32 года

В центре города я открываю уютное затемненное помещение на базе огромной квартиры. Называется это заведение - “Relax Centras”. Объявления в газетах и статьи привлекают какое-то количество людей, желающих научиться чему-то важному. Это позволяет мне как-то жить и отдавать долги.

В основном я учу людей различным медитативным техникам, рассказываю о механизмах функционирования психики и сам ввожу их в гипнотическое состояние. Самому мне такого рода работа не очень нравится. Надо находиться в имидже «серьезного, академичного доктора», а я этого не люблю. Быть естественным с клиентами – означает стопроцентно их отпугивать. Именно в этот период я задумываюсь о «каком-нибудь таком» методе, где не нужно играть какие-то роли (доктор-пациент) и где может быть достигнута высокая эффективность. Например, как это было у Г. Гурджиева или Раджниша. Никаких кабинетов, никаких «доктор-пациент», а как эффективно. Но мне всегда не нравилось кому-то подражать. И я продолжаю принимать клиентов в «Релаксе».

Параллельно, я увлекаюсь предложением поработать в джаз клубе «Tauro Kalno Galerija». Там играют джаз, а по средам русские романсы. Мне предлагают «взять четверг», я его беру, и там начинает проводиться программа «…Дмитрия Домбровского – Не только Мистика». Мне помогает мой прошлый диджейский опыт. Я придумываю игру «Интеллектуальный покер», почти слизывая идею «Брэйн-ринга». Почти…

В это время еще и мыслей о казино ни у кого не было. Азартные игры были запрещены. Поэтому мы играли, что называется, полулегально. Каждую неделю я придумывал порядка двадцати каверзных но интересных вопросов. Примерно, вопрос мог звучать так: «(Оба на! Не могу отыскать карточки с вопросами! Найду, исправлю оплошность!)»?

По четвергам в «ТКГ» собиралось что-то около пятидесяти человек. Люди приходили отдохнуть, выпить, поесть, послушать живую музыку и заодно, интересно провести время. В клубе было примерно 6 или 7 столов, за которые и рассаживались посетители. Каждый стол (точнее, сидящие за ним люди) – отдельная команда.
Где к часам девяти вечера на сцене появлялся я (в черном костюме, импозантный, с длинным хвостом из волос и еще пока не сломанным носом) и предлагал всем поиграть в интеллектуальную игру. Очень быстро объяснял правила, основой которых являлось следующее: стол, который хочет играть делает свою ставку в «банк». Играть могут все столы. (Ставка могла варьироваться от 5 до 50 литов, т. е., от примерно от полутора до двадцати долларов). Четко и внятно я задавал свой первый вопрос. Затем включался секундомер.
Если в течение минуты за каким-либо столом кто-то поднимет руку, игра останавливается, и я слушаю ответ. Если ответ правильный, банк уходит выигравшему столу. Если неправильный, дается еще одна минута на обсуждение всем играющим столам кроме выбывшего. Если в течение минуты ни один стол не дал правильный ответ, банк уходит господину крупье. Т. е. мне. Благодаря своей идее, иногда я неплохо зарабатывал. Игра всегда была честной.

Перерывы между играми заполнялись русскими романсами, песнями ретро советского периода или песнями «Битлз». (Впрочем, можно считать, что это я заполнял перерывы между исполняемой музыкой, своей интеллектуальной игрой). Романсы исполняли: актер русского Драм Театра Дима Денисюк и Люба Назаренко, песнями советского периода очень профессионально баловал Игорь Панцырев, а «Битлз» делали гитара с контрабасом – Алик и Повилас. Иногда выступал Илья Ваткин с группой «Купэ». Это уже был чистый шансон.

Вечера и игра нравятся русскоязычным жителям Вильнюса. Я расту, хотя, учитывая свой прошлый опыт, понимаю, что расту в другую сторону. Неожиданно для себя я становлюсь популярным ди-джеем.



33 года


По моей инициативе сложное название нашего клуба (Тауро Кално Галерия) превращается в «Галерку». Точнее – русский клуб «Галерка». Я занимаюсь организацией клубных программ, и со временем в наш клуб становится трудно попасть.

Это не удивительно. Благодаря тогда еще моему плохому знанию литовского языка, все программы ведутся мной на русском. Клуб становится единственным местом в Вильнюсе, где собирается русскоговорящая публика. Я всячески поддерживаю наше завоевание. Понятно, что в Литве это многим не нравится. Но клуб существует и дает возможность существовать мне. Я до сих пор благодарен за, почти комсомольский энтузиазм Миндаугасу, Ярке, Жене, Джонни, Римме, Эдику, Рыське и многим другим тогдашним товарищам.

Я перечитываю всего К. Кастанеду.
Я делаю «в жизни важный шаг» – у меня появляется красивая татуировка на правом предплечье – иллюстрация художника Ерко с суперобложки первого тома К. Кастанеды, выпущенного издательством «София». Можно понять, что значит, для меня Толтекская тропа…

На пути к клубу меня грабят какие-то бандиты. Все бы ничего, если бы не сломанный нос.

34года


Приходится совмещать работу в клубе и прием посетителей “Relax Centras”. Это становится трудным делом. Я целиком отдаюсь клубу, да простят меня мои пациенты.

Возможно, мне нужен был период полного отхода от психотерапии и парапсихологических экзерсисов. И вообще, как говорил Гариман: «Избавиться от всяких контактов с психами, и мыслями, и указателями, которые на них указывают».
«Сигара иногда может быть просто сигарой» - говорил Фрейд. «Возможно, нет никаких чудес и мистики, и Мир – это нечто самое обычное и простое, такое, как у всех!?» - в эту идею я должен был поверить. Я должен был выбраться из мира некоторых иллюзий, которые так часто являются заключительной чертой для всевозможных экстрасенсов и магов.

Я должен бы «вернуться» в некую «нормальность». Решение оставить на время практику гипнотизера и психотехника принято мной сознательно. Я очень постарался. Я пожертвовал многим. Я стал незаменимым ведущим вечеров в «Галерке».


К отрицательным моментам этого периода могу отнести непомерно возросшее количество потребляемого алкоголя. За диджейским пультом все чаще я работаю со стаканом «отвертки». К концу вечера выпитых стаканов может перевалить за 5, а то и больше. Это становится проблемой не только для меня, но и для руководства клубом. Необходимо было принимать решение, я это чувствовал. Действительно, я достал всех своими «отвертками» и мальчишескими выходками с переворачиванием столов. Это не могло продолжаться дальше в таком же духе. Я ушел из клуба. А через полгода «умер» и сам
клуб.


35 лет

Парадоксально. Все, что навязывалось нам в школе, я открываю заново. Достоевский, Чехов, Гоголь. Не пью. Читаю ночами. Обалдеваю от Куприна.
Более того, я открываю для себя Гессе и (заново) Борхеса. Перечитываю всего Набокова и Довлатова. Читаю произведения Даля (оказывается – это не только словарь!) и Соловьева. Знакомлюсь с взглядами Бердяева. Очень хотел бы с ним поговорить.

В кинематографе я открываю для себя Соловьева (не с «Ассой», а с «Домом под звездным небом»), пересматриваю «Жертвоприношение», «Сталкер», «Ностальгию»... Последнее - не нравится. Влюбляюсь раз и навсегда в «Сталкера» Тарковского. До боли.
Бюнуэль, Форман, Лелюш, Рязанов, Михалков, Феллини, Куросава и Бортко - мои любимые режиссеры.

Гребенщиков становится Русским в своем творчестве: «Государыня, помнишь ли, как строили дом, всем он был хорош, да пустой…» Это удивляет и завораживает.

Наконец я слышу «Когда тебе опять и пусто и печально…» Дольского.
Ранее скучная булгаковская «Белая гвардия» становится для меня хитом.

И еще много-много открытий…

Созревает концепция новой программы. Я уединяюсь в библиотеках и дистанцируюсь от клуба. Новый взгляд «сдвигает парадигму» - знаменитая сентенция Стивена Кови.

Почти год я разрабатываю проект с рабочим названием «Введение в теорию успеха». Благодаря усилиям (или отсутствием оных) моих менеджеров, на презентацию проекта я получаю 7 (!) зрителей в арендованный Русский Драмтеатр. Презентация проваливается. Я решаю не связываться с литовской аудиторией и пытаюсь переместить свою деятельность в Калининград. Оказывается, там еще более «все запущено».

Впрочем, идея была неудачной. Не по сути, а, скорее, по времени…

Однажды ночью ко мне приходит грандиозная в своей простоте идея: «Горячие Линии» - имеются технологии, имеется «зарубежный опыт», а почему не у нас?
Признаться честно (к своему стыду) я ни разу не звонил, (да так и не позвонил до сих пор), ни в какие секс-линии. Даже понятия не имел, что это из себя представляет. Но вообразить себе мог.
Случайно, попав в Берлин, с удивлением обнаружил, что огромное количество рекламного времени по вечерам занимает реклама именно «горячих линий». Не имея полного представления, что это такое (да и зачем!), я решил организовать подобное в Литве. Во времена, когда даже, кажется, думать об этом запрещалось.

Я оказался на гребне волны. Точнее, технологии подготавливались именно тогда, когда я в костюме с солидной папкой появился в офисе самого на то момент продвинутого оператора мобильной связи. «Да, мы собирались такую услугу предоставлять. 900-тая линия называется».
Суть, вкратце, такова: подписываю договор с оператором, они выделяют номера, звоня по которым клиент платит, скажем 5 литов за минуту. Понятно, что мы получаем чуть меньше половины этих пяти литов, но, на то он и оператор.

Ни о каком сексе, тем более по телефону на тот момент речи не могло идти. Пришлось превращать нашу деятельность в «Телефонный театр для детей». Специально для этого я организовал отбор артистичных молодых людей, которые могли бы голосом Микки Мауса или Деда Мороза разговаривать с детьми. Параллельно, в договоре указал, что мы можем оказывать «психологическую помощь неуравновешенным и склонным к суициду (Литва на первом месте по количеству самоубийств в мире!) личностям. Рекламу давали в разных изданиях: для детей и взрослых.

В общем, договор подписали. Мобильные трубки были куплены. Штат девушек и Микки Маусов я, с горем пополам, набрал. Началась работа…
Первые жалобы стали поступать от родителей, дети которых дозванивались Деду Морозу. Дозвонились и поговорили. Поговорили, как выяснялось, на пол-папиной зарплаты. В некоторых случаях проговорили всю зарплату. Мои работники рассказывали, как девочка, проговорив полчаса с Дедом Морозом (Санта Клаус) просила передать трубку телепузику. Работник откашливался и говорил: «Йе, йе, йе, это я – телепузик…». Завязывалась часовая беседа. Родители и не догадывались, куда уходят их зарплаты.

Другие жалобы стали поступать из Сейма Литвы: «Наша страна – образчик целомудренности, Земля Марии (Marijos Zeme), а в газетах появляются объявления с текстом «Я расскажу тебе сказку» и, почему-то с полуобнаженными красавицами…»
Меня вызвали в офис оператора и предложили (на дружеских условиях) прервать договор. «Из сейма жалуются» - пожаловались мне.
В общем, нас закрыли…

Сегодня в Литве такого рода линий очень много. Понятно, что это уже проверенный и поделенный бизнес. Я не бизнесмен и не люблю бороться за всякую ерунду. Но как мне удалось в то время туда влезть и продержаться полгода – сам не понимаю. Но удалось. И мы даже немного заработали. И теперь, главное, я знаю, как инструктировать женщин на тему «если позвонят и попросят чего-нибудь пикантного»…
А вообще, заниматься этим было просто интересно. Интересно, потому что нигде этого не было, и в этом была суть творчества.



36 лет

Все, что я делаю, я воспринимаю либо как способ заработать, либо как чистое творчество, либо, чаще, как «прикол»… Искусство для искусства. Этого становится мало. Хочется разворачиваться. Хочется большего. Хочется по-настоящему творить.
Хочется реализовываться. Я не могу сидеть, сложа руки и ждать неизвестно чего!

Я начинаю заниматься самым мистичным японским направлением боевых искусств - Айкидо…

Я снова «запираюсь» в библиотеке и через полгода, охваченный новой идеей нахожу старого друга Гаримана в Петрозаводске. Написан сценарий к новой программе - «Шаман шоу – Магический Ритуал». Написан в Вильнюсской Республиканской Библиотеке.

Возможно, я давно, в большей степени, благодаря Кастанеде и Маккене, чувствую себя шаманом. Таков образ моей жизни. Таково мое мировоззрение. Мне хочется все это донести зрителю. Не просто идею шаманизма, а те необыкновенные ощущения, которые возникают во время настоящего камлания, во время настоящего полета Шамана.… По телефону я излагаю свои мысли Гариману. Он согласен.

Мы, с моим другом Юрой Шебатиным, без которого ничего этого не было бы, едем в Петрозаводск. Гариман соглашается написать музыку к проекту. Через полгода мы встречаемся с ним в Минске (моя странная идея сэкономить деньги), и начинаем готовить программу. В Минске мы проводим три месяца. Каждый день Гариман потчует меня экзотическими блюдами. Своими сегодняшними кулинарными талантами я обязан только ему.

Идея взбудоражить Минск появлением «электронного» Шамана проваливается. Мирча Эллиаде заплакал бы. В Минске маленькие зарплаты, особый уклад жизни, белорусский менталитет и дешевая водка. Нас не поняли. И хотя коммерческое телевидение сделало интригующий репортаж, любовь местной молодежи к спиртному не позволила нам экспериментировать дальше…