Вот и закрутилось всё снова! Я снова на другом конце Земли, все говорят, что я смелая, а я не смелая, а просто выпила бокал вина для храбрости, и он работает. Я разделяю со своей воображаемой героиней весь ужас новизны, всю соль и сладость новизны. Единственное что отравляет этот праздник это ощущение того, что я знала, но не хотела принять очевидного, надеялась на чудо. Вдалеке для меня сверкал огонёк любви, которую я придумала для себя сама. Она грела меня осенне-зимними вечерами, помогала придумать значение моих поступков. А теперь я пью вино, ведь моя репутация уже не может стать хуже.

Арселла Мейналанж пытается вернуться к жизни. Она ходит вокруг своего неподвижного тела, делает примочки на лоб, ставит пиявки и горчичники. Даже если придёт принц и поцелует её, она не проснётся. Интоксикация слишком сильна. Она надрезает палец как при заборе крови на анализ. Эту кровь она использует как краску, чтобы нанести на своё невидимое лицо несколько полос, чтобы почувствовать, что всё ещё существует. Когда она выйдет на улицу, прохожие будут видеть лишь кровавые полоски, но не увидят за ними саму Арселлу Мейналанж, которая ищет хоть малейшего контакта с внешним миром. Без тела, которое всю жизнь казалось ей предательской оболочкой, она оказалась заперта в своей то ли тюрьме, то ли гробнице: в маленькой комнате, где тело ждёт момента, когда весь яд наконец то испарится, если это когда-нибудь вообще произойдёт.

Всё, пора вспоминать, как нужно красиво и правильно изъясняться на русском. Я торжественно обещаю себе писать один пост каждый день, чтобы научиться выражать мысли, как я умела делать это раньше.

y no te preocupes , no voy a cambiarme demasiado, solo tengo que recordar mi naturaleza

Только воображение спасает меня от безумия, или только воображение его вызывает. В своей голове я представляюсь себе идеальной красоткой, остроумной и находчивой. Но ничего из этого мне всё равно не помогает. Я всё равно тянусь к этому миру, наслаждаясь в нём своей исключительностью.

Мне так страшно быть опять обманутой, поэтому я становлюсь на другую сторону, представляю себя холодным камнем, железной женщиной, которая знает свою цель и идёт строго к ней. Но ведь это явный самообман. Но обманываю я не только себя, но и тебя. Ты скорее всего не раскроешь моей лжи, но всё равно я испытываю от этого стресс. Ты сейчас вообще на другом конце континента, занят своей работой и борьбой за выживание в условиях бразильской влажности и жары... Но каждый раз, когда ты не отвечаешь мне больше часа, мне страшно. А вдруг ты всё узнал, вдруг догадался? И теперь наши планы полетят к чертям, теперь ты не думаешь обо мне. Но зачем я тогда продолжаю эту игру? Стресс это явно не то чего я искала.
В этом и есть опасность, тот кому причинили боль тоже однажды кому-то причинит боль. Я не хочу начинать, но и не хочу чувствовать себя слабой. Притворяюсь, что ничего не имеет значение, сижу в машине с человеком, который пережил столько.... Что мне страшно представить как он может отомстить этому миру в моём лице. И продолжаю, и жду. Скорей бы пришёл февраль.

В колонках играет - Lilly Wood & The Prick and Robin Schulz - Prayer In C (Robin Schulz Remix)
Fiestas Patrias прошли сложнее чем ожидалось. Нет, не то чтобы все вокруг не предупреждали меня, что это самые безумные праздники года, лучше чем Новый год, Рождество и твой день Рождения вместе взятые. Это день независимости, а на следующий день праздник военных. В этом году чилийцы гуляли по этому поводу пять дней подряд.
В честь этого я уехала в Пукон, маленький город у подножия вулкана в 800 км к Югу от Сантьяго. Вернулась вчера ночью. А сегодня мне показалось, что в моей (как считается очень приличной Провиденсии) бомжей больше чем обычно. То есть обычно пока я шла из дома я могла встретить одного бомжа и то, который постоянно тусуется возле метро Мануэль Монтт. А сегодня на том же отрезке пути их было человек 15 и все такие активные. Вечером захожу в инет и вижу прикол: фотка бомжа и подпись "22 сентября, понедельник" Явно с намёком на то, что после пятидневного запоя, все похожи на бомжей... А в этом что-то есть. Может я и в правду приняла кого-то не за того)))
Мои дни в Чили становятся всё безумнее, я не получила свою заслуженную порцию вечеринок в юности и явно начала добирать сейчас. Каждую неделю обещаю себе не бухать и пойти в СПА. Ну и сами понимаете...
В машине на обратном пути у меня было много времени подумать над своим поведением. И мне пришла в голову такая нереальная фантазия: Что если бы вдруг в одной комнате оказались бы все парни, с которыми я поцеловалась нетрезвая на вечеринках... И они бы не поняли разумеется почему они вдруг все в этой комнате, как сюда попали, и кто эти люди вокруг. Ну и начали бы выяснять друг у друга что происходит, как то пытаться обсудить сложившуюся ситуацию. Я попыталась вспомнить всех кто попал бы в эту комнату. И поняла, что почти все говорили бы на испанском... ну ещё пара редкоязычных типов, но они так же говорят по-английски. А чем я вообще в России занималась?! Я смогла вспомнить инцидент только с Дмитрием Б. с моей дачи. И всё. Блин, Дима, я надеюсь у тебя всё в порядке с иностранными языками, а то ты будешь последним, что разберётся в чём дело.

P.S.
В этой комнате все заперты. И хоть я и не хотела придумывать сюжет второсортного ужастика, оно само так вышло, ну традиционное развитие событий. И никто не может выйти пока не разгадает код. И этот код я. То есть им бы пришлось выяснять как они связаны между собой. А связаны они вот таким нелепым образом.

Вот и прошёл мой первый месяц в Чили. Ещё не вся система жизни налажена, ещё не встал на постоянные рельсы поезд моей новой рутины. Проблемы, которых я ожидала так и не случились, зато появились такие, которых я не видела и в страшных снах. Почему мы начали врать друг другу? Почему я больше не чувствую того, что раньше. Мне мешает моё любопытство, мне нужно попробовать все конфетки из пачки, надкусить все фрукты на рынке. Может я просто пытаюсь оправдывать себя, но мне кажется, что тётка из телевизора была права: Пока я не сделала покупку, могу ходить по рынку и пробовать всё что мне захочется, но после покупки своего фрукта, остаётся только смотреть.

В очередной раз Арселла Мейналанж стоит перед выбором, что забрать, а с чем расстаться навсегда. Есть только 20 килограммов разрешенного багажа, в которые надо снова уместить всю свою жизнь, чтобы сбежать на другой конец Земли. А у неё глаза разбегаются, хочется оставить себе весь хлам: все дешёвые солнечные очки из пляжных палаток, всех игрушечных кротов и медвежат, все туфли, шапки, тени, краски, скульптуру слоника, скороварку и блендер, принтер и два старых компьютера, красивые чашки и лак для ногтей (очень особенный, вдруг там такой не купить). Ей страшно шагать в неизвестность, покидать своё уютное обжитое гнёздышко, но иначе нельзя. Придётся заново покупать всё, что делает дом домом, и носить будет нечего во все сезоны, и она никого там не знает, вдруг её поймает в сети новая любовь совсем нежеланная. Это последнее испытание, потом всё либо сложится, либо назад в бездну на поиски. Но она не знает другого способа проверить наверняка. Она надевает кеды, на которых пятна и пыль с четырёх континетов, запирает дверь дома снаружи. Страшно уходить, но оставаться ещё страшнее.

Что мне вообще нужно?! У меня даже нет чётких критериев, на которые я бы велась.

Вот один: точно такой же как ты, классический милашка дурачок, только южный евро вариант без протестантского феминистского воспитания (короче более развратный). Другой типичный добрый бабник за 30. И мой главный любимчик: самый немногословный и самый рельефный мужчина из тех, что не казались мне идиотами.
И это только те кого выбрала я из тех, кто выбрал меня.
Я была крепким орешком, каждый раз выдавливая из себя "нет", даже если вместо прямого ответа мне приходилось разворачиваться и убегать, нырять в толпу, изображать, что мне нужно совсем в другую сторону.
Но считается ли верностью "нет", которое мне давалось с таким трудом? Потому что больше двух недель прошло, а чувство того, что ничего не сделал а всё равно виноват, как-то не проходит.
Но что ещё хуже, дай мне прожить эти истории снова, и я бы без тени сомнения сделала всё так же , и может даже чуть больше. Потому что это было весело.

И да, я не хочу фотографировать каждый угол. Я хочу наблюдать за миром не через видоискатель, а собственными глазами, своими слегка близорукими глазами. Правда, ты все равно не почувствуешь того, что чувствую я , глядя на эти горы, изогнутые ветрами и оползнями деревья, прозрачные бушующие реки. Но делая снимок, я рискую потерять это чувство, когда момент так свеж и приятен, а делая снимок в другой момент, я получаю лишь скучную пустоту.

Я просто хочу быть уверена, что что-то действительно происходит. Я не открываю двери кому попало и даже в глазок не смотрю, мне безразлично. Но сидя в дальнем углу квартиры, я чувствую спиной, я чувствую кожей, что это ты стоишь и дышишь под дверью, щёлкаешь по виртуальным клавишам мобильника, смотришь на часы в нетерпении.
А я сижу тихо, боюсь выдать себя, боюсь слишком явно показать своё желание. Впервые я буду хорошей девочкой, я не подпущу тебя слишком близко, я буду играть по правилам, исполнять нелепую роль отведённую мне природой, и на этот раз не проиграю.

По приметам сегодня первый день листопада, и он сполна оправдывает своё название. Сегодня я впервые в этом сезоне увидела утром пар изо рта. Разбрасываю ногами кучи жёлтых листьев по дороге на работу. И даже не думайте со мной здороваться, если я в больших наушниках, значит я настроена на общение только со своим плеером. Значит я настроена насладиться музыкой и горячим шоколадом из кофейной лавки на Полежаевской.

Арселла Мейналанж никогда не ждала от жизни чудес, но и на жизнь без этих самых чудес соглашаться не хотела. Она хотела увидеть мир, хотела чтобы любовь никогда не угасла. Она хотела найти (придумать, пересказать, украсть, составить из обрывков снов и реальных событий) такую историю, чтобы узнав её , каждый человек на Земле мог почувствовать, что уже никогда не сможет стать прежним. Она хотела рассказать эту историю людям , изменить всё или что-нибудь, что угодно в любую сторону.

В колонках играет - The national - Karen
Штормит и мне трудно зайти в море. Я не устойчиво, осторожно иду к воде по гальке, но преимущество на стороне волн. Меня сбивает с ног и накрывает потоком пены и мелких камней. Закладывает уши и во рту яркий вкус соли.
На четвереньках пытаюсь выползти на абсолютно пустой пляж, снова и снова получая удары волн. Небо уже темнеет, но мне не страшно идти домой, потому что я морское чудовище с самой солёной кожей на этом побережье.
Уже на суше мне всё равно не хочется уходить. Зарываю ноги в гальку, это почти как массаж. И я жду непонятно чего, непонятно откуда, я сама сказала тебе не идти за мной, но если бы ты пошёл, я бы не прогнала.
С уже чёрного неба на меня не смотри ни одна звезда, значит завтра снова будут тучи и волны.

На любой вопрос "Почему?" Касающийся мотивации твоих действий, ты не знаешь ответа. Но ты не врёшь и не выдумываешь отговорки. Но и не молчишь. Ты издаёшь странные звуки, похожие на кошачье мяуканье, на довольное сытое урчание. Ты делаешь замысловатое выражение лица ярко демонстрирующее недоумение и осознание собственной нелогичности. Но каждый раз отвечая таким образом, ты правда веришь, что на этот раз прокатит?

Я лежу на спине на каменном подножии египетского обелиска на пьяцца Сан Пьетро. Я смотрю в вечернее темнеющее небо, как обелиск-волнорез рассекает его до бесконечности с моего ракурса. Камень теплый и приятный, небо жаркое и абсолютно чистое, пустое. Я чувствую кожей пространство, разделяющее меня с домом, и время, разделяющее меня с тем моментом, когда я была здесь в прошлый раз.
На меня погладывает кудрявый парень, сидящий на углу того же постамента. Ловит мой ленивый взгляд, в моменты, когда я не смотрю на небо. Мне пора идти дальше. Набираю воды в фонтане, пересекаю опустевшую площадь по диагонали, оборачиваюсь. Он идёт в метрах сорока, осторожно передвигаясь по периметру и смотрит на меня. Мне нравится, что местные мужчины охотно вступают в эти бессмысленные игры в переглядки. Я иду к тому зданию, на крыльце которого, семь лет назад наблюдала за сумасшедшим стариком. Он следует за мной, но держит дистанцию. Уже стоя у пешеходного перехода, смотрю назад и снова встречаю взгляд моего наблюдателя. Он как бы кивает головой вверх, приветствует меня, дает понять, что мне не показалось. Я отвечаю тем же и улыбаюсь. Ухожу и больше не оборачиваюсь. Надеюсь у него настроение тоже улучшилось. Потому что продолжения не было и не могло быть, и видно он это тоже знал.

Мы на пороге локального апокалипсиса. И никто точно не знает, что должно произойти, но разрушения уже начинаются. В моём доме лопнули почти все окна, высыпались мелкими осколками на головы прохожих на улице. Сейчас их совсем мало и пострадавших не было. Дом напротив повреждён намного сильнее. От него осталась только передний фасад без дверей и стёкол.
Я подхожу к руинам и заглядываю в дырку, которая была окном в чью-то квартиру на первом этаже. Позади стены только груды мусора и обломков. Кругом необычно темно, это не похоже ни на ночь, ни на вечер. Небо уже совсем чёрное, но облака подсвечены красным, оранжевым, жёлтым. Они как прикроватные ночники, прибитые к небу, лишь слегка освещают пыльные мрачные улицы.
Слышу какое-то движение среди кусков мебели и бетона. Это ты, Роза! только теперь ты изменилась, ты роза во всех смыслах этого слова, срослась со своим комнатным цветком. Или это он принял твои черты? Ты выкарабкиваешься из-под плиты, грязная и измученная. Не понимаю, как тебе вообще удаётся передвигаться в этом тяжёлом глиняном горшке. С трудом узнаю твой голос, твое усталое лицо на толстом зелёном стебле с шипами. Тебе идут эти красные лепестки вместо причёски. Ты в панике, размахиваешь руками-веточками, ладонями-листиками, зовёшь меня за собой, говоришь, что пора уходить, что времени не осталось. В какого же странного монстра ты превратилась, как так вышло и можно ли что-то с этим сделать? Ты уже не молода и не цепляешься за красоту как раньше, не дорожишь своей привлекательностью, поэтому вряд ли будешь искать противоядий, смиришься с новым телом. Я не слушаю, что ты пытаешься мне внушить, рассматриваю твои зелёные морщинки вокруг глаз, твой шип на щеке. Ты уходишь на север с остальными, а мне идти ещё не время.
Во всем видны признаки упадка. Кажется, ещё вчера в процветающем городе светило солнце, работали фонтаны, из супермаркетов шли семьи с покупками на неделю. А теперь, я сижу на остром куске асфальта выломанного из дорожного полотна и не знаю ждать мне тебя с работы или нет. Неподалёку от меня на поваленном дереве сидит наркоман. Ему больше не надо прятаться от полиции, здесь её больше нет. Он делает себе инъекцию и через пару минут сползает на землю, не в силах пошевелиться или как бы то ни было отреагировать на внешние раздражители. Но это не то зрелище, которое могло бы меня увлечь. Потому что это серая обыденность по сравнению с тем, что происходит с моим телом. Пчёлы, те, что вытатуированы на моём бедре, улетают. Они роем соскользнули с кожи в воздух. Они словно мультяшки сбежавшие из своего экранного плена, шевелят крыльями, жужжат, но всё равно продолжают существовать только в двух измерениях. Плоские живые насекомые поворачивают на север, и я уже не вижу их под другим углом.
По полуразрушенной лестнице поднимаюсь к себе в квартиру. Вдруг ты вернулся, пока меня не было. На всякий случай, надо собрать вещи, чтобы уйти как можно скорее. Меня не пугает ни неизвестность путешествия, ни предстоящие события, чем бы они не оказались. Я чувствую только безразличие к происходящему и тревогу о тебе. А вдруг ты уже ушёл и не забрал меня с собой?! Мне не привыкать к катаклизмам, но мне никогда не привыкнуть к предательствам. Не хочу даже думать об этом. Чем меньше думаю, тем меньше шансов, что это окажется правдой.
И дома тебя нет, я везде поискала. В растерянности сижу на крыльце подъезда. Жду у моря погоды. Времени всё меньше. Я наблюдаю не первый конец света. И если ты не придёшь сейчас, то мне придётся рассмотреть его в худших деталях. Но в замешательстве между действием и бездействием я почему-то всегда выбираю бездействие. Я не знаю что делать. И я остаюсь.

И сколько бы не проходило времени, есть смысл не возвращаться. Есть смысл пытаться вспомнить, но не вспоминать. Кажется, что время летит так быстро, не могу поверить, что наши совместные праздники пошли по второму кругу. Но при этом ощущении новизны я не помню жизнь до тебя. Я не помню какой была я ,и была ли вообще. Читаю старые дневники и понимаю, что всё как-бы и по-прежнему, но как будто давно и не правда.

Каждый раз когда мы идём в кино на Красных Воротах перед сеансом обязательно идём в Азбуку вкуса напротив.
У нас мало денег и мы покупаем только баночку арахисового масла и кока-колу. Зато мы с воодушевлением обходим весь шикарный продуктовый магазин, рассматриваем деликатессы, дорогие сыры и вина.
И каждый раз мы собираемся купить сразу после зарплаты вооон ту гигантскую крабовую ногу с бантиком, а когда поедем в гости к его папе, то обязательно привезём ему подарок чёрной икры, вот эту банку - за 15 000!
- А давай ещё фуагра купим?
- Ага, и манговый джэм к нему, как в ресторане!
- Как только получу зарплату, сразу сюда. И пиво ещё бельгийское за 500 рублей.

И каждый раз я искренне верю, что это произойдёт, что в принципе всё это вполне доступно, стоит только не профукать зарплату на что-то другое и успеть донести её до кассы с крабами. Нет из недели в неденлю мы покупаем только своё арахисовое масло, и изредка какую-нибудь экзотическую жевачку, но я не перестю верить чудо. Мне вкусно даже смотреть, даже думать.

Живи сегодняшним днём, ты так прекрасна, Арселла