Ну вот, не удержалась, а ведь хотела, собственно, написать про "дурное" другого рода и плана. А именно по отсутствиие эстетической привлекательности, выраженной в понятии "дурнушка".

Слово дурнушка вошло в обиход литературы, видимо, во времена Пушкина:

Молодая графиня К., кругленькая дурнушка,  постаралась  придать  важное выраженье своему носу, похожему на луковицу, воткнутую в репу, и сказала:
— Есть и нынче женщины, которые ценят себя подороже...
Муж ее, польский граф, женившийся  по  расчету  (говорят,  ошибочному), потупил глаза и выпил свою чашку чаю. (Мы проводили вечер на даче)

Но, кажется, не очень прижилось. В романах Толстого и Гончарова оно вовсе не встречается, у Герцена, спасибо Googl-у, помог установить,  в повести 1851 г. «Долг прежде всего» встречается два раза в одной полуфранцузской фразе

(«Сама  княгиня  не могла надивиться, какой он не глупый мальчик, "точно можно сказать  c'est un miracle се qu'en a fait мой Дрейяк, он совсем sauvage был, ну  и  теперь эдакой дурнушка, а, право, премилой мальчик". В слове дурнушка выражалось  сознание  матери,  что ее сын не так умен, не так даровит, и она торопилась  утешиться  его  красотой.»),

да ещё как слово общего рода. В «Былом и думах» его нет. Из всех романов Тургенева — только в романе «Новь»:

«В сравнении с теткой Марианна могла казаться  почти  "дурнушкой".  Лицо она имела круглое, нос большой, орлиный, серые, тоже большие и очень светлые глаза, тонкие брови, тонкие губы. Она стригла свои  русые  густые  волосы  и смотрела букой»,

причём автор поставил его в кавычки — зачем? Не для того ли, чтобы показать его чужеродность в тексте?
В «Преступлении и наказании» дурнушка всего одна, но уже на полных правах:

«А что мне вам рассказать? Даже мало помню. Она больная  такая девочка была, — продолжал он, как бы опять вдруг задумываясь и  потупившись, — совсем хворая; нищим любила подавать, и о монастыре  все  мечтала,  и  раз залилась слезами, когда мне об этом стала говорить; да, да... помню... очень помню. Дурнушка такая... собой. Право,  не  знаю,  за  что  я  к  ней  тогда привязался, кажется за то, что всегда больная...».

Больше в романах Достоевского дурнушек, правда, нет.

Итак, русская классическая литература эту лексему не очень любит. Другое дело зарубежная (в русских, конечно, переводах). Вот статистика (как бы я посчитала это без поисковых систем интернета - не знаю): романы Диккенса — 6, романы Золя — 15, романы и повести Бальзака — 5, романы Томаса Гарди — 3 дурнушки. Дурнушка — слово, более ассоциирующееся с иностранными реалиями и потому более знакомое переводчикам, чем писателям. См., кстати, и у Пушкина поляки какие-то, и у Герцена иностранцы всякие, и у Тургенева отец этой Марианны — «умный  и  бойкий  человек  полупольского  происхождения». И не зря же Яндекс первыми номерами выдаёт упоминания сериала «Бетти-дурнушка» и прочие контексты типа:

Прогуливаясь по саду, Филипп встречает дурнушку по имени Ивонна и решает жениться на ней - просто так, от скуки,

а Национальный корпус —

Там три девочки — беременная дурнушка, негритянка и Бритни — с пятью долларами в кармане и случайным мачо едут через Америку: разговаривать, слушать по дороге музыку, искать встреч с мальчиками, невинно терять девственность и сдавать экзамены (в Голливуде, где же еще) на право вождения собственных шоу в мире индустрии развлечений.

Так вот, дурнушки обитают только за границей. а вот у нас, соглассно классическим канонам красоты классиков, дурнушек нет!