Комментируя ход переговоров по сокращению стратегических наступательных вооружений (СНВ), в США не раз вспоминали Р.Рейгана с его известным высказыванием, что, имея дело с русскими, надо придерживаться принципа «доверяй, но проверяй». «Коварные» русские тем временем выработали свой стиль в диалоге с американцами - «проверяй, потом доверяй». Вызвано это не только печальными последствиями одностороннего выхода  Вашингтона из договора по ПРО в 2002 году, но и крайней размытостью и непроясненностью стратегических целей Америки.

Стоит обратить внимание на то, что к моменту согласования компромиссов так и не была четко сформулирована новая ядерная доктрина США. Она появится через несколько дней, правда, успев обрасти многочисленными слухами и утечками. Что будет гарантировать международную безопасность в «мире без ядерного оружия», если на сегодняшний день превосходство США в обычных вооружениях, а также в неядерном оружии, способном выполнять стратегические задачи, слишком очевидно? Как в таких условиях можно рассчитывать на укрепление режима нераспространения ядерного оружия, которое остается в глазах целого ряда стран едва ли не панацеей от огромного арсенала высокотехнологичного умного оружия, сосредоточенного в руках США и НАТО?

Не меньшую тревогу вызывает вопрос о попытках оправдать так называемые «превентивные удары», которые противоречат уставу ООН и осуждены на процессе в Нюрнберге. И это при том, что в Вашингтоне пока никто не дезавуировал одиозные положения в Стратегии национальной безопасности Дж.Буша, которые, в частности, гласят, что Соединенные Штаты «намерены применять военную силу первыми, чтобы предупредить враждебные действия, даже если они в данный момент не готовятся или невозможны». Это право Вашингтон затвердил и в обновленном варианте  Стратегии национальной безопасности в марте 2006 года.

Один из главных постулатов доктрины Буша, который также остается пока без оценок со стороны новой администрации, звучит не менее радикально и утверждает, что США «не допустят [какими средствами?!], чтобы какая-либо страна достигла с ними военного паритета». Судя по сообщениям американской прессы, Обама не согласился с призывами некоторых конгрессменов-демократов объявить, что Соединенные Штаты «не будут в случае возникновения конфликта применять ядерное оружие первыми». Однако, как пишет «Вашингтон пост», представители Министерства обороны и Госдепартамента выразили обеспокоенность по поводу того, что такое изменение может напугать союзников, находящихся под защитой ядерного «зонтика» США.

Нынешний договор СНВ вернул тему ПРО в область взаимных договоренностей, увязывая вопрос стратегических наступательных вооружений с вопросами оружия стратегической обороны. Однако заявление о планах размещения систем ПРО в Румынии и Болгарии в самый разгар переговоров заставляет лишь гадать о долгосрочных планах США, и о  том, когда эти планы могут подняться от регионального уровня до уровня глобального, неприемлемого для России. К тому же на ведомственном уровне в рабочих документах утверждается, что никакие договоренности не могут повлиять на планы США по развертыванию систем ПРО. Все это заставило российскую сторону в лице министра иностранных дел С.В.Лаврова сделать два важнейших заявления. «Россия будет иметь право выйти из договора, если количественное и качественное наращивание потенциала стратегической противоракетной обороны США начнет оказывать существенное влияние на эффективность российских стратегических ядерных сил». Что касается ядерного «нуля», то, по мнению министра иностранных дел России, «перед тем как  приступить ко всеобщему ядерному разоружению, нужно обсудить некоторые факторы, которые могут пошатнуть глобальную стратегическую стабильность. Речь идет о космическом оружии и стратегических наступательных вооружениях, оснащенных неядерными боеголовками».

Разумеется, можно только согласиться с теми, кто призывает стороны отказаться от баланса страха и недоверия времен холодной войны в пользу баланса доверия и сотрудничества. Но как достичь этой цели? Многие полагают, что ключ решения этого вопроса находится в руках Обамы - в том, какой путь он выберет в Стратегии национальной безопасности. Будет ли это выбор в пользу «нового прошлого» или «нового будущего»? Иными словами, насколько радикально откажется Обама от наследия Буша.

«У нас нет Робеспьера, который придет и скажет: «Руби им головы – мы будем все делать иначе», - заявил недавно министр обороны США Р.Гейтс. Со своей стороны З.Бжезинский считает, что опасность «состоит в углубляющемся идеологическом расколе, который уменьшает перспективы действенной двухпартийной системы во внешней политике. Происходящая вследствие этого поляризация не только снижает вероятность проведения единой двухпартийной внешней политики, но и поощряет усиление демагогии в политических противоречиях, а также отравляет дискуссию в обществе». Иными словами, и Гейтс, и Бжезинский обеспокоены возможностью потери преемственности внешней политики США  в случае слишком радикального отхода Президента Обамы от доктринальных и практических разработок администрации Дж.Буша. Конечно, Президент Буш крайне вульгаризировал американскую политику,  и есть соблазн посчитать достаточным  очистить ее от налета этой вульгаризации, не подвергая серьезному пересмотру. Но противоречие заключается в том, что политика неоконсерватизма успела создать «намного более силовой и… агрессивный подход к вопросам национальной безопасности, чем прочие подобные документы после эпохи Рейгана («Нью-Йорк таймс»). Сегодня не только Америка, но и Россия, Европа, Китай и не в последнюю очередь развивающийся мир хотят услышать ответ на вопрос: «От какого же наследства отказывается администрация Барака Обамы?» Покончить с «вульгаризмами» Буша и вербально переформулировать подходы неоконсерваторов, «вливая новое вино в старые мехи», -  слишком  малая цена в свете тех ожиданий и надежд, которые были связаны с фигурой нового Президента США год назад.

Нетерпение нарастает и у тех, кто, подобно Бжезинскому, ратует за сохранение принципа преемственности политического курса США. Его последняя статья «От надежды к дерзанию» - убедительная иллюстрация обеспокоенности влиятельной части американской элиты тем, что собственный курс Обамы до сих пор во многом не определился. Подчеркивая в президенте умение "примирять различные интересы", Бжезинский делает этот комплимент  в расчете на то, что Обама примирится и с частью  наследия Буша. Но пока, по его мнению, Обама «не превратился из вдохновенного и красноречивого оратора в авторитетного государственного деятеля». Призывая президента перейти от «надежд к дерзанию», Бжезинский прибегает почти к отеческому напутствию: «…лидерство требует несгибаемой твердости для преодоления сопротивления зарубежных партнеров, достижения поддержки со стороны друзей, ведения серьезных переговоров с враждебно настроенными государствами в случае необходимости и завоевания уважения даже тех правительств, которые Америке порой необходимо запугивать». Под таким напутствием мог бы подписаться  любой из неоконсерваторов, приближенных к Дж.Бушу. Круг замкнулся, зато преемственность соблюдена.

Сегодня не только судьба договора СНВ, ставшего несомненным достижением в двухсторонних отношениях России и США, но и многие аспекты мировой политики зависят от того, каким путем пойдет Америка. Поживем – увидим.