездная жизнь вас испортит, вы перестанете быть настолько близки. Но я рада, что была неправа. Вы не отдалились и это лучший подарок для меня… Дайте я вас обниму.

Мама распахнула объятия, чем мы не преминули воспользоваться. Мы обняли маму с двух сторон так, как делали это раньше. Все-таки семья – это святое. Я обрел любовь благодаря маме, я ей безмерно благодарен.

Сейчас мы словно зависли в невесомости. Три самых близких в мире человека. Только они могут создать для меня мир, или стать этим миром. Могут дарить любовь, не прилагая усилий, и также могут убить, не заметив. Только любимые люди могут причинить наисильнейшую боль. Не знаю, почему сейчас в моей голове подобные мысли, ведь все хорошо. Все просто идеально, а может это и является причиной. Мне почему-то вдруг стало неприятно оттого, что мы скрываем от мамы наши отношения. Это нечестно по отношению к ней. Мы предаем ее нашей ложью. Ведь она всегда доверяла нам, значит, и мы можем ей довериться. Надо поговорить об этом с Биллом.

- Ладно, - мама похлопала нас по плечам, - я ведь зашла только разбудить и сказать, что сейчас ухожу на работу, а вечером, вернувшись, хочу застать вас дома.

- Хорошо мам, - мы одновременно поцеловали ее в щеки. Получилось смешно, и мы дружно рассмеялись.

Мама вышла из комнаты и я со вздохом откинулся на подушку. Я не выспался, но понял это только что. Широко зевая, я посмотрел на Билла.

- Том, ты так зеваешь. Хоть бы прикрыл рот ради приличия.

- Билл, не нуди, - я отмахнулся и закрыл глаза, - я может, не выспался.

Я почувствовал, как лохматая макушка коснулась моей шеи. Билл обнял меня, перекинув руку через живот.

- Том, я так рад, что мы вырвались домой. Здесь так хорошо.

- Да, ты прав, - я прижал его к себе ближе.

Наша идиллия нарушилась неожиданным приходом мамы в комнату. Она вошла, не стучась, что было весьма неосмотрительно с ее стороны. Билл отскочил от меня в испуге.

- Я…, - мама прервалась от представившейся ей картины. Она лишь улыбнулась и продолжила, - я хотела сказать, что еда в холодильнике. Смело заглядывайте во все кастрюли и ешьте, что хотите.

Я лишь сдавленно кивнул в ответ.

- Все. Теперь я точно ушла.

Она помахала нам рукой и вышла. Мы замерли, дожидаясь пока не хлопнет входная дверь.

- Тебе не кажется странным, что мама застала нас в такой позе и ничего не сказала? Только улыбнулась, - брат уставился мне в лицо.

- Кажется. Билл, хотел тебе сказать, может, стоит рассказать маме правду, м?

- О нас??

- Ну, сам подумай, она доверяла нам всегда, она никогда не ставила под сомнения наши поступки. Мы ведь показываем наше не уважение к ней таким образом.

Билл задумчиво выпятил губы вперед.

- Может ты и прав. Но не слишком ли это шокирующее будет для нее?

- Ну, мы не будем до конца все рассказывать. Только то, что мы любим друг друга немного больше, чем надо.

Он тяжело вздохнул. Его поза сейчас напоминала мне позу задумчивой барышни. Он сидел, согнув ноги и поджав их под себя, одной рукой опираясь на кровать и склонив голову на плечо. Он заинтересованно смотрел в стену, будто видел там что-то, что мне не суждено наблюдать. Но я знаю, он сейчас просто думает.

- Ладно, я согласен, она ведь должна нас понять, - выдал Билл после достаточно долгой паузы.

Я снова закрыл глаза. Я рад, что он со мной согласился, ведь иначе и быть не могло. Мысленно представляю предстоящий разговор с мамой. Интересно, как она отреагирует. С одной стороны, она может нас понять, ведь никогда не вставала на пути нашей близости, а только поощряла ее проявления. Но с другой… это ведь неправильно, и она как мать и даже просто человек может этому воспротивиться. Сейчас я не представляю, как она себя поведет, но смею надеяться, что все будет хорошо.

- Тооом, - Билл тянет мое имя и это верный признак того, что он что-то задумал.

Вопросительно мычу в ответ. Он бесцеремонно усаживается сверху на мои бедра. Так, кажется, ему захотелось близости не только в духовном плане.

- Я соскучился по твоему, - Билл ощутимо поерзал на моем паху, - телу.

Он опустился к моему лицу и начал покрывать легкими поцелуями щеки.

- Билл, не начинай.

- Ну, Том, я хочу тебя.

- Давай хотя бы зубы почистим.

- Не занудствуй. Я хочу так.

- А я не хочу. Мне может неприятно.

- Значит я тебе неприятен?

Ну, как всегда делает поспешные выводы.

- Мне неприятно исключительно из-за своих ощущений, я хочу умыться и почистить зубы. А потом… - чмокаю его в нос, - посмотрим.

Билл задумчиво нахмурился.

- Да честно, - аккуратно снимаю его с себя и пытаюсь встать с постели.

Он хватает меня за руку, останавливая:

- Ты обещал.

- Я знаю.

 

Завтрак прошел вполне спокойно. Пока Билл, смотря какие-то мультики по телевизору и смеясь над глупыми шутками, поедал свои хлопья, я сидел напротив и пытался запихать в себя сэндвич. Не знаю почему, но есть абсолютно не хотелось. Вот всегда так, когда много вкусной еды, у меня начинается приступ «ничегонехочу». Думаю над тем, что пообещал Биллу продолжить близкое общение. Мысли не совсем радуют, точнее не радуют совсем. Почему-то сейчас совсем не хочется секса. Видно наш последний раз отнял у меня силы на много дней вперед. С надеждой бросаю взгляд на Билла, может, он передумал. Но не тут-то было, не успел я додумать последнюю мысль, как Билл с грохотом опустил ложку в тарелку и выключил телек.

- Ну что, ты еще не забыл?

Черт, надо как-то выкручиваться. Не то чтобы я не хотел секса с Биллом, просто мне лень.

- Не забыл, но сразу после еде нельзя.

- С каких это пор ты стал таким правильным?

- С тех пор, как ты с тал таким неугомонным. Что за срочность? Успеем еще.

- Ну, я просто хочууу, - он растянул последний слог, вытянув губы вперед.

Билл встал со своего места и медленно начал приближаться ко мне. Его намеренья меня пугают. Он ведь знает, что делать, чтобы у меня встал. Ну а как ему потом объяснить, что хочу не я, а мой член?

- Томми, расслабься, все будет хорошо.

Он положил руки мне на плечи и начал легко массировать. Вот приятно, черт возьми. Начинаю чувствовать, как тепло становится в области паха. Знает, что делать. Я начинаю хотеть его. Склоняется к шее и целует кожу. Легко и непринужденно. Невольно откидываю голову на другое плечо, чтобы открыть ему больше пространства. Руки замирают, и он ищет края футболки. Как у него получается так легко меня завести?

- Билл, ну не надо, - шепчу еле слышно.

- Почему? Ты ведь хочешь.

- Не хочу, - стараюсь говорить тверже, а сам послушно поднимаю руки, чтобы он снял футболку.

- Не ври, - он кусает мочку уха, - я вижу, что хочешь, - он резко сжимает пальцы на моем члене через ткань джинсов.

Ну, вот я и попался, ведь знал, что так будет. Но, как всегда, не смог сопротивляться.

- Я не хочу делать… все сам, - проговариваю быстро и сбивчиво.

- Хорошо, я сделаю, - он сжимает мои соски, - все сам.

Я теряю голову от его напора. Ведь может, когда хочет, а когда не хочет, силой не заставишь. И почему я так легко подчиняюсь его желаниям? И каково должно быть его желание почувствовать член в своей заднице, что он добровольно соглашается быть сверху, ведь обычно его не уломаешь, только разве в порыве страсти он может взять инициативу в свои руки.

Отрывается от моей шеи и берет за руку:

- Пошли в гостиную, - тянет меня, как ребенка, - помнишь, как было раньше. Хочу опять также.

Зачем он мне напомнил? Я завожусь еще сильнее от своих мыслей. Помню, как мы трахались на диване за пять минут до прихода мамы, а потом объясняли, что играли в догонялки, поэтому и такие запыхавшиеся. То чувство адреналин, когда ты имеешь близнеца, и с секунды на секунду должны вернуть родители, просто непередаваемо. Или как однажды испачкали этот же много страдальный диван спермой, а потом оттирали полдня. Нам повезло, что обивка была цветной, и следы нашего преступления были не так видны. Помню, как он безответно отдавался мне. Помню, как целовались в темноте перед мелькающими кадрами какого-то фильма.

Он толкает меня на все тот же диван, бедный, ему столько пришлось вытерпеть от нас, и садится сверху. С силой надавливает на мой пах своим и начинает быстро ерзать, оперевшись руками сзади меня на спинку. У меня встает еще сильнее от таких манипуляций.

- Ну что, снова будешь говорить, что не хочешь? – шепчет мне в ухо.

- Нет, я хочу, хочу, хо… - он затыкает мне рот поцелуем.

Целует бешено, страстно. Мой Бог, зачем он так со мной. Поднимается немного с паха, чтобы быстрее опуститься. Fuck!! Мне больно. Болезненный стон прорывается через поцелуй. Он снова повторяет эту пытку, но сейчас я начинаю получать какое-то болезненное удовольствие. Еще раз, я сейчас закричу.

Отрываю его от своих губ и говорю:

- Не надо так делать, я кончу.

Он убирает мои руки со своих плеч и приковывает к дивану. Теперь я не смогу ему противостоять. Снова впивается в губы, и начинает уже плавно двигаться. Я через одежду чувствую все до малейшего касания. Он творит что-то невообразимое. Перемещается снова на шею и запрокидывает мою голову назад. Целует кадык, облизывает, кусает. Спускается ниже, теребит сначала один сосок язычком, потом другой. Отрывается от груди и начинает расстегивать джинсы. Быстро срывает их с меня. Заглатывает мой член целиком. Стону громче и обхватываю его голову руками. Он скидывает мои руки, говоря этим жестом, чтобы я не мешал. Несколько глубоких движений и он выпускает его. Пускает слюну по стволу и, размазывая ее, начинает мне подрачивать. Еще больше увлажняет так, что мой член просто выскальзывает из его руки. На мой вопросительный взгляд отвечает:

- За смазкой идти не охота.

Все понятно. Поднимается на ноги и стягивает с себя штаны, оставаясь в майке. Он что не собирается ее снимать? Походу нет, потому что он садиться ко мне на колени, и тянет мои пальцы себе в рот. Быстро облизывает и шепчет:

- Растяни меня.

Слушаюсь его просьбе и начинаю медленно погружать их в его узкую дырочку. Слегка выгибается, медленно вынимаю и вставляю обратно влажные пальцы.

- Том, давай быстрее, - его требовательный голос выводит меня из увлеченного состояния. Начинаю быстрее вгонять в него пальцы, попутно растягивая в ширину. Думаю, достаточно. Он берет мой член в руку и качает головой. Будто я виноват, что слюна высохла. Он снова сползает на пол и обильно увлажняет мою плоть. Он все делает быстро, не понимаю почему. Куда он так торопится? Забирается на меня и начинает медленно насаживаться. Тепло обволакивает мой член, и я начинаю терять голову от удовольствия. Так влажно и горячо внутри него. Обхватываю руками его бедра. Он насаживается до конца и замирает, потом начинает быстро елозить на мне, так что член трется внутри него, задевая простату. Он стонет и убыстряется. Я конечно готов на такое самопожертвование, но от настоящего секса еще не отказывался. Крепче сжимаю его бедра и делаю попытку приподнять его на себе. Он снимает мои руки и, сплетя наши пальцы, отводит их назад, опираясь на спинку дивана. Начинает двигаться. Сначала медленно, но потом быстрее и быстрее.

Теперь я уже не жалею, что Билл вовлек меня в эту занимательную игру. Чем ближе оргазм, тем интересней становится. Вижу наше отражение в одном из больших шаров на елке. Улыбаюсь ведь завтра Рождество, вспоминаю, что наш первый раз был на следующий день после праздника и в голову приходит мысль, а может быть мне отдаться ему в нашу годовщину. Но не успеваю обдумать все детали, как Билл изливается мне на живот и себе на майку. Только сейчас замечаю, что он ее так и не снял. От бешенной пульсации внутри него, я и сам кончаю. Оргазм был не менее приятен, чем сам процесс.

Он падает мне на грудь и обвивает руками шею. Прижимаю его к себе, так и не выйдя. Тишина нарушается нашим сбивчивым дыханием. Он умеет сделать так, чтобы я не пожалел.

 

 

Bill’s POV:

Шум работающего телевизора, звук льющейся где-то наверху воды, мерно сопящий пес под боком – обстановка навевала сон и что такое… Меланхолия с примесью безнадежности. Я снова вернулся в детство: та же обстановка, тот же запах, те же вещи. А безнадежность, может из-за понимания, что прошлого не вернуть. Никогда я уже не буду тем наивным маленьким мальчиком, пытающимся доказать всем, что я не дерьмо. Я уже доказал. Я смог вырваться из клетки и стать ярче. Теперь я смеюсь в лицо тем недоумкам, кому хватало ума издеваться надо мной. Я не боюсь их – они ничтожества, а я… я – звезда!! Я никогда не кичился своей славой, но эти ублюдки должны осознать свою никчемность по сравнению со мной. Мама всегда говорила «Смеется тот, кто смеется последним», я не верил ей, а сейчас я понимаю смысл этих слов. По сути, они помогли мне стать тем, кто я сейчас есть. Я хотел доказать им, что я чего-то стою и я смог. Смог  стать «выше» этого отребья, кто посмел когда-то открыть в мою сторону рот. Чувство злости на протяжении долгих лет сидело во мне, я знал, что отомщу. Но месть моя куда более глубокая, чем когда-то их желание сломать меня. Я «долблю» их умы ежедневно. Пускай они ненавидят меня больше, но главное – они не забудут меня никогда. Они завидуют. Завидуют славе, деньгам, положению, ведь ни одного из них такого никогда не будет. Я заставил маленького и незаметного червячка съедать их изнутри. Их гложет чувство зависти и своей жалкости. Это они ошибки природы, а не я. Это они никчемные идиоты и слабаки. Они слабаки, потому что не могут противостоять моей атаки на их сознания. Они не могут выкинуть меня из головы, да я им и не позволю. Пускай мучаются и медленно умирают. Ведь то, что внутри намного сильнее физических возможностей, и это больнее обычных синяков и ссадин. Они хотели уничтожить меня, но взамен я уничтожаю их. И мне их не жаль.

Кажется, я слишком сильно сжал шерстку бедного пса, потому что Скотти встрепенулся и жалобно заскулил.

- Прости, мой хороший, - я чмокнул собаку в гладкую мордочку. Пожалуй, это третье и последнее существо на планете, которое я так искренне люблю, конечно, после Тома и мамы. Том… сколько эмоций сопровождает мысли об этом человеке. Конечно, в первую очередь он мне брат, об этом я никогда не забываю. Он мне друг, он мне любовник, он просто человек, который является моей жизнью. Я не питаю особых иллюзий по отношению к людям, но Тому я могу доверять и доверяться тоже.

- Мальчики! Я дома, - громкий возглас мамы вывел меня из состояния прострации. Я настолько погрузился в свои размышления, что не заметил, как пролетело время. Прислушиваюсь, вода в ванне все еще льется. Он что там решил раствориться без осадка в воде? Он уже в ванне час и десять минут, да до костей можно было кожу затереть за это время.

- Мам, я здесь! – кричу ей в ответ.

- О, привет, мой дорогой! А где Том?

Скептически приподнимаю бровь и указываю пальцем вверх:

- Моется.

- А он все такой же чистюля… - мама понимающе кивнула и задумчиво подняла глаза к потолку, - если он через двадцать минут не выйдет, сходи за ним. Я ужин разогрею.

- Хорошо мам.

Мама вышла из комнаты и отправилась на кухню. Мой братец - чистюля. Я усмехнулся про себя. Кому сказать, не поверят. Просто он ждет меня, а я не пойду к нему, не хочу ни мыться, ни чего-то еще.

Пытаюсь сосредоточить свое внимание на действиях, происходящих на экране. Какой-то лысый потный мужик втирает людям, что жить становится все страшнее. Очнулись, блять. Уже давно жить страшно. Загрязнение среды, плохое качество продуктов, одна синтетика, повышение криминала. Они в каком веке затерялись? Эти проблемы хоть и являются актуальными, но отнюдь самые насущные. Разрушение озонового слоя, парниковый эффект… Лишь бы на телевидение попасть. Выучили несколько умных слов и думают, выглядят интеллектуалами. Да вот совсем нет, я бы на месте нашей власти запретил эти глупые токшоу. Они только развращают умы и внушают свои нелепые догадки, выдавая их за действительность. Но я не «наша власть» поэтому меня эти вопросы не должны волновать.

Смотрю на стрелки часов, неумолимо бегущие вперед. Время идет, а мой обожаемый братик походу и не собирается выходить. Может, он решил утопиться или вскрыть вены? Ха, кто этому поверит. Он слишком любит жизнь и слишком любит меня. Но больше всего он любит себя, и за это я на него сейчас злюсь. Какого хрена он там торчит? Неужели не понял еще, что я не собираюсь составлять ему компанию. Мне хватило утреннего секса. Тогда я действительно хотел. Хотел почувствовать и отдаться. Хотел ощущать все это на себе. Мне было плевать, хотел ли он, я заставил его хотеть. А сейчас он просто вынуждает меня на крайние меры. Прошло 18 минут, надо идти звать его, а я не горю желанием это делать. Он сейчас точно что-то придумает. Нехотя поднимаюсь с нагретого места и щелкаю пультом, выключая телевизор. Медленно, насколько могу, дохожу до лестницы и начинаю подниматься. В коридор выглядывает мама.

- Билл, ты не забыл? Я уже хотела идти тебе напоминать, чтобы ты звал его.

Тяжело вздыхаю и имитирую быстрый подъем по лестнице. Только мама скрывается за дверью, как я снова замедляю шаги. Но, как говорится, перед смертью не надышишься.

Подхожу к двери в ванну и робко стучу.

- Билл это ты?

Ну почему он узнал?

- Да.

- Заходи, открыто!

Приоткрываю дверь и всовываю голову внутрь. Меня обдает горячим паром так, что лицо тут же покрывается испариной. Как он только может здесь находиться?

- Мама кушать зовет, так что вылезай.

Собираюсь закрыть дверь.

- Билл! Подожди! – окликает меня.

- Что еще?

Перекидывает руки через края ванны и кладет подбородок на гладкую глянцевую поверхность.

- Зайди и закрой дверь.

- Это еще зачем? – его предложение меня настораживает.

- Мне дует.

- Если только эта причина…

- Нет, не только, - перебивает на полуслове.

Тяжело вздыхаю и, войдя, закрываю дверь.

- Тогда давай быстрее, у тебя здесь жарко.

- Пойдем ко мне.

С удивлением смотрю на него, он, что с ума сошел.

- Ты что? Мама дома.

- Ну и что? – с вызовом отвечает вопросом на вопрос.

- Как что? – что-то я все меньше начинаю его понимать, - Том, вдумайся: мама дома, - последние два слова произношу почти по слогам.

Нет, ну что такое? Он себе все мозги что ли выпарил?

- Ну, мы же просто помоемся вместе.

- А ты потом маме сам объяснишь, что мы просто мылись вместе? «Томми, потри мне спинку», - передразнил я себя в особо карикатурной форме.

Он задумался.

- Ну, ладно. Наверное, ты прав. Тогда… - он неожиданно замолчал, - просто поцелуй меня.

- Тооом…

- Ну что опять Тооом? Я просто прошу поцеловать меня. Тебе сложно?

- Нет, ну просто…

- Про то, что мама дома я уже слышал, это не займет и пяти минут.

Ладно, что я загоняюсь. Один поцелуй и он вылезет. Только потом я понял, что моей наивности нет предела. Только я нагнулся над ним и дотронулся до губ, как он схватил одной рукой меня за майку, другой за шею и начал тащить в воду. Ах, он засранец. Я попытался сопротивляться, но не тут-то было: он вцепился буквально мертвой хваткой. Я уперся руками о бортики ванной, но руки соскальзывали с мокрой поверхности. Это борьба продолжалась несколько долгих минут. Инициатива переходила из рук в руки и вдруг, из-за того, что он слишком сильно тянул меня на себя, и одна его рука соскользнула, он почти полностью ушел под воду, окатив меня потоком горячей воды. Я воспользовался ситуацией и отцепил другую его руку и быстренько выпрямился. Он вынырнул из воды и начал кашлять, судорожно сжимая одной рукой горло. О Боже, мне стало страшно. Вдруг вода попала куда-то ни туда, и он сейчас задохнется? Я положил руку ему на плечо и немного склонился к его лицу. И что этот сучонок сделал? Он воспользовался ситуацией и, притянув ближе, впился в губы. Он больше не пытался затащить меня в ванну, он просто целовал. Неожиданность одна за другой сваливаются мне на голову. Он точно решил меня свести с ума столь резкими перепадами настроения. Наша слюна смешалась с каплями, стекающими по лицам. Он лизал мое небо и теребил язычком сережку. Как же, черт возьми, приятно. Он совершил несколько круговых движений по полости рта и разорвал поцелуй. Легко чмокнул и оттолкнул от себя.

- Иди. Я сейчас выйду.

Я выскочил за дверь и прислонился к ней с обратной стороны. Глаза сами закрылись, и я облизал еще влажные губы. Сердце билось как бешенное. Я не мог совладать со своим дыханием. Слишком все было резко и неожиданно.

- Билл, - я распахнул глаза и наткнулся взглядом на маму, - все хорошо?

Она удивленно смотрела на меня. Правильно: мокрая майка, волосы, прилипшие ко лбу и щекам, отсутствующий взгляд и припухшие красные губы. Даже представить страшно о том, что она обо мне думает.

- Да-да, - мои глаза забегали по лицу мамы в поисках аргументов, - Том просто обрызгал меня.

Она несколько секунд помолчала:

- Ну, он там хоть выходить собирается?

- Да, конечно.

- Тогда я вас жду на кухне.

Она развернулась и ушла, оставив меня разбитым по всем аспектам.

 

Время ужина близилось к концу. За все время мама даже и словом не обмолвилась о нашей мимолетной встрече, и меня это удивило. Ведь ей не должно быть все равно. Она застала меня в такой нелепой ситуации, и у нее должны были появиться вопросы. Черт возьми, она должна спрашивать, выяснять, ругаться, но не реагировать подобным образом. На все мои взгляды она отвечает лишь теплой улыбкой. Меня это раздражает, я хочу, чтобы она проявила хоть какой-то интерес. Неужели ей все равно, какие отношения у ее сыновей? Даже утром, когда она застала нас в одной постели, у нее не родились подозрения. Да какие нормальные парни в 18 лет будут спать вместе? Точнее просто спать вместе. Да, мы братья, но покажите мне еще кого-нибудь, кто ведет подобным образом. Да у нас на лбу написано, что не все так просто.

Том тоже ведет себя обычно: шутит, дурачится, смеется. Неужели одному мне не все равно, что происходит?

Обвожу взглядом присутствующих. Они ведут себя так беззаботно, так открыто, только я один сижу и пытаюсь разобраться в ситуации. Я хочу, чтобы мама знала о наших отношениях. Я хочу увидеть выражение ее лица, когда мы ей скажем. Хочу знать, что она скажет на это. Неужели она спокойно отреагирует на то, что ее сыновья любовники.

- Билл, ты чего такой хмурый? – Гордон пихает меня локтем и широко улыбается.

Ну, он, понятно, не в курсе нашей мыльной оперы и даже не догадывается. Ему я прощаю эту беззаботность. Но вот мама и Том приводят меня своим поведением в ступор.

- Билл, - теперь уже мама зовет меня. Смотрю ей в глаза. Они излучают ласку и любовь. Мне это не нравится. Я хочу, чтобы они метали искры. Хочу услышать ее гневный крик. Она не должна быть такой радостной.

- Эй, с тобой все хорошо? – Том кладет руку мне на плечо и обеспокоено смотрит. Вот от кого я уж точно не ожидал такого, так это от него. Почему он ведет себя, как ни в чем не бывало? Он целовал меня, когда чуть ли не за дверью стояла мама, а теперь смеется и шутит, будто ничего и не было. Меня бесит!! Бесит их  равнодушие. Бесит то, что я об этом думаю, а они - нет. Я хочу отвлечься и веселиться как они, но у меня не получается.

Вижу, как мама быстро подходит ко мне.

- Со мной все нормально, - стараюсь говорить спокойно, но по реакции окружающих вижу, что не совсем получается. Надо контролировать себя и свои эмоции. Перебарываю свою сущность, кричащую мне, что нужно бороться, и широко улыбаюсь:

- Правда, все хорошо. Что вы всполошились? Я просто задумался.

 

- Том, нужно все рассказать маме.

- Может не стоит? Я тут подумал…

- Тебе вредно думать.

- Билл, ну, правда. Я, наверное, погорячился.

Непонимающе смотрю на него. Неужели это говорит Том?

- Почему?

- Я не хочу ее расстраивать, да и зачем все это надо.

Видно решимости у моего братца к вечеру поубавилось.

- Как зачем?

Он смотрит на меня невинным взглядом. Ощущение, будто не он утром с невиданной решимостью заявил мне, что все нужно рассказать маме, будто не он уговаривал меня и доказывал правильность своего решения.

- Да что такое? Том, почему ты так легко отступаешь?

- Просто сегодня я смотрел на счастливую улыбку мамы и… в общем, я не хочу, чтобы она страдала. Неужели ты не понимаешь, что если мы расскажем, уже не будет так, как раньше.

Я задумался. Он прав, но я с ним не буду соглашаться, потому что не хочу.

- Конечно, не будет так, как раньше. Будет лучше.

- Я так не думаю.

- Зато я думаю. Все, пошли!

- Сейчас?

- А что?

- Ну, надо как-то подготовиться. Ты хоть знаешь, что будешь говорить.

- Спонтанность, Том, спонтанность.

Он нахмурился.

- Ладно, пойдем.

- Вот! Так намного лучше.

- Но если что будет не так…

- Конечно, во всем буду виноват я.

- Я этого не говорил.

- Но хотел сказать. Хорошо, - сжимаю его щеки ладонями и чмокаю в губы, - дорогой.

Он отмахивается – не любит, когда я с ним подобным образом общаюсь, хотя сам не упускает случая показать свое возрастное превосходство. Беру его за руку и веду в мамину комнату. Я знаю, она сейчас там. Стучу в дверь и протискиваю голову внутрь:

- Мам, к тебе можно?

- Конечно, заходите.

Я вошел в помещение и следом за мной прошел Том.

- Мам, мы хотели с тобой поговорить, - не думал, что он начнет первым.

- О чем?

- О наших отношениях с Томом, - я решил проявить инициативу.

- А что с вашими отношениями?

- Ну… - я замялся. Как-то сложно, оказалось, сказать вслух свои мысли.

- Мы любим друг друга, - мне на помощь пришел Том.

- Я не сомневалась.

- Нет, мам, ты не совсем поняла. Мы любим друг друга не просто как братья.

- Мы ближе друг другу, чем ты думаешь.

Мама замолчала. Я опустил голову и прикрыл глаза. Мне стало страшно. Сейчас случится что-то  такое…

- Я уже задумывалась над этим.

Что? Да нет, не такое должно было случиться.

- Что?? – мои мысли озвучил Том.

- Ну, у меня были предположения.

- Но…

- Неужели вы думаете, что у вас слепая мать? Много фактов говорило о вашей связи. Просто я закрывала глаза, старалась не замечать.

Шок? Нет, что-то определенно больше чем шок.

Мама посмотрела сначала на Тома, потом на меня и неожиданно рассмеялась. Мы в замешательстве переглянулись.

- Ох, мальчики. Как же вы похожи… Вы сейчас смотрели на меня с абсолютно одинаковым выражением лица, вот мне и стало смешно.

Я облегченно выдохнул. Не понимаю, почему она так реагирует.

- И давно это у вас?

- Давно, - сказал Том.

- Сначала все было невинно: нечаянные прикосновения, нелепые поцелуи. Просто я не мог понять, почему, когда Том трогал меня как-то не так или ночью закидывал на меня ноги, мое тело реагировало весьма странно. Я рассказал об этом ему и он сказал, что у него примерно также. Потом… - я замолчал. Как-то стыдно говорить об этом маме.

- Потом мы решили попробовать поцеловаться, ну как взрослые.

- Все ясно с вами. Я давно начала замечать, что вы ближе чем братья, но ссылалась на то, что вы близнецы. А сегодня, когда я увидела тебя, Билл, в коридоре, то поняла, что мои догадки были верны.

- А что было в коридоре? – Том с подозрением посмотрел на маму, а потом на меня.

- Ты видел, в каком состоянии я от тебя вышел?

- А что, что-то было не так?

- Вы уже перестали замечать.

Том потер рукой лоб и выдавил тихое: «Понял».

- Мам, ты на нас злишься? – я посмотрел на нее жалостливым взглядом.

- За что?

- Ну за то, что… За наши отношения.

- Идите ко мне.

Она развела руки в стороны, и мы тут же подсели к ней и обняли с двух сторон.

- Каждый человек волен в своем выборе.

- Мамочка, мы тебя так любим, - я прижался еще крепче к ее правому боку.

- Я вас тоже, мои дорогие, поэтому я на вас не сержусь.

- Но ведь это неправильно, - Том попытался возразить.

- Томми, а кто придумал что правильно, а что нет. Люди сами поставили себя в рамки и теперь страдают из-за этого. Ведь любовь не спрашивает, кого ты хочешь любить, также любовь не знает слово нельзя. Она просто приходит, чтобы остаться в наших сердцах. Знаете, а так мне даже легче.

Мама замолчала, а я весь напрягся в ожидание продолжения.

- Просто теперь я знаю – вы не будете сильно страдать, потому что не причините друг другу такую боль, какую могут причинить девушки.

Мы сидели молча на протяжении нескольких минут. Каждый думал о своем, хотя я не удивлюсь, если мысли у каждого вертелись в одной плоскости. Я просто не мог поверить в то, что мама так спокойно восприняла этот факт. Ведь мы все понимаем: так быть недолжно. Мы должны встретить девушек, влюбиться в них, жениться и нарожать кучу детишек. А что получается? Никакими детьми и не будет пахнуть, если все останется так, как есть.

Вдруг мама нарушила затянувшееся молчание:

- Об этом кто-нибудь еще знает?

- Парни из группы знают и, конечно же, Йост, - сказал Том.

- Мам, ну мы не могли от них этого долго скрывать, - проговорил я и поднял глаза на мамино лицо.

- Ну, это понятно. И как они это восприняли?

- Парни были шокированы и несколько дней избегали нас, но потом приняли этот факт и теперь это для них, также как и для нас, что-то само собой разумеющееся, - я положил голову маме на плечо.

- А Дэвид?

- Йост сначала подумал: мы его разыгрываем, но когда понял, что это правда, пожал плечами и сказал, особо не светиться. А потом, когда увидел, что наши мимолетные взгляды и прикосновения приносят большую популярность, то стал поощрять нашу близость, - я обхватил мамину ладошку и крепко сжал. Давно мы вот так просто не сидели втроем и не откровенничали.

- Йост нормальный мужик, - внес свое веское слово Том, - мы боялись его реакции, но он все понял.

В комнату вдруг постучали.

- Извините, что нарушаю вашу идиллию, но уже поздно, а мне завтра рано вставать, - Гордон, будто извиняясь, смотрел на нас.

- Ничего, мы уже поговорили, - Том поцеловал маму в щеку и встал. Я последовал его примеру.

Мы направились к выходу из комнаты, как голос мамы остановил нас:

- Я рада, что вы мне по-прежнему доверяете.

Я обернулся и увидел, как мама счастливо улыбается. Уже не будет так, как раньше, будет лучше! Теперь я в этом не сомневаюсь.

Tom’s POV:
Снова тишина. А ведь я ее слышу. Определенно слышу. И мысли. Непрекращающийся поток мыслей. О том, что произошло и о том, чему предстоит случиться. Мама, признание, ее благодарный взгляд. Сердце подсказывает – так не должно быть. Не должно! Я ждал непонимания, скандала, слез, истерики, криков о том, что мы сошли с ума, обещание нанять нам психиатра, а все получилось совсем не так, и почему-то от этого на сердце тяжелее. Я знаю, мама переживает в душе, ее сущность стремиться воспротивиться, но… Она не может. Не может не принять нас. Ведь наши отношения – это то, что было всегда и не исчезнет никогда. Мама это понимает и не хочет разрушать наше доверие. Ведь, я уверен, она будет страдать, но мы об этом не узнаем.
Легкие шаги, едва различимый стук, тихий голос, извещающий о приходе, и снова горячее тело прижимается ко мне - все так, как было раньше.
- Том.
- Что, малыш?
Билл едва заметно хмыкнул:
- Давно ты меня так не называл.
Я пропустил его шелковые волосы сквозь пальцы и получил от этого какое-то эстетическое удовольствие. Приятно.
- Как думаешь, мама сильно расстроилась? – этот вопрос нам обоим не дает покоя.
- Не знаю. Ну, мы же сделали правильно… - то ли вопрос, то ли утверждение, я сам не понял.
- Правильно, - он кивнул мне, убеждая тем самым себя в первую очередь.
- Ведь рано или поздно она бы об этом узнала.
- Узнала, - словно эхо вторит моим словам. Не хочется думать о том, что будет завтра.
- Я рад, что ты меня уговорил рассказать.
Я почувствовал его улыбку плечом, на котором покоилась его голова. Я переплел наши пальчики и сжал его ладошку.
Не знаю, что произошло со мной, но в самый последний момент меня переклинило лишь на одной мысли «Не надо». Струсил? Наверное. Мне не хотелось разочаровывать маму.
- Том, что такое хорошо, а что плохо.
- С чего тебя потянуло на неразрешимые вопросы человечества?
- Просто, - он устроил свою голову удобней и продолжил, - я подумал о наших отношениях.
Я задумался.
- Билл, для каждого человека эти слова имеют разный смысл. Все в этой жизни относительно. Вот ответь: любить – это хорошо?
- Да.
- А быть любимым?
- Тоже.
- А проявлять свою любовь не только словами?
- Наверное.
- Так что же плохого в том, что каждое утро, просыпаясь, первое, что я вижу – улыбку любимого человека? Что плохого в том, что я живу ради любимого человека?
- Но ведь мы братья.
- А что это меняет? Мы же счастливы.
- Ты прав, но…
- Выкинь из головы все эти «Но», - я поцеловал его в лоб.
Он приподнял голову с моего плеча и посмотрел мне в глаза.
- Томми… Я так люблю тебя.
Вместо ответа я притянул его ближе и поцеловал в мягкие губы. Это не страсть, это даже не желание, это - доказательство любви.