_Kindly_ все записи автора С каждым разом мне почему-то все больше и больше в напряг писать проду...Боюсь, что я даже не осилю этот фик..Но не буду говорить заранее, пока ведь пишу.


ГЛАВА 3

Что-то зашевелилось в противоположном углу и тенью поползло вверх по стене, а потом вдруг растаяло на уровне окна, из которого лился ярко-желтый свет пламени, полыхающего вечернего солнца. Я вжался в стену и потряс головой. Мне просто казалось, просто мерещилось. И все эти тени, и все эти запахи, видения - все это ненастоящее, просто мираж. Я сходил с ума....
Хотелось выбежать на встречу солнцу и розовым облакам, окунуться в свете неонов искристого вечернего неба, прыгать и пытаться дотянуться пальцами этой пушистой ваты над головой и вдыхать, вдыхать полной грудью аромат свободы...
Я закрыл глаза и снова представил себе эту картинку, как из сказки. Но вместо запаха свободы ощущался лишь запах чего-то прелого и до слез на глазах горького. Я в аду....А рай там, за маленьким окошком этой палаты, куда мне выхода нет. И будет ли?
- Каулитц, пошли, доктор хочет видеть тебя. - я вздрогнул от баса, раздавшегося прямо у меня над ухом. Я даже не слышал, как кто-то зашел в комнату.
Подняв свой усталый взгляд на молодого санитара, я покорно кивнул и встал на ноги. Да, за месяц пребывания здесь я стал совершенно покладистым. После визита Тома я почти ни с кем не разговаривал, почти не ел, да и спал только изредка, когда понимал, что это действительно нужно хотя бы для того, чтобы не терять сознание от усталости. Мне было страшно смотреть в зеркало, потому что я знал, что от того Билла Каулитца с идеальным макияжем, маникюром и прической едва что-либо осталось..И внутри я тоже иссох. Там не было уже давно, что было раньше...Там не было души, лишь бездна - черная, пугающая, всепоглощающая и безжалостная. Но все-таки где-то в сердце, в его маленьком уголочке еще теплилась любовь...Любовь, за которую меня осудили...
Знакомый темный коридор, пропахший сыростью и даже плесенью, отчего становилось противно, ведь я был холеным мальчиком, привыкшим к роскоши и всему идеальному, и я прекрасно помнил, какими запахами была наполнена моя прошлая жизнь - жизнь на свободе. Запахами своего дорогого одеколона, цветов, духов фанаток, вечно окружающих нас, и запахом Тома - таким сладким, мятным и даже пряным. Его ни с чем не спутаешь, ведь именно так пахнет любовь....
Дубовая дверь распахнулась и яркий свет люминесцентной лампы ослепил меня, заставив даже отпрянуть назад. Яркий свет стал теперь не для меня, я от него шарахался, словно вампир. А ведь когда-то спокойно относился даже к бесконечным вспышкам фотокамер, всегда сохраняя кукольную гримасу на лице. Но всё. Конец. Того Билла больше нет. И жизни тоже той нет...
- Посиди тут, он скоро придет. Делает обход. - проговорил санитар и подтолнул меня к металлическому стулу напротив врачебного стола, а сам удалился. Мне это показалось странным и даже удивило, ведь я всегда был под присмотром, а теперь меня оставили одного в пустой комнате в компании лишь кипы газет на журнальном столике. Даже окно было приоткрыто, а оттуда тянуло свежим вечерним влажным воздухом. Должно быть, прошел дождь... Наверное, они просто проверяли меня на прочность, стояли за дверями и ждали, пока я полезу в окно навстречу свободе, но нет, они ошибались, если думали, что я полнейший дурачок и не догадался об этом. Глянув на прикрытую в кабинет дверь, я хмыкнул и, грациозно и непринужденно закинув ногу на ногу, как делал всегда это раньше, взял один из множества журналов и с заинтересованным видом стал перелистывать страницы. Помню, во время гастролей, я только тем и занимался, что листал в дороге подобные журналы, а Тома это жутко злило, особенно когда я заострял свое внимание на какой-нибудь моделе и критично разглядывал ее, иногда комментируя. "Да, Билл, ты все-таки Детка у нас...Тебе надо было родиться девочкой." - любил повторять Том и отчаянно совал мне в руки плейбои, которыми был забит до отказа один из его гастрольных чемоданов. Помню, я фыркал, брезгливо пальцем отстранял от себя эти сомнительные издания и всегда повторял, что не вижу интереса в разглядывании эти силиконовых девиц. Брат вздыхал, качал головой, с каждым разом все больше и больше теряя надежду направить меня в правильное русло и найти мне девушку. И, конечно, потом для него было полнейшей неожиданностью проснуться как-то наутро со мной в одной кровати обнаженным после вечеринки в клубе, литра спиртного залитого в себя и бурной ночи, которую я навсегда сохранил в памяти, а Том даже не помнил ни минуты, потому что алкоголь напрочь вышиб у него из головы всяческие воспоминания. Я в тот день точно решил и осознал, что мне никто не нужен, кроме него... Я даже был готов прощать ему подружек на одну ночь, которые постоянно стонали у него за стенкой, а мне приходилось это слышать... Я готов был ему это прощать, ведь знал, что он любит меня, а эти девушки - лишь однодневки, игрушки, которые он выбрасывает на следующий же день. Потому и прощал и никогда не обижался, ведь точно знал: мы принадлежим друг другу. И так будет всегда...