Сегодня День Рождения - Александра Грина.





Директива была такая – полгуся в одни руки. Жёлтые пупырчатые тушки кооперативных гусей светящейся горкой возвышались за спиной сумрачного гусеведа, а тот, не глядя, хватал тушку и с надсадным кхеком, словно колол дрова, опускал на неё мечевидный нож, разваливая гуся пополам. Очередь зорко следила, чтобы всем выходило поровну.



Тут две сестры у прилавка возникли. Мы, говорят, вместе живём, одним хозяйством. Ты нам гуся не руби, говорят, давай целым. Гусевед в слова вник, счёл их не лишёнными здравого смысла, отставил нож, завернул тушку.
Очередь немедленно завопила:
– Куда?! Нам половина, а этим целого? Руби им, как всем! Не старое время!
– Так ведь им в один дом, – оправдывался гусевед.
– Есть директива рубить – руби! – требовала толпа. – А надо им целого – дома зашьют!
– Ошалелый бабняк! – растерялся гусевед.
Он посмотрел им вслед и вдруг заторопился – в свою холодную каморку, по холодным и пустым петроградским улицам. Дом, приютивший в ту зиму художников и поэтов, скрипел и раскачивался, как пьяный корабль, но, не замечая ничего, он писал:
"Слушай меня внимательно, – сказал волшебник. – Я был в деревне, откуда ты, должно быть, идёшь; словом, в Каперне. Я люблю сказки и песни, и просидел я в деревне той целый день, стараясь услышать что-нибудь, никем не слышанное. Но у вас не рассказывают сказок. У вас не поют песен. А если рассказывают и поют, то это истории о хитрых мужиках, с вечным восхвалением жульничества, это грязные, как немытые ноги, грубые, как урчание в животе, коротенькие четверостишия с ужасным мотивом..."
С жалобным визгом распахнулась дверь, в каморку вошли двое – комендант дома и дворник. Выдернув из-под писателя венский стул, комендант удовлетворённо сказал:
– Хватит, попользовалась интеллигенция. Пусть пользуется пролетариат.
– Не старое время, – подтвердил дворник.
Угнездив тощий зад на стопке книг и водрузив на другую стопку лист бумаги, писатель сжал карандаш коченеющими пальцами и продолжал писать. Он не умел петь вместе с другими:



потому и писал о другом:
"Почему они нас не любят? – спрашивала девочка. "Э-э, разве они умеют любить? Надо уметь любить, а этого-то они не могут".
Первые биографы Александра Грина строили догадки о его прошлом. Одни утверждали, что он старый морской волк; другие говорили, что он, будучи матросом, убил английского капитана и завладел его сундуком с рукописями; третьи клялись, что он найдёныш – его подобрала младенцем на необитаемом острове команда американского китобоя и воспитала как сына экипажа.
Но родился Александр Гриневский в дремучем русском городе, стоявшем далеко от Белого и Чёрного морей, в семье конторщика пивоваренного завода. В 16 лет сбежал в Одессу, мечтая об Индии, однако довелось ему совершить лишь несколько каботажных плаваний. Остальные он осуществил в мечтах, построив в них города Зурбаган и Лисс, проложив курс через коварный пролив Кассет. Ему пришлось побывать грузчиком и землекопом, банщиком и пожарным, дезертиром и агитатором. В Севастополе угодил в тюрьму, удостоившись сомнительной чести быть упомянутым в письме военного министра министру внутренних дел: "Задержан весьма важный деятель из гражданских лиц, назвавший себя сперва Григорьевым, а затем Гриневским". Ссылка, побег, опять ссылка. Он разочаровался в партии эсеров, к которой прибила его житейская волна, новую искать не стал; бушевала война, революция пронеслась опустошающим ветром, а он, одинокий чудак, мечтал о том, что грязная корзина угольщика брызнет зелёными листьями и расцветёт яркими цветами.
В тоскливом Петрограде Грин писал странную повесть.
Вместе со старым матросом Лонгреном писатель мастерил детские игрушки, да такие, что если это бот, то он человек 15 выдержит в любую погоду; он помог юному капитану Грэю выбрать шёлк цвета благородного веселья. Наконец трёхмачтовый красавец "Секрет" обогнул пологий мыс и, держась к берегу левым бортом, алея парусами, приблизился к Каперне.
«Алые паруса» одно из самых известных произведений Александра Грина.



Первоначальный замысел «Алых парусов» возник уже в 1916-17 гг. Петроград «Красных парусов» – это разрушенный, холодный, измученный переменами город:
«Иногда завеса, раскрывшись, показывала малолюдную улицу, с её прохожими, внутренне разоренными революцией. Это разорение можно было подметить в лицах даже красногвардейцев, шагавших торопливо с ружьями за спиной, к неведомым землям. Перед мостом он увидал горы снега, высокие, как для катанья. Длинный деревенского типа обоз поворачивал к Седьмой линии. На той стороне речки туманно выступали умолкшие дворцы. Нева казалась пустыней, мертвым простором города, покинутого жизнью и солнцем. в атмосфере грозной подавленности, спустившейся на знакомый, но, теперь, – чужой город было нечто предвосхищенное» (из черновиков А.Грина).
От восторженного восприятия революции не остается и следа.



Разочаровавшись в событиях Октября и ощутив, что цвет парусов независимо от авторского замысла несет в себе резкую политическую направленность, Грин оговаривает в черновиках "неполитическое" значение цвета парусов:
«Надо оговориться, что, любя красный цвет, я исключаю из моего цветного пристрастия его политическое, вернее – сектантское значение. Цвет вина, роз, зари, рубина, здоровых губ, крови и маленьких мандаринов, кожица которых так обольстительно пахнет острым летучим маслом, цвет этот – в многочисленных оттенках своих – всегда весел и точен. К нему не пристанут лживые или неопределенные толкования. Вызываемое им чувство радости сродни полному дыханию среди пышного сада» (из черновиков А.Грина).
Один из отрывков чернового наброска Грина к "Красным парусам", который, по-видимому, должен был служить началом к роману, начинается словами "...Сочинительство всегда было моей внешней профессией". Благодаря необъяснимому «солнечному эффекту» герой «увидел морской парус красным, почти алым». Именно в тот момент началась его незримая работа над еще неизвестным ему самому произведением: цепь зрительных ассоциаций сложилась в некий общий «сюжет».



«Приближение, возвещение радости – вот первое, что я представил себе. Необычная форма возвещения указывала тем самым на необычные обстоятельства, в которых должно было свершиться нечто решительное. Это решительное вытекало, разумеется, из некоего длительного несчастья или ожидания, разрешаемого кораблем с красными парусами. Идея любовной материнской судьбы напрашивалась здесь, само собой. Кроме того, нарочитость красных парусов, их, по-видимому, заранее кем-то обдуманная окраска приближала меня к мысли о желании изменить естественный ход действительности согласно мечте или замыслу, пока еще неизвестному» (из черновиков А.Грина).
В мае 1922 года в газете «Вечерний телеграф» была опубликована глава «Грэй».
Александр Грин закончил "Алые паруса" 23 ноября 1922 года. Петроград, опоясанный очередями, как пулемётными лентами, готовился к новой долгой зиме.
Отдельным изданием феерия вышла в 1923 году в издательстве Френкеля. С 1923 года «Алые паруса» переиздавались более ста раз, были переведены на большинство европейских языков.
Писателю отомстили несколько десятилетий спустя. Жизнерадостные пошляки присвоили его имена и названия, раздав их ширпотребовской дребедени. Они считали, что это им теперь принадлежит весь мир, – не старое время!
Правда, они так и не научились любить. Но уже никогда не узнают об этом.


Юная Анастасия могла бы стать балериной, медицинским светилом, но судьба уготовила для нее совсем другой путь. А все благодаря режиссеру-сказочнику Александру Птушко. Он стал другом семьи, когда снимал "Садко" с участием жены Александра Николаевича Лидии Вертинской. А в ее пятнадцатилетней дочери увидел Ассоль. Так Настя попала в "Алые паруса".



В 1961 году, еще школьницей, Анастасия дебютировала в кино, сыграв главную роль Ассоль в фильме Александра Птушко "Алые паруса" по одноименной повести Александра Грина, где также были заняты многие настоящие и будущие звезды советского кино, в том числе Василий Лановой, Иван Переверзев, Сергей Мартинсон, Олег Анофриев. Кинокартина имела большой успех (прокат - 22.6 млн. зрителей).



Правда многие не знают, что говорит Ассоль в фильме голосом актрисы Нины Гуляевой. "Насте было 15 лет, и она не смогла профессионально озвучить свою героиню, - рассказывает Нина Гуляева. - Поэтому режиссер пригласил на озвучание меня".
Сама Анастасия Вертинская неохотно вспоминает свою Ассоль, и говорит: "Я тогда толком не знала, что делать перед камерой, как двигаться и что говорить".
Анастасия по натуре замкнутый человек, ревниво оберегающий свой внутренний мир. Избегает публичности и шумного общества - недоступная и притягивающая взгляды. Никакой позы и стремления быть в центре внимания.



Неудивительно, что о профессии актрисы Анастасия Вертинская никогда не мечтала: "И папа не хотел этого, он желал своим дочерям лучшей участи. И потому первые свои фильмы - "Алые паруса" и "Человек-амфибия" - я отношу к бессознательному периоду творчества. Актрисой я тогда еще не была..."
И все же именно по этим ее первым романтичным ролям Анастасию Вертинскую полюбили зрители. Незаурядная внешность, искренность в исполнении помогли юной актрисе завоевать симпатии зрителей.



Константин Паустовский в своей статье "Жизнь Александра Грина" писал: "... Грин создал в своих книгах мир веселых и смелых людей, прекрасную землю, полную душистых зарослей и солнца,- землю, не нанесенную на карту, и удивительные события, кружащие голову, как глоток вина. Мир, в котором живут герои Грина, может показаться нереальным только человеку нищему духом. Тот, кто испытал легкое головокружение от первого же глотка соленого и теплого воздуха морских побережий, сразу почувствует подлинность гриновского пейзажа, широкое дыхание гриновских стран".



Такой страной обетованной стала для Александра Грина тихая солнечная Феодосия, которую он называл "городом нежных акварельных тонов". Писатель навсегда полюбил причудливые очертания окрестных гор, лазурное море у побережья.



Эта любовь питала его творчество, рождала самобытные гриновские сюжеты. Переехал он в Крым в мае 1924 года. "Ему хотелось жить в тишине, ближе к любимому морю,- писал Паустовский.- В этом поступке Грина отразился верный инстинкт писателя - приморская жизнь была той реальной питательной средой, которая давала ему возможность выдумывать свои рассказы". В Феодосии прошли лучшие творческие годы Александра Грина.



В доме № 10 по улице Галерейной, где сейчас находится Литературно-мемориальный музей писателя, им создана большая часть произведений крымского периода. Этот маленький одноэтажный домик неизменно привлекает внимание гостей Феодосии своим внешним видом, морской экзотикой - судовой якорь со штоком, лежащий у входа, дубовая дверь, обитая медью, часть фок-мачты, свисающий фонарь...



Экспозиция музея, посвященная жизни и творчеству Грина, оформлена необычно. Это стилизация под старинный парусный корабль. Небольшие комнаты-каюты носят своеобразные названия: "Каюта странствий", "Кают-компания клипера", "Ростральная", "Каюта капитана Геза", "Корабельная библиотека". Автор проекта художественного оформления музея заслуженный деятель искусств РСФСР и Карельской АССР художник С. Г. Бродский. Музей был открыт 9 июля 1970 года.
Например, в "Кают-компании клипера", украшенной оригиналами иллюстраций С. Г. Бродского к произведениям А.Грина и большой моделью парусного клипера "Аврора", посетители знакомятся с жизнью и творчеством писателя в дореволюционные годы.



"Каюта капитана Геза" обставлена морскими аксессуарами, ее стены до половины покрыты канатными матами.



Потребность необычайного - может быть, самая сильная после сна, голода и любви.
Все, что неожиданно изменяет нашу жизнь, - не случайность. Оно в нас самих и ждет лишь внешнего повода для выражения действием.


При публикации 26 янв. 1918 г. В газете «Петроградское эхо» под названием «Заря» были изменены первая и последняя строфы. Первая звучит так:


Последняя строфа:

«Алые паруса» - это произведение - символ мечты, надежды и любви. Истина главного героя «Алых парусов» Грэя - это и истина самого Грина. Она проста и сложна одновременно - она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками. Возможно, эта книга заставит нас после неоднократного прочтения ее снова и снова пожелать счастья так, как его желала Ассоль и это наполнит нас ожиданием чуда.



Грин навсегда подарил нам эту надежду, ожидание и стремление к лучшему, и сам, при этом, до конца своих дней сохранил в душе верность своему миру.



Именно эта верность, не уходящая с годами, получает свою награду. Если ты раскроешь этому миру свое сердце, то поверишь, что «над океаном алые взметнуться паруса, и скрипка пропоет над океаном».



При подготовке поста использованы разные статьи об А.Грине, его произведения, материалы различных многочисленных сайтов (в частности, музея Грина в Феодосии), фото, любезно мне предоставленные Caparis, а также др. фото